***
Разумеется, она заранее предупредила Картера, что приведёт на ужин кое-кого с работы. В машине она предупреждает и Кару. — Картер очень робкий и впечатлительный. Он не сразу сходится с людьми. Ему сперва нужно обдумать свои поступки. Дай ему время и уважай его границы. — Само собой, — мгновенно соглашается Кара. Кэт приятно видеть, как сильно та жаждет снова увидеть Картера — повзрослевшего, уже одиннадцатилетнего. Кэт редко представляется возможность разделить с кем-то свою любовь к сыну, и что-то внутри неё откликается и теплеет при виде восторга Кары. Когда они входят в дом, Картер выскакивает навстречу, и Кэт обнимает его. Через секунду она с неохотой отстраняется — её мальчик уже слишком большой для долгих объятий. Однако на этот раз сын не отодвигается в сторону. Он стоит, прильнув к её руке, и не сводит глаз с Кары. Потрясённая Кара смотрит в ответ, и Кэт не может сдержать тихого смеха, когда видит две пары одинаковых, широко распахнутых голубых глаз. — Картер, это Кара, моя ассистентка. Она поужинает с нами, а потом поможет мне закончить работу. Картер кивает: всё это он уже знает. — Приятно познакомиться, Кара, — вежливо говорит он, и Кара наконец отмирает. — И я очень рада, что познакомилась с тобой, Картер, — отвечает она, и это звучит так искренне, что Картер не может сдержать улыбки. — Твоя мама рассказывала, что ты местный чемпион в «Марио Карт». Я, кстати, гоняю на Огненном летуне. При этих словах Картер по-настоящему смеётся — коротко и тихо, но это совершенно точно смех. Настаёт очередь Кэт потрясённо молчать. — Хочешь один заезд перед ужином? — спрашивает Картер. Кара энергично кивает и следом бросает на Кэт виноватый взгляд. — Ну, если твоя мама не против. Может, надо помочь ей на кухне. — Нет, иди, прошу тебя, — взмахивает рукой Кэт. — Не хочу, чтобы ты топталась рядом, пока я разогреваю курицу. Мне хватает этого на работе. Кара слишком хорошо знает Кэт, чтобы обидеться на эти слова. Картер берёт её за руку и ведёт в игровую комнату. — Вот сюда. У нас кресла-мешки на одной высоте с сенсорами движения, очень удобно! — Обожаю кресла-мешки, — последнее, что слышит Кэт перед тем, как уйти на кухню. Эти двое заставляют её с нежностью закатить глаза. Стол уже накрыт на троих — похоже, работа Картера. У Кэт уходит всего несколько минут на то, чтобы разогреть курицу с рисом и заправить нарезанный салат. Она идёт позвать к столу своих голубоглазых блондинов, и слышит взрывы смеха задолго до того, как входит к ним в комнату. — Мам, Кара жульничает! — кричит сын, едва видит её. Он хохочет, согнувшись пополам. — Толкнула меня локтем, и я свалился с радужной дорожки! — Я не жульничаю, это моя стратегия! — с таким же хохотом отвечает Кара. Она, оказывается, скатилась с кресла-мешка и лежит на полу. Волосы взъерошенным ореолом рассыпались вокруг головы, щёки раскраснелись от смеха, а ноги закинуты на кресло под немыслимым углом. Кэт хочется поцеловать её. — Конечно жульничаешь, — холодно говорит она. — И за это мы тебя оштрафуем. Будешь мыть посуду после ужина. Картер издаёт ликующий возглас, выключает телевизор и первым несётся в столовую. Кара идёт следом, а Кэт на мгновение задерживается, потрясённая откровением. Прямо сейчас нет времени с ним разбираться. Кэт изо всех сил старается отложить это на потом. Она вслушивается в непринуждённую болтовню Картера, в оживлённо-мелодичный голос Кары. Та похожа на цветок, который полили после долгой засухи: она будто впитывает каждое слово Картера и черпает из них силу. Кара красивая. Кэт подумала так в самый первый миг, когда её увидела. Хоть и пряталась от этого за словами вроде «загадочная» и «неземная». Больше прятаться у неё не получается. После ужина она усаживает Кару у себя кабинете, вручает ей графики рентабельности, а сама идёт вместе с Картером наверх, чтобы почитать ему перед сном. Они сейчас на середине четвёртой книги о Гарри Поттере. — Мне нравится Кара, — говорит сын, сворачиваясь калачиком под синим одеялом. Кэт улыбается. — Мне тоже, — отвечает она. — Вы встречаетесь? — с интересом спрашивает Картер. — Можешь сказать мне, если да. Я не против. — Нет, не встречаемся, — уверяет Кэт. — Кара слишком молода для меня, милый. Картер всегда был проницательным, и она задумывается, что же такое он заметил сегодня, что заставило его спросить. Но сын кивает, принимая ответ на веру. — Ей же можно будет прийти к нам ещё раз? — Конечно, — кивает Кэт. — Тебе ведь задолжали победу на радужной дорожке. Сын хихикает и сонно кивает. Кэт открывает книгу. Когда она спускается вниз, Кара сидит на кожаном диване и прилежно трудится, освещённая тусклой лампой. Она улыбается, когда видит Кэт, но эта улыбка короткая и отстранённая. — С новым арт-директором расходы на фотосъёмку выросли почти на сорок процентов, — сообщает Кара. Для Кэт это не новая информация. — Тиражи журнала распродаются подчистую, так что его методы более чем оправданы, — говорит она, и Кара кивает. До одиннадцати вечера они работают в тишине. Это очень уютно — сидеть вместе на диване в окружении бумаг, и хотя Кэт борется с усталостью, ей не хочется отпускать Кару. Та, похоже, чувствует то же самое. Она с неохотой складывает документы, собирается. Медленно идёт к выходу и у самой двери оборачивается. — Мисс Грант, не знаю, как благодарить вас… — с запинкой начинает она. Кэт жестом велит ей молчать. Кара так и не научилась понимать, какие вещи стоит говорить, а какие нет. — Приходи ещё, Кира, — отвечает Кэт, закрывает за ней и на миг позволяет себе прислониться к двери спиной.***
После этого Кара становится у них частым гостем. Ежегодные отчёты служат предлогом все следующие три недели. А после этого никто даже не ищет новый предлог. Кара просто приходит на ужин раз или два в неделю, или едет с ними с зоопарк в субботу, где восторгается животными больше, чем Картер, или играет с ними в «Колонизаторов», наголову разбивая обоих, и Кэт заявляет, что Кара только прикидывалась неумехой. И всё было бы идеально. Вот только теперь Кэт, осознав свои чувства, не может не замечать, как сияют глаза Кары, когда та смеётся, или как задирается её футболка, когда Кара с ликованