Dirty

POV Шэ Ли — И куда ты собрался? — Чэн цепляет пальцем ошейник. Похоже, это становится его излюбленной привычкой. У меня от переизбытка алкоголя начинает двоиться в глазах. Плохая, блять, примета быть пьяным, когда собственная башка находится под иллюзорной гильотиной. — В туалет. Или что, теперь везде будешь таскаться за мной? — язык немного заплетается, — станем отныне этакими сиамскими близнецами со сросшимися головами? Хотя ты от подобного союза явно бы выиграл. Чэн просунул все пальцы в кольцо и сжал кулак. Я задушено замолчал, отчаянно пытаясь вздохнуть. — Мне ещё долго придётся заниматься твоим воспитанием, — с напускным сожалением протянул он, — но обещаю, что к концу дрессировки, ты станешь послушным пёсиком, — вынул пальцы, позволив мне дышать. — Перспектива, — саркастично усмехнулся я, — однако если я сейчас не уйду в туалет, то послушно обоссу вам стол. Или ты этого добиваешься, извращенец? Хэ усмехнулся и толкнул меня в плечо, этим жестом отпуская по своим делам. Странно, но под градусом он становится добродушнее, если конечно, про него вообще можно так выразиться. Хотя, есть ещё вариант, что пятнадцать трупов его недругов смягчили буйный нрав и Чэн может позволить мне некие попытки «укусить» его Величество. Когда я вышел из vip-комнаты, неожиданно отовсюду грохнула оглушительная музыка, едва не дезориентируя в пространстве. Видимо, здешние «люксы» обладают нехилой шумоизоляцией. При помощи указателей, интуиции и божьего промысла нашел-таки мужской туалет. Тут же направился в первую ближайшую кабинку и сунул два пальца в рот. Рвало меня долго и со вкусом. Вывернуло все внутренности. Метод возвращения трезвости мерзкий, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Тяжело дыша, на ватных подгибающихся ногах добрался до раковины и прополоскал рот, а после всю голову сунул под ледяную струю. — Эй, парень, тебе плохо? — кто-то дотрагивается до моего плеча. — Это мягко сказано… — недовольно прошипел я, глотая воду. — Может, могу чем-то помочь? Я подавился, и вода пошла носом, а после зашёлся в приступе смеха, держась за раковину, как за спасательный круг. — Фух… — отдышался и наконец-то поднял голову, чтобы глянуть на «помощника», — а ты что маг и волшебник в пятом поколении? Парень смутился и неловко поправил ворот шёлковый рубашки. Сука, мне на такую копить полвека. Хотя нахуя мне эти плебейские навороты? — Нет, но… Кстати, красивое украшение, — кивнул на мой ошейник, — по спецзаказу? — Да, охуеть какому. Разворачиваюсь к зеркалу. Хуже выглядели только пленники Освенцима. Белки глаз окрасились в красный из-за лопнувших капилляров, от переносицы под глазами проступили синяки — подарок заботливого Чэна и капота его машины. Лицо бело-синего оттенка по причине того, что из меня только что вышла добрая половина бутылки джина. Ну и венец всему — ошейник. Клеймо. — Меня зовут… — Да насрать мне, — нагло обрываю его. Собственный вид вывел окончательно, — съебал. Тот поджал губы, нервно сполоснул руки, словно только это задерживало его возле меня, а потом удалился. Так медленно, как будто пару дней назад пережил инсульт. В кармане пискнула смс-ка. «Если через пять минут не вернешься, буду считать, что это побег. Вот, кстати, и проверим, взорвётся твой новый подарок или нет» Я против воли усмехнулся. Картина строчившего мне смс Чэна позабавила уставший мозг. Отчего-то представил это себе очень явственно. Сидит там, важный-важный, типа, слушает, о чём ему плетут собеседники, а сам молотит пальцами в телефоне, потеряв свою «зверюшку». Приоритеты, твою мать. Вышел в гудевший зал, от имени Чэна заказал воды и сел за стойку успокаивать обезвоженный организм. Намеренно долго курил. С водой продешевил, если от Хэ можно заказать, что угодно, и он платит, надо было потребовать новый паспорт и билет до Окинавы. Почему до неё? Без понятия. — Будешь моим талисманом на сегодня? — противный шёпот в ухо. Да ёб же вашу!.. Почему я с разбитой рожей нарасхват у всяких пидорасов? Это что за гомосозвездие сегодня взошло над головой?! Престарелый хер бликует лысиной и фарфоровыми зубами. Вот из них бы вышло недурное ожерелье. Я даже знаю, где такое толкнуть. — Слышь, мужик, у меня с собой нож и очень невыгодное для тебя настроение. Если не хочешь звезду Давида на лбу — вали. И быстро. — Хамишь? — зло сощурился. Резко вытаскивает телефон, что-то судачит в него, а после вальяжно наваливается на стойку возле меня. — Надеюсь, ты никуда не торопишься. Прокатимся до меня, — уверенно. — Ты сейчас на пиздюлях прокатишься. Мои слова оказались почти пророческими. За всей этой сценой пристально наблюдал бармен, а он-то видел, в чьей компании я пришёл. Потому для меня вода, вежливость и, если бы понадобилась — ножка от рояля. Я не собирался пользоваться влиянием Хэ, в общем-то, в этой малоприятной ситуации вполне бы смог сам за себя постоять. И настроение располагало. Но после нехитрых манипуляций бармена, который сориентировался как «Флэш», к нам подступили два