Квартирант

Ранним утром мы выступили. Ещё даже светать не начало, и я чувствовала себя не очень уютно, пытаясь перепрыгивать с ветки на ветку в молчащем коноховском лесу. Чтобы вы имели представление обо всех моих заключениях, я расскажу поподробнее: во-первых, кругом шумели только лишь деревья-великаны, каких я в жизни не видала в родном мире; во-вторых, моё зрение было связано со зрением Дэвы, которым управлял Нагато, и это создавало определённые трудности. Создавалось такое впечатление, будто я смотрю сразу и себе в спину Яхико, и на смутно угадывающиеся в тени кроны, которые эта спина заслоняла. Я не могла ориентироваться, и я зачастую падала с веток на землю. Ловить меня никто не собирался, поэтому я, злобно бурча, вставала, отряхивалась и торопилась за остальными. Мы передвигались цепочкой: замыкающая — Конан, следом за нею — я, потом — Мадара со связанным Итачи на спине, Нагато — вперёдсмотрящий и основная ударная сила. Да-да, им Мадара, как тараном, сносил с пути все препятствия. Самое первое попалось вскоре после того, как лес кругом нас сгустился: это был небольшой патруль каких-то шиноби. Я даже не успела понять, к какому селению они принадлежат: Нагато смёл всех с дороги Шинра Тенсей и заколол их же собственным оружием, которое впечатал в тела той же самой техникой. Меня замутило, и я поторопилась отвернуться от окровавленной груды, валяющейся в кустах. Я всё равно уже ничем тут не могла помочь, а злить Пейна своими неуместными замечаниями в мои планы не входило. Я не могу на него повлиять так, как мне хочется, а если я продолжу капать ему на мозги, то он вполне может меня убить. Вот и верь теперь в россказни Итачи о связанных душах. Да если бы мы и впрямь были связаны, разве он вёл бы себя так?! Самоход двигался отдельно от нас. Поначалу Конан этому яростно противилась и приводила миллион доводов, убеждающих Пейна взять хотя бы её с собой в качестве охраны, но Нагато оставался упрям и непоколебим. Он заявил, что один вмещает силу всех Пейнов разом и сможет дать отпор, если на него кто-то и нападёт. Я мысленно сделала в голове отметку: Обито даже слова против не сказал. Кажется, он был рад, что остался наедине с Итачи, и у него в мыслях не было брать в расчёт меня и Конан. Конечно, к нам, к букашкам, не стоило относиться с серьёзностью! Телепатическая связь между мной и Нагато, однако, оставалась активной; просто я слышала его плохо, как если бы мы разговаривали по телефону, когда почти не ловит связь. Но у меня не возникало желания снова подкатиться к Пейну с разговорами: воспоминания о последней нашей беседе меня до сих пор угнетали. Я должна была хоть что-нибудь для него сделать! Спасти его, пусть он этого и не желал, дурень безмозглый! Но, очевидно, даже в связке с Конан я ничего не могла. Для Нагато мы ничего не значили, потому что заставить его пересмотреть свои убеждения мог только соперник, равный ему по силам или способный одолеть хитростью. Он решал проблемы типичнейшим из всех мужских способов: шёл напролом. Если перед ним стоял враг, он и не думал разговаривать — сразу вступал в бой, побеждал и двигался дальше. Но если сделать так, что он не сможет победить, то можно выкрутить историю на рельсы канона и избежать одной важной детали — его смерти. Если он сейчас найдёт себе на голову опасного соперника и проиграет, то ему не нужно будет использовать Воскрешение, а мы с Конан не позволим его убить. Конечно же, на роль противника лучше всего подходил Учиха Итачи, но как прикажешь снять его у Обито со спины? Фальшивый Мадара отнюдь не собирался расставаться с драгоценными шаринганами, которые он наконец-то выследил и (не без помощи Нагато) захватил, более того, я кожей чувствовала, как сердито он на нас пялится! Он явно чувствовал подвох. Он явно желал от нас избавиться. Что ж, раз мы все друг другу мешали, легче всего было пойти навстречу — и сделать привал. Такое решение Обито принял, когда Конан остановилась и не терпящим возражений тоном объявила: — Нагато нуждается