Римская русалка

Ветер усиливался с каждым своим порывом. О чем говорили раздававшиеся листья, и лепестки цветов. Природа словно ощущала, что творится внутри чужестранки, затеевшей, то что ей совсем не по силам. Эстелла с вызовом глядела в удивлённые темно-карие очи, что говорили о полном недоумением, столь вызывающим поступкам. Но девушка не желала отступать, уже слишком поздно. Раз она это начала, то ей следует закончить. Пусть турецкий принц увидит, что она не относится к тем женщинам, которые просто проглотят, подобное пренебрежительное отношение. Мустафа не понимал что ему следует делать. Прежде он не бывал в подобных ситуациях. Конечно во времена походов, доводилось встречать женщин с оружием в руках, но это были чаще всего хорошо обученные шпионки, что проникали в лагерь. Чего нельзя сказать о римской принцессе, нежная как роза без шипов девушка, почему-то решившая, что старший сын Султана поддержит идею борьбы с неподготовленной к этому принцессой. Эх, будь здесь Джихангир или хотя бы Яхья, он попытался бы спросить, как правильно поступить. Но все происходит настолько быстро, что начинается казаться, будто римлянка сама в праве решить, что делать. Так оно и было, Мустафа в связи с опытом в военном деле, прекрасно понимал, что Эстелла не умеет хорошо управляться с саблей. Она неуверенно держала оружие, руки её подрагивали от тяжести. В голову шехзаде закралась одна мысль, возможно опять, нечто произошло. Как в прошлый раз, когда Михримах наболтала его принцессе какие-то глупости. Его принцессе? Как давно она стала его?! Не стоит отвлекаться, данная мысль имеет место быть. Было ясно, что Эстелла злиться, так она скорее всего хочет спустить пар. Желание иностранной гостьи закон, стоит немного поддаться в начале, чтобы русалка почувствовала борьбу. Затем просто выбить из рук оружие, как только принцесса станет уставать, сабля слишком тяжела для нее, слишком долго она не протянет с ней. — Быть может, я неведомо обидел вас, ваше высочество? — осторожно спросил брюнет, отступая назад. — Ну, что вы шехзаде, разве стали бы вы, нарочно обижать даму, — приторно сладко протянула Элла. Заметив попытку отступления мужчины, принцесса восприняла это как вызов, и ринулась в наступление. — Конечно нет, я не думал, что последним дни перед отбытием в Рим, вы захотите провести именно так. — Почему же?! Потому что я женщина, и в вашей стране таких как мы никто не воспринимает всерьез? — с неким раздражением спросила красноволосая, замахиваясь саблей над шехзаде. Он ударил по ней своим оружием, не отступая. Сабли скрестились между собой, держа противников на опасно близком расстоянии. — Нет, принцесса. Мне показалось между нами нет, того о чем вы говорите. Есть другое, и я хотел провести с вами время, чтобы вы помнили обо мне. Не забыли эту поездку как маленькое приключение, не взирая на столь печальные события послужившие причиной. — А если я не хочу помнить? — спросила Элла, отрывая свою саблю, и отойдя назад. Римлянка не доверяла словам мужчины, в голове всплывали слова Селима о женщине по имени Фатьма. Ей он тоже поет подобные песни о любви? От услышанного мужчина изменился в лице, не веря. То что было между ними, неужели проживал только он. Разве все началось не тогда в Риме? Когда принцесса вольно говорила с ним прячась за свою служанку, тогда на балу танцую только с ним. Нервно сглотнув подступившую слюну, брюнет снова рассмотрел римлянка, будто видел впервые. Она лукавит, должно быть просто играет с ним. Хочет увидеть насколько важна и мила ему. Что ж, в таком случае шехзаде не смеет отказать принцессе в её желании. — Мне кажется очень хотите, — ответил Мустафа опустив саблю, и сократив между ними расстояние. — Я видел ваш взгляд, когда к нам на ужин наведалась матушка. — И каков был взгляд? — с нажимом поинтересовалась русалка, приставив саблю к горлу, заметив что шехзаде не обороняется. — Таков как мой, недовольный, ведь мы не закончили, — уверенно ответил наследник, в темных глазах играл огонь азарта, будто он вовсе не боялся приставленного оружия. — А что случилось бы дальше? Не успев зайти ваша матушка, — спросила