***
Ян очнулся в непонятном ему лесу и начал осматриваться, хотя с его ранами это было довольно-таки сложно. «Почему посреди леса стоит фонарь? И что мне делать дальше?» думал парень, и тут он услышал лёгкое поскрипывание шагов. Шаги приближались. Прошло несколько секунд и из-за деревьев показалось и вступило в круг света от фонаря очень странное существо. Ростом оно было чуть повыше самого рейнджера и держало над головой зонтик, весь белый от снега. Верхняя часть его тела была человеческой, а ноги, покрытые чёрной блестящей шерстью, были козлиные с копытцами внизу. У него был также хвост, но парень сперва этого не заметил, потому что хвост был аккуратно перекинут через руку — ту, в которой это существо держало зонт, — чтобы хвост не волочился по снегу. Вокруг шеи был обмотан толстый красный шарф под цвет красноватой кожи. У него было странное, но очень славное личико с короткой острой бородкой и кудрявые волосы. По обе стороны лба из волос выглядывали рожки. В одной руке оно держало зонтик, в другой — несло несколько пакетов, завернутых в оберточную бумагу. Пакеты, снег кругом — казалось, оно идет из магазина с рождественскими покупками. Это был фавн. При виде Яна он вздрогнул от неожиданности. Все пакеты попадали на землю. — Батюшки! — воскликнул фавн. — Здравствуйте, — сказал вежливо парень. Держался он за ребра. Но фавн был очень занят — он подбирал свои пакеты — и ничего ему не ответил. Собрав их все до единого, он поклонился. — Здравствуйте, здравствуйте, — сказал фавн. — Простите… Я не хочу быть чересчур любопытным… Но я не ошибаюсь, вы — сын Альбуса? И внук Ирнеста? — Именно, но откуда вы знаете? — поинтересовался Хранитель, смотря на фавна. Он впервые был в ступоре. — Но вы… Простите меня… Вы… Как это называется?.. Мальчик? — спросил фавн. — Конечно, я мальчик. Не девочка же, — сказал немного с юмором рейнджер. — Другими словами, вы — настоящий человеческий человек? — Конечно, я человек, — сказал, по-прежнему с юмором Ян. — Разумеется, разумеется, — проговорил фавн. — Как глупо с моей стороны! Но я ни разу ещё не встречал сына Альбуса. Также как и сына Линбоу или дочь Удонны. Я в восторге. То есть… — тут он замолк, словно чуть было не сказал нечаянно то, чего не следовало, но вовремя об этом вспомнил. — В восторге, в восторге! — повторил он. — Разрешите представиться. Меня зовут мистер Тамнус. — Очень рад познакомиться, мистер Тамнус, — сказал рейнджер с улыбкой. — Разрешите осведомиться, о Ян, сын Альбуса, как вы попали в Нарнию? — В Нарнию? Что это? — спросил парень в недоумении. — Нарния — это страна, — сказал фавн, — Где мы с вами сейчас находимся. Всё пространство между фонарным столбом и огромным замком Кэр-Илисс на восточном море. А вы… Вы пришли из диких западных лесов? — Я… Я пришёл… Я даже не знаю, как сюда попал… — Ах, — печально сказал мистер Тамнус, — Если бы я как следует учил географию в детстве, я бы, несомненно, всё знал об этих неведомых странах. Теперь уже поздно. — Я помню, что мы с Дэннис сражались против Тёмного Преисподнего воина, и вот я тут… Не знаю, как именно попал. Но там, где я живу, сейчас лето. — Ну, а здесь, в Нарнии, зима, — сказал мистер Тамнус, — И тянется она уже целую вечность. И мы оба простудимся, если будем стоять и беседовать тут, на снегу. Сын Альбуса из далекой страны, где царит вечное лето в светлом городе Браервуд, не хотите ли вы зайти ко мне и выпить со мной чашечку чаю? — Большое спасибо, мистер Тамнус, — сказал парень. — И можете не повторять чей я сын. Буду вам благодарен. — Я живу в двух шагах отсюда, — сказал фавн, — И у меня очень тепло. Горит камин и есть поджаренный хлеб, и сардины, и пирог. Как скажите. — Вы очень любезны, — сказал с доброй улыбкой Ян. — Нам сюда. Ну что же, пошли. Рейнджер пустился в путь по лесу с фаном. Они смеялись и говорили всю дорогу, словно они уже давно знакомы. Вскоре почва у них под ногами стала неровная, там и тут торчали большие камни. Путники то поднимались на холм, то спускались с холма. На дне небольшой