поистине огромных мордоворота. — Господин Шуизо уходит, проводите его, — вежливо, но железно велит расторопный служитель бара. — Что?! Я даже через какофонию звуков и голосов могу поклясться, что услышал, как удивлённо захлопнулся фарфор в его рту. — Ты что, щенок?! — орёт он на бармена, — не знаешь, кто я?! — А я разве не по имени к Вам обратился? — невинно интересуется тот. — Да… Завтра! — гаркнул он, — завтра же закрою этот вертеп! — Как скажете, — почтительно кланяется собеседник, — но до этого момента, лучше Вам проконсультироваться по этому поводу с Господином Хэ, он как раз здесь. В випе, на втором этаже. — С Х… — казалось, весь воздух покинул грудную клетку старого содомита, — при чём здесь… Господин Хэ?! — имя Хэ-старшего отчего-то никак не могло спокойно вырваться из его рта. — А Вам не кажется, что он всегда при чём? При этих словах я не сдержал смешка. Бармен дело говорит… — … кроме того, Вы весьма невежливо разговаривали с его знакомым, — кивок в мою сторону. У мужика глаза медленно, но верно стали увеличиваться в размерах. Ещё бы чуть-чуть и в готовый коктейль на стойке, который ждал своего часа, дабы отправиться к заказчику, упали два яблока. Глазных. «Загляденье бы вышло, а не коктейль» — развлекая себя фарсом, подумал я. — Это недоразумение… Вы же… — мямлит мне, — Вы же не в обиде? Мне хочется сказать, что я в дерьме. Но что ему до этого? У мужика на горизонте пенсия, солнечные ванны и круиз по памяти и грусти о минувшей молодости. Ему явно не до проблем с мудаком-Чэном. Я качаю головой и без лишних слов отправляюсь обратно. Что мне терять? Всё и так просрано. Остаётся лишь попытаться минимизировать потери. И я снова понятия не имею, как это сделать. Капкан слишком сильно сжал меня в свои тиски. И меня. И отца. И, наверно, всех моих парней. Трудно представить, что Харияши поверит, что те не при делах. Он будет выкорчёвывать всё, что хотя бы косвенно связано со мной. Никого не пожалеет. И я не оправдаюсь. Следовательно, мне остаётся только одно. Подтвердить все подозрения Харияши и переметнуться к Хэ. Быть под его защитой. Тогда старый безумец не посмеет навредить ни мне, ни кому бы то ни было из приближённых. И в общем-то, мысли сложились как дважды два, но как… В смысле, чего ради Чэну ввязываться в клин с Харияши? Тот хоть по влиянию уступает, но недооценивать его ум и жестокость — это чистой воды безумие и глупость. С этими мыслями я захожу в долбаный VIP. У Чэна ноль реакции на моё появление, он, смеясь, что-то объясняет Тао. Спутница его друга тычет наманикюренным пальцем в телефон. Лишь приглашённые «приятели» окинули меня нехорошим тяжёлым взглядом. Я сажусь обратно на диван, рядом с Хэ, и тот тут же запускает пятерню в мои волосы и треплет макушку. Со стороны выглядит, как будто хозяин поприветствовал вернувшегося пса, мол, да я вижу, ты здесь, но очень занят, так что наслаждайся хотя бы такой «лаской». А я и правда, едва поборол желание зарычать. Меня разрывало от противоречий. Сейчас как никогда мне позарез нужна помощь Чэна, но стерпеть подобное обращение с собой я не в силах. Завожу руку за голову и со всей силы сжимаю ладонь Чэна, до очевидной боли впиваясь ногтями, и с усилием отвожу её в сторону. Хэ оборачивается ко мне. Смотрит иронично, потом с любопытством окидывает взглядом наши сцепленные руки. Я резко отнимаю ладонь, словно обжёгся. — Чё мокрый? — Что? — опешил я. — Волосы. — А… Да какая разница? — я устало откинулся на диване. — Как поживает Господин Харияши? — неожиданно обратился ко мне один из авторитетов, не помню его имени… — Я его не пасу. А если интересно, позвони ему сам. — О, я непременно это сделаю, — многообещающе. Ну всё. Пиздец. Несите саван! Блять, ну что за язык такой?! Чэн закурил, окатив меня каким-то странным взглядом. А после опять начались весёлые разговоры. Общие темы, правда, не относящиеся к их «работе». Моего слуха не коснулось ни одно лишнее слово. Сколько бы они не пили, эта свора матерых хищников знает, что такое контроль. Хэ больше не заставлял меня пить, видимо, догадавшись о причине мокрых волос. Он, кстати, кажется, вовсе забыл о моём существовании. А мне становится всё непонятнее, зачем он меня сюда притащил? На кой чёрт? Чтобы показать свою власть и унизить меня ещё больше? Нет, что-то не то… Не… Стоп! Не. Может. Быть. Он же… Он же прекрасно знал, что его «дружки» меня узнают. И что они непременно доложат Харияши, который всегда славился своей маниакальной паранойей, что кругом одни враги и предатели. И что псих-Харияши начнёт вершить свой «праведный» суд, без оглядки на «виновен или нет». Хэ Чэн всё подстроил изначально. И я теперь полностью в его власти, как он и предрекал… А я ещё хотел помощи у этой суки просить!!! Резко впиваюсь в него яростным взглядом. Чэн словно почувствовал мой гнев. Вальяжно повернулся. Хэ понял, что до меня дошло. Его губы растянулись в язвительной улыбке. — Я же тебя предупреждал, что воспитательные меры кончились. Забыл? — гадливо фыркает он.