Я - СПАСАТЕЛЬ

      Этот вечер я провел в гордом одиночестве. Орел не прилетел, и у птиц есть свои дела, усмехнулся я, укладываясь в кровать.       Глубокой ночью проснулся от шорохов, форточка была, как обычно, открыта и звуки доносились именно из-за окна. Я встал, распахнул створки и свесился через подоконник. Выглядывая из густой высокой травы, на меня смотрела лиса с лисенком в зубах. — Ты пришла и деточку своего принесла, — тихо проговорил я и указал ей на дверь.- Там вход, я сейчас…       Открыв наружную дверь, я чуть не наступил на рыжие комочки лисят, которые клубочком свернулись под порогом. У меня сердце зашлось от мысли, что они могли пострадать по моей вине. Тут показалась и лисонька, она смело поднялась по ступенькам и положила мне под ноги детеныша. Луна, на минуту выглянувшая из-за облака, осветила блестевшие глазки трех её малышей и их матери. Я присел на корточки и взял на руки своего любимчика. Шерстка была чистой, а вот животик пустой. Я догадался — Ты покинула нору, и вы голодны.       Стянув с себя футболку, натянутую мною впопыхах, и по одному сложил на неё лисят. Поднял на руки и сделал приглашающий жест: — Следуйте за мной, сударыня!       На кухне опустил футболку на пол, лисонька тотчас обнюхала малышей и лизнула каждому мордочку. Я вынул их шкафчика глубокую миску, согрел в микроволновке молоко и вылил большую её часть в миску: — Пейте вот пока молочко, а я займусь мясом.       Достав из морозильника небольшой кусок говядины, сунул разогревать в печь. Лиса подтолкнула носом детенышей к миске. Щелкнул таймер, мои гости замерли у миски и уставились на стол, куда я уже выложил подтаявшее мясо. Порезав его на мелкие кусочки, выложил перед ними прямо на пол. Я был готов поклясться чем угодно, но в глазах лисы прочел благодарность. Прошло несколько минут и поздний ужин был съеден. Мама-лиса вылизала щенков и облизалась сама.       Я в глубокой растерянности почесал затылок, не зная, что мне делать дальше, но лиса уже приняла решение. Она вернулась в коридор и принесла в зубах ту самую коробку, где прежде лежал раненый детеныш. Мне стало любопытно, что она предпримет дальше. А дальше она опрокинула коробку на бок, носом растолкала полотенце, перенесла на него перевязанного лисенка и улеглась на бок, издав протяжный и тихий звук. Малыши сразу кинулись к матери и свернулись рядом с ней рыжими клубочками. Она лизнула каждого, обернулась вокруг них, обвила хвостом и закрыла глаза. Картина маслом! На них нельзя было смотреть без умиления, в груди разлилось тепло, я был счастлив.       Потом, лежа в кровати, долго не мог уснуть в раздумьях — утром понаедут строители и как мне быть с лисьим семейством. Перебирал множество вариантов, но так и не принял единственно правильного решения. Во дворе не было ни одного строения, где бы они могли обосноваться. Даже старую собачью будку вывезли.       Незадолго до рассвета меня сморил сон. И в нем я летал! Я был орлом и летал над лесом и рекой. Пробудился от того, что кто-то усердно облизывал мне щеку и подбородок. Открыл глаз а- на меня смотрела лиса. Все двери были открыты настежь, в комнату пробирался прохладный утренний воздух, с окон кухню заливал солнечный свет. Лиса вернулась к коробке и стала следить за каждым моим движением. Я включил чайник, сунул разогревать молоко и кусочки мяса, оставшиеся с вечера, в микроволновку. Пока завтрак для гостей подогревался, я умылся и оделся. Ошпарив миску кипятком, вылил в неё молоко и разложил мясо. Лиса тихо тявкнула, малыши потянулись к миске, раненого малыша она подтолкнула носом. Они принялись за еду, мне тоже нужно заморить червячка. Парочка приличного размера бутербродов с ветчиной и свежий огурчик вполне угодили моему желудку. Чай пить не стал, с удовольствием обошелся чистой водой из колодца, которую каждый вечер заносил в эмалированном ведре. — И что теперь мне с вами делать? — спросил я уставившуюся на меня лису-мать, её малыши в это время тщательно облизывали себя и друг друга. — У меня скоро двор и дом наполнится чужими людьми, я не знаю куда вас спрятать.       Она взяла в зубы одного из щенков и посмотрела сначала на меня, потом на оставшуюся парочку, словно предлагая мне взять их на руки. Я так и сделал. Детеныши смирно лежали у меня на руках, животики были плотно набиты. Лиса неторопливо повела меня через весь двор к перекошенному забору, за которым заросший за многие годы сорной травой когда-то был огород.       