Квартирант

Скажите, какие самые злостные нарушения закона вы себе когда-либо дозволяли? Уверена, что большая часть из вас, подняв руку, сообщит о мелкой краже из магазина, которая была совершена в подростковом возрасте и в состоянии наглого опьянения, или о драке «стенка на стенку», на худой конец, об отношениях с парнем/девушкой из разряда «несовершеннолетние», тогда как вы сами были старше. Не спорю, что, быть может, найдутся у вас в активе более серьёзные проступки вроде угона автомобиля или ещё чего похуже, но вот у меня такого нет. Не было. До сих пор. Вообще, я росла в приличной семье университетских преподавателей, не забывайте! Мама и папа были помешаны на правилах хорошего тона и всегда воспитывали нас с Леночкой как нормальных девочек. И не их вина, уж поверьте мне, что я стала путешествовать по разным мирам и якшаться с отъявленными преступниками. За все свои шестнадцать лет существования на этом свете я не сделала ничего страшнее школьных пакостей вроде драки мётлами или замусоривания класса; бывало, что я и с Леночкой порой дралась, но мне точно не приходило в голову торговать наркотиками, взрывать мусорные баки или похищать людей. А вот в мире «Наруто» мне пришлось стать соучастницей уголовного преступления. Когда я взглянула на связанного Дейдару, то в первую очередь подумала о соответствующей статье УК. В следующее мгновение я вспомнила, что на территории, подвластные Пейну, законы Российской Федерации не распространяются, и мне стало немного легче. Совсем капельку. Самую-самую. Итак, я стояла на пороге убежища, в глубине которого спал мирным сном измученный Нагато, а передо мной маячила Конан, которая отнюдь не собиралась выпускать захваченного ценой немалых трудов подрывника и раскаиваться. Мне кажется, её вообще не волновало, что она поймала и избила совсем мальчишку, который не годился ей… ах да, здесь, в мире ниндзя, взрослые без зазрения совести вступали в битвы с детьми — а мало ли, вдруг они уже Мангекё шаринганом овладели, от них всего можно ожидать. Дейдара висел в импровизированных путах и периодически что-то недовольно бурчал в кляп: кажется, требовал, чтобы его освободили, но уже не слишком активно. Видимо, остатки его храбрости бесславно сгинули, когда он увидел перед собой меня. С одной стороны, при таком раскладе понемногу начнёшь радоваться, что тебя принимают за Нагато, с другой стороны, создаётся впечатление бессмысленности всех своих стараний. А чего там, Узумаки, очевидно, не считают способным ни на какое благое деяние: у него лицо слишком уж преступное. Да и делает он, по правде, незаконные вещи — как и я, в принципе, и я могу успокаивать себя любыми рассуждениями в стиле профессора Дамблдора: «Это ради общего блага», — Нагато наверняка то же самое себе говорит по несколько раз в день, а Обито ему усиленно подыгрывает и продолжает влюблённо таращиться на его риннеганы, мечтать, когда вставит их в свои бесстыжие глазницы. Конан встряхнула нашим пленником и задала вопрос: — Мы будем его допрашивать? Я долго не колебалась. Отпускать Дейдару бессмысленно, он обязательно разболтает напарникам, что с ним сотворили, а если не станет болтать, то сбежит и попробует отомстить, мне ли его не знать. Вдобавок, мы не могли упускать такой шанс: вдвоём нам Учиху точно не найти, а вот другие «Акацуки» явно могут напасть на его след. Тут я подумала краем мысли о Сасори и о том, куда он мог подеваться, но тут же отбросила от себя ненужные сомнения и сконцентрировалась на главном. — Да, — сказала я, — только давай оттащим его подальше отсюда. Я была уверена, что Дейдара начнёт орать и возмущаться, едва мы вытащим кляп у него изо рта, а его дикие крики не должны были привлечь внимание Нагато. Конечно, пока наш Узумаки не в состоянии пользоваться Пейнами и хоть как-то нас с Конан ограничивать, но мне не хотелось пока портить с ним отношения ещё сильнее. Конан понимающе кивнула, и мы, взявшись за руки и за ноги Дейдары, отволокли того, как мешок с удобрениями, подальше от входа в убежище. Конан предусмотрительно оставила там на страже своего бумажного клона: если бы Нагато вздумал проснуться или, что совсем маловероятно, нас нашли бы, клон тут же подал бы сигнал бедствия. Дейдара был целиком в нашей власти, мы могли допрашивать его, как захотим. Тело, кстати, было не очень удобно нести: во-первых, оно было немного