Все кувырком в жизни волшебников.

— А теперь, пожалуйста, будьте так добры, расскажите нам, что случилось с мистером Тамнусом. — попросил Ян. Он волновался за своего нового друга. — Ах, — вздохнул мистер Бобр и покачал головой. — Очень печальная история. Его забрала полиция. Тут нет никаких сомнений. Мне сообщила об этом птица, при которой это произошло. — Забрали? Куда? — Они направлялись на север, когда их видели в последний раз, а мы все знаем, что это значит. — Вы — знаете, но мы — нет, — возразила Дэннис. Мистер Бобр снова мрачно покачал головой. — Боюсь, это значит, что его увели в Её Замок, — сказал он. — А что с ним там сделают? — взволнованно спросил парень. — Ну, — сказал мистер Бобр, — Нельзя сказать наверняка… Но из тех, кого туда увели, мало кого видели снова. Статуи. Говорят, там полно статуй — во дворе, на парадной лестнице, в зале. Живые существа, которых она обратила… — он приостановился и вздрогнул. — …обратила в камень. — Ах, мистер Бобр! — воскликнула рейнджер. — Не можем ли мы… я хочу сказать, мы обязательно должны спасти мистера Тамнуса. Я правильность произнесла? Это так ужасно… — Самое ужасное, что это из-за меня, — с грустью и волнением произнёс Ян. — Не сомневаюсь, что ты спас бы его, если бы мог, — сказала миссис Бобриха, — Но попасть в Замок вопреки её воле и выйти оттуда целым и невредимым! На это нечего и надеяться. — А если придумать какую-нибудь хитрость? Я хочу сказать: переодеться в кого-нибудь, притвориться, что мы, ну… Бродячие торговцы или ещё кто-нибудь… Или спрятаться и подождать, пока она куда-нибудь уйдет… Или… Или, ну должен же быть какой-то выход! Этот фавн спас брата нашего с риском для собственной жизни, мистер Бобр, — произнёс Ник. — Мы просто не можем покинуть его, чтобы он… Чтобы она сделала это с ним, — закончил Ян за Боуена. — Бесполезно, сын Альбуса, — сказал мистер Бобр, — Даже и пытаться не стоит, особенно вам троим. Но теперь, когда Аслан уже в пути… — О, да! Расскажите нам об Аслане! — раздалось сразу несколько голосов, и снова ребят охватило то же странное чувство — словно в воздухе запахло весной, словно их ждала нечаянная радость. — Кто такой Аслан? — спросила Дэнни. — Аслан? — повторил мистер Бобр. — Разве вы не знаете? Властитель Леса. Но он нечасто бывает в Нарнии. Не появлялся ни при мне, ни при моём отце. К нам пришла весточка, что он вернулся. Сейчас он здесь. Он разделается с Белой Колдуньей. Он, и никто другой, спасет мистера Тамнуса. — А его она не обратит в камень? — спросил Ник. — Наивный вопрос! — воскликнул мистер Бобр и громко расхохотался. — Его обратить в камень! Хорошо, если она не свалится от страха и сможет выдержать его взгляд. Большего от неё и ждать нельзя. Я, во всяком случае, не жду. Аслан здесь наведёт порядок; как говорится в старинном предсказании: Справедливость возродится — стоит Аслану явиться. Он издаст рычанье — победит отчаянье. Он оскалит зубы — зима пойдет на убыль. Гривой он тряхнёт — нам весну вернёт. Вы сами всё поймете, когда его увидите. — А мы увидим его? — спросил Девис. — А для чего же я вас всех сюда привёл? Мне велено отвести вас туда, где вы должны с ним встретиться, — сказал мистер Бобр. — А он… Он — человек? — спросили все ребята в один голос. — Аслан — человек?! — сердито вскричал мистер Бобр. — Конечно, нет. Я же говорю вам: он — Лесной Царь. Разве вы не знаете, кто царь зверей? Аслан — Лев… Лев с большой буквы; Великий Лев. — О-о-о, — протянула Хранительница. — Я думала, он — человек. А он… Не опасен? Мне… Мне страшно встретиться со львом. — Конечно, страшно, милочка. Как же иначе? — сказала миссис Бобриха, — Тот, у кого при виде Аслана не дрожат поджилки, или храбрее всех на свете, или просто глуп. — Значит, он опасен? — Опасен? — повторил мистер Бобр. — Разве ты не слышала, что сказала миссис Бобриха? Кто говорит о безопасности? Конечно же, он опасен. Но он добрый, он — царь зверей. Я же тебе сказал. — Я очень, очень хочу его увидеть! — воскликнул Ян. — Даже если у меня при этом душа уйдет в пятки. — Правильно, сын Альбуса, — сказал мистер Бобр и так сильно стукнул лапой по столу, что зазвенели все блюдца и чашки. — И ты его увидишь. Мне прислали весточку, что вам троим назначено встретить его завтра у Каменного Стола. — Где это? — спросила Дэнни с тёплой улыбкой. — Я вам покажу, — сказал мистер Бобр. — Вниз по реке. Довольно далеко отсюда. Я вас туда отведу. — А как же будет с мистером Тамнусом? — сказал вдруг парень, смотря на бобров. — Самый верный способ ему помочь — встретиться поскорее с Асланом, — сказал мистер Бобр. — Как только он будет с нами, мы начнём действовать. Но и без вас тоже не обойтись. Потому что существует ещё одно предсказание: Когда начнёт людское племя В Кэр-Илисс править всеми, Счастливое наступит время. Так что теперь, когда вы здесь и Аслан здесь, дело, видно, подходит к концу. Рассказывают, что Аслан и раньше бывал в наших краях… Давно-давно, в незапамятные времена. Но вы никогда ещё не бывали здесь. — Вот этого я и не понимаю, мистер Бобр, — сказал Тёмный Хранитель. — Разве сама Белая Колдунья не человек? — Она хотела бы, чтобы мы в это верили, — сказал мистер Бобр, — И именно поэтому она претендует на королевский престол. Но она не дочь Удонны. Она произошла от вашего праотца, Алана, — здесь мистер Бобр поклонился, — И его первой жены Лилит. А Лилит была джиншей. Вот какие у неё предки, с одной стороны. А с другой — она происходит от великанов. Нет, в Колдунье мало настоящей человеческой крови. — Потому-то она такая злая, мистер Бобр, — сказала миссис Бобриха, — От кончиков волос до кончиков ногтей. — Истинная правда, миссис Бобриха, — отвечал он. — Насчет людей может быть два мнения — не в обиду будь сказано всем присутствующим,  но насчет тех, кто по виду человек, а на самом деле нет, двух мнений быть не может… — Я знавала хороших гномов, — сказала миссис Бобриха. — Я тоже, если уж о том зашла речь, — отозвался её муж, — Но только немногих, и как раз из тех, кто был меньше всего похож на людей. А вообще, послушайтесь моего совета: если вы встретили кого-нибудь, кто собирается стать человеком, но ещё им не стал, или был человеком раньше, но перестал им быть, или должен был бы быть человеком, но не человек — не спускайте с него глаз и держите под рукой боевой топорик. Вот потому-то, что Колдунья получеловек, она все время настороже; как бы в Нарнии не появились настоящие люди. Она поджидала вас все эти годы. А если бы ей стало известно, что вас трое, вы оказались бы ещё в большей опасности. — А при чем тут — сколько нас? — спросил Ян с маленькой улыбкой, но она спала быстро с лица парня. — Об этом говорится в третьем предсказании, — сказал мистер Бобр. — Там, в Кэр-Илисс — это замок на берегу моря у самого устья реки, который был бы столицей Нарнии, если бы всё шло так, как надо, — там, в Кэр-Илисс, стоят три трона, а у нас с незапамятных времен существует поверье, что, когда на эти троны сядут сын Альбуса, Линбоу, а также дочь Удонны, наступит конец не только царствованию Белой Колдуньи, но и самой её жизни. Потому-то нам пришлось с такой оглядкой пробираться сюда; если бы она узнала, что вас трое, я бы не отдал за вашу жизнь одного волоска моих усов.       Ребята были так поглощены рассказом мистера Бобра, что не замечали ничего вокруг. Когда он закончил, все погрузились в молчание. Вдруг Дэннис воскликнула: — Послушайте… Где Ник?       Они с ужасом поглядели друг на друга, и тут же посыпались вопросы: — Кто видел его последним? — Когда он исчез? — Он, наверное, вышел,       Ребята кинулись к дверям и выглянули наружу. Все это время не переставая валил густой снег, и ледяная запруда покрылась толстым белым одеялом. С того места посредине плотины, где стояла хатка бобров, не было видно ни правого, ни левого берега. Все выскочили в дверь, ноги их по щиколотку погрузились в мягкий, нетронутый снег. Ребята бегали вокруг хатки, крича: «Ник! Ник!» — пока не охрипли. Бесшумно падающий снег приглушал их голоса, и даже эхо не звучало в ответ. — Как все это ужасно! — сказала девушка, когда наконец, отчаявшись найти брата. Они вернулись домой. — Ах, лучше бы мы никогда не попадали в эту страну! — Не представляю, что нам теперь делать, мистер Бобр, — сказал Ян. — Делать? — отозвался мистер Бобр, успевший к этому времени надеть валенки. — Делать? Немедленно уходить отсюда. У нас нет ни секунды времени! — Может быть, лучше разделиться на партии, и пойти в разные стороны? Кто первым его найдет, сразу вернется сюда и… — На партии? Зачем? — Чтобы искать Ника, зачем же ещё? — Нет смысла его искать, — сказал мистер Бобр. — Как — нет смысла?! — воскликнула Хранительница. — Он ещё где-то недалеко. Мы должны найти его. Почему вы говорите, что нет смысла его искать? — По той простой причине, — сказал мистер Бобр, — Что мы уже знаем, куда он ушёл!       Все с удивлением взглянули на него. — Неужели вы не понимаете? — сказал мистер Бобр. — Он ушёл к ней, к Белой Колдунье. Он предал нас. — О, что вы!.. Что вы… Он не мог этого сделать! — ответили в один голос Хранители. — Вы так думаете? — сказал мистер Бобр и пристально поглядел на ребят.       Слова замерли у них на губах, потому что в глубине души каждый из них вдруг почувствовал, что так именно он и поступил. — Но как он найдет дорогу к ней? — А он был уже в Нарнии? — спросил мистер Бобр. — Был он тут когда-нибудь один? — Да, — чуть слышно ответила Дэнни. — Кажется, да. — А вам он рассказывал, что он тут делал? — Он мне говорил, что был во сне здесь. И общался с какой-то королевой, что многое ему обещала. — Тогда помяните мои слова, — сказал мистер Бобр, — Он уже встречался с Белой Колдуньей и встал на её сторону. Она показала ему, где её замок. Я не хотел упоминать об этом раньше, ведь он вам брат и все такое, но как только я увидел этого вашего братца, я сказал себе: «На него нельзя положиться». Сразу было видно, что он встречался с Колдуньей и отведал её угощения. Если долго поживешь в Нарнии, это нетрудно определить. По глазам… — Всё равно. Всё равно мы должны пойти искать его. В конце концов он — наш брат, хоть мне он кузен, но это не важно. Да, может быть, он и порядочная свинья. Он ещё совсем ребёнок. — Пойти в замок к Белой Колдунье? — сказала миссис Бобриха. — Неужели ты не видишь, что ваш единственный шанс спасти его и спастись самим — держаться от него подальше? — Я не понимаю, — сказала Дэнни. — Ну как же? Ведь она ни на минуту не забывает о трёх тронах в Кэр-Илисс. Стоит вам оказаться у нее в замке — ваша песенка спета. Не успеете вы и глазом моргнуть, как в её коллекции появятся три новые статуи. Но она не тронет вашего брата, пока в её власти только он один; она попробует использовать его как приманку, чтобы поймать остальных. — О, неужели нам никто не поможет? — Только Аслан, — сказал мистер Бобр. — Мы должны повидаться с ним. Вся наша надежда на него. — Мне кажется, мои хорошие, — начала миссис Бобриха, — Очень важно выяснить, когда именно ваш братец выскользнул из дому. От того, — сколько он здесь услышал, зависит, что он ей расскажет. Например, был ли он здесь, когда мы заговорили об Аслане? Если нет — все ещё может обойтись благополучно. Она не узнает, что Аслан вернулся в Нарнию и мы собираемся с ним встретиться. Если да — она ещё больше будет настороже. — Мне кажется, его не было здесь, когда мы говорили об Аслане… — начал Ян, но девушка горестно прервала его: — Нет был, был… Разве ты не помнишь, он ещё спросил, не может ли Колдунья и Аслана обратить в камень? — Верно, клянусь честью, это так похоже на него. — Худо дело, — вздохнул мистер Бобр. — И ещё один вопрос: был ли он здесь, когда я сказал, что встреча с Асланом назначена у Каменного Стола?       На это никто из них не мог дать ответа. — Если был, — продолжал мистер Бобр, — Она просто отправится туда на санях, чтобы перехватить нас по дороге, и мы окажемся отрезанными от Аслана. — Нет, сперва она сделает другое, — сказала миссис Бобриха. — Я знаю её повадки. В ту самую минуту, когда Ник ей о нас расскажет, она кинется сюда, чтобы поймать нас на месте, и, если он ушёл больше чем полчаса назад, минут через двадцать она будет здесь. — Ты совершенно права, миссис Бобриха, — сказал её муж, — Нам нужно отсюда выбираться, не теряя ни одной секунды.

***

      Удонна собирала травы. Она уже не знала, где искать сына. Женщина волновалась за него очень сильно. Когда она шла в Рут-Кор, случайно услышала разговор Финеаса с другим троблином. — Слушай, Финеас, а правда, что Хранительница и Светоч хотят пожениться? — если бы только знал бедный троблин, что он этим вопросом начать рыть яму для обоих. — Пожениться? Ты что головой стукнулся? — серьёзно спросил Финеас и толкнул в лоб собеседника. — Но если честно, то они классная пара. И оба достаточно сильны. — Согласен, — согласился второй троблин с другом.