В лучшие времена он снабжал всю нашу семью овощами. У матушки полки в подвале были заставлены банками с консервированными овощами, в ряд стояли бочонки квашеной капустой с яблоками, с медом, в ящиках пересыпанные песком хранилось множество других овощей, заплетенные в косы висел чеснок, лук… От воспоминаний у меня рот наполнился слюной, как у собаки Павлова, я с трудом сглотнул. Тем временем лиса вела меня в самый дальний угол. Я вспомнил, что дед именно в том месте, куда мы и направлялись, незадолго до смерти обновил домик, где выздоравливали все зверюшки, которых мы приносили из леса. Но за это время он рассыпался, огорченно подумал я.       К счастью, он выдержал испытание временем. В домике дед тогда понастроил клетки разного размера. Всю западную стену от пола до потолка занимали клетки для мелких зверюшек- зайцев, белок, норок, хорьков и прочей живности. На восточной стороне были два небольших окошка, и много полок для хранения еды и лекарств для животных и птиц. Для меня дед сколотил высокий стул, чтобы я, сидя за столом, помогал ему готовить пищу и кормосмеси, даже принимал участие при лечении пациентов.       Лиса потянула носом воздух и смело проскользнула через неприкрытую дверь внутрь. Я было хотел войти следом, но она сердито посмотрела на меня, её зубы щелкнули, глаза предупреждающе блеснули красным огоньком. Ну, что же, раз мне дальше хода нет… Я опустился на колени и по одному отдал матери-лисе обоих детенышей. Через минуту она вернулась ко мне и тявкнула. — Я приду и принесу еды.       Лиса пристально посмотрела мне прямо в глаза, потом чуть вильнула пушистым хвостом и исчезла. Я поднялся с колен, стряхнул мусор и отправился быстрым шагом в дом. Мне не хотелось, чтобы строители видели меня с пакетом в руках бегающим в заросшем травой огороде. Теперь нужно придумать уважительную причину, которая оправдывала бы мои прогулки, не вызывая у ребят ненужных разговоров. А причина тут одна — к приезду родителей очистить небольшой участок для грядок под осенний сев. Да, нужно предупредить, чтобы не вздумали загнать трактор с плугом, а то по доброте душевной могут очистить и вспахать весь огород. Одно радовало, домик и двор отгородились от всего участка стенкой стройных молодых березок, будет неплохо устроить перед ними компостные кучи. Я потер руки и мысленно похвалил себя- ай да Елисей, ай да… молодца парень! ОЧЕРЕДНАЯ ВСТРЕЧА С ПОЛИЦИЕЙ       Через час, обсудив с помощником бригадира требующие неотложного внимания вопросы, я уже выруливал со стоянки у собственного дома. В кармане лежал список покупок. Но добраться до магазина, похоже, пока не удастся — мне навстречу катил полицейский «Уаз». Ёкарный бабай! С досады я ударил по рулевому колесу, надо было выехать минут на десять раньше.       «Уаз» моргнул фарами, резко принял влево и перегородил мне путь, я едва успел нажать на тормоз, машина пошла юзом и чуть не съехала в кювет, подняв за собой густое облако пыли. Выходить с пикапчика не было никакого желания, я открыл окно и выставил локоть. К моему облегчению, из «Уаза» вышел капитан, он был не в духе, брови сошлись на переносице, губы сжаты в тонкую ниточку. Он козырнул: — Здравия желаю, Елисей Юрьевич! Я по вашу душу! Давайте пройдемся немного, есть разговор.       Я молча покинул кабину, мы пожали друг руки: — Приветствую вас, капитан! Что-то случилось, Петр Николаевич?       Он устало посмотрел мне в глаза: — Это вы вчера устроили переполох на железнодорожной станции? Мы неспешно пошли по бровке, мелкий гравий скрипел под ногами. — Переполох? Хм… да, я! От моих действий никто не пострадал, а вот мне чуть не вывернули левый плечевой сустав и…- я оттянул воротник водолазки, прикрывающей багровые пятна на скуле и шее. — Нужно обязательно зафиксировать синяки, и неплохо бы сделать рентген плечевого сустава. Есть неприятные ощущения?       Я поднял плечо и сжал губы, кроме щемящей боли, чувствовался ещё и небольшой жар. — Все ясно! Садитесь в машину, я сам сопровожу вас в травмпункт! — приказным тоном заявил капитан, и мы повернули к автомобилям. — Лейтенант Смирнов был вчера на дежурстве, это он с нарядом приехал по вызову на железнодорожную станцию. Так вот, Елисей Юрьевич, вышеназванный офицер, — капитан скорчил кислую физиономию.