лощины мистер Тамнус вдруг свернул в сторону, словно собирался пройти прямо сквозь скалу, но, подойдя к ней вплотную, Хранитель увидел, что они стоят у входа в пещеру. Когда они вошли, парень даже зажмурился — так ярко пылали дрова в камине. Мистер Тамнус нагнулся и, взяв начищенными щипцами головню, зажёг лампу. — Ну, теперь скоро, — сказал он и в тот же миг поставил на огонь чайник. Яну за всю его жизнь волшебника не случалось ещё видеть такого уютного местечка. Они находились в маленькой, сухой, чистой пещерке со стенами из красноватого камня. На полу лежал ковёр, стояли два креслица. «Одно для меня, другое — для друга», — сказал мистер Тамнус. Стол и кухонный буфет, а над камином висел портрет старого фавна с седой бородой. В углу была дверь. «Скорее всего, в спальню мистера Тамнуса», — подумал парень, и продолжил осматривать желище фавна. Рядом стояла полка с книгами. Пока мистер Тамнус накрыл на стол, Хранитель читал названия: «Жизнь и письма Силена», «Нимфы и их обычаи», «Исследование распространенных легенд», «Является ли Человек мифом». — Милости просим, сын Альбус, — сказал фавн. Чего только не было на столе! И яйца всмятку, и поджаренный хлеб, и сардины, и масло, и мёд, и облитый сахарной глазурью пирог. А когда Ян уже устал есть, фавн начал рассказывать ему о жизни в лесу. Ну и удивительные это были истории! Он рассказывал ему о полуночных плясках, когда нимфы, живущие в колодцах, и дриады, живущие на деревьях, выходят, чтобы танцевать с фавнами; об охотах на белого, как молоко, оленя, который исполняет все твои желания, если тебе удается его поймать; о пирах и поисках сокровищ вместе с гномами под землей и о лете, когда лес стоит зелёный и к ним приезжает в гости на своём толстом осле старый Силен, а иногда сам Вакх, и тогда в реках вместо воды течет вино и в лесу неделя за неделей длится праздник. — Только теперь у нас всегда зима, — печально добавил он. И чтобы приободриться, фавн вынул из футляра, который лежал на шкафчике, странную маленькую флейту, на вид сделанную из соломы, и принялся играть. Яна на удивление его самого сразу захотелось смеяться и плакать, пуститься в пляс и уснуть — всё в одно и то же время. Прошёл, видно, не один час, пока она очнулся и сказал: — Ах, мистер Тамнус… Мне так неприятно вас прерывать и мне очень нравится мотив… но, право же, мне надо узнать как я сюда попал и для чего, — Теперь поздно об этом говорить, — промолвил фавн, кладя флейту и грустно покачивая головой. — Поздно? — переспросил парень и вскочил с места. Ему стало любопытно. — Что вы этим хотите сказать? — резко подбежал к фавну: — Мистер Тамнус! Что с вами? — потому что карие глаза фавна наполнились слезами, затем слёзы покатились у него по щекам, закапали с кончика носа, и наконец он закрыл лицо руками и заплакал в голос. — Мистер Тамнус! Мистер Тамнус! — такое поведение нового знакомого насторожило рейнджера. — Не надо! Не плачьте! Что случилось? Вам нехорошо? Мистер Тамнус, скажите, пожалуйста, скажите: что с вами? Но фавн продолжал рыдать так, словно у него разрывалось сердце. И даже когда Ян подошёл к нему и по дружески обнял его, дал ему носовой платок своей дочери, он не успокоился. Он только взял платок и тёр им нос и глаза, выжимая его на пол обеими руками, когда он становился слишком мокрым, так что вскоре парень оказался в большой луже. — Мистер Тамнус! — громко закричал парень прямо в ухо фавну и потряс его. — Пожалуйста, перестаньте. Сейчас же перестаньте. Как вам не стыдно, такой фавн! Ну почему, почему вы плачете? — А-а-а! — ревел мистер Тамнус. — Я плачу, потому что я очень плохой фавн. — Я вовсе не думаю, что вы плохой фавн. Я думаю, что вы очень хороший фавн. — А-а, вы бы так не говорили, если бы знали, — отвечал, всхлипывая, мистер Тамнус. — Нет, я плохой фавн. Такого плохого фавна не было на всем белом свете. — Да что вы натворили? — спросил Ян, уже подумав, что может быть его сюда переносили из-за какого-то поступка Тамнуса? Скорее всего навряд ли. — Мой батюшка… Это