***

      Женщина вошла в главную комнату. Она осмотрелась и заметив только жёлтого рейнджера уверенно прижала Чипа к стенки и начала его трясти с целью узнать ответы на свои вопросы. Ей было важно всё узнать, и именно от рейнджеров. — Ты знал? Знал?! — Что я знал? Удонна, что произошло? — жёлтый рейнджер смотрел с волнением на женщину, но глубоко в душе он понял, что хочет услышать его наставница. Торн уже начал думать, что наставница узнала о том, что её дочь Дэннис. — Ты знал, что Дэннис и Боуен хотят пожениться?       Рейнджер побледнел, но взгляд не отводил от наставницы. Он мысленно благодарит всех богов, что не стал рассказывать о том, что Дэнни дочь Удонны. Он выдохнул с облегчением. — Я ничего не знаю. Правда. Они же ссорятся и мирятся часто очень. Вот неделю назад серьёзно поссорились и Дэннис пропала. И Ника мы найти не можем тоже, — ответил Торн, всё время смотря в глаза Удонне. — Больше ничего не знаю. Правда. Сам хотел расспросить все у Дэннис. Причину их ссоры.       Женщина где-то уже полчаса пила вино. Её не устраивала эта девка как невестка. Очень сильно не устраивала. Но что же ей делать? Она ведь ничего сделать не может, или всё ещё может? Её волнения перебил своим голосом Чип. — Удонна, не надо больше пить. Вы и так выпили уже две бутылки. — Хочу и пью. Тебя это волнует? Уходи!       Волшебница повернулась и указала парню на дверь. Ей не хотелось слышать чьи-то нотации. Торн и шагу не сделал. Он почему-то начал волноваться за женщину. Ему стало странным это. Он волновался только о Виде, как о лучшей подруги. А сейчас вот за наставницу. — Удонна, всё будет хорошо. Не надо пить, — Всё будет хорошо?! — крикнула Удонна в слезах, и строго посмотрела на ученика. — Мой сын пропал. ПРОПАЛ!!! — волшебница начала тормошить рейнджера. — Я же не смогу без него жить. Боуен, он мне так нужен! — Удонна, не думайте о плохом. Ник, то есть Боуен, он же рано или поздно, но найдется. — улыбнулся жёлтый рейнджер. — А если серьёзно, я не верю в их женитьбу. Это просто чей-то ход.       Удонна почему-то поверила словам Чипа и улыбнулась, когда парень обнял её и прижал к себе. Она давно не чувствовала такого тепла и заботы с чьей-либо стороны. — Спасибо за поддержку. Она мне очень сейчас нужна, — призналась женщина. Она боялась остаться одна и никому не нужной. — Я всегда готов прийти на помощь, или просто выслушать. Обращайтесь. — ответил с улыбкой грустной немного парень. Домой он ушел только когда довел наставницу к ее спальни, помог лечь и ушел.

***

— Нам надо выбираться отсюда, не теряя ни одной секунды! — сказал мистер Бобр. — Мистер Бобр, достань-ка с потолка тот окорок. А вот пакет чая, вот сахар, вот спички. И хорошо бы, если бы кто-нибудь передал мне несколько караваёв хлеба. Они там в углу. — Что вы такое делаете, миссис Бобриха? — воскликнула вопросительно Дэнни. — Собираю каждому из нас по мешку, милочка, — преспокойно сказала миссис Бобриха. — Неужели ты думаешь, что можно отправляться в далекий путь, не захватив с собой еды? — Но нам надо спешить, — сказал Ян, смотря на бобров. — Она может появиться здесь с минуты на минуту. — Вот и я это говорю, — поддержал мистер Бобр. — Не болтайте вздора! — сказала его жена. — Ну подумайте хорошенько, мистер Бобр. Ей не добраться сюда раньше, чем через пятнадцать минут. — Но разве нам не важно, как можно больше её опередить? Раз мы хотим быть раньше неё у Каменного Стола, — заметил парень, уже начиная злиться. А причин у него на это достаточно. — Об этом-то вы забыли, миссис Бобриха. Как только она заглянет сюда и увидит, что нас тут нет, она что есть мочи помчится вслед за нами. — Не спорю, — сказала миссис Бобриха. — Но нам не попасть к Каменному Столу быстрее неё, как бы мы ни старались, ведь она едет на санях, а мы пойдем пешком. — Значит… все пропало? — спросила Хранительница. — Успокойся. Зачем раньше времени так волноваться?.. Успокоилась? Ну вот и молодец! — сказала миссис Бобриха. — Достань-ка лучше из ящика комода несколько чистых носовых платков… Конечно же, не всё пропало. Мы не можем попасть туда быстрее неё, но мы можем спрятаться в укромном месте и пробираться туда такими путями, каких она не знает. Я надеюсь, что нам это удастся. — Всё так, миссис Бобриха, — сказал её муж, — Но нам пора выходить. — А ты тоже не бей тревогу, мистер Бобр, — сказала его жена. — Полно тебе… Ну вот, теперь всё в порядке. Четыре мешка для каждого из нас. Что ж, я почти готова, — ответила миссис Бобриха, в то время как мистер Бобр помогал ей, с её разрешения, надеть валеночки. — Пожалуй, швейную машинку тяжело нести, — Ещё бы, — сказал мистер Бобр, — Очень и очень тяжело. И неужели ты собираешься шить на ней по дороге? — Мне худо от одной мысли, что Колдунья будет её вертеть, — сказала миссис Бобриха, — И сломает, а чего доброго, и украдет. — Ах, пожалуйста, пожалуйста, поторопитесь, — хором сказали ребята.       И вот наконец они вышли из дому, и мистер Бобр запер дверь. — Это её немного задержит.       Беглецы отправились в путь, перекинув за спины мешочки с едой. К этому времени снегопад прекратился и на небе появилась луна. Они шли гуськом — сперва мистер Бобр, затем Ян и Дэннис, а замыкала шествие миссис Бобриха. Они перешли по плотине на правый берег реки, а затем мистер Бобр повёл их по еле заметной тропинке среди деревьев, растущих у самой воды. С двух сторон, сверкая в лунном свете, вздымались высокие берега. — Лучше идти понизу, пока это будет возможно, — сказал мистер Бобр. — Ей придется ехать поверху, сюда не спустишься на санях.       Перед ними открывался прекрасный вид. Ах, если бы любоваться им, сидя у окна в удобном кресле… Даже сейчас ребята им наслаждались. Но недолго. Они шли, шли и шли. Они перестали глядеть на слепящую блеском реку, на ледяные водопады, на огромные снежные шапки на макушках деревьев, на сияющую луну и на бесчисленные звезды.       Единственное, что они теперь видели — коротенькие ножки мистера Бобра, идущего — топ-топ-топ-топ — впереди неё с таким видом, словно они никогда в жизни не остановятся. А затем луна скрылась, и снова повалил снег. Дэннис так устала, что двигалась, как во сне. Вдруг мистер Бобр свернул от реки направо, и они стали карабкаться по очень крутому склону прямо в густой кустарник. Девушка очнулась, и как раз вовремя: она успела заметить, как их проводник исчез в небольшой дыре, так хорошо замаскированной кустами, что увидеть её можно было, только подойдя к ней вплотную. Дэннис тут же нагнулась и заползла внутрь, вслед за бобром. Вскоре она услышала позади приглушенный шум, и через минуту все четверо были опять вместе. — Что это? Где мы? — спросил Ян усталым, тусклым голосом. — Это наше старое убежище. Бобры всегда прятались здесь в тяжелые времена, — ответил мистер Бобр. — О нём никто не знает. Не скажу, чтобы здесь было очень удобно, но нам всем необходимо немного поспать. — Если бы все так не суетились и не волновались, когда мы уходили из дому, я бы захватила несколько подушек, — сказала миссис Бобриха. «Пещера-то похуже, чем у мистера Тамнуса, — почему-то подумал Ян, как будто он и мистер Тамнус давние друзья, — просто нора в земле, правда, сухая и не глинистая».       Пещера была совсем небольшая, и так как беглецы легли на землю, да к тому же все разогрелись во время пути, им показалось там тепло и уютно. Миссис Бобриха достала фляжку, и каждый из них выпил по глотку какой-то жидкости, которая обожгла им горло. Ребята не смогли удержаться от кашля, но зато им стало ещё теплей и приятней, и они тут же уснули все, как один.

***

      Удонна была уже месяц как в воду опущена. Она все свои силы бросала на поиски сына. Всё было четно и женщина много раз срывалась на учениках. Она уже начала думать, что он… Он мертв. Её единственный сын мертв. Это сводит с ума женщину. Даггерон по дружески обнял волшебницу. — Удонна, не стоит опускать рук. Мы обязательно найдем Боуена. Это скорее всего проделки Империуса, — произнёс мужчина, но сам очень сильно волновался за Дэнни. Ведь девушка тоже пропала. Он никогда не чувствовал таких тёплых чувств как к девушки. Неужели он вечный холостяк и влюбился? Такого не может быть. — Даггерон, ты где летаешь? — спросила Удонна, посмотрев на друга вопросительно. — Неужели влюбился? — Я? Нет! — с улыбкой ответил мужчина.       Волшебница уже теряла надежду на то, что она ещё когда-нибудь увидит своего сына. — Даггерон, а ты не думал о том, что эта Дэннис подставная? — В каком смысле подставная? Удонна, что ты имеешь ввиду? — Ну я о том, что эта Хранительница может быть человеком преисподней. И именно через неё и пропал мой сын,       Даггерон и сам уже думал об этом, но гнал такие мысли. Мужчина наконец осознал, что он влюблен в Хранительницу. Его сердце сжималось, когда он думал о её смерти или предательстве.

***

      Когда Дэнни открыла глаза, ей показалось, что она спала не больше минуты, хотя с тех пор, как они уснули, прошло много часов. Ей было холодно, по телу пошли мурашки, и больше всего на свете ей хотелось принять сейчас горячую ванну. Затем она почувствовала, что лицо ей щекочут длинные усы, увидела слабый дневной свет, проникающий в пещерку сверху. И тут она окончательно проснулась, впрочем, как и Ян. Они сидели и слушали тот самый перезвон, которого ожидали — а порой им чудилось, что они его и слышат, — во время вчерашнего пути. Перезвон бубенцов.       Мистер Бобр мигом выскочил из пещеры. Вначале девушка решила, что он поступил глупо. Напротив, это было очень разумно. Он знал, что может взобраться на самый верх откоса так, что его никто не заметит среди кустов и деревьев. А ему важно было выяснить, в какую сторону направляются сани Белой Колдуньи. Миссис Бобриха и ребята остались в пещере — ждать и строить догадки. Они ждали целых пять минут. А затем чуть не умерли от страха — они услышали голоса. «Его увидели. — подумала Хранительница. — Колдунья поймала мистера Бобра!»       Каково же было их удивление, когда вскоре у самого входа в пещеру раздался его голос. — Всё в порядке! — кричал он. — Выходи, миссис Бобриха! Выходите, сын Альбуса и дочь Удонны! Все в порядке! Это не она! Это не ейные бубенцы! — он выражался не очень грамотно, но именно так говорят бобры, когда их что-нибудь очень взволнует.       И вот миссис Бобриха, Ян и Дэнни кучей вывалились из пещеры, щурясь от яркого солнца, все в земле, заспанные, непричесанные и неумытые. — Скорее идите сюда! — кричал мистер Бобр, чуть не приплясывая от радости. — Идите, взгляните своими глазами! Неплохой сюрприз для Колдуньи! Похоже, её власти приходит конец. — Что вы этим хотите сказать, мистер Бобр? — спросил Хранитель, еле переводя дыхание, ведь они карабкались вверх. — Разве я вам не говорил, что из-за неё у нас всегда зима, а Рождество так и не наступает? Говорил. А теперь смотрите!       И тут они наконец очутились на верху откоса и увидели… Что же они увидели? Сани? Да, сани и оленью упряжку. Но олени эти были куда крупнее, чем олени Колдуньи, и не белой, а гнедой масти. А на санях сидел… Они догадались, кто это, с первого взгляда. Высокий старик в ярко-красной шубе с меховым капюшоном. Длинная седая борода пенистым водопадом спадала ему на грудь. Они сразу узнали его. Хотя увидеть подобные ему существа можно лишь в Нарнии, рассказывают о них и рисуют их на картинках даже в мире волшебников. Однако, когда они увидели его в Нарнии своими глазами — это совсем другое дело. На многих картинках Дед Мороз выглядит просто весёлым и даже смешным. Но, глядя на него сейчас, ребята почувствовали, что это не совсем так. Он был такой большой, такой радостный, такой настоящий, что они невольно притихли. У них тоже стало радостно и торжественно на душе. — Наконец-то я здесь, — сказал он. — Она долго меня не впускала, но я все-таки попал сюда. Аслан в пути. Чары Колдуньи теряют силу. А теперь, — продолжал Дед Мороз, — Пришёл черёд одарить всех вас подарками. Вам, миссис Бобриха, хорошая новая швейная машина. Я по пути завезу её к вам. — Простите, сэр, — сказала, приседая, миссис Бобриха. — У нас заперта дверь. — Замки и задвижки для меня не помеха, — успокоил её Дед Мороз. — А вы, мистер Бобр, когда вернетесь домой, увидите, что плотина ваша закончена и починена, все течи заделаны и поставлены новые шлюзные ворота.       Мистер Бобр был в таком восторге, что широко-широко раскрыл рот, и тут обнаружил, что язык не повинуется ему. — Ян, сын Альбуса и Петты, — сказал Дед Мороз. — Я, сэр, — откликнулся Ян, всё ещё осматривая Деда Мороза. — Вот твои подарки, но это не игрушки. Возможно, не за горами то время, когда тебе придется пустить их в ход. Будь достоин их! — с этими словами Дед Мороз протянул парню щит и меч.       Щит отливал серебром. На нём на задних лапах стоял лев, красный, как спелая лесная земляника. Рукоятка меча была из золота, вкладывался он в ножны на перевязи и был как раз подходящего для Яна размера и веса. Ян принял подарок Деда Мороза в торжественном молчании: он чувствовал, что это очень серьёзные дары. В их мире он ещё не поднимал меча против преисподней. Его меч разрушен. Но парень не знал, может ли он этим мечом пользоваться вне Нарнии. — Дэннис, дочь Удонны и Линбоу! — обратился к девушке Дед Мороз. — А это для тебя.       И он протянул ей лук, колчан со стрелами и рожок из слоновой кости. — Ты можешь стрелять из этого лука, — сказал он, — Только при крайней надобности. Я не хочу, чтобы ты участвовала в битве. Тот, кто стреляет из этого лука, всегда попадает в цель. А если ты поднесёшь рожок к губам и затрубишь в него, где бы ты ни была, к тебе придут на помощь.       Дед Мороз снова повернулся к Хранителю. Дед Мороз дал ему бутылочку — на вид она была из стекла, но люди потом говорили, что она из настоящего алмаза. — В бутылочке, — сказал он, — Напиток из сока огненных цветов, растущих в горах на Солнце. Если ты или кто-нибудь из твоих друзей будет ранен, нескольких капель достаточно, чтобы выздороветь. Сын Альбуса, у тебя есть ко мне вопрос? — Да, сэр. У нашем мире идёт война против преисподней. Мой меч был разрушен так же как и меч Дэнни, — начал неуверенно парень. — Эти дары перенесутся с вами у ваш мир. Если вы об этом, — сказал Дед Мороз. — Страшны те битвы, в которых принимают участие женщины. А теперь, — и лицо его повеселело, — Я хочу кое-что преподнести вам всем.       Он протянул большой поднос, на котором стояли четыре чашек с блюдцами, вазочка с сахаром, сливочник со сливками и большущий чайник с крутым кипятком: чайник шипел и плевался во все стороны. Дед Мороз вынул всё это из мешка за спиной, хотя никто не заметил, когда это произошло. — Счастливого Рождества! Да здравствуют настоящие короли! — вскричал он и взмахнул кнутом. И прежде чем они успели опомниться — и олени, и сани, и Дед Мороз исчезли из виду. Ян только вытащил меч из ножен, чтобы показать его мистеру Бобру, как миссис Бобриха сказала: — Хватит, хватит… Будете стоять там и болтать, пока простынет чай. Ох уж эти мужчины! Помогите отнести поднос вниз, и будем завтракать. Как хорошо, что я захватила большой нож,       И вот они снова спустились в пещеру. Мистер Бобр нарезал хлеба и ветчины, а миссис Бобриха сделала бутерброды и разлила чай по чашкам, и все с удовольствием принялись за еду. Но удовольствие их было недолгим, так как очень скоро мистер Бобр сказал: — А теперь пора идти дальше,