- Сочинил целый пасквиль, обвиняя вас во взрыве машины. Он сейчас собирает свидетельские показания. — В аварии полицейского авто моей вины абсолютно нет, — спокойно сказал я, подходя к пикапчику, но капитан не дал мне договорить. Он открыл передо мною дверь:  — Садитесь же! Времени нет, нам надо поспешить! Но сначала мы вернемся к вам домой, с травмированным плечом нельзя садиться за руль. Я буду вашим личным водителем. — Но мне надо сделать кое-какие покупки! — вознегодовал я. — У меня нет слуг!       Мои вопли пролетели мимо его ушей, как сверхскоростной звук, пришлось подчиниться — с капитаном лучше не спорить, особенно когда тот не в духе. — А теперь я хочу услышать из ваших уст, что, где, когда, и как можно подробнее. — Он мягко тронул машину с места. — Лады, капитан! Тут и рассказывать-то особо нечего… Гуляя в лесу, я нашел раненого лисенка месяца два от роду… — Простите, как вы узнали его возраст? — Очень просто, Петр Николаевич, он уже ел мясо, но был крошечным. Очевидно, в нору пробрался хищник и выкрал его. У щенка были сломаны обе передние лапки, покусан нос и три рваные раны на мордочке. Я опасался, что он потерял много крови и вспомнил, что на станции есть медпункт. Бегом было быстрее туда добраться. Медсестра растерялась сначала, но потом помогла мне заправить в иглу нить и нашла шампурные палочки, которые я использовал в качестве шин для сломанных лапок. Естественно, капитан, как сказал бы мой знакомый дедок, «начался полный шухер», моментально около двери медпункта собрался народ, вызвали всех, кого надо, кого и не надо. Странно, но про пожарную службу забыли и корреспондентов, такая сенсация — террорист захватил медпункт, — я невесело рассмеялся. — Шутите, Елисей Юрьевич? — Вот-вот, лейтенант тоже задал этот вопрос. — И повез вас в отделение? С больным диким животным? — Глаза полицейского сердито блеснули, брови собрали у переносицы. — Так точно, капитан. Я знаю, что по закону человек имеет право на один звонок… и я собирался позвонить вам, Петр Николаевич. Но один из них схватил меня за шею, другой — заломил руку за спину. Я едва удержал лисенка одной рукой. Тут водитель резко затормозил, машина съехала в кювет и обняла бампером дерево. Омоновцы поцеловали подголовники, я успел сгруппироваться. Когда все выбрались из машины, омоновец увидел орла на дереве и решил его убить, очевидно решив, что именно он виноват в происшествии. Я нечаянно оступился и зацепил приклад, выстрелы срезали только ветки, а орел исчез. Омоновец хотел сорвать зло на мне, но у него что-то не заладилось, а я пошел домой. Им было не до меня. Пройдя метров двадцать от них, я услышал за спиной два взрыва. Это все, капитан! — Я вам верю, Елисей Юрьевич, — спокойно ответил офицер. — У омоновца ожоги на ладонях. Вам нечего больше добавить? — Нет! — был дан твердый короткий ответ. — Жаль, что вы мне не доверяете. Помню на берегу Угрюмки стоящего на одной ноге Семена… из его рук нельзя было вырвать камень. Я на двести процентов уверен, что и здесь не обошлось без ваших сверхчеловеческих возможностей. — Вы мне льстите, капитан! — я от души рассмеялся.- Взорвать авто на расстоянии, шагая от него… это не в моих силах, во-первых, а, во-вторых, автомобиль — это имущество, принадлежащее государству, а я не террорист и не враг самому себе! Что произошло за моей спиной, не ведаю, на затылке у меня глаз нет!       Капитан ничего не ответил, смотрел на меняя сузившимися недоверчивыми глазами, по его молчанию было понятно, что он не особо поверил моим словам. Ну, это его проблемы!       В травмпункте стоял устойчивый запах хлорки и лекарств, коридор был полон народу, словно весь городок явился за срочной медицинской помощью. Перед капитаном полиции, как оказалось весьма уважаемым человеком в городке, несмотря на его далеко не пожилой возраст, чуть ли не с поклоном открывались все двери. Очередь расступалась, как библейское море перед евреями. Меня заставили снять водолазку, ослепили яркими лампами, фотографируя и измеряя синяки, потом врач-травматолог чуть сама не лишилась сознания, ощупывая опухшее плечо. В рентген-кабинете прошло все без сучка и задоринки. Хвала Небесам, ни перелома, ни трещины не было, но растяжение мышц обеспечило мне тугую повязку на пару недель. Пока в перевязочной бинтовали плечо, фиксируя его неподвижность, капитан собрал все справки, доказывающие получение мною травм насильственными действиями его сослуживцами.       