его портрет. Там, над камином… Он бы ни за что так не поступил… — Как — так? — Как я, — сказал фавн. — Пошёл на службу к Белой Колдунье — вот что я сделал. Я на жалованье у Белой Колдуньи. — Белой Колдуньи? Кто она такая? — Она? Она та самая, у кого вся Нарния под башмаком. Та самая, из-за которой у нас вечная зима. Вечная зима, а Рождества и весны всё нет и нет. Только подумайте! — Ужасно! Но вам-то она за что платит? — Вот тут и есть самое плохое, — сказал мистер Тамнус с глубоким вздохом. — Я похититель детей. Вот за что. Взгляните на меня, сын Альбуса. Можно ли поверить, что я способен, повстречав в лесу бедного невинного ребенка, который не причинил мне никакого зла, притвориться, будто дружески к нему расположен, пригласить к себе в пещеру и усыпить своей флейтой и всё ради того, чтобы отдать несчастного в руки Белой Колдуньи? — Нет. Я уверен, что вы не способны так поступить. — Но я поступил так, — сказал фавн. — Ну что ж, — отозвалася Ян помедлив, он не хотел говорить неправду и вместе с тем не хотел быть очень уж суровыс с ним, — Что ж, это было нехорошо с вашей стороны. Но вы сожалеете о своем поступке, и я уверен, что больше вы так никогда не сделаете. Да и я далеко не ребенок. — Неужели вы не понимаете? — спросил фавн. — Я некогда-то раньше поступил так. Я делаю так сейчас, в этот самый миг. — Что вы хотите сказать?! — парень осмотрел себя и действительно, он выглядел как патнадцатилетний или шестнадцатилетний ребенок. В этот миг он побелел как полотно. — Вы — тот самый ребенок, — проговорил мистер Тамнус. — Белая Колдунья мне приказала, если я вдруг увижу в лесу сына Альбуса или же дочь Удонны, поймать их и передать ей. А вы — первый, кого я встретил. Я притворился вашим другом и позвал к себе выпить чаю, и все это время я ждал, пока вы заснете, чтобы пойти и сказать обо всем ей. — Ах, но вы же не скажете ей обо мне, мистер Тамнус! — спросил наивно Хранитель. — Ведь правда, не скажете? Не надо, пожалуйста, не надо! — А если я ей не скажу, — подхватил он, вновь принимаясь плакать. — Она непременно об этом узнает. И велит отрубить мне хвост, отпилить рожки и выщипать бороду. Она взмахнет волшебной палочкой — и мои хорошенькие раздвоенные копытца превратятся в копытища, как у лошади. А если она особенно разозлится, она обратит меня в камень, и я сделаюсь статуей фавна и буду стоять в её страшном замке до тех пор, пока хоть один из троих трона в Кэр-Илисс не окажутся заняты. А кто ведает, когда это случится и случится ли вообще. — Мне очень жаль, мистер Тамнус, — сказал парень, — Но, если я тут, значит есть на это какая-то причина. Помогите мне её узнать, да пускай вы плохо поступили, но вы можете всё изменить. Пожалуйста, помогите мистер Тамнус. — Разумеется, помогу — сказал фавн. — Разумеется, я должен это сделать. Теперь мне это ясно. Я не знал, что такое Люди, пока не повстречал вас. Конечно, я не могу выдать вас Колдунье теперь, когда я с вами познакомился. Но нам надо скорее уходить. Я провожу вас до фонарного столба. Вы ведь найдете оттуда дорогу. Надо идти как можно тише, лес полон её шпионов. Некоторые деревья и те на её стороне. Они даже не убрали со стола. Мистер Тамнус снова раскрыл зонтик, и они вышли из пещеры наружу. Путь обратно был совсем не похож на путь в пещеру фавна: не обмениваясь ни словом, они крались под деревьями чуть не бегом. Мистер Тамнус выбирал самые тёмные местечки. Наконец, они добрались до фонарного столба. — Что мне надо делать дальше? — спросил Хранитель. — Найти говорящих бобров и они вас должны будут отвести к Аслану. Будьте осторожны и простите мне, — просил фавн, — Я могу вас считать своим другом, сын Альбуса? — Конечно, вы мой друг, мистер Тамнус, а я ваш друг, — с улыбкой ответил Ян и отправился в путь. Хранитель не знал, где ему искать тех бобров. Также он не знал, что ему вообще делать надо. Шел он уже второй день и выглядел очень уставшим. Да и бой давался в знаки, ребра болели у парня до жути.***
