Длинноногий дядюшка

Сюйкунь смотрел на листок бумаги уже который час, но буквы (а точнее, цифры) не менялись. Это было неудивительно: свобода стоила дорого, и он был готов за неё заплатить. Сумма штрафа просто поражала, таких денег у него, конечно, не оказалось — тонкий расчёт компании. Они надеялись, что он одумается и прибежит, упадёт на колени и будет умолять взять его назад, но они плохо знали Цай Сюйкуня! Он никогда никого не умолял и уж тем более не валялся в ногах: для этого он был слишком горд. Впрочем, не настолько горд, чтобы не погнушаться найти себе покровителя, который бы с радостью помог своему малышу. В идеале стоило выбрать какую-нибудь состоятельную поклонницу (у него их было много), но девушки — такие алчные создания. Наверняка она бы потребовала, чтобы парень принадлежал ей всецело, и ему пришлось бы снова стать рабом. Нет, на это он не был готов пойти. Вот мужчины — другое дело. Ими можно крутить, как угодно, оставаясь недоступным, распаляя их страсть всё сильнее, заставляя их желать большего (Кунь это знал наверняка). Подав заявку на участие в шоу Idol producer, Сюйкунь пролистал вейбо в поисках информации о других участниках, будущих соперниках… и может быть, о будущей дойной корове. Попадались действительно знакомые имена, с кем-то он даже был знаком — например, с Чжу Чжэнтином, золотым мальчиком. Мало того, что Чжэнтин родился в богатой семье, так ещё и обладал внешностью, при которой вообще не надо напрягаться, чтобы заполучить кого-то. Он был бы отличным вариантом, да только он знал о ситуации, в которой оказался Сюйкунь, так что точно не повёлся бы. Да и со стороны они больше выглядели, как две подружки, точнее, друга. Тут же он прочитал и о Джастине — куда же тот без маминой юбки, даже в Корее они были вместе. Фань Чэнчэн. А это уже интереснее! Знаменитая старшая сестра, которую обожает весь Китай, её муж-продюсер, да и по слухам все в семье любили младшенького, хоть он и ныл об обратном. Хотя это всё слухи, а Чжэнтин не сильно-то распространялся о своих коллегах по агентству… Следующим его внимание привлёк Ван Цзыи — даже не столько он сам, сколько его имя. Фамилия не самая редкая, но её сочетание с именем вызывало какие-то смутные воспоминания. Сюйкунь не мог их уловить, так что оставил эти размышления на потом. Складывалось впечатление, что в шоу-бизнес шли не самые бедные люди: Чжэнхао, Фэнь, Хуэй — все они тоже были из состоятельных семей. Главным кандидатом в будущие покровители, конечно, был Чжан Исин, ведущий и наставник. Один из самых талантливых и целеустремленных людей, которых знал Кунь. Исин заработал всё, что имел, сам, потом и кровью. Сюйкуню бы тоже так хотелось, но жизнь показала, что не все желания сбываются, поэтому ему и приходится вертеться, как может, и использовать любые способы, пусть и не самые честные и приятные. Изучив доступную информацию, он приступил к выполнению плана: стоило подготовиться к ошеломляющему выступлению, чтобы покорить всех, а уж потом — из всех — выбрать одну жертву. Заполучить внимание ему удалось даже до самого выступления. Стоило Сюйкуню оказаться в зале для выбора места, как взгляды всех находившихся там словно магнитом притянулись к нему, а точнее, к его телу. Он специально выбрал такую провокационную майку: в шоубизе он не был новичком и знал, что нравится людям вне зависимости от пола. Такая реакция была ожидаема, но всё равно льстила — хватило меньше минуты, чтобы превратить их всех в зомби, истекающих слюной и жаждущих откусить от него кусочек. Пока Кунь шёл к месту, он незаметно осматривал трейни, но не как соперников, а как тех, у кого водились денежки. Его цепкий взгляд легко распознавал таких по одежде, по