Главврач предоставил нам свой кабинет на полчаса, чтобы капитан провел следственные действия до логического завершения, то бишь, чтобы я написал объяснительную и встречное заявление в прокуратуру на грубое, нет, уточнил капитан, противозаконные действия дежурного лейтенанта и его подчиненных. Как я не отнекивался и отталкивал от себя листы бумаги, офицер успокоил: — Мы дадим ход вашему встречному заявлению сразу, как только лейтенант Смирнов зарегистрирует свое в прокуратуре. И не волнуйтесь, Елисей Юрьевич, я обо всем позабочусь! — Почему вы мне помогаете, Петр Николаевич? И уже не в первый раз, — спросил я капитана, глядя в его ну очень серьезное лицо.- Вы же меня совсем не знаете. А вдруг я спровоцировал лейтенанта, помешал полицейскому управлять автомобилем? — Я отвечу вам, Елисей Юрьевич, — он аккуратно уложил в файл все бумаги по моему пока еще не состоявшему делу, и ласково провел ладонью по гладкой коже планшета.- Ваша семья всегда была очень порядочной, ваши деды и ваши родители пользовались заслуженным уважением и авторитетом, а вы их кровь и плоть! И, кроме того, что терпеть ненавижу, когда на моих глазах совершается несправедливость, ещё я непосредственно выполняю свои прямые служебные обязанности…- капитан пристально посмотрел мне в глаза.- И плачу долг моей семьи, но это уже второе дело. Я криво усмехнулся  — Похоже, весь городок задолжал моему роду… скоро нельзя будет открыто появиться на его улицах, все начнут вспоминать о каких-то стародавних долгах. — Полагаю, уже есть такие? — Правильный вывод, капитан! — Я не удивлен! — он посмотрел на часы, висевшие над дверью в кабинете.- У нас есть в запасе немного времени и я хочу рассказать одну историю, и вы все поймете, — он кашлянул в кулак, очищая горло.- Своим рождением я обязан вашей бабушке… — капитан поднял обе руки вверх, рассмеявшись моему удивленно открывшемуся рту.- Ну, Аделина Власьевна же целительницей была, — он опустил руки и стал разминать пальцы.- А моя мать, тогда еще совсем молоденькая девушка, только что окончившая школу, сразу же выскочила замуж по причине весьма уважительной — по беременности вашим покорной слугой от любимого мужчины, то есть от моего отца. Он был намного старше её и ходок еще тот, но к его чести, жену любил и уважал, своим же пассиям дал полную отставку как только увидел мою маму. Кто-то смирился, а вот последняя, то есть та, которая была перед моей матерью, затаила обиду, пообещав себе отомстить сопернице. Она обратилась к одной бабульке, её-то уже и в живых нет, та сделала наговор на могильной земле… — его голос дрогнул, но капитан взял себя в руки и продолжил.- Не понимаю как, но бывшая подружка отца как-то умудрилась познакомиться с моей матерью и выпоила ей эту растреклятую воду! Трижды на дню вызывали скорую несчастной, она тогда едва выжила. Моя бабушка спустя несколько дней встретилась в магазине с твоей и поделилась бедой. Как Аделина Власьевна разобралась, что произошло на самом деле, так никто и не узнал, но твоя бабушка навестила в больнице мою мать. В тот же день бывшая подружка отца отравилась, приняв большую дозу снотворного, а моя мать быстро пошла на поправку. Но это еще не все, Елисей Юрьевич, вы с моим младшим братом молочные братья! У меня видимо так округлились глаза, что он не выдержал и расхохотался. Тут вошел главврач, мы поднялись из-за стола и капитан поблагодарил его за оказанную услугу правоохранительным органам. Мы обменялись рукопожатиями на прощание и покинули кабинет и само здание. — Завезите меня, Петр Николаевич, в кафе, через минут десять шеф отправит обед строителям, с ним я и вернусь домой. — А как же список покупок? Нет, это даже не обсуждается, Елисей Юрьевич, — он открыл передо мной дверцу автомобиля и лукаво улыбнулся, сверкнув рядом белоснежных зубов.- Марш на место, господин главный спасатель!       Садясь за руль, он усмехнулся, но глаза его в этот момент были очень серьезны: — Опасаюсь, что мы будем часто встречаться, Елисей Юрьевич. Дам вам один совет, спасатель, — не вмешивайтесь в разборки, вы живете один в лесу, могут и отомстить, несмотря на все ваши сверхспособности. И это вы уже на себе испытали, сегодняшнее посещение травмпункта лишнее тому доказательство. — И полиция будет находить хладные трупы или не находить, будет раскрывать преступления по горячим следам или папки будут хранится в архиве под названием «висяк», — в тон ему закончил я тему и твердо заявил.- Я буду следовать своему кодексу чести, капитан! Даже от вас советов не приму! — и жизнерадостно улыбнулся.- Так мы едем или как?