Утро было очень хорошим. Все шли на работу в отличном настроении. — Я не хочу портить всем настроение, но вам не кажется, что Империус и остальные слишком тихо себя ведут? — сказал Ник. — За неделю ни одного нападения на город. — Ник, расслабься. Может они решили, что мы сильнее их, — предположил Чип Торн. — Ты издеваешься? — спросила Дэннис. — Неужели ты думаешь, что они решили пойти с миром? — Да, всё это очень подозрительно, — сказала тихо Мэдисон. — Они, наверное, что-то задумали. — И это что-то страшное и глобальное, — сказала Вида. — Да, нужно быть настороже, — задумчиво сказал Зандер.***
Все рейнджеры у себя дома занимались своими любимыми делами. Вида купила новые диски ещё месяц назад и только теперь их прослушивает. Меди в соседней комнате читала книгу «Тысяча и одно защитное заклинание», которую она взяла в Рут-Коре. Ник с любовью протирал свой байк, а жёлтый и зеленый рейнджеры просто рубились в видеоигры. В Рут-Коре Дагерон играл с драконом, а Удонна варила защитное зелье. — Удонна! Удонна! — звала тётю Клэр. — Клэр, я готовлю зелье. Подойди сюда, — ответила женщина. — Посмотри на это, — стояла на своём Клэр. Удонна пошла к Клэр с твёрдым намерением отругать её. Но подойдя, схватилась за сердце. — О, Боже мой! Дагерон! Дагерон! — начала звать она друга. — Что? — зашёл тот в комнату, но объяснения не понадобились. Он и сам всё увидел в волшебном шаре. В двух разных местах Браервуда одновременно орудовали три огромные группы Стиксоидов и Хидиаков. Во главе каждой группы был генерал подземного мира: Некралай, и сам Империус. Через несколько минут рейнджеры уже были в штабе. — Ник, Медисон, Зандер, вы отправляйтесь, — к Некралай, а я Вида и Чип — к Империусу, — распорядился Дагерон. Все ушли. А Удонна с Клэр остались их ждать. У женщины было очень плохое предчувствие.***
Ник, Зандер и Мэдисон прибыли на место. — Кто пришёл? А, рейнджеры. Почему же так мало? — с насмешкой спросила Некролай. — Для тебя хватит, — ответил Ник. — Боюсь нет, но мы об этом узнаем чуть позже. Хидиаки! Стиксоиди! В атаку! — приказала вампирша. — Магический жезл! — атаковали одновременно рейнджеры. Воины темноты начали по ним стрелять. А Некролай за этим всем наблюдала. У другой группы всё было также. Хидиаки и Стиксоиды атаковали, а Империус отошёл в сторону. Затем не стал наносить атаки на рейнджеров, в раздумиях он исчез.***
Империус о чем-то задумался. За ним внимательно и с подозрением наблюдал Кораг. — О чём задумался, Империус? — спросил Воин-Волк. Империус сначала хотел ответить что-то жесткое, а потом его будто осенило и он сказал совсем другое: — Кораг, немедленно свяжись с красным рейнджером, — приказал чёрный маг. — Не смей мне приказывать. Я сказал, что подчиняюсь только Хозяину, — прошипел Кораг. — Я знаю, как сокрушить Хранительницу Света раз и навсегда, а ты не хочешь мне помочь. Я думаю, это Хозяину не понравится, — с насмешкой сказал маг. Кораг сомневался, но все же начал говорить с Ником: — Слушай меня, красный рейнджер: ты встретишься с Империусом в измерении Вечной Тьмы, иначе об этом пожалеет Браервуд и весь Мир,***
Ник был удивлен, но не нарушил условий договора и пришёл на поединок с чёрным магом один. — Свет белой магии! — воскликнул Боуен и свет с палочки осветил место, где стоял парень, как здесь его атаковали со спины и он улетел в сторону. — Ты знаешь, Боуен, я хотел с тобой поговорить, но не смог отказаться от удовольствия атаковать тебя, — насмешливо сказал Империус. — Что тебе нужно, Империус? — спросил ехидно рейнджер. — Мне вдруг стало интересно, а твоя сестра не рассказала, что Удонна и Линбоу тебя любили, потому что ты был магом, их надеждой, а она никчёмным человеком без сил и поэтому её держали около себя только потому, что она какая не какая, а все-таки дочь, — говорил чёрный маг, а Ник от шока не мог пошевелиться. — Она сбежала сама и планировала захватить тебя с собой из-за обычной ревности. Ты не знаешь этого к сожалению, — издевался маг. — Но тебя Удонна похоже нашла быстрее твоей сестрёнки. — А как же она достигла