***

      Рейнджеры уже не знали, какие книги листать и какие заклинания использовать, чтобы найти друга. Им было больно смотреть на то, как Удонна сама себя накручивала. — Удонна, всё будет хорошо с Ником. Я обещаю! — решительно произнёс Чип, взяв руку Удонны в свою. — Не волнуйтесь, мы его найдём! — Найдем ли! Может он сам ушёл с этой Дэннис. Тогда мы не найдём их, пока они сами не захотят этого, — решительно очень произнесла женщина. — Я не нужна даже собственному сыну…       Волшебница отправилась в свою спальню. Она долго очень не могла уснуть.

***

      Боуену пришлось испытать тяжелое. Он думал, что когда гном пойдет запрягать оленей, Колдунья станет ласковее с ним, как было при их первой встрече. Но она не проронила ни слова. Набравшись храбрости, он спросил: — Пожалуйста, ваше величество, не дадите ли вы мне немного рахат-лукума? Вы… Вы… обещали, — но в ответ услышал: — Замолчи, дурень!       Однако, поразмыслив, она проговорила, словно про себя: — Да нет, так не годится. Щенок ещё потеряет по дороге сознание, — и снова хлопнула в ладоши. Появился другой гном. — Принеси этому человеческому отродью поесть и попить!       Гном вышел и тут же вернулся. В руках у него была железная кружка с водой и железная тарелка, на которой лежала ломоть чёрствого хлеба. С отвратительной ухмылкой он поставил их на пол возле парня и произнёс: — Рахат-лукум для маленького принца! Ха-ха-ха! — Убери это, — угрюмо проворчал Боуен. — Я не буду есть сухой хлеб.       Но Колдунья обернулась к нему, и лицо её было так ужасно, что Ник тут же попросил прощения и принялся жевать хлеб, хотя он совсем зачерствел и мальчик с трудом мог его проглотить. — Ты не раз с благодарностью вспомнишь о хлебе, прежде чем тебе удается снова его отведать, — сказала Колдунья.       Светоч ещё не окончил есть, как появился первый гном и сообщил, что сани готовы. Белая Колдунья встала и вышла из зала, приказав парню следовать за ней. На дворе снова шёл снег, но она не обратила на это никакого внимания и велела Нику сесть рядом с ней в сани. Прежде чем они тронулись с места, Колдунья позвала Тамрана. Волк примчался огромными прыжками и, словно собака, встал возле саней. — Возьми самых быстрых волков из твоей команды и немедленно отправляйтесь к дому бобров, — сказала Колдунья. — Убивайте всех, кого там найдете. Если они уже сбежали, поспешите к Каменному Столу, но так, чтобы вас никто не заметил. Спрячьтесь и ждите меня там. Мне придется проехать далеко на запад, прежде чем я найду такое место, где смогу переправиться через реку. Возможно, вы настигнете беглецов до того, как они доберутся до Каменного Стола. Ты сам знаешь, что тебе в этом случае делать. — Слушаюсь и повинуюсь, королева! — прорычал волк и в ту же секунду исчез в снежной тьме. Даже лошадь, скачущая галопом, не могла бы его обогнать.       Не прошло и нескольких минут, как он вместе с ещё одним волком был на плотине у хатки бобров. Конечно, они там никого не застали. Если бы не снегопад, дело кончилось бы для бобров и ребят плохо, потому что волки пошли бы по следу и наверняка перехватили бы их ещё до того, как те укрылись в пещере. Но, как вы знаете, снова шёл снег, и Тамран не мог ни учуять их, ни увидеть следов.       Тем временем гном хлестнул оленей, сани выехали со двора и помчались в холод и мрак. Поездка эта показалась Боуену ужасной, ведь на нем не было шубы. Не прошло и четверти часа, как всю его грудь, и живот, и лицо залепило снегом, не успевал он очистить снег, как его засыпало снова, так что он совершенно выбился из сил и перестал отряхиваться. Вскоре парень промёрз до костей. Ах, каким он себя чувствовал несчастным! Непохоже было, что Колдунья собирается сделать его королём. Как он ни убеждал себя, что она добрая и хорошая, что право на её стороне, ему трудно было теперь этому верить. Он отдал бы всё на свете, чтобы встретиться сейчас с Дэннис и даже с Яном. Единственным утешением ему служила мысль, что всё это, возможно, только снится и он вот-вот проснется. Час шёл за часом, и все происходившее действительно стало казаться дурным сном.       Сколько времени они ехали, светоч даже не мог высчитать. Перестал идти снег, наступило утро и они мчались по берегу реки при дневном свете. Всё вперёд и вперёд, в полной тишине. Единственное, что слышал Ник, — визг полозьев по снегу и поскрипывание сбруи. Вдруг Колдунья воскликнула: — Что тут такое? Стой!       Красный рейнджер надеялся, что она вспомнила о завтраке. Но нет! Она велела остановить сани совсем по другой причине. Недалеко от дороги под деревом на круглых табуретах вокруг круглого стола сидела веселая компания: белка с мужем и детишками, два сатира, гном и старый лис. Рейнджер не мог разглядеть, что они ели, но пахло очень вкусно, всюду были елочные украшения, и ему даже показалось, что на столе стоит пудинг. В тот миг как сани остановились, лис — по-видимому, он был там самый старший — поднялся, держа в лапе бокал, словно намеревался произнести тост. Но только сотрапезники увидели сани и ту, которая в них сидела, всё их веселье пропало. Папа-белка застыл, не донеся вилки до рта, один из сатиров сунул вилку в рот и забыл её вынуть, бельчата запищали от страха. — Что всё это значит?! — спросила королева-колдунья. Никто не ответил. — Говорите, сброд вы этакий! — повторила она. — Или вы хотите, чтобы мой кучер развязал вам языки своим бичом? Что означает всё это обжорство, это расточительство, это баловство?! Где вы все это взяли? — С вашего разрешения, ваше величество, — сказал лис, — Мы не взяли. Нам дали. И если вы позволите, я осмелюсь поднять этот бокал за ваше здоровье… — Кто дал? — спросила Колдунья. — Д-д-дед М-мороз, — проговорил заикаясь лис. — Что?! — вскричала Колдунья, соскакивая с саней, и сделала несколько огромных шагов по направлению к перепуганным зверям. — Он был здесь? Нет, это невозможно! Как вы осмелились…, но нет… Скажите, что вы солгали, и, так и быть, я вас прощу.       Тут один из бельчат совсем потерял голову со страху. — Был… был… был! — верещал он, стуча ложкой по столу.       Боуен видел, что Колдунья крепко прикусила губу, по подбородку у неё покатилась капелька крови. Она подняла волшебную палочку. — О, не надо! Не надо, пожалуйста, не надо! — закричал рейнджер, но не успел он договорить, как она махнула палочкой, и в тот же миг вместо веселой компании вокруг каменного круглого стола, где стояли каменные тарелки и каменный пудинг, на каменных табуретах оказались каменные изваяния (одно из них с каменной вилкой на полпути к каменному рту). — А вот это пусть научит тебя, как заступаться за предателей и шпионов! — колдунья изо всей силы хлопнула по щеке парня и села в сани. — Погоняй!       В первый раз с начала этой истории лидер рейнджеров позабыл о себе и посочувствовал чужому горю. Он с жалостью представил себе, как эти каменные фигурки будут сидеть в безмолвии дней и мраке ночей год за годом, век за веком, пока не покроются мхом, пока наконец сам камень не искрошится от времени.       Они снова мчались вперед. Однако скоро Ник заметил, что снег, бивший им в лицо, куда более сырой, чем ночью. И что стало гораздо теплей. Вокруг начал подниматься туман. С каждой минутой туман становился всё гуще, а воздух всё теплее. И сани шли куда хуже, чем раньше. Сперва парень подумал, что просто олени устали, но немного погодя увидел, что настоящая причина не в этом. Сани дергались, застревали и подпрыгивали всё чаще, словно ударяясь о камни. Как ни хлестал гном бедных оленей, сани двигались всё медленней и медленней. Кругом раздавался какой-то непонятный шум, однако скрип саней и крики гнома мешали рейнджеру разобрать, откуда он шёл. Но вот сани остановились, ни взад, ни вперед! На миг наступила тишина. Теперь он поймет, что это такое. Странный мелодичный шорох и шелест — незнакомые и вместе с тем знакомые звуки, несомненно, он их уже когда-то слышал, но только не мог припомнить где. И вдруг он вспомнил. Это шумела вода. Всюду, невидимые глазу, бежали ручейки, это их журчанье, бормотанье, бульканье, плеск и рокот раздавались кругом. Сердце подскочило у Боуене в груди — он и сам не знал почему — когда он понял, что морозу пришёл конец. Совсем рядом слышалось «кап-кап-кап» — это таял снег на ветвях деревьев. Вот с еловой ветки свалилась снежная глыба, и впервые с тех пор, как он попал в Нарнию, рейнджер увидел тёмно-зелёные иглы ели. Но у него не было больше времени смотреть и слушать, потому что Колдунья тут же сказала: — Не сиди разинув рот, дурень! Вылезай и помоги!       Конечно, ему оставалось только повиноваться. Он ступил на снег — вернее, в жидкую снежную кашу — и принялся помогать гному вытаскивать сани. Наконец им удалось это сделать, и, нещадно нахлёстывая оленей, гном заставил их сдвинуться с места и пройти ещё несколько шагов. Но снег таял у них на глазах, кое-где уже показались островки зеленой травы. И тут сани окончательно увязли. — Бесполезно, ваше величество, — сказал гном. — Мы не можем ехать на санях в такую оттепель. — Значит, пойдем пешком, — сказала Колдунья. — Мы никогда их не догоним, — проворчал гном. — Они слишком опередили нас. — Ты мой советник или мой раб? — спросила Колдунья. — Не рассуждай. Делай, как приказано. Свяжи человеческому отродью руки за спиной, поведем его на веревке. Захвати кнут. Обрежь поводья: олени сами найдут дорогу домой.       Гном выполнил её приказание, и через несколько минут Ник уже шёл, вернее, чуть не бежал. Руки были скручены у него за спиной. Ноги скользили по слякоти, грязи, мокрой траве, и всякий раз, стоило ему поскользнуться, гном кричал на него, а то и стегал кнутом. Колдунья шла следом за гномом, повторяя: — Быстрей! Быстрей!       С каждой минутой зелёные островки делались больше, а белые — меньше. С каждой минутой ещё одно дерево скидывало с себя снежный покров. Вскоре, куда бы они не поглядели, вместо белых силуэтов видели тёмно-зелёные лапы елей или чёрные колючие лапы дубов, буков и вязов. А затем туман стал из белого золотым и вскоре совсем исчез. Лучи солнца насквозь пронизывали лес, между верхушками деревьев засверкало голубое небо.       Вскоре начались ещё более удивительные вещи. Завернув на прогалину, где росла серебристая берёза, парень увидел, что вся земля усыпана жёлтыми цветочками — чистотелом. Журчание воды стало громче. Ещё несколько шагов — и им пришлось перебираться через ручей. На его дальнем берегу росли подснежники. — Иди, иди, не оглядывайся, — проворчал гном, когда светоч повернул голову, чтобы полюбоваться цветами, и злобно дернул веревку.       Но, понятно, этот окрик не помешал ему увидеть всё, что происходило вокруг. Минут пять спустя он заметил крокусы: они росли вокруг старого дерева — золотые, пурпурные, белые. А затем послышался звук ещё более восхитительный, чем журчание воды, — у самой тропинки, по которой они шли, на ветке дерева вдруг чирикнула птица. В ответ ей отозвалась другая, с дерева подальше. И вот, словно это было сигналом, со всех сторон слышались щебет и свист и даже на миг — короткая трель. Через несколько минут весь лес звенел от птичьего пения. Куда бы ни взглянул сын Либоу и Удонны, он видел птиц, они садились на ветки, порхали над головой, гонялись друг за другом, ссорились, мирились, приглаживали перышки клювом. — Быстрей! Быстрей! — кричала Колдунья.       От тумана не осталось и следа. Небо становилось всё голубей и голубей, время от времени по нему проносились белые облачка. На широких полянах желтел первоцвет. Поднялся лёгкий ветерок. Он покачивал ветви деревьев, и с них скатывались капли воды, до путников донесся дивный аромат. Лиственницы и березы покрылись зелёным пухом, жёлтая акация — золотым. Вот уже на берёзах распустились нежные, прозрачные листочки. Когда путники шли под деревьями, даже солнечный свет казался зеленым. Перед ними пролетела пчела. — Это не оттепель, — остановившись как вкопанный, сказал гном. — Это — Весна! Как нам быть? Вашей зиме пришёл конец! Это работа Аслана! — Если один из вас хоть раз ещё осмелится произнести его имя, — сказала Колдунья, — Он немедленно будет убит! — Что же вы так боитесь Аслана? Неужели вы настолько слабы, может быть он настолько силен, что может сместить вас? — храбро произнёс Ник, тут же ему прилетела пощечина довольно сильная и звонкая. — Как ты смеешь мне такое говорить? Королеве! — женщина смотрит остро на парня. — Кто ты вообще такой, щенок? Тебе всего 11 лет! — Вот первая ваша ошибка. Мне только на вид 11, — злобно произнёс рейнджер. — Я верю в то, что Аслан вас победит, а я помогу!