Элла, убирая с горла шехзаде саблю. — Возможно, мы бы продолжили, то что начали, и я смог сказать, то что не успел. Вы мне очень нравитесь, принцесса. И меня огорчает, что эта война вскоре закончится, и вы навсегда покинете Стамбул, — с нотами грусти произнес Мустафа, опуская свой взгляд на влажную траву, словно она была самым интересным моментом на данный момент. — Такова наша судьба, шехзаде. Каждый должен быть там, где его место. Мое же находится в водах чудесного Рима, — с навеяным восхищением ответила Эстелла, желая всеми возможными путями обойти темы, что нарочно коснулся восточный мужчина. — Раз уж, вы заговорили о судьбе и предночертоном месте, то скажи мне, принцесса, что мы делаем? Вся эта игра с саблями, явно не ваше, — прищурив темные глаза, спросил Мустафа кивнув на оружие в девечьих руках. — С чего, вы взяли, что это не мое? Снова ваше предвзятое отношение к женщинам? Только и успела произнести девушка свои слова, как быстрым движением старший наследник османов, выбил саблю из неумелых рук. Он с вызовом глядел на нее, будто показывая всем видом:"Посмотри я же прав!». Задетая гордость иностранки, дала о себе знать в ту же секунду. Эстелла четко осознавала, что с этого сада шехзаде сможет уйти только в качестве проигравшего. — Надеюсь теперь, мы можем закончить, этот бессмысленный бой, — устало протянул шехзаде, отвачиваясь от девушки, дабы вставить саблю в землю. Ибо он искренне считал, что все окончено. — Для вас мужчин все бессмысленно, когда вы бездумно разбиваете сердце женщине, — сбивчеввым тоном, ответила римлянка. К глазам подступили слезы, показывая угнетенное состояние. — Это вовсе не так, — мягко произнес Мустафа, заметив изменённое поведение девушки. Все таки стоило ей поддаться. Видимо вся эта ситуация с саблями, имела большое значение. Мужчина некоторое время мялся, переминаясь с одной ноги на другую, никак не решаясь. Подойти и успокоить. Но слепая влюбленность взяла верх над нерешительностью, что стало проигрышным решением. Стоило Мустафе расслабиться и отвести от русалки задумчивый взгляд, как в мгновение Ока, принцесса мигом преодолела между ними расстояние набрасываясь на правителя Манисы. От неожиданности шехзаде не смог устоять на ногах, брюнет смог взять девушку за талию, прежде чем они вместе оказались на холодной траве. Шехзаде с нескрываемым удивлением смотрел на нее. Принцесса лежала поверх него, и с кипящим огнем в глазах неотрывно смотрела, скрестив ладони на его груди. Пока его руки покоились на талии, переходя выше к спине. — Какой же вы наивный, шехзаде, — с иронией произнесла Эстелла, на губах играла довольная усмешка, кажется все прошло так как ей того хотелось. — Не удивительно, что вы проигрываете в подобных боях. Вам следует менее доверять женщинам, мы слишком хитры для вас, а вы ещё юны, чтобы осознать это. — Я проигрываю, только повелителю! — возразил Мустафа, не желая вставать. Так было намного спокойнее, когда она тут рядом. — Вы слабы перед женщиной, и явно не выстоите с ней в войне за любовь, — ответила Элла, приближаясь к лицу наместника столицы. Ей хотелось, чтобы он сам признал, что проиграл, что сдался и бороться не намерен. Турецкий принц явно хотел, нечто ответить, его губы раскрылись дабы можно было услышать слова. Но их не последовало, мужчина лишь потянулся за желанным поцелуем, который так и манил глядя на сочные губы римлянки. Оказавшись во рту девушки, он стал осторожничать, словно боясь, что его прервут и, скажут, что не хотят, отвергнуть. Мустафа осторожно переплетался с её языком, продолжая исследовать девичий рот. От удовольствия, Элла закрыла глаза, и снова их открыла, когда перестала ощущать на себе его губы, и колючую черную бороду. Этого явно не хватило, не долго думая римлянка ответила на ласки мужчины, снова встречаясь с его губами. — Ташлыджалы, говорю тебе, это принцесса погубит Мустафу, — сказала Махидевран, стоя с Яхьей за одним из деревьев у сада. Она со страхом глядела на целующегося сына с иностранной девушкой. В ней было понимание, что эти отношения станут началом конца её сына, в особенности, если о них узнает Хюррем.