такого могущества и все-таки стала магом, несмотря на то, что у неё не было задатков? — прокричал светоч вставая. — Тогда никто не знал, что древняя магия выберет её и перейдет к ней. Я и сам об этом узнал, когда встретился с ней в бою, который назначил тогда в Рут Коре, — врал предатель. Империус больше ничего не успел сказать, потому что прибыли остальные рейнджеры и атаковали его. Империус отразил атаку и на ногах остался только Дагерон, но ещё одна атака и все оказались на земле. — Я вас уничтожу в следующий раз, — пообещал он и исчез. Дагерон перенёс всех в Браервуд и ребята начали ругать Ника: — Ты понимаешь, что только что едва не погиб? — начал Дагерон. — Ты с головой вообще дружишь?! — спросила его Ви. — Где эта недоделанная Хранительница? — спросил парень. — В магазине. Если что прикроет нас перед Тоби, — ответила Медисон, видя замешательство парня. — Я прогуляюсь, ладно? — спросил Ник. — Иди, — ответил Зандер. — Что этот ему сказал? — задумчиво спросил Дагерон. — Почему он так огрызается о Дэннис? Что-то здесь не чисто.***
Ник вернулся через два часа. Он зашёл в магазин и направился сразу к девушке, которая раскладывала товар. Осмотрел её с ног до головы. Ник молчал, а потом крикнул так, что девушка едва не уронила диски. — Что это к чёрту значит?! Как ты сбежала от родителей и меня чуть не забрала? — Что? Кто тебе это сказал? — спросила Хранительница, сохраняя спокойствие. — Империус, — сказал зло Ник. — Я ушла из дома из-за него, — ответила бледная, как стена девушка, также спокойно. — Всё остальное потом расскажу. — А как я могу тебе верить? — крикнул парень, так что покупатели обернулись на этот крик. — Ммм… Хорошо. Если ты больше веришь Империусу, чем родной сестре, тогда почему с расспросами пришёл ко мне? Иди к Калиндору, — сказала впервые жестко Дэнни, смотря брату прямо в глаза. — А ко мне не подходи. Понятно? Как же сильно её это задело. Потом она ушла, а Ника эти слова остудили. Она была настолько счастлива, когда Нику сообщила, что она его сестра. И вот, что она получила. Нож в сердце от самого родного человека. Боуен, когда остыл, подошёл к девушке. — Прости, я не хотел. Я просто злился. Расскажи, как было, — Ты же не можешь мне верить, а вдруг я опять буду врать? Где же гарантии? А Империус врать не может — он всегда правду говорит. Спасибо, брат. Не думала, что ты обо мне такого высокого мнения. Спасибо! — девушка поклонилась и ушла в темноту. Все остальные смотрели ей вслед. Дэннис понимала, что Ник прав. Он её не знал и не может верить. — А как бы вы отреагировали после того, как вам сказали, что ваша сестра планировала забрать вас у родителей и скрыться с вами из-за ревности? — сказал сбитый с толку Ник. Он не заметил, как и проговорился: кто ему на самом деле Хранительница. — Ник, ну ты и придурок, — сказала Вида. — Мы все давно начали подозревать, что вы намного больше чем друзья, но не пара это точно. У вас были отношения более как у брата и сестры, — Что такого? Имериус тебе говорит, что твоя сестра хотела украсть тебя и сбежать от родителей из-за того, что тебя любили, а её нет, — раздраженно и на редкость серьёзно сказал Чип. — Это бред сумасшедшего и несмотря на это, после того, как он тебе говорит, что она сбежала из дома из-за него. Что сделал ты? Она ушла из дома ОДНА! Заметь, одна без тебя. — Спросил: «А могу я тебе верить?» — закончил за Чипа Зандер. — Прекрасный вопрос. Иди ищи её и проси прощения, — подала голос Мэдисон, которая до сих пор молчала. Затем все развернулись и ушли, а Ник остался стоять.***