ухоженной коже, по манере держаться. Некоторых пришлось вычеркнуть из списка (слишком юные, настолько низко он ещё не опустился), а некоторых можно было добавить (основываясь на внешнем виде и желании в их глазах). Он поднялся почти на самый верх под громкие крики, что ему следует сесть на первое место, и вдруг на мгновение столкнулся с взглядом, не похожим на остальные, мягким и дружелюбным, даже понимающим. Ван Цзыи. В этот момент в голове словно щёлкнуло: Сюйкунь вспомнил, что это за парень, и к какой семье он принадлежит. Тут же он выбросил из головы всех остальных кандидатов (кроме Исина, конечно), даже близко не стоявших рядом. Удивительно, но Цзыи не занял первое место, а довольствовался вторым. Хотя и сам Кунь не решился туда сесть (пусть и очень хотел), но он понимал: нельзя быть таким жадным, всегда есть, к чему стремиться. Сюйкунь не считал себя идеальным, чтобы претендовать на лидирующую позицию. В зал вошли наставники. Чжан Исин действительно притягивал к себе внимание, от него исходило какое-то особенное свечение, его аура… покоряла. Тут же был Ван Цзэяр — Джексон, которого тоже можно было бы взять на заметку, если бы не его парень. Сюкунь не был настолько правильным, чтобы наличие парня стало для него табу, но он уже слышал о ситуациях, когда Джексон давал от ворот поворот. Приближенные к ним люди знали, насколько сильно Джексон любил Марка (и Марк отвечал ему взаимностью), и как часто доказывали они свою любовь. Сюйкуня это удивляло: при всей своей взбалмошности и популярности Джексон мог менять партнеров как перчатки, но сохранял верность, упуская стоящие возможности. Может быть, Кунь немного им завидовал — он никогда не любил так сильно, да и вообще слабо верил в эту самую любовь. Задумавшись, парень вполуха слушал, что говорили наставники. После их приветствий началось оценивание, и оно было жёстким. Со многим Сюйкунь был согласен, некоторые попросту не попадали в ноты, у других отсутствовало чувство ритма… Они вообще музыку-то слышали? Он даже немного подремал, прежде чем пришло время показать, на что он способен. Конечно, Сюйкунь нервничал. Надо быть полным глупцом, чтобы самоуверенно стоять перед таким жюри (но ничего не мешало таким казаться). Он даже не заметил, как выступление закончилось, всё пролетело за секунду. Во время танца он не отводил взгляда от наставника Чжана, стараясь если не влюбить, то хотя бы заставить запомнить себя, майка в этом плане играла важную роль. Даже Джексон оценил его выход восторженными возгласами — впрочем, Сюйкунь решил, что это из-за его привычки открыто выражать эмоции. Трейни со всего зала взорвались криками восхищения и признаниями в любви, а он лишь скромно улыбался: он знал, как использовать сексуальность, и не прогадал, получив в итоге «А». Возвращаясь на место, парень в очередной раз изучал из-под чёлки ребят, ловя неприкрытые восхищенные взгляды (кажется, кто-то посылал сердечки). В их числе были даже те, кто был в его списке, но его интересовали не они. Дойдя до своего стула, Кунь бросил быстрый взгляд на Ван Цзыи, желая проверить, какое впечатление произвёл, и столкнулся с мягкой и ободряющей улыбкой. Глаза смотрели всё так же понимающе и дружелюбно, без тени фанатизма или желания. Сев на место, Сюйкунь чуть поёжился, потому что тепло, которое шло от Цзыи, действовало на него совершенно неожиданно. Оно не сжигало молниеносно стену, которую Кунь возвёл вокруг себя, но обволакивало, согревая даже через преграду, и со временем могло полностью её разрушить. Предчувствие надвигающей катастрофы на секунду пронзило его, но он тут же отогнал эти мысли, веря в свои силы. Сюйкунь знал, что справится и выстоит, что бы ни случилось в будущем.