в отдыхе. Яхико тут же перевёл на неё взгляд и отрезал, будто ножом: — Я ни в чём таком не нуждаюсь. — Нужно встать лагерем, — Конан его будто и не слышала. — Мы должны напасть со свежими силами. Обито сделал вид, будто размышляет над этими словами. Наконец, он дал добро на остановку: спихнул связанного Итачи со своих плеч на землю и мягко спланировал на землю рядом. Да уж, если он и впредь будет сидеть так близко, освободить Учиху я точно не сумею, да и Конан не сможет… пытаться выкрасть у Обито его заклятого врага прямо из-под носа — это не лучшее решение. Поняв, что он остался в одиночестве, Пейн сухо хмыкнул и тоже сел с нами рядом. — Что ж, — сказал он, — если это действительно необходимо, я подожду. Очевидно, он ещё не устал, хотя, я думаю, он предпочитал не обращать внимания на свою усталость. Конан постаралась принять как можно более отчуждённый и спокойный вид, как будто и впрямь собиралась всего лишь найти топливо для костра — но я видела, как блеснули её глаза, когда она развернулась в сторону лохматого валежника и сказала: — Я сейчас вернусь. В рукаве её что-то блеснуло, и я с трепетом заметила, как сузился в отверстии маски алый глаз Обито. — Нагато, — сказал он, — посторожи нашего пленника. — Куда ты собрался? Снова они обменялись этими жуткими взглядами! Кажется, до драки остаётся чуть менее короткого шага. Я в панике посмотрела на Итачи — но какую помощь он, связанный по рукам и ногам, мог мне оказать? Вдобавок, я не была уверена, что Итачи действительно заинтересован в помощи мне. В конце концов, ему всегда было наплевать на всё и всех, кроме собственного глупого младшего братика, а прочих он использовал в своих целях, чтобы подобраться к цели — передаче Саске своего Мангекё. И всё-таки пусть лучше Обито и Нагато отвлекутся на него, нежели друг на друга. — Я должен идти, — Обито сердито сверкнул единственным глазом. Уход Конан не давал ему покоя с тех пор, как он что-то заметил у неё в рукаве; я видела, что он буквально пропитан напряжением. — И тебе не стоит спрашивать об этом. Яхико надменно вскинул голову. — Не стоит спрашивать? Ты снова обращаешься ко мне как к своему слуге, Мадара. Мне это не нравится. — Эй, послушайте… — робко попыталась вклиниться я. Куда там! Эти бараны даже не слышали, что я пытаюсь сказать. Я бросила умоляющий взгляд на связанного Учиху — и оцепенела. Вот же он, мой шанс! Как хорошему стороннику, мне всё-таки выдали кунай и даже научили примитивно им пользоваться. Сражаться с настоящим ниндзя долго я, конечно, не смогла бы, но оборониться от первого нападения у меня уже вышло бы — а потом Конан или Пейн прибежали бы на подмогу. И я не могу передать словами, как я радовалась наличию этого куная, аккуратно придвигаясь ближе к Итачи и хватаясь за тугие верёвки, которые стягивали его руки. — Сиди тихо, — прошептала я Итачи на ухо. Не было у меня никакой уверенности, что он понимает мои слова в шуме, который создавали скандалящие Пейн и Обито, но вот он кивнул, и мне стало легче. Возможно, я сейчас совершаю чудовищную глупость, но лучшего шанса мне может не выпасть. Я была готова уже на всё, лишь бы не пропустить Нагато в Коноху! В конце концов, я могла лечь поперёк его пути в деревню и отказываться уходить, пока он не откажется от своего идиотского плана. Только ведь и это не подействовало бы, верно? — По-моему, я уже говорил тебе, что не повторяю дважды, — угрожающе заметил Обито. — Ты пошёл следом за мной. Ты — мой подчинённый. Не бери на себя больше, чем сможешь унести, и помни, кому ты обязан жизнью. — Помни, — предостерёг его Нагато, — из чьей милости ты ещё продолжаешь жить. Обито дёрнулся, и мне стало понятно, что сейчас грянет гром. Дрожащей рукой я перепилила одну толстую верёвку; рука Итачи высвободилась из пут и перехватила прохладную рукоятку. В одно мгновение он обрезал верёвки на другой руке, одним движением лезвия перерубил те на ногах… — Нагато! — вскрикнул Обито, повернувшись, и в отверстии маски ещё ярче разгорелся шаринган.