— Дэнни… Ты не такая уж и умная, как я думал, — сказал Империус за спиной девушки. — Как ты узнал, что Ник, это Боуэн? — спросила девушка. — Даже воздух, которым ты дышишь, может стать шпионом, — насмехался Империус. — Ну, а если серьёзно, то у меня есть свои методы для войны с вами. — Даже так? — ответила девушка. — Так, теперь Боуэн мой и я уничтожу его, — насмехался чёрный маг. — Пока я жива этого не будет, — с вызовом сказала девушка. — О, за это не беспокойся. Тебе осталось жить несколько минут. Эферией! — сказал предатель и атаковал. Затем они как по команде выстрелили друг в друга. Белая и чёрная магия столкнулись и произошёл взрыв. Империус улетел в одну сторону, а Дэннис улетела в реку. Через несколько секунд пыль осела. Империус дошёл до реки и начал внимательно смотреть: не видно ли его противника. — Кого ищешь? — спросила девушка. В голосе была слышна ненависть, а когда он обернулся, девушка ударила изо всех сил. Он не ожидал этого поэтому пропустил её и произошёл ещё один взрыв, а через несколько секунд она увидела Империуса. Он подошёл к ней и с насмешкой сказал: — Я тебя уничтожить ещё успею, но перед тем я хорошо повеселюсь. Я уничтожу твоего любимого брата. Запомни: я заберу его когда захочу. В любую секунду. Жди, — перед тем, как он собирался уходить, на него напал Боуен. Это было его самой большой ошибкой. Девушке стало по настоящему страшно и она решила помочь брату, но ещё до её превращения произошёл взрыв и она с Ником исчезли.***
Ян шёл очередной день или же час в непонятном направлении, услышал шум позади себя. Затем он заметил покрытую густым коротким мехом усатую мордочку, выглядывающую из-за дерева. На этот раз она спряталась не сразу. Напротив, зверёк приложил лапу ко рту, в точности как человек, когда тот хочет сказать: тише. Затем снова скрылся. Хранитель затаили дыхание, через минуту незнакомец вышёл из-за дерева, огляделся вокруг, как будто боялся, что за ними могут следить, шепнул: «Ш-ш…» — и поманил их в чащобу, где он стоял, а затем опять исчез. — Я знаю, кто это, — шепнул Ник, который только подошёл к другу и смотрел с улыбкой. — Я видел его хвост. Это бобр. — Он хочет, чтобы мы к нему подошли, — сказала Дэннис также улыбаясь, — И предупреждает, чтобы мы не шумели. — Да, верно, — сказал Ян, — Вопрос в том: идти нам или нет? Вы как думаете? Мне кажется, это симпатичный бобр. — Возможно, да, а возможно, нет. Мы этого не знаем, — усомнился Ник. — Давайте все-таки рискнем? — сказал Хранитель. — Что толку стоять здесь… И как вы здесь оказались? — Ох… Это долгая история. Я набросился на Империуса и вот я здесь, — Боуен смотрел на сестру очень виновато. — Извини, что я поверил тому предателю. — Я, видимо, много пропустил интересного? — спросил парень смотря на Дэнни, ожидая рассказа. — Сейчас не время. Позже всё объясню. Но могу заметить, что тебя уже считают мёртвым. Скорее всего и о нас так подумают. Здесь проходит час, а в нашем измерении неделя, — заметила рейнджер. В этот момент бобр снова выглянул из-за дерева и настойчиво поманил их к себе. — Пошли, — сказал Хранитель. — Посмотрим, что из этого выйдет. Не отходим друг от друга. Неужели мы не справимся с одним бобром, если окажется, что это враг. И вот ребята двинулись тесной кучкой к дереву и зашли за него, и там, как они и предполагали, ждал бобр. Увидев их, он тут же пошёл в глубь чащи, сказав хриплым голосом: — Дальше, дальше. Вот сюда. Нам опасно оставаться на открытом месте. И только когда он завёл ребят в самую чащобу, туда, где четыре сосны росли так близко, что ветви их переплетались, а у подножия земля была усыпана хвоей, так как туда не мог проникнуть даже снег, бобр наконец заговорил. — Вы, — посмотрел он на Яна и затем спросил, — Сын Альбуса? — Он самый, — парня уже достала эта неизвестность. Он хотел наконец всё понять. — А вы сын Линбоу и дочь Удонны? — спросил он уже Боуена и Дэннис с улыбкой. — Да, — кивнули и ответили в один голос они. — Ш-ш-ш, — прошептал бобр, — Не так громко, пожалуйста. Даже здесь нам грозит опасность. — Опасность? Чего вы боитесь? Здесь нет никого, кроме нас, — заметил красный рейнджер, как всегда наивно. — Здесь есть деревья, — сказал бобр. — Они всегда всё слушают. Большинство из них на нашей стороне, но есть и такие деревья, которые способны предать нас ей, вы знаете, кого я имею в виду, — и он несколько раз покачал головой. — Если уж разговор зашёл о том, кто на какой стороне, откуда мы знаем, что вы — друг? Не сочтите