***

      Удонна листала Зенатом в темноте, как вдруг её кто-то нежно обнял и прижал к себе. Рукой по волосам водит, женщина боялась даже пошевелиться. Волшебнице почему-то казалось, что это её любимый Линбоу.       Волшебница пытаясь разглядеть волшебника, что сейчас стоял напротив неё. Но таинственный волшебник сорвал кофту с женщины, и прижался так, что женщина почувствовала как что-то твердое упёрлось ниже живота, пуговицы посыпались на землю, а волшебник начал покрывать поцелуями её грудь, пульс женщины участился, дыхание сбилось, на что маг в темноте только усмехнулся.       Женщина уже почти не сопротивляясь и сжала зубы. её интересовало только одно: кто обхватил губами один их сосков, а внизу живота начало сладко ныть и в то же время невыносимо. — А… — Стони, твой стон на столько сладок… — прошептал на ушко волшебнице маг, отвлекшись с трудом от такого желанного занятия, но затем снова начал уже немного грубее теребить соски языком, наблюдая как Удонна царапает стену.       Таинственный маг положил руку женщины себе на пах. Волшебница, как не странно начала гладить через штаны возбужденный орган, иногда сжимая его, а он в свою очередь продолжал терзать грудь волшебницы то целуя, то покусывая соски по очереди. Он коснулся кончиками пальцев её раскаленной от острого желания коже, описав вокруг груди знак бесконечности, и провел линию вниз, по маленькому упругому животику. Удонна закрыла глаза и прерывисто вздохнула, когда его руки скользнули по её пояснице и настойчиво потянули вперед. Волшебник повторил тот же путь губами, позволив ей обнять себя крепко. Целовал её там, где она даже не ожидала, и с Удонны постепенно спадали напряжение и оцепенение. Она уже забыла, что пыталась узнать, кто её так нежно ласкает. Женщина просто отдалась дикому желанию. Нахлынула беспомощность. Она почувствовала, что сдается, почва уходит из-под ног и что-то теплое обволакивает её, лишая воли.       Он наклонился, прижавшись губами к её щеке лёгким прикосновением — и это лёгкое прикосновение послало дрожь сквозь её нервы, дрожь, заставившую трепетать все её тело. — Если ты хочешь меня остановить, скажи сейчас, — прошептал он. Когда она снова промолчала, он коснулся своими губами впадинки у её виска. — Или сейчас, — провел линию по ее подбородку. — Или сейчас, — его губы находились в опасной близости от её губ. — Или….       Но Удонна притянула его к себе, и окончание его слов затерялись у её губ. Он целовал её нежно, осторожно, но не мягкости она хотела, не сейчас, не после всего, и она, сжав его рубашку в кулаках, сильнее потянула его к себе. Он тихо застонал, низким гортанным звуком, а затем обхватил её руками, прижав к себе, и сплетенными телами они перекатились на пол, не прерывая поцелуя. Когда его приоткрытые губы коснулись губ волшебнице, она почувствовала, что задыхается новым и приятным способом. Всё вокруг них исчезло.       Таинственный волшебник осторожно забрал её под себя. Нежно вошёл в женщину и подождав несколько минут начал двигаться медленно и нежно. И тотчас же Удонна откликнулась на этот призыв — ласки. Ласки стали более настойчивыми. Другой рукой он поглаживал грудь волшебницы и легонько теребил соски. Наслаждаясь этими ласками, женщина стонала, покусывала губы её партнера и поглаживала его грудь. Наконец, она поняла, что больше не выдержит, и, немного отстранившись, пристально взглянула на партнера. Женщина принялась поглаживать свою грудь и пощипывать соски. У него перехватило дыхание. Судорожно сглотнув, он попытался сдержаться и не утратить самообладания.       Закрыв глаза, она начала двигаться, и он вторил её движениям. Удонна наклонилась и снова его поцеловала — на сей раз поцелуй её был долгим и страстным. — Какое блаженство… — прошептала волшебница, возбуждая парня.       Прерывисто дыша, волшебница двигалась всё быстрее. Он чувствовал, что каждое движение приближает его к вершине блаженства — женщина уверенно подводила его к этому мгновению.       Внезапно её глаза широко раскрылись, и их взгляды встретились. Она узнала его. Это был Чип, её ученик. Задыхаясь, она прошептала: — Уже скоро, Чип… Скоро… Прошу тебя… О… О… О… — Удонна содрогнулась и громко застонала.       Сжав её бедра обеими руками, он прохрипел: — И я тоже, Удонна, я сейчас…       В следующую секунду из груди его вырвался протяжный стон, и он почти тотчас же затих в изнеможении. Чуть помедлив, приподнялся и вышел из неё.       Женщина вскочила из постели и сразу же включила свет, посмотрев на пустую кровать она с облегчением выдохнула. Это всего был сон, но женщина не понимала почему именно Чип? Неужели его прикосновения и объятия заботы так на неё подействовали? Волшебница посмотрела на часы, на которых всего было два часа. Удонна в эту ночь больше не уснула. Она почему-то вспоминала сон с ухмылкой. Всё было настолько реалистично. — Удонна, что с тобой происходит?! Неужели ты настолько соскучилась за вниманием, что от простых прикосновений и объятий ученика такое влечение? Надо пойти воздухом подышать, — женщина сидела возле головы дракона всю оставшуюся ночь.

***

      А в это самое время далеко-далеко оттуда бобры и ребята уже много часов подряд шли, словно в сказке. Они давно сбросили шубы и теперь даже перестали говорить друг другу: «Взгляни! Колокольчики!» — или: «Что это так чудесно пахнет?» — или: «Только послушайте, как поёт дрозд!» Они шли теперь молча, упиваясь этой благодатью, то по тёплым солнечным полянам, то в прохладной тени зелёных зарослей, то вновь по широким мшистым прогалинам, где высоко над головой раскидывали кроны могучие вязы, то в сплошной чаще цветущей смородины и боярышника, где крепкий аромат чуть не сбивал их с ног.       Дэннис и Ян поразились не меньше Боуена, увидев, что зима отступает у них на глазах и за несколько часов время промчалось от января до мая. Они не знали, что так и должно было произойти, когда в Нарнию вернется Аслан. Но всем им было известно: бесконечная зима в Нарнии — дело рук Белой Колдуньи, её злых чар, и раз началась весна, значит, у неё что-то не ладилось. Они сообразили также, что без снега Колдунья не сможет ехать на санях. Поэтому перестали спешить, чаще останавливались и дольше отдыхали. Конечно, к этому времени они сильно устали, сильно, но не до смерти, просто они двигались медленнее, как во сне, и на душе у них были тишина и покой, как бывает на исходе долгого дня, проведенного на воздухе. Девушка слегка натёрла пятку. Большая река осталась слева от них. Чтобы добраться до Каменного Стола, следовало свернуть к югу, то есть направо. Даже если бы им не надо было сворачивать, они не могли бы идти прежним путем: река разлилась, и там, где проходила их тропинка, теперь с шумом и ревом несся бурный жёлтый поток. Но вот солнце стало заходить, свет его порозовел, тени удлинились, и цветы задумались, не пора ли им закрываться. — Теперь уже недалеко, — сказал мистер Бобр и стал подниматься по холму, поросшему отдельными высокими деревьями и покрытому толстым пружинящим мхом. По нему было так приятно ступать босыми ногами.       Идти в гору после целого дня пути тяжело, и все они запыхались. Хранительница уже начала сомневаться, сможет ли дойти до верха, если как следует не передохнёт, как вдруг они очутились на вершине холма. И вот что открылось их глазам. Путники стояли на зелёной поляне. Под ногами у них темнел лес, он был повсюду, куда достигал глаз, и только далеко на востоке, прямо перед ними, что-то сверкало и переливалось. — Вот это да! — выдохнул Ян, обернувшись к Дэнни. — Море! А посреди поляны возвышался Каменный Стол — большая мрачная плита серого камня, положенная на четыре камня поменьше.       Стол выглядел очень старым. На нем были высечены таинственные знаки, возможно, буквы неизвестного нам языка. Тот, кто глядел на них, испытывал какое-то странное, необъяснимое чувство. А затем ребята заметили шатер, раскинутый в стороне. Ах, какое это было удивительное зрелище, особенно сейчас, когда на него падали косые лучи заходящего солнца: полотнища из жёлтого шелка, пурпурные шнуры, колышки из слоновой кости, а над шатром, на шесте, колеблемый лёгким ветерком, который дул им в лицо с далекого моря, реял стяг с красным львом, вставшим на задние лапы. Внезапно справа от них раздались звуки музыки, и, обернувшись, они увидели то, ради чего пришли сюда. Аслан стоял в центре целой группы престранных созданий, окружавших его полукругом. Там были духи деревьев и духи источников — дриады и наяды. Вот откуда слышалась музыка. Там было четыре больших кентавра. Сверху они были похожи на суровых, но красивых великанов. Был там и единорог, и бык с человечьей головой, и пеликан, и орёл, и огромный пёс. А рядом с Асланом стояли два леопарда. Один держал его корону, другой — его знамя. А как описать самого Аслана, этого не могли бы ни ребята, ни бобры. Не знали они и как вести себя с ним, и что сказать. Те, кто не был в Нарнии, думают, что нельзя быть добрым и грозным одновременно. Если Ян и Дэннис когда-нибудь так думали, то теперь они поняли свою ошибку. Потому что когда они попробовали прямо взглянуть на него, они почувствовали, что не осмеливаются это сделать, и лишь на миг увидели золотую гриву и большие, серьёзные, проникающие в самое сердце глаза. — Подойди к нему, — шепнул мистер Бобр. — Нет, — шепнул Хранитель. — Вы первый. — Сначала дети Альбуса, а также Линбоу и Удонны, потом животные, — ответил ему шепотом мистер Бобр. — Дэннис, — шепнул парень. — Может быть, ты? Дам всегда пропускают вперёд. — Ты же старше на месяц, — шепнула девушка.       И конечно, чем дольше они так перешептывались, тем более неловко им было. Наконец Ян понял, что первым действовать придётся ему. Он вытащил из ножен меч и отдал честь Аслану. Торопливо шепнув остальным: «Идите за мной. Возьмите себя в руки», — он приблизился ко Льву и сказал:  — Мы пришли… Аслан. — Добро пожаловать, Ян, сын Альбуса и Петты, — сказал Аслан. — Добро пожаловать, Дэннис, дочь Линбоу и Удонны. Добро пожаловать, Бобр и Бобриха.       Голос у Льва был низкий и звучный, и почему-то ребята сразу перестали волноваться. Теперь на сердце у них было радостно и спокойно, и им вовсе не казалось неловким стоять перед Асланом молча. — А где же третий? — спросил Аслан. — Он хотел их предать. Он перешёл на сторону Белой Колдуньи, о, Аслан, — ответил мистер Бобр.       И тут что-то заставило парня сказать: — Тут есть и моя вина, Аслан. Он мой двоюродный брат и в нашем мире он очень способный и сильный волшебник. Светоч — который может уничтожить тьму да и весь мир. Но я старался его оберегать. Вот это и толкнуло его на этот путь, он скорее всего просто хотел доказать, что способен на больше и без опеки,       Аслан ничего не ответил на эти слова. Он просто стоял и пристально смотрел на мальчика. И все поняли, что тут, действительно, не поможешь словами. — Пожалуйста, Аслан, — попросила Дэнни, — Нельзя ли как-нибудь спасти Боуена? — Мы сделаем всё, чтобы его спасти, — сказал Аслан. — Но это может оказаться труднее, чем вы полагаете.       И Лев опять замолчал. С первой минуты ребята восхищались тем, какой у него царственный, грозный и вместе с тем миролюбивый взгляд, но сейчас они вдруг увидела, что его взгляд к тому же ещё и печальный. Однако выражение это сразу же изменилось. Аслан тряхнул гривой и хлопнул одной лапой о другую. «Страшные лапы, — подумала девушка, — Хорошо, что он умеет втягивать когти». — Ну, а пока пусть готовят пир, — сказал он. — Отведите дочь Удонны в шатер и позаботьтесь о ней.       Когда девушка ушла, Аслан положил лапу парню на плечо. Ох и тяжелая же она была, затем сказал: — Пойдем, сын Альбуса и Петты, я покажу тебе замок, где ты будешь королём.       И парень, всё ещё держа в руке меч, последовал за Львом к восточному краю поляны. Их глазам открылся великолепный вид. За спиной у них садилось солнце, и вся долина, лежащая внизу — лес, холмы, луга, извивающаяся серебряной змейкой река, была залита вечерним светом. А далеко-далеко впереди синело море и плыли по небу розовые от закатного солнца облака. Там, где земля встречалась с морем, у самого устья реки, поднималась невысокая гора, на которой что-то сверкало. Это был замок. Во всех его окнах, обращенных на запад, отражался закат — вот откуда исходило сверкание, но Яну казалось, что он видит огромную звезду, покоящуюся на морском берегу. — Это, о, Человек, — сказал Аслан, — Кэр-Илисс Трехтронный, и на одном из тронов будешь сидеть ты. Я показываю его тебе, потому что ты самый старший из вас и будешь Верховным Королём.       И вновь Хранитель ничего не сказал — в эту самую секунду тишину нарушил странный звук. Он был похож на пение охотничьего рожка, только более низкий. — Это рог твоей сестры, — сказал Аслан парню тихо. Так тихо, что казалось, будто он мурлычет, если позволительно говорить так про льва. Ян не сразу понял его. Но когда он увидел, что все остальные устремились вперёд, и услышал, как Аслан, махнув лапой, крикнул: «Назад! Пусть принц сам завоюет себе рыцарские шпоры!», — он быстро и со всех ног бросился к шатру. Его ждало там ужасное зрелище.       Наяды и дриады улепетывали во все стороны. Навстречу ему бежала Дэнни так быстро, как только могла. Лицо её было белее бумаги. Стрелой подлетев к дереву, она уцепилась за ветку, за ней по пятам несся большой серый зверь. Сперва парень принял его за медведя, но потом увидел, что он скорее похож на собаку, хотя был куда крупней. Внезапно его осенило: это же волк. Став на задние лапы, волк уперся передними в ствол. Он рычал и лязгал зубами, шерсть у него на спине стояла дыбом. Хранительнице удалось забраться только на вторую ветку от земли. Одна ёе нога свисала вниз и была всего в нескольких дюймах от звериной пасти. Ян удивился, почему она не заберется повыше или хотя бы не уцепиться покрепче, и вдруг понял, что сестра вот-вот потеряет сознание и упадёт. Он вовсе не был таким уж смельчаком, напротив, ему казалось, что ему сейчас станет худо от страха. Но это ничего не меняло: он знал, что ему повелевает долг.       Одним броском он кинулся к чудовищу, подняв меч, чтобы ударить его сплеча. Волк избежал этого удара. С быстротой молнии он обернулся к Яну. Глаза его сверкали от ярости, из пасти вырывался злобный рык. Зверь был полон злобы и просто не мог удержаться от рычания; это спасло парня — иначе волк тут же схватил бы его за горло. Всё дальнейшее произошло так быстро, что он не успел ничего осознать: он увернулся от волчьей пасти и изо всех сил вонзил меч между передними лапами волка прямо тому в сердце. Несколько секунд пронеслись как в страшном сне. Волк боролся со смертью, его оскаленные зубы коснулись лба Яна. Парню казалось, что все кругом — лишь кровь и волчья шерсть. А ещё через мгновение чудовище лежало мёртвым у его ног. Ян с трудом вытащил у него из груди меч, выпрямился и вытер пот, заливавший ему глаза. Всё тело его ломило от усталости. Через минуту Дэннис слезла с дерева. От пережитого волнения оба они еле стояли на ногах и, не стану скрывать, оба не могли удержаться от поцелуев. Но в Нарнии это никому не ставят в упрёк. Ни Ян, ни Дэнни не могли понять, почему они не могут здесь использовать свою магию, и откуда у них такой детский страх появляется. Но вспомнив, что они не взрослые, а всего шестнадцатилетние ребята. — Скорей! Скорей! — раздался голос Аслана. — Кентавры! Орлы! Я вижу в чаще ещё одного волка. Вон там, за вами. Он только что бросился прочь. В погоню! Он побежит к своей хозяйке. Это поможет нам найти Колдунью и освободить сына Линбоу и Удонны!       И тут же с топотом копыт и хлопаньем крыльев самые быстрые из фантастических созданий скрылись в сгущающейся тьме. Ян обернулся на голос Аслана и увидел, что тот стоит рядом с ним. — Ты забыл вытереть меч, — сказал Аслан.       Так оно и было. Ян покраснел, взглянув на блестящее лезвие и увидев на нем волчью кровь. Он наклонился, насухо вытер меч о траву, а затем — о свою кофту. — Дай мне меч и стань на колени, сын Альбуса и Петты, — сказал Аслан.       Волшебник выполнил его приказ. Коснувшись повернутым плашмя лезвием его плеча, Аслан произнёс:  — Встаньте, сэр Ян, Гроза Волков. И что бы с вами ни случилось, не забывайте вытирать свой меч, — Конечно, — ответил парень с улыбкой, — Можно спросить, Аслан? — Да, я слушаю тебя, сын Альбуса и Петты. — произнес Лев смотря на парня. — Почему нам здесь шестнадцать? В нашем миру нам двадцать пять лет. И у нас магия есть, а здесь её нет? — заметил парень немного грустно. — Здесь магия и не нужна. Нарния мирная страна. А детьми вы стали здесь, потому что именно в таком возрасте вы должны были оказаться здесь. — объяснил Аслан подойдя к Дэнни и Яну. — Сюда могли попасть ваши родители, но вместо них попали вы.

