Квартирант

Вы спросите: как же так порой получается, что люди сами не замечают важнейших перемен в своей жизни? И вы, конечно, ожидаете, что я дам вам ответ на этот вопрос. Но, увы, я его не знаю. Всё закончилось быстро и без какого бы то ни было моего вмешательства. Я не успела ничего толком предпринять: разве что поизображала из себя Пейна совсем чуточку, а потом вломились Нагато и Итачи и решили проблему силовыми методами. Я ожидала, что они поотрывают Хирузену и Данзо головы, но всё закончилось обыкновенной дракой, в ходе которой Хокаге скрутили и заставили выполнить требования вторженцев. Меня, Конан и Обито отпустили. Правда, Обито был передан Нагато на руки, а тот зачем-то снял со своего соперника маску, которая сидела, как влитая, и оторвалась исключительно путём применения Баншо Теннин… словом, так и получилось, что Хирузен, Данзо, Нагато, Конан, я, пара АНБУ и заглянувший на огонёк Какаши-сенсей раскрыли фальшивого «Мадару» и даже собрались его убить. Спасибо Какаши: он вступился за своего старого друга, и тот обрушил на голову Наруто, а заодно и Саске, массу интересных откровений. Хирузен чуть было не решил прикончить гада, но Наруто и в двенадцать мог проводить потрясающую нарутотерапию. Он беседовал с Обито часа два, а, может, даже и четыре, они прошли через примирение с Кьюби, встречу с Минато и Кушиной и кучу других увлекательных событий. Психика Наруто, на удивление, не пострадала, а вот мозги Обито оказались основательно промытыми. Он повинился и в результате получил право вернуться в Коноху на правах полноценного жителя, правда, отсидев символический срок в тюрьме. С Нагато и Конан дела обстояли иначе. Поскольку они являлись лидерами чужой гакурезато, их нельзя было сажать в тюрьму не только потому, что они сами этого не позволили бы: население Амегакуре такие фокусы просто не поняло бы и наверняка отправилось бы вызволять Бога и Ангела, не дав тем шанса высвободиться самим. Честно говоря, поскольку Нагато явно был настроен воинственно, я ожидала от него очередного нападения, массовых убийств и всего такого прочего, но… Но он просто потребовал с десяток лучших ирьенинов и потом ещё долго о чём-то болтал с Хокаге. Я не могла не смотреть на него с отвисшей челюстью. Неужели это был тот самый Нагато, который грозился, что мир познает боль, который, собственно, предпринял на Коноху крестовый поход? Я ждала от него какой-нибудь хитрой выходки, хотя и знала, что у Узумаки не в обычаях пользоваться уловками: эти ребята честно и мужественно пёрли напролом, даже если обстоятельства складывались не в их пользу. Так или иначе, а Нагато и Хирузен достигли определённых договорённостей. Оставался лишь один нерешённый вопрос: что делать с Итачи? Саске так и не смог его простить, хотя узнал всю правду о клане и о том, что всё это было сделано старшим братом ради него. Итачи, однако, поступил вполне в своём стиле: повидавшись с братом и убедившись, что ничьи длинные руки до него не дотянутся, ушёл по-английски, и где он теперь бродил, искупляя грехи, никто не имел представления. Данзо тоже досталось. У него изъяли все ворованные шаринганы, выкачали из него наследие Хаширамы и поместили в тюрьму — пускай думает над своим поведением! Я, однако, не считала, что Данзо вынесет из случившегося какой-то полезный урок и станет более гуманным и добрым. Он, определённо, не раскаивался, однако Хирузен запрещал его убивать. От советников в лице Хомуры и Кохару он, тем не менее, избавился и отправил гонцов разыскивать Джирайю и Цунаде, которым хотел предложить освободившиеся места. Где-то на воле ещё бродили оставшиеся члены «Акацуки», но Пейн наотрез отказывался с ними связываться и выдавать их пароли и секретные убежища. Конечно, такие опасные и громкие нукенины, как Хидан и Дейдара, скорее рано, чем поздно, выдали бы себя сами, а вот Сасори и Какузу предпочли бы залечь на дно. Что касается Кисаме… не уверена я, что ему действительно так нравилось быть преступником. Скорее всего, он осел где-нибудь там, где его внешность не привлекала особого внимания, и давал теперь выпуск своей агрессии в более мирных формах. Главной проблемой оставался Зецу, впрочем, этот объявился сам. Несколькими днями спустя поимки Обито он тайком проник к тому в камеру и стал рассказывать о вечной вражде Сенджу и Учиха, о тяжёлой судьбе всех, кто владеет шаринганом, о боли, о Муген Цукиёми и прочем… но тут примчались Конан и Нагато и с невероятными усилиями сумели изловить подлеца. Что они с ним сделали, честно, я не знаю. Сомневаюсь, что существо наподобие Зецу можно убить… я склоняюсь к варианту, что он был запечатан, правда, ни мне, ни кому-либо другому так и не показали место заточения главного нарутовского интригана, и, вероятно, это было к лучшему: кто знает, вдруг какому-то отчаянному идиоту всё же пришло бы в голову его освободить — потом проблем не оберёшься… Следом дали о себе знать Орочимару и Кабуто, которые настолько заинтересовались учиховскими глазками и местью Конохе, что попытались изловить Саске прямо за воротами деревни. Ничего у них, к счастью, не получилось. Кабуто арестовали, а вот Орочимару сбежал. Хотя он и плёл где-то свои коварные планы, Хирузен, однако, не беспокоился. Видимо, он уже предпринял кое-какие меры, так что я могла не опасаться его гибели в результате внепланового вторжения бывшего ученика в Коноху. Вроде бы всё складывалось хорошо и даже лучше, чем я могла себе представить, за исключением одного… Я не могла вернуться домой. Кому понравилось бы застрять в теле одного из семи Пейнов? Вот и у меня тоже не было особой радости. Конечно, теперь мы уже не ругались по любому, даже самому ничтожному, поводу, но Нагато не проявлял ко мне особенного участия. Я боялась его трогать и тоже сидела тихо — а потом он сам ко мне обратился — такое за всю долгую историю нашего знакомства случалось нечасто. — Мария, — сказал он мне устами мёртвого Яхико (Нагато отчаянно отказывался предать земле это тело, равно как и пять других, и его никто не мог переубедить). — Спасибо за проделанную работу. Я не ослышалась? Он и вправду меня поблагодарил?! — Да что вы, — притворно засмущалась я, — я ничего такого не сделала… — Ты сделала больше, чем можешь себе представить, — отрезал Нагато и отвернулся от меня. — Благодаря твоей помощи я смог отказаться от ненависти в своём сердце. Теперь я на пути построения нового мира, где никто не будет знать боли и страданий. Звучало, конечно, героически, но он и в прошлый раз нечто подобное говорил, если мне не изменяет память… я, однако, предпочла тактично проигнорировать некстати всплывшие воспоминания и очень вежливо ответила: — Я всегда рада вам помочь. — Я хотел бы оказать тебе ответную услугу, — не слушая меня, заговорил Нагато, — и вернуть тебя домой. Кажется, я нашёл способ, как это можно сделать. Хотя я сейчас контролировала труп, у меня, наверное, получилось изобразить искреннее радостное удивление. Мне даже показалось, что в моей груди заколотилось давно остывшее сердце. — Правда? — Да, — степенно кивнул он, — наконец-таки я всё понял и во всём разобрался. Я помогу тебе, как ты помогла мне, Мария.