это за грубость, мистер Бобр, — добавил Хранитель, — Но вы сами понимаете: мы здесь люди новые. — Вполне справедливо, вполне справедливо, — сказал бобр. — Вот мой опознавательный знак. С этими словами он протянул им небольшой белый лоскут. Ребята взглянули на него с изумлением, но тут улыбнулся Ян и ответил. — Ах, ну конечно же! Это носовой платок моей дочери. Тот, который я оставил мистеру Тамнусу. — Совершенно верно, — подтвердил бобр. — Бедняга! До него дошли слухи о том, что ему грозит арест, и он передал этот платок мне. Он сказал, что если с ним случится беда, я должен встретить вас… И отвести… — здесь бобр замолк и только несколько раз кивнул с самым таинственным видом. Затем, поманив ребят ещё ближе, так, что его усы буквально касались их лиц, он добавил еле слышным шепотом: — Говорят, Аслан на пути к нам. Возможно, он уже высадился на берег. И тут случилась странная вещь. Ребята не знали об Аслане совершенно ничего, но как только бобр произнёс эту фразу, каждого из них охватило особенное чувство. Быть может, с ними им знакомое имя потому, что они его слышали во сне. Сон ведь есть провестником, кто-то произносит слова, которые непонятны, но они чувствовали, что в словах заключен огромный смысл; иной раз они кажутся страшными, и сон превращается в кошмар, иной — невыразимо прекрасными, настолько прекрасными, что вы помните этот сон всю жизнь и мечтаете вновь когда-нибудь увидеть его. Вот так произошло и сейчас. При имени Аслана каждый из ребят почувствовал, что у него что-то дрогнуло внутри. Ника охватил необъяснимый страх. Ян ощутил в себе необычайную смелость и готовность встретить любую опасность. Дэннис почудилось, что в воздухе разлилось благоухание и раздалась чудесная музыка. — Но что с мистером Тамнусом? — спросил Ян на полном серьёзе. — Где он? — Ш-ш-ш, — сказал бобр. — Погодите. Я должен отвести вас туда, где мы сможем спокойно поговорить и… пообедать. Теперь уже все испытывали к бобру полное доверие, и все были рады услышать слово «обед». Поэтому ребята поспешили за новым другом, который вел их по самым густым зарослям, да так быстро, что они едва поспевали за ним. Они шли около часа, очень устали и проголодались, но вдруг деревья перед ними стали расступаться, а дорога пошла круто вниз. Через минуту они оказались под открытым небом — солнце все ещё светило — и перед ними раскинулось великолепное зрелище. Они стояли на краю узкой, круто уходящей вниз лощины, по дну которой протекала, вернее протекала бы, если бы её не сковал лед, довольно широкая река. А прямо под ногами реку перерезала плотина. Взглянув на нее, ребята сразу вспомнили, что бобры всегда строят плотины, и подумали, что эта плотина наверняка построена мистером Бобром. Они заметили также, что на его физиономии появилось подчеркнуто скромное выражение: такое выражение бывает на лицах людей, когда они показывают выращенный собственными руками сад или читают вам написанную ими книгу. Простая вежливость требовала, чтобы девушка произнесла: «Какая прекрасная плотина!» На этот раз мистер Бобр не сказал: «Ш-ш-ш». Он сказал: «Ну что вы, что вы, это такой пустяк. К тому же работа ещё не закончена». Выше плотины была глубокая заводь, вернее, была когда-то. Сейчас, естественно, они видели ровную поверхность тёмно-зелёного льда. Ниже плотины, далеко внизу, тоже был лёд, но не ровный, а самых причудливых очертаний — пенный каскад воды, схваченный морозом в одно мгновение. Там, где раньше вода переливалась струйками через плотину или просачивалась сквозь неё, сейчас сверкала стена сосулек, словно цветы, венки и гирлянды из белоснежного сахара. Прямо посреди плотины стояла смешная хатка, похожая на шалаш, из отверстия в её крыше поднимался дымок. Он сразу наводил, особенно если вы были голодны, на мысль об обеде, и вам ещё сильнее хотелось есть. Вот что увидели ребята. А Ник углядел ещё кое-что. Немного дальше вниз по реке в неё впадал приток, текущий по другой небольшой лощине. Взглянув туда, парень приметил два холма. — Ну, вот