тяжеловато, а, во-вторых, брыкалось, будто чуяло что-то нехорошее. Далеко от укрытия мы с Конан не ушли: она не могла оставлять своего клона, да и Обито вот-вот мог объявиться. Ему точно не понравилась бы наша самодеятельность, поэтому следовало действовать быстро. Конан технично усадила Дейдару так, чтобы он мог нас видеть, сняла с его глаза фотографирующее устройство (наш пленник тут же забарахтался и замычал), а потом, посмотрев на меня, вырвала изо рта кляп. — Да вы совсем офигели, что ли?! — тут же заорал подрывник. Его бешеные глаза были выпучены, как у сумасшедшего, из уголка рта текла струйка слюны. — Да я… да я для вашей паршивой шарашкиной конторы всё делаю, всё! Я оставил служение искусству, а вы со мной… да я… я вас всех к чёртовой матери повзрываю, особенно тебя! — он яростно зыркнул на Конан. — Бумага! — Заткнись, — сказала я. Да, придётся позабыть родительские заветы и их же уроки хороших манер: с нукенинами нельзя общаться вежливо, иначе они тут же начинают забираться на шею и елозить по ней задницей, устраиваться поудобнее. — Будешь отвечать, что я спрошу, понятно? А вот это говорить не стоило: я это поняла даже до того, как Конан меня мягко отодвинула и сказала: — Я сама. Я не успела даже удивиться, какой у неё может быть мягкий и вежливый голос, как вдруг она сурово обратилась к Дейдаре, грянув так, что тот даже немного подрастерял боевой пыл и съёжился: — Где Итачи Учиха? — Не скажу! — заорал подрывник. — Вот сейчас точно не скажу, да! — Я буду тебя пытать, — не дав ему даже секунды на размышления, возвестила Конан и достала кунай, — могу вырезать языки у тебя изо ртов на ладонях. Ты не сможешь больше применять свои уникальные техники, если будешь мне противиться. Лидер желает знать, где сейчас находится Учиха Итачи. Мы задали тебе вопрос, и ты должен ответить. Дейдара безумно рассмеялся. — Лидер! — выкрикнул он сорванным голосом. — Нету никакого лидера, всё ты мне брешешь, да! Знаю я, что это баба, что она не лидер никакой, да! Ха-ха! Дейдара смеялся почти истерически, и в уголках его глаз даже проступили слёзы. Конан этот оборот явно не понравился: она нахмурилась и отстранилась, удобнее перехватывая в руке кунай. Край её плаща то и дело касался связанных рук Дейдары, краешков милых мутированных ротиков, которые сейчас кушали бумагу вместо глины, и Дейдара смеялся, как ненормальный. Конечно, он не был психически стабилен, как и всякий, кто побывал в Цукиёми Итачи, но всё-таки… — Конан, — я неловко протиснулась между своей сообщницей и захваченным языком, — подожди. Не режь языки, мы с ним иначе разберёмся. В светло-голубых глазах Дейдары промелькнул отголосок понимания, и он в ужасе заорал: — Эй, эй, пошли вон! Не делайте это! Не трогайте… там… не-ет! Но мы, две беспощадные женщины, уже окружили его, и мы уже раскрыли его слабое место, а потому приступили к активным действиям. Я в жизни не подумала бы, что Дейдара, один из опаснейших нукенинов, каких только видала эта земля, будет так бояться простейшей щекотки! Но это действительно было так: Дейдара хохотал, как ненормальный, дёргался и дрыгался, из его глаз катились слёзы, и он то и дело пыхтел: — Не скажу… не… не буду, да! Пошли вон, не скажу! Не… ну… ну ладно… пожалуйста, только не делайте так больше! Всё я вам про вашего Учиху расскажу, да! Всё, но не надо больше… не надо! Конан тут же упёрлась руками ему в плечи, требовательно заглядывая в глаза. Надо сказать, что она сейчас выглядела очень внушительно и грозно, будто бы погружала в гендзюцу, хотя я была абсолютно уверена, что по части иллюзий Конан не особенно сильна. — Говори, — повторила она, — чётко и коротко, где сейчас Учиха Итачи и чем он занят. Я тем временем прекратила весело щекотать беззащитные ротики, которые давились бумагой так, будто сами хотели рассмеяться, что есть мочи. Дейдара постепенно прекратил трястись и задышал глубоко и часто, восстанавливая дыхание. По его лицу катился пот, а под кожей были явственно видны набухшие вены. Да, сейчас я действительно чувствовала себя жестокой и, наверное, должна была этого стыдиться, да только стыдно мне не было. Мне было наплевать — я наконец-то получила своё. Стало быть, у меня появился шанс разобраться со своими проблемами и, конечно же, как-то помочь своему Узумаки. Не могла же я его бросить сейчас, право слово — особенно после всего, что Конан для меня сделала.