***

      Раньше Ник ни за что не поверил бы, что вообще можно так долго идти пешком. И вот наконец, когда они очутились в мрачной лощине под тенью огромных тисов и елей, Колдунья объявила привал. Парень тут же бросился на землю. Ему было всё равно, что с ним потом случится, лишь бы сейчас ему дали спокойно полежать. Он так устал, что не чувствовал ни голода, ни жажды. Колдунья и гном негромко переговаривались где-то рядом. — Нет, — сказал гном, — Теперь это бесполезно, о, королева! Они уже, наверно, дошли до Каменного Стола. — Будем надеяться, что волк найдет нас и сообщит все новости, — сказала Колдунья. — Если и найдет, вряд ли это будут хорошие новости, — сказал гном. — В Кэр-Илисс три трона, — сказала Колдунья. — А если только два из них окажутся заняты? Ведь тогда предсказание не исполнится. — Какая разница? Главное, что он здесь, — сказал гном. — Он все ещё не осмеливался назвать Аслана по имени, говоря со своей повелительницей. — Он не обязательно останется здесь надолго. А когда он уйдет, мы нападем на тех двух. — И всё же лучше придержать этого, — здесь гном пнул ногой Боуена, — чтобы вступить с ними в сделку. — Ну да! И дождаться, что его освободят! — насмешливо сказала Колдунья. — Тогда, — сказал гном, — лучше сразу же исполнить то, что следует. — Я бы предпочла сделать это на Каменном Столе, — сказала Колдунья. — Там, где положено. Где делали это испокон веку.   — Ну, теперь не скоро наступит то время, когда Каменным Столом станут пользоваться так, как положено, — возразил гном.  — Верно, — сказала Колдунья. — Что ж, я начну. В эту минуту из леса с воем выбежал волк и кинулся к ним.   — Я их видел. Двое у Каменного Стола вместе с ним. Они убили, моего капитана. Сын Альбуса и Петты его убил. Я спрятался в чаще и все видел. Спасайтесь! Спасайтесь! — Зачем? — сказала Колдунья. — В этом нет никакой нужды. Отправляйся и собери всех наших. Пусть они как можно скорее прибудут сюда. Позови великанов, оборотней и духов тех деревьев, которые на моей стороне. Позови упырей, людоедов и минотавров. Позови леших, позови вурдалаков и ведьм. Мы будем сражаться. Разве нет у меня волшебной палочки?! Разве я не могу превратить их всех в камень, когда они станут на нас наступать?! Отправляйся быстрей. Мне надо покончить тут с одним небольшим дельцем. Огромный зверь наклонил голову, повернулся и поскакал прочь.  — Так, — сказала Колдунья, — стола у нас здесь нет… Дай подумать… Лучше поставим его спиной к дереву. Ника пинком подняли с земли. Гном подвел его к дубу и крепко- накрепко привязал. Парень увидел, что Колдунья сбрасывает плащ, увидел ее голые, белые как снег, руки. Только потому он их и увидел, что они были белые, — в темной лощине под темными деревьями было так темно, что ничего другого он разглядеть не мог.   — Приготовь жертву, — сказала Колдунья. Гном расстегнул у светоча воротник рубашки и откинул его. Потом схватил его за волосы и потянул голову назад, так что подбородок задрался вверх. Боуен услышал странный звук: вжик-вжик-вжик… Что бы это могло быть? И вдруг он понял. Это точили нож. В ту же минуту послышались другие звуки — громкие крики, топот копыт, хлопанье крыльев и яростный вопль Колдуньи. Поднялись шум и суматоха. А затем мальчик почувствовал, что его развязывают и поднимают чьи-то сильные руки, услышал добрые басистые голоса:   — Пусть полежит… дайте ему вина… ну-ка выпей немного… сейчас тебе станет лучше. А затем они стали переговариваться между собой:   — Кто поймал Колдунью? — Я думал, ты.   — Я не видел ее после того, как выбил у нее из рук нож. — Я гнался за гномом… Неужели она сбежала?   — Не мог же я помнить обо всем сразу… А это что?  — Да ничего, просто старый пень. Тут лидер рейнджеров окончательно потерял сознание. Вскоре кентавры, единороги, олени и птицы (те самые, которых Аслан отправил спасать его) двинулись обратно к Каменному Столу, неся с собой парня. Узнай они, что произошло в лощине после того, как они ушли, они бы немало удивились. Было совершенно тихо. Вскоре на небе взошла луна, свет ее становился все ярче и ярче. Когда Ян и Дэннис проснулись на следующее утро — они проспали всю ночь в шатре на груде подушек, миссис Бобриха рассказала им первым делом, что накануне вечером их брата спасли из рук Колдуньи и теперь он здесь, в лагере, беседует с Асланом. Они вышли из шатра и увидели, что Аслан и Боуен прогуливаются рядышком по росистой траве в стороне от всех, никто и не слышал, что именно говорил Аслан, но красный рейнджер помнил его слова всю жизнь. Когда ребята приблизились, Аслан повернулся к ним навстречу.  — Вот ваш брат. И… совсем ни к чему говорить с ним о том, что уже позади. Ник всем по очереди пожал руки и сказал каждому: «Прости меня», -и каждый из них ответил:"Ладно, о чем толковать». А затем им захотелось произнести что-нибудь самое обыденное и простое, показать, что они снова друзья, и, конечно, никто из них — хоть режь! Ничего не смог придумать. Им уже становилось неловко, но тут появился один из леопардов и, обратившись к Аслану, проговорил:   — Ваше величество, посланец врага испрашивает у вас аудиенцию. — Пусть приблизится, — сказал Аслан. Леопард ушел и вскоре вернулся с гномом.  — Что ты желаешь мне сообщить, сын Земных Недр? — спросил Аслан.   — Королева Нарнии, Императрица Одиноких Островов просит ручательства в том, что она может без опасности для жизни прийти сюда и поговорить с вами о деле, в котором вы заинтересованы не меньше, чем она.   — «Королева Нарнии», как бы не так… — проворчал мистер Бобр. — Такого нахальства я еще… — Спокойно, Бобр, — сказал Аслан. — Скоро все титулы будут возвращены законным правителям. А пока не будем спорить. Скажи своей повелительнице, сын Земных Недр, что я ручаюсь за ее безопасность, если она оставит свою волшебную палочку под тем большим дубом, прежде чем подойти сюда. Гном согласился на это, и леопарды пошли вместе с ним, чтобы проследить, будет ли выполнено это условие. — А вдруг она обратит леопардов в камень? — шепнул светоч Хранителю. Эта же мысль пришла в голову и самим леопардам, во всяком случае, шерсть у них на спине встала дыбом и хвост поднялся трубой, как у котов при виде чужой собаки.   — Все будет в порядке, — шепнул Ян ему в ответ. — Аслан не послал бы их, если бы не был уверен в их безопасности. Через несколько минут Колдунья собственной персоной появилась на вершине холма, пересекла поляну и стала перед Асланом. При взгляде на нее у Яна и Дэннис — ведь они не видели ее раньше — побежали по спине мурашки, среди зверей раздалось тихое рычание. Хотя на небе ярко сияло солнце, всем внезапно стало холодно.Спокойно себя чувствовали, по видимому, только Аслан и сама Колдунья. Странно было видеть эти два лика — золотистый и бледный как смерть — так близко друг от друга. Правда, прямо в глаза Аслану Колдунья все же посмотреть не смогла, миссис Бобриха нарочно следила за ней. — Среди вас есть предатель, Аслан, — сказала Колдунья. Конечно, все, кто там были, поняли, что она имеет в виду Боуена. Но после всего того, что с ним произошло, и утренней беседы с Асланом сам рейнджер меньше всего думал о себе. Он по прежнему не отрывал взора от Аслана, казалось, для него не имеет значения, что говорит Колдунья.   — Ну и что, — ответил Аслан. — Его предательство было совершено по отношению к другим, а не к вам. — Вы забыли Тайную Магию? — спросила Колдунья. — Предположим, забыл, — печально ответил Аслан. — Расскажите нам о Тайной Магии. — Рассказать вам? — повторила Колдунья, и голос ее вдруг стал еще пронзительнее. — Рассказать, что написано на том самом Каменном Столе, возле которого мы стоим? Рассказать, что высечено, словно ударами копья, на жертвенном камне Заповедного Холма? Вы не хуже меня знаете Магию, которой подвластна Нарния с давних времен. Вы знаете, что, согласно ей, каждый предатель принадлежит мне. Он — моя законная добыча, за каждое предательство я имею право убить. — А-а, — протянул мистер Бобр, — вот почему, оказывается, вы вообразили себя королевой: потому что вас назначили палачом!  — Спокойно, Бобр, — промолвил Аслан и тихо зарычал. — Поэтому, — продолжала Колдунья, — это человеческое отродье — мое. Его жизнь принадлежит мне, его кровь — мое достояние.  — Что ж, тогда возьми его! — проревел бык с головой человека. — Дурак, — сказала Колдунья, и жестокая улыбка скривила ей губы. — Неужели ты думаешь, твой повелитель может силой лишить меня моих законных прав? Он слишком хорошо знает, что такое Тайная Магия. Он знает, что, если я не получу крови, как о том сказано в Древнем Законе, Нарния погибнет от огня и воды.  — Истинная правда, — сказал Аслан. — Я этого не отрицаю. — О Аслан, — зашептала Дэнни ему на ухо. — Мы не можем… я хочу сказать: ты не отдашь его, да? Неужели ничего нельзя сделать против Тайной Магии? Может быть, можно как-нибудь подействовать на нее? — Подействовать на Тайную Магию? — переспросил Аслан, обернувшись к девочке, и нахмурился. И никто больше не осмелился с ним заговорить. Все это время Ник стоял по другую сторону от Аслана и неотступно смотрел на него. У парня перехватило горло, он подумал, не следует ли ему что-нибудь сказать, но тут же почувствовал, что от него ждут одного: делать то, что ему скажут.   — Отойдите назад, — сказал Аслан. — Я хочу поговорить с Колдуньей с глазу на глаз. Все повиновались. Ах, как ужасно было ждать, ломая голову над тем, о чем так серьезно беседуют вполголоса Лев и Колдунья! — Ник! — сказала Дэнни и расплакалась. Они никогда так сильно не волновалась за брата как сейчас. Ян стоял спиной ко всем остальным и глядел на далекое море. Бобр и Бобриха взяли друг друга за лапы и свесили головы. Кентавры беспокойно переступали копытами. Но под конец все перестали шевелиться. Стали слышны даже самые тихие звуки: гудение шмеля, пение птиц далеко в лесу и шелест листьев на ветру. А беседе Аслана и Колдуньи все не было видно конца. Наконец раздался голос Аслана. — Можете подойти, — сказал он. — Я все уладил. Она отказывается от притязаний на жизнь вашего брата. И над поляной пронесся вздох, словно все это время они сдерживали дыхание и только теперь вздохнули полной грудью. Затем все разом заговорили. Лицо Колдуньи светилось злобным торжеством. Она пошла было прочь, но вновь остановилась и сказала: — Откуда мне знать, что обещание не будет нарушено?   — Гр-р-р! — взревел Аслан, приподнимаясь на задние лапы. Пасть его раскрывалась все шире и шире, рычанье становилось все громче и громче, и Колдунья, вытаращив глаза и разинув рот, подобрала юбки и пустилась наутек. Как только Колдунья скрылась из виду, Аслан сказал: — Нам надо перебираться отсюда, это место понадобится для других целей. Сегодня вечером мы разобьем лагерь у брода через Беруну. Конечно, все умирали от желания узнать, как ему удалось договориться с Колдуньей, но вид у Льва был по-прежнему суровый, в ушах у всех еще звучал его грозный рык, и никто не отважился ни о чем его спрашивать. Солнце уже высушило траву, и они позавтракали прямо на лужайке под открытым небом. Затем все занялись делом: одни сворачивали шатер, другие собирали вещи. Вскоре после полудня они снялись с места и пошли к северо-востоку, шли не спеша, ведь идти было недалеко. По пути Аслан объяснял Яну свой план военной кампании.   — Как только Колдунья покончит с делами в этих краях, — сказал он, — она вместе со всей своей сворой наверняка отступит к замку и приготовится к обороне. Возможно, тебе удастся перехватить ее на пути туда, но поручиться за это нельзя. Затем Аслан нарисовал в общих чертах два плана битвы, один — если сражаться с Колдуньей и ее сторонниками придется в лесу, другой — если надо будет нападать на ее замок. Он дал Хранителю множество советов, как вести военные действия, например: «Ты должен поместить кентавров туда-то и туда-то», — или: «Ты должен выслать разведчиков, чтобы убедиться, что она не делает того-то и того-то». Наконец парень сказал: — Но ведь ты будешь с нами, Аслан.   — Этого я тебе обещать не могу, — ответил Аслан и продолжал давать парню указания. Вторую половину пути Аслан не покидал Дэннис. Но он почти не говорил с ней и показался девушке очень печальным. Еще не наступил вечер, когда они вышли к широкому плесу там, где долина расступилась в стороны, а река стала мелкой. Это были броды Беруны. Аслан отдал приказ остановиться на ближнем берегу, но Ян сказал:  — А не лучше ли разбить лагерь на том берегу? Вдруг Колдунья нападет на нас ночью? Аслан, задумавшийся о чем-то, встрепенулся, встряхнул гривой и спросил: — Что ты сказал? Хранитель повторил свои слова. — Нет, — ответил Аслан глухо и безучастно. — Нет, этой ночью она не станет на нас нападать. — И он глубоко вздохнул. Но тут же добавил: -Все равно хорошо, что ты об этом подумал. Воину так и положено. Только сегодня это не имеет значения. И они принялись разбивать лагерь там, где он указал. Настроение Аслана передалось всем остальным. Яну к тому же было не по себе от мысли, что ему придется на свой страх и риск сра- жаться с Колдуньей. Он не ожидал, что Аслан покинет их, и известие об этом сильно его потрясло. Ужин прошел в молчании. Все чувствовали, что этот вечер сильно отличается от вчерашнего вечера и даже от сегодняшнего утра. Словно хорошие времена, не успев начаться, уже подходят к концу. Чувство это настолько овладело Дэннис, что, улегшись спать, она никак не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок, считала белых львов: «Один белый лев, два белых льва, три белых льва…» — но сон все к ней не шел. Тут она услышала, как Ян протяжно вздохнул и заворочался рядом с ней в темноте.   — Тоже не можешь уснуть? — спросила девушка. — Да, — ответил юноша. — Я думал, ты спишь. Послушай, Дэнни! — Что? — У меня такое ужасное чувство… словно над нами нависла беда.  — Правда? Честно говоря, у меня тоже. — Это связано с Асланом, — сказал парень. — То ли с ним случится что-нибудь ужасное, то ли он сам сделает что-нибудь ужасное.   — Да, он был сам на себя не похож весь день, — согласилась девушка. — Ян, что это он говорил, будто его не будет с нами во время битвы? Как ты думаешь, он не хочет потихоньку уйти сегодня ночью и оставить нас одних?  — А где он сейчас? — спросил парень, — Здесь, в шатре?  — По-моему, нет.  — Давай выйдем и посмотрим. Может быть, мы его увидим.  — Давай, — согласилась Хранительница, — все равно нам не уснуть. Ребята тихонько пробрались между спящих и выскользнули из шатра. Светила яркая луна, не было слышно ни звука, кроме журчания реки, бегущей по камням. Вдруг Дэнни схватила Яна за руку и шепнула: — Гляди! На самом краю поляны, там, где уже начинались деревья, они увидели Льва — он медленно уходил в лес. Ребята, не обменявшись ни словом, пошли следом за ним. Он поднялся по крутому склону холма и свернул вправо. Судя по всему, он шел тем самым путем, каким привел их сюда сегодня днем. Он шел все дальше и дальше, то скрываясь в густой тени, то показываясь в бледном лунном свете. Ноги ребят скоро промокли от росы. Но что сделалось с Асланом? Таким они его еще не видели. Голова его опустилась, хвост обвис, и шел он медленно-медленно, словно очень-очень устал. И вот в тот момент, когда они пересекали открытое место, где не было тени и невозможно было укрыться, Лев вдруг остановился и по- смотрел назад. Убегать было бессмысленно, и они подошли к нему. Когда они приблизились, он сказал:   — Ах, дети, дети, зачем вы идете за мной? — Мы не могли уснуть, — промолвила Дэннис и тут почувствовала, что не нужно больше ничего говорить, что Аслан и так знает их мысли.   — Можно нам пойти с тобой вместе… пожалуйста… куда бы ты ни шел? — попросил Ян. — Вместе… — сказал Аслан и задумался. Затем сказал. — Да, вы можете пойти со мной, я буду рад побыть с друзьями сегодня ночью. Но обещайте, что остановитесь там, где я скажу, и не станете мешать мне идти дальше.  — О, спасибо! Спасибо! Мы сделаем все, как ты велишь! — воскликнули ребята в один голос. И вот они снова пустились в путь. Лев — посредине, ребята — по бокам. Но как медленно он шел! Его большая царственная голова опустилась так низко, что нос чуть не касался травы. Вот он споткнулся и издал тихий стон.   — Аслан! Милый Аслан! — прошептала девушка. — Что с тобой? Ну, скажи нам. — Ты не болен, Аслан? — спросил парень.   — Нет, — ответил Аслан. — Мне грустно и одиноко. Положите руки мне на гриву, чтобы я чувствовал, что вы рядом. И вот сестра и брат сделали то, что им так хотелось сделать с первой минуты, как они увидели Льва, но на что они никогда не отважились бы без его разрешения, они погрузили озябшие руки в его прекрасную гриву и принялись гладить ее. И так они шли всю остальную дорогу. Вскоре ребята поняли, что поднимаются по склону холма, на котором стоял Каменный Стол. Их путь лежал по той стороне склона, где деревья доходили почти до самой вершины, и когда они поравнялись с последним деревом, Аслан остановился и сказал:   — Дети, здесь вы должны остаться. И чтобы ни случилось, постарайтесь, чтобы вас никто не заметил. Прощайте. Дэннис впервые за много лет горько расплакалась, хотя сама не могли бы объяснить, почему, прильнула ко льву и стала целовать его гриву, нос, лапы и большие печальные глаза. Ян просто его обнял крепко, как будто в последний раз. Наконец он повернулся и пошел от них прочь, прямо на вершину холма. Ян и Дэннис, спрятавшись в кустах, смотрели ему вслед. Вот что они увидели. Вокруг Каменного Стола собралась большая толпа. Хотя луна светила по-прежнему ярко, многие держали факелы, горящие зловещим красным пламенем и окутавшие все черным дымом. Кого там только не было! Людоеды с огромными зубами, громадные волки, существа с туловищем человека и головой быка, уродливые ведьмы, духи злых деревьев и ядовитых растений и другие страшилища, джинны, кикиморы, домовые, лешие и прочая нечисть. Одним словом, все те, кто были на стороне Колдуньи и кого волк собрал здесь по ее приказу. А прямо посредине холма у Каменного Стола стояла сама Белая Колдунья. Увидев приближающегося к ним Льва,.чудища взвыли от ужаса, какой-то миг сама Колдунья казалась объятой страхом. Но она тут же оправилась и разразилась неистовым и яростным хохотом.   — Глупец! — вскричала она. — Глупец пришел! Скорее вяжите его! Ребята затаив дыхание ждали, что Аслан с ревом кинется на врагов. Но этого не произошло. С ухмылками и насмешками, однако не решаясь поначалу близко к нему подойти и сделать то, что им велено, к Аслану стали приближаться четыре ведьмы. — Вяжите его, кому сказано! — повторила Белая Колдунья. Ведьмы кинулись на Аслана и торжествующе завизжали, увидев, что тот не думает сопротивляться.Тогда все остальные бросились им на помощь. Обрушившись на него всем скопом, они свалили огромного Льва на спину и принялись связывать его. Они издавали победные клики, словно совершили невесть какой подвиг. Однако он не шевельнулся, не испустил ни звука, даже когда его враги так затянули веревки, что они врезались ему в тело. Связав Льва, они потащили его к Каменному Столу. — Стойте! — сказала Колдунья. — Сперва надо его остричь. Под взрывы злобного гогота из толпы вышел людоед с ножницами в руках и присел на корточки возле Аслана. «Чик-чик-чик» — щелкали ножницы, и на землю дождем сыпались золотые завитки. Когда людоед поднялся, девочки увидели из своего убежища совсем другого Аслана — голова его казалась такой маленькой без гривы! Враги Аслана тоже увидели, как он изменился.  — Гляньте, да это просто большая кошка! — закричал один.  — И его мы боялись! — воскликнул другой. Столпившись вокруг Аслана, они принялись насмехаться над ним. «Кис-кис-кис!» — кричали они. «Сколько мышей ты поймал сегодня?» — «Не хочешь ли молочка, киска?»   — Ах, как они могут… — всхлипнула Дэнни. Слезы ручьями катились у нее по щекам. — Скоты! Мерзкие скоты! — шипел Хранитель скрипя зубами. Когда прошло первое потрясение, Аслан, лишенный гривы, стал казаться ей еще более смелым, более прекрасным, чем раньше. — Наденьте на него намордник! — приказала Колдунья. Даже сейчас, когда на него натягивали намордник, одно движение его огромной пасти и двое — трое из них остались бы без рук и лап. Но Лев по-прежнему не шевелился. Казалось, это привело врагов в еще большую ярость. Все, как один, они набросились на него. Даже те, кто боялся подойти к нему, уже связанному, теперь осмелели. Несколько минут Аслана совсем не было видно — так плотно обступил его весь этот сброд. Чудища пинали его, били, плевали на него, насмехались над ним. Наконец это им надоело, и они поволокли связанного Льва к Каменному Столу. Аслан был такой огромный, что, когда они притащили его туда, им всем вместе еле-еле удалось взгромоздить его на Стол. А затем они еще туже затянули веревки. — Трусы! Трусы! — рыдала девушка. — Они все еще боятся его! Даже сейчас. Но вот Аслана привязали к плоскому камню. Теперь он казался сплошной массой веревок. Все примолкли. Четыре ведьмы с факелами в руках стали у четырех углов Стола. Колдунья сбросила плащ, как и в прошлую ночь, только сейчас перед ней был Аслан, а не Боуен. Затем принялась точить нож. Когда на него упал свет от факелов, девочки увидели, что нож этот — причудливой и зловещей формы — каменный, а не стальной. Наконец Колдунья подошла ближе и встала у головы Аслана. Лицо ее исказилось от злобы, но Аслан по-прежнему глядел на небо, и в его глазах не было ни гнева, ни боязни — лишь печаль. Колдунья наклонилась и перед тем, как нанести удар, проговорила торжествующе: — Ну, кто из нас выиграл? Глупец, неужели ты думал, что своей смертью спасешь человеческое отродье? Этого предателя — мальчишку? Я убью тебя вместо него, как мы договорились, согласно Тайной Магии жертва будет принесена. Но когда ты будешь мертв, что помешает мне убить и его тоже? Кто тогда вырвет его из моих рук? Третий трон в Кэр — Илисс останется пустым. Ты навеки отдал мне Нарнию, потерял свою жизнь и не избавил от смерти предателя. А теперь, зная это, умри! Дэннис и Ян не видели, как она вонзила нож. Им было слишком тяжко на это смотреть, и они зажмурили глаза. Поэтому они не видели и другого — как в ответ на слова Колдуньи Аслан улыбнулся и в его глазах сверкнула радость.