и добрались, — сказал мистер Бобр. — Похоже, что миссис Бобриха уже поджидает нас. Идите за мной. Будьте осторожны, не поскользнитесь. Верх плотины был достаточно широк, чтобы по нему идти, но удовольствие это было маленькое, ведь дорога вела по льду, и хотя замерзшая заводь с одной стороны была на одном уровне с плотиной, с другой был крутой обрыв. Так вот они и шли гуськом за мистером Бобром, пока не добрались до середины плотины, откуда можно было посмотреть далеко-далеко вверх и далеко-далеко вниз по реке. И когда они добрались до середины, то оказались у дверей бобровой хатки. — Вот мы и дома, миссис Бобриха, — сказал мистер Бобр. — Я нашёл их. Вот они — сын Альбуса и также сын Линбоу и дочь Удонны. Ребята вошли в дверь. Первое, что они услышали, негромкое стрекотание, а первое, что они увидели, добродушную бобриху, которая сидела, прикусив зубами нитку, и шила что-то на швейной машине. От этой-то машины и шёл стрекот. Как только ребята вошли в комнату, бобриха перестала шить и поднялась с места. — Наконец-то вы появились! — воскликнула она, протягивая им морщинистые старые лапы. — Наконец-то! Подумать только, что я дожила до этого дня! Картошка кипит, чайник уже запел свою песню и… мистер Бобр, будьте так добры, достаньте-ка нам рыбки. — С удовольствием, — сказал мистер Бобр и, взяв ведро, вышел из хатки. Ян отправился за ним. Они направились по ледяному покрову заводи к небольшой полынье, которую мистер Бобр каждый день заново разбивал топориком. Мистер Бобр уселся у края полыньи — холод был ему, видно, нипочем — и уставился на воду. Внезапно он опустил лапу, и Хранитель ахнуть не успел, как тот вытащил превосходную форель. Затем ещё и ещё, пока у них не набралось полное ведро рыбы. Тем временем Хранительница помогала миссис Бобрихе: они накрыли на стол, нарезали хлеб, поставили тарелки в духовку, чтобы они согрелись, нацедили огромную кружку пива для мистера Бобра из бочки, стоявшей у стены, поставили на огонь сковородку и растопили сало. Дэнни подумала, что у бобров очень уютный домик. В комнате не было ни книг, ни картин. Вместо кроватей — встроенные в стенку койки, как на корабле. С потолка свисали окорока и вязки лука, вдоль стен выстроились резиновые сапоги, висели на крючках клеенчатые плащи, лежали топоры, лопаты, мастерок. Стояли удочки и корыто для раствора извести, валялись сети и мешки. И скатерть на столе, хотя и безукоризненно чистая, была из грубого полотна. И в тот самый момент, как сало на сковородке начало весело скворчать, в комнату вошли мистер Бобр и Ян с уже выпотрошенной и почищенной рыбой. Можете представить, как вкусно пахла, жарясь, только что выловленная форель и как текли слюнки у голодных ребят, которые от всех этих приготовлений почувствовали себя ещё голоднее. Но вот наконец мистер Бобр сказал: «Сейчас будет готово». Девушка слила картошку и поставила кастрюлю на край плиты, чтобы её подсушить, а затем помогла миссис Бобрихе подать рыбу на стол. Через минуту все придвинули табуретки к столу — в комнате кроме личной качалки миссис Бобрихи были только трехногие табуретки и приготовились наслаждаться едой. Посредине стола стоял кувшин с густым молоком для ребят — мистер Бобр остался верен пиву — и лежал огромный кусок жёлтого сливочного масла. Бери его к картофелю сколько угодно. А что на свете может быть вкуснее, думали ребята. Когда они покончили с рыбой, миссис Бобриха — вот сюрприз так сюрприз! — вынула из духовки огромный, пышущий жаром рулет с повидлом и тут же пододвинула к огню чайник, так что, когда они покончили с рулетом, можно было разливать чай. Получив свою чашку, каждый отодвинул от стола табурет, чтобы прислониться спиной к стене, и испустил глубокий вздох удовлетворения. — А теперь, — сказал мистер Бобр, поставив на стол пустую кружку из-под пива и придвигая к себе чашку с чаем, — Что ж, теперь можно приступить к делам. Опять пошёл снег. Тем лучше: не будет нежданных гостей, а если кто-нибудь хотел нас поймать — он не найдет теперь наших следов.