***

      Удонна весь день смотрела на Чипа не так как всегда, она впервые заметила, что у парня мускулистое тело и руки. Сегодняшнее поведение парня, для женщины казалось не таким как всегда. Волшебница заметила в свою сторону взгляд рейнджера, от этого она смутилась и отвернулась. Даггерон улыбнулся смотря на волшебницу, подошел и обнял по дружески. — Удонна, с тобой все хорошо? — Д…да, а что? — Влюбилась? — мужчина решил немного пошутить. — В жёлтого рейнджера? — Даггерон, не смешно! Я не знаю, что со мной… — волшебница села за стол и смотрела на друга рассеянно, и шепотом продолжила разговор. — Он меня поддерживал. Его прикосновения и объятия мне были приятны. Но для меня это всё так странно. Я люблю Линбоу… — Но? — поинтересовался Рыцарь, сев рядом с Белой волшебницей. В словах женщины было какое-то «но». — Но этой ночью мне приснился Чип с ласками, — у женщины потекли слезы. Она сама себя накрутила тем, что таким образом она предает мужа. — Удонна, это не удивительно. Линбоу нет рядом с тобой двадцать лет. Вот твоё тело и подсознание так отреагировало на поддержку, — Ты правда так думаешь? — Конечно. Главное не зацикливайся,       Женщина кивнула после чего решила пойти прогуляться, но дойдя до озера она заметила Зандера, что воркует с Клэр. Так показалось женщине на первый взгляд, но постояв еще бы минуту она услышала б то, что изменило всю её жизнь. Но видимо ещё не суждено Удонне, узнать правду о том кто является ей Дэнни.

***

Ян и Дэнни все еще сидели в кустах, девушка закрыла лицо руками, когда она услышала голос Колдуньи: — Все за мной, и мы покончим с врагами. Теперь Большой Глупец, Большой Кот умер. Мы быстро справимся с предателями и с человеческим отродьем. Следующие несколько минут могли окончиться для ребят печально. Под дикие крики, плач волынок пронзительное завывание рогов вся орда злобных чудищ помчалась вниз по склону мимо того места, где притаились волшебники. Они чувствовали, как холодным ветром несутся мимо духи, как трясется земля под тяжелыми копытами минотавров, как хлопают над головой черные крылья грифов и летучих мышей. В другое время они дрожали бы от страха, но сейчас сердца их были полны скорби и они думали лишь о позорной и ужасной смерти Аслана. Как только стихли последние звуки, Дэнни с Яном прокрались на вершину холма. Луна уже почти зашла, легкие облачка то и дело застилали ее, но опутанный веревками мертвый лев все еще был виден на фоне неба. Хранители опустились на колени в сырой траве, девушка стала целовать его, парень начал гладить прекрасную гриву, вернее, то, что от нее осталось. Она плакала, пока у нее не заболели глаза.Тогда они посмотрели друг на друга, взялись за руки, чтобы не чувствовать себя так одиноко, и снова замолчали. Наконец Дэннис сказала:  — Не могу глядеть на этот ужасный намордник. Может быть, нам удастся его снять? Они попробовали стащить его. Это было не так уж просто, потому что пальцы у них онемели от холода и стало очень темно, но все же наконец им удалось это сделать. И тут они снова принялись гладить львиную морду, и стирать с нее кровь и пену. Им было одиноко, как страшно, как тоскливо.   — Как ты думаешь, нам удастся развязать его? — сказала девушка. Но злобные чудища так затянули веревки, что девочки не смогли распутать узлы. Час проходил за часом, становилось все холодней и холодней, а они ничего не замечали. Но вот Ян увидел, что небо на востоке стало чуть-чуть светлее. Увидел он и еще кое-что, в траве у ее ног шмыгали какие-то существа. Сперва она не обратила на них внимания. Не все ли равно? Ей теперь все было безразлично. Но вскоре ей показалось, что эти существа — кто бы они ни были — начали подниматься по ножкам Стола. И теперь бегают по телу Аслана. Она наклонилась поближе и разглядела каких-то серых зверушек.  — фу! — воскликнула Дэнни, сидевшая по другую сторону Стола. — Какая гадость! Противные мыши! Убирайтесь отсюда! — И она подняла руку, чтобы их согнать.  — Погоди, — сказал Ян, все это время не сводившая с мышей глаз. -Ты видишь? Мне кажется… Они грызут веревки! — Так я и думала, — сказала девушка. — Эти мыши — друзья. Бедняжки, они не понимают, что он мертвый. Они хотят помочь ему, освободить от пут. Тем временем почти рассвело. Ребята уже различали лица друг друга — ну и бледные они были! Увидели и мышей, перегрызавших веревки: сотни маленьких полевых мышек. Наконец одна за другой все веревки были разгрызены. Небо на востоке совсем побелело, звезды стали тусклей, все, кроме одной большой звезды над горизонтом. Стало еще холодней. Мыши разбежались, и ребята сбросили с Аслана обрывки веревок. Без них Аслан был больше похож на себя. С каждой минутой становилось светлее, и им все легче было его разглядеть. В лесу, за спиной, чирикнула птица. Волшебники даже вздрогнули — ведь много часов подряд тишину не нарушал ни один звук. Другая птица просвистела что-то в ответ. Скоро весь лес звенел от птичьих голосов. Ночь кончилась, в этом не было никакого сомнения. Началось утро. — Я так озябла, — сказала Дэнни.   — И я, — согласился с сестрой Ян. — Давай походим. Они подошли к восточному склону холма и поглядели вниз. Большая звезда исчезла. Лес внизу казался черным, но вдали, у самого горизонта, светилась полоска моря. Небо розовело. Они ходили взад и вперед, стараясь хоть немного согреться. Ах, как они устали! Они еле переставляли ноги. На минутку они остановились, чтобы взглянуть на море и Кэр — Илисс. Только сейчас они смогли его различить. На их глазах красная полоска между небом и морем стала золотой и медленно- медленно из воды показался краешек солнца. В этот миг они услышали за спиной громкий треск, словно великан разбил свою великанскую чашку. — Что это?! — вскричала девушка, хватая брата за руку. — Я… я боюсь взглянуть. Что там происходит? Мне страшно.   — Опять делают что-то с Асланом. Что-то нехорошее, — сказал парень. — Пойдем скорей. Он обернулся и потянул за собой Дэннис. Под лучами солнца все выглядело совсем иначе, все цвета и оттенки изменились, и в первое мгновение они не поняли, что произошло. Но тут же увидели, что Каменный Стол рассечен глубокой трещиной на две половины, а Аслан исчез. — Какой ужас… — расплакалась волшебница. — Даже мертвого они не могут оставить его в покое!  — Кто это сделал?! — воскликнул парень. — Что это значит? Снова Магия?  — Да, — раздался громкий голос у них за спиной. — Снова Магия. Они обернулись. Перед ними, сверкая на солнце, потряхивая гривой -видно, она успела уже отрасти, став еще больше, чем раньше, 'стоял… Аслан.  — Ах, Аслан! — воскликнули ребята, глядя на него со смешанным чувством радости и страха. — Ты живой, Аслан? — сказал Ян. — Теперь да, — сказал Аслан.  — Ты не… не?.. — дрожащим голосом спросила девушка. Она не могла заставить себя произнести слово «привидение». Аслан наклонил золотистую голову и лизнул ее в лоб. В лицо ей ударило теплое дыхание и пряный запах шерсти. — Разве я на него похож? — сказал он.  — Ах, нет-нет, ты живой, ты настоящий! Ах, Аслан! — вскричала девушка, и ребята принялись обнимать и целовать его. — Но что все это значит? — спросил Ян, когда они немного отошли. Ведь ребята такого вида магии еще никогда не видели.   — А вот что, — сказал Аслан. -Колдунья знает Тайную Магию, уходящую в глубь времен. Но если бы она могла заглянуть еще глубже, в тишину и мрак, которые были до того, как началась история Нарнии, она прочитала бы другие Магические Знаки. Она бы узнала, что, когда вместо предателя на жертвенный Стол по доброй воле взойдет тот, кто ни в чем не виноват, кто не совершал никакого предательства, стол сломается и сама смерть отступит перед ним. С первым лучом солнца. А теперь…   — Да-да, что теперь? — спросили ребята, хлопая в ладоши.  — Ах, дети, — сказал Лев. — Я чувствую, ко мне возвращаются силы. Ловите меня! Секунду он стоял на месте. Глаза его сверкали, лапы подрагивали, хвост бил по бокам. Затем он подпрыгнул высоко в воздух, перелетел через ребят и опустился на землю по другую сторону Стола. Сама не зная почему, хохоча во все горло, Дэннис как маленькая девочка вскарабкалась на стол, чтобы схватить Аслана. Лев снова прыгнул. Началась погоня. Аслан описывал круг за кругом, то оставляя ее далеко позади, то чуть не даваясь ей в руки, затем в такую игру вступил и парень. Аслан проскальзывая между ними, подкидывали их высоко в воздух и снова ловя своими огромными бархатными лапами, мог неожиданно останавливаться как вкопанный, так что все трое кубарем скатились на траву и нельзя было разобрать, где лапы, где руки, где ноги. Да, так возиться можно только в Нарнии. Дэнни не могла решить, на что это было больше похоже, на игру с грозой или с котенком. И что самое забавное, когда, запыхавшись, они свалились наконец в траву, ребята не чувствовали больше ни усталости, ни голода, ни жажды. — А теперь, — сказал Аслан, — за дело. Я чувствую, что сейчас зарычу. Заткните уши! Так они и поступили. Когда Аслан встал и открыл пасть, готовясь зарычать, он показался им таким грозным, что они не осмелились глядеть на него. Они увидели, как от его рыка склонились деревья, так клонится трава под порывами ветра. Затем он сказал: — Перед нами далекий путь. Садитесь на меня верхом. Лев пригнулся, и маги вскарабкались на его теплую золотистую спину: сперва сел Ян и крепко ухватилась за гриву, за ним Дэннис и крепко ухватилась за брата. Вот лев поднялся на ноги и помчался вперед быстрее самого резвого скакуна, сначала вниз по склону, затем в чащу леса. Это было замечательно! Пожалуй, лучшее из всего того, что произошло с ними в Нарнии. Он мчится все дальше и дальше, не оступаясь, не сворачивая в стороны, ловко лавируя между стволами деревьев, перескакивая через кусты, заросли вереска и ручейки, переходя вброд речушки, переплывая глубокие реки. Незадолго до полудня они очутились на вершине крутого холма, у подножия которого они увидели замок, сверху он был похож на игрушечный, состоявший, как им показалось, из одних островерхих башен. Лев мчался так быстро, что замок становился больше с каждой секундой, и, прежде чем они успели спросить себя, чей это замок, они уже были рядом с ним. Теперь замок не выглядел игрушечным. Он грозно вздымался вверх. Между зубцами стен никого не было видно, ворота стояли на запоре. Аслан, не замедляя бега, скакал к замку.   — Это дом Белой Колдуньи! — прорычал он. — Держитесь крепче! В следующий миг им показалось, что весь мир перевернулся вверх дном. Лев подобрался для такого прыжка, какого никогда еще не делал, и перепрыгнул, (вернее было бы сказать, перелетел прямо через стену замка.) Ребята, еле переводя дыхание, но целые и невредимые, скатились у него со спины и увидели, что они находятся посредине широкого, вымощенного камнем двора, полного статуй. — Какое странное место! — воскликнула девушка, — Сколько каменных животных., и других существ! Как будто… как будто мы в музее. — Ш-ш, — прошептал парень. -Посмотри, что делает Аслан. Одним прыжком он подскочил к каменному льву и дунул на него. Тут же обернулся кругом как кот, охотящийся за своим хвостом, и дунул на каменного гнома, который, стоял спиной ко льву в нескольких шагах от него. Затем кинулся к высокой каменной дриаде позади гнома. Свернул в сторону, чтобы дунуть на каменного кролика, прыгнул направо к двум кентаврам. В первую секунду кажется, что ничего не произошло, затем как по краю газеты начинает течь тонкая струйка пламени. Нечто подобное они никогда не видели. После того как Аслан дунул на каменного льва, по белой мраморной спине побежала крошечная золотая струйка. Она сделалась шире, казалось льва охватило золотым пламенем, как огонь охватывает бумагу. Задние лапы и хвост были еще каменные, но он тряхнул гривой, и все тяжелые каменные завитки заструились живым потоком. Лев открыл большую красную пасть и сладко зевнул, обдав ребят теплым дыханием. Но вот и задние лапы его ожили. Лев поднял одну из них и почесался. Затем, заметив Аслана, бросился вдогонку и принялся прыгать вокруг, повизгивая от восторга и пытаясь лизнуть его в нос. Конечно, маги не могли оторвать от него глаз, но когда они наконец отвернулись, то, что они увидели, заставило их забыть про льва. Все статуи, окружавшие их, оживали. Двор не был больше похож на музей, скорее он напоминал зоопарк. Вслед за Асланом неслась пляшущая толпа самых странных созданий, так что вскоре его почти не стало видно. Двор переливался теперь всеми цветами радуги: глянцевито-каштановые бока кентавров, синие рога единорогов, сверкающее оперение птиц, рыжий мех лисиц, красновато-коричневая шерсть собак и сатиров, желтые чулки и алые колпачки гномов. Все эти краски сменили мертвую мраморную белизну. А на смену мертвой тишине пришли радостное ржанье, лай, рык, щебет, писк, воркованье, топот копыт, крики, возгласы, смех и пение. Дэннис увидела, что Аслан дует на ноги каменного великана. У нее появился страх. — Не бойтесь! — весело прорычал Аслан. — Как только ноги оживут, все остальное оживет следом. Вот великан шевельнулся. Поднял дубинку на плечо, протер глаза и сказал: — 0-хо-хо! Я, верно, заснул. А куда девалась эта плюгавенькая Колдунья, которая бегала где-то тут, у меня под ногами? Все остальные хором принялись объяснять ему, что здесь произошло. Он поднес руку к уху и попросил их повторить все с самого начала. Когда он наконец все понял, он поклонился так низко, что голова его оказалась не выше, чем верхушка стога сена, и почтительно снял шапку перед Асланом, улыбаясь во весь рот. — Ну, пора приниматься за замок, — сказал Аслан. — Живей, друзья. Обыщите все уголки снизу доверху и спальню самой хозяйки. Кто знает, где может оказаться какой-нибудь пленник. Они кинулись внутрь, и долгое время по всему, темному, страшному, душному старому замку раздавался звук раскрываемых окон и перекличка голосов: «Не забудьте темницы…» — " Помоги мне открыть эту дверь…» — «А вот еще винтовая лестница… Ой, посмотри, здесь кенгуру, бедняжка… Позовите Аслана!..» — «Фу, ну и духотища!.. Смотрите не провалитесь в люк… Эй, наверху! Тут, на лестничной площадке, их целая куча!» А сколько было радости, когда Ян примчался с криком: — Аслан! Аслан! Я нашел мистера Тамнуса! Ой, пожалуйста, пойдем побыстрей туда! И через минуту Ян и маленький фавн, обнялись как лучшие и давние друзья. Славному фавну ничуть не повредило то, что он был превращен в статую, он ничего об этом не помнил и, естественно, с большим интересом слушал все, что рассказывали Дэнни и Ян. Наконец друзья перестали обшаривать Колдуньину крепость. Замок был пуст, двери и окна распахнуты настежь, свет и душистый весенний воздух залили все темные и угрюмые уголки, куда они так давно не попадали. Освобожденные Асланом пленники толпой высыпали во двор. Мистер Тамнус, сказал:   — А как же мы выберемся отсюда? Ведь Аслан перескочил через стену, а ворота по-прежнему на запоре.   — Ну, это нетрудно, — ответил Аслан и, поднявшись во весь рост, крикнул великану: — Эй!.. Ты — там наверху!.. Как тебя зовут? — Великан Рамбельштрухен, с позволения вашей милости, — ответил великан, вновь приподнимая шляпу.   — Прекрасно, великан Рамбельштрухен, — сказал Аслан. — - Выпусти нас отсюда. — Конечно, ваша милость. С большим удовольствием, — сказал великан. — Отойдите от ворот, малявки. Он подошел к воротам и заработал своей огромной дубиной. От первого удара ворота заскрипели, от второго затрещали, от третьего развалились на куски. Тогда он принялся за башни, и через несколько минут башни, а заодно и хороший кусок возле каждой из них с грохотом обрушились на землю и превратились в груду обломков.   — Черт меня побери, весь вспотел, — сказал великан, пыхтя как паровоз. — Нет ли у вас носового платочка, мисс? — У меня есть, — ответила Дэнни, приподнимаясь на носки и как можно дальше протягивая руку. — Спасибо, мисс, — сказал великан и наклонился. В следующую минуту Хранительница с ужасом почувствовала, что она взлетает в воздух, зажатая между большим и указательным пальцами великана. Но, приподняв ее еще выше, он вдруг вздрогнул и бережно опустил ее на землю, пробормотав: — О, Господи… Я подхватил саму девчушку… Простите, мисс, я думал, вы — носовой платок.  — Нет, я не платок, — сказала девушка и рассмеялась. — Вот он. На этот раз он умудрился его подцепить, но для него ее платок был все равно что для них песчинка, поэтому, глядя, как он с серьезным видом трет им свое красное лицо.  — Боюсь, вам от него мало проку, мистер. — заметил парень с улыбкой.   — Вовсе нет, вовсе нет, — вежливо ответил великан. — Никогда не видел такого красивого платочка. Такой мягкий, такой удобный. Такой… не знаю даже, как его описать… — Правда, симпатичный великан? — сказала девушка мистеру Тамнусу. — О, да! — ответил фавн. — Все они такие. Один из самых уважаемых великаньих семейств в Нарнии. В этот момент Аслан хлопнул лапами и призвал всех к тишине. — Мы еще не сделали всего того, что должны были сделать сегодня, — сказал он. -И если мы хотим покончить с Колдуньей до того, как наступит время ложиться спать, нужно немедленно выяснить, где идет битва.  — И вступить в бой, надеюсь, — добавил самый большой кентавр. — Разумеется, — сказал Аслан. — Ну, двинулись! Те, кто не может бежать быстро — дети, гномы, маленькие зверушки, садятся верхом на тех, кто может, львов, кентавров, единорогов, лошадей, великанов и орлов. Те, у кого хороший нюх, идут впереди с нами, львами, чтобы поскорей напасть на след врагов. Ну же, живей разбивайтесь на группы! Поднялись гам и суматоха. Больше всех суетился второй лев. Он перебегал от группы к группе, делая вид, что он очень занят, но в действительности только чтобы спросить:   — Вы слышали, что он сказал? «С нами, львами». Это значит, с ним и со мной. «С нами, львами». Вот за что я больше всего люблю Аслана. Никакого чванства, никакой важности. «С нами, львами». Значит с ним и со мной. — Он повторял так до тех пор, пока Аслан не посадил на него трех гномов, дриаду, двух кроликов и ежа. Это его немного угомонило. Сперва львы и собаки сновали из стороны в сторону и принюхивались, но вот залаяла одна из гончих она напала на след. После этого не было потеряно ни минуты. Львы, собаки, волки и прочие хищники помчались вперед, опустив нос к земле, а остальные, растянувшись позади них чуть не на милю, поспевали как могли. Можно было подумать, что идет лисья охота, только, изредка к звукам рогов присоединялось рычанье второго льва, а то и более низкий и куда более грозный рык самого Аслана. След становился все более явственным. Преследователи бежали все быстрей и быстрей. И вот, когда они приблизились к тому месту, где узкая лощина делала последний поворот, ребята услышали новые звуки — крики, вопли и лязг металла о металл. Но тут лощина кончилась, и Дэннис поняла, откуда неслись эти звуки. Боуен и армия Аслана отчаянно сражались с ордой страшных чудищ, которых она видела прошлой ночью, только сейчас, при свете дня, они выглядели еще страшнее, уродливее и злобнее. И стало их значительно больше. Армия красного рейнджера — они подошли к ней с тыла. Все поле битвы было усеяно статуями видимо, Колдунья пускала в ход волшебную палочку. Но теперь, судя по всему, она ею больше не пользовалась, она сражалась своим каменным ножом. И сражалась она против самого Ника. Они так ожесточенно бились, что ребята едва могли разобрать, что происходит. Нож и меч мелькали с такой быстротой, будто там было сразу три ножа и три меча. Эта пара была в центре поля. Со всех сторон, куда бы Дэннис ни взглянула, шел ожесточенный бой. — Прыгайте, дети! — закричал Аслан, и ребята соскользнули с его спины.       С ревом, от которого содрогнулась вся Нарния от фонарного столба на западе до побережья моря на востоке, огромный зверь бросился на Белую Колдунью. На мгновение перед девушкой мелькнуло ее поднятое к Аслану лицо, полное ужаса и удивления. А затем Колдунья и Лев покатились клубком по земле. Тут все те, кого Аслан привел из замка Колдуньи, с воинственными кликами кинулись на неприятеля. Гномы пустили в ход боевые топорики, великан — дубинку, кентавры — мечи и копыта, волки — зубы, единороги — рога. Усталая армия Боуена кричала «ура!», враги верещали, пришельцы орали, рычали, ревели — по всему лесу от края до края разносился страшный грохот сражения. Через несколько минут битва была закончена. Большинство врагов погибло во время первой атаки армии Аслана, а те, кто остался в живых, увидев, что Колдунья мертва, спаслись бегством или сдались в плен. И вот уже Аслан и Боуен приветствуют друг друга крепким рукопожатием. Дэннис никогда еще не видела Ника таким, как сейчас: лицо его было бледно и сурово, и он казался гораздо старше своих лет. — Колдунья размахивала своей палочкой направо и налево, и наше войско обращалось в камень. Меня ничто не могло остановить. Добираясь до Колдуньи, сразил трех людоедов, стоявших на моем пути. И когда настиг ее — она как раз обращала в камень одного из ваших леопардов. Когда ее палочка оказалась сломанной, у нас появилась некоторая надежда… Ах, если бы мы не понесли таких больших потерь в самом начале сражения! Боуен был тяжело ранен. Но храбро стоял на ногах. Он был в крови, лицо жуткого зеленоватого цвета. Лидер рейнджеров улыбнувшись льву упал на землю.  — Быстрее, Дэнни, — сказал Аслан. И тут девушка вдруг впервые вспомнила о целебном бальзаме, полученном ею в подарок от Деда Мороза. Руки девушки так дрожали, что она не могла вытащить пробку, но наконец ей это удалось и она влила несколько капель в рот брату. — У нас много других раненых, — напомнил ей Аслан, но девушка не отрываясь смотрела на бледное лицо светоча, гадая, помог ли ему бальзам. — Я знаю, — нетерпеливо ответила Дэннис. — Погоди минутку.  — Дочь Линбоу и Удонны, — повторил Аслан еще суровей, — другие тоже стоят на пороге смерти. Сколько же их еще должно умереть из-за Боуна? — О, прости меня, Аслан, — сказала девушка, вставая, и пошла вместе с ним. Следующие полчаса они были заняты делом: она возвращала жизнь раненым, он — тем, кто был обращен в камень. Когда она наконец освободилась и смогла вернуться к Нику, он уже был на ногах и раны его исцелились. Дэнни давно пожалуй, целую вечность не видела, чтобы он выглядел так чудесно. А теперь он снова стал прежним и мог прямо смотреть людям в глаза. И тут же, на поле боя, Аслан посвятил рейнджера в рыцари. — Интересно, — шепнула девушка брату, — знает ли он, что сделал ради него Аслан? О чем на самом деле договорился Аслан с Колдуньей?  — Ш-ш-ш… Нет. Конечно, нет, — сказал Ян. — Как ты думаешь, рассказать ему? Это будет для него ужасно. Подумай, как бы ты себя чувствовала на его месте. — И все-таки ему следовало бы знать, — сказала Хранительница. Но тут их разговор прервали. В ту ночь они спали там, где их застали события. Как Аслан добыл еду для всех, никто не знал, но так или иначе около восьми часов вечера все они сидели на траве и пили чай. На следующий день они двинулись на запад вдоль берега большой реки. И еще через день, под вечер, пришли к ее устью. Над ними возвышались башни замка Кэр — Илисс, стоящего на небольшом холме, перед ними были дюны, среди песков виднелись скалы, лужицы соленой воды и водоросли. Пахло морем, на берег накатывали одна за другой бесконечные сине-зеленые волны. Вечером, после ужина, трое ребят снова спустились к морю, скинули обувь и побегали по песку босиком. Но следующий день был куда более торжественным. В этот день в Большом Зале Кэр- Илисс в этом удивительном зале с потолком из слоновой кости, с дверью в восточной стене., выходящей прямо на море, и украшенной перьями западной стеной — в присутствии всех их друзей Аслан венчал ребят на царство. Под оглушительные крики: «Да здравствует король Ян! Да здравствует королева Дэннис! Да здравствует король Боуен! " — он подвел их к трем тронам. — Кто был хоть один день королем или королевой в Нарнии, навсегда останется здесь королевой или королем. Несите достойно возложенное на вас бремя, сын Альбуса и Петты, а также сын и дочь Линбоу и Удонны.- Сказал он. Через широко распахнутые двери в восточной стене послышались голоса сирен и тритонов, подплывших к берегу, чтобы пропеть хвалу новым правителям Нарнии. И вот ребята сели на троны, и в руки им вложили скипетры, и они стали раздавать награды и ордена своим боевым друзьям: фавну Тамнусу и чете бобров, великану и леопардам, добрым кентаврам и добрым гномам, и льву, который был обращен в камень. В ту ночь в Кэр- Илисс был большой праздник: пировали и плясали до утра. Сверкали золотые кубки, рекой лилось вино, и в ответ на музыку, звучавшую в замке, к ним доносилась удивительная, сладостная и грустная музыка обитателей моря. Но пока шло это веселье, Аслан потихоньку выскользнул из замка. И когда ребята это заметили, они ничего не сказали, потому что мистер Бобр их предупредил: — Аслан будет приходить и уходить, когда ему вздумается. Сегодня вы увидите его, а завтра нет. Он не любит быть привязанным к одному месту… и, понятное дело, есть немало других стран, где ему надо навести порядок. Не беспокойтесь. Он будет к вам заглядывать. Только не нужно его принуждать. Ведь он же не ручной лев. Он все-таки дикий. Еще долго в диких уголках таились гадкие чудища… В одном месте являлась ведьма, в другом — людоед. В одном месте видели оборотня, в другом — рассказывали о кикиморе. Но наконец все злое племя удалось истребить. Ребята ввели справедливые законы и поддерживали в Нарнии порядок, следили за тем, чтобы не рубили зря добрые деревья, освободили маленьких гномов и сатиров от дополнительных занятий в школе, наказывали всех тех, кто совал нос в чужие дела и вредил соседям, помогали тем, кто жил честно и спокойно и не мешал жить другим. Они прогнали дурных великанов, когда те осмелились пересечь северную границу Нарнии. Заключали дружественные союзы с заморскими странами, наносили туда визиты на высшем уровне и устраивали торжественные приемы у себя. Шли годы. И сами ребята тоже менялись. На утро ребята оказались в домике темного хранителя, и все как один грустно выдохнули. Им настолько понравилось в Нарнии, что и не сильно возвращаться хотелось домой. Но вот они дома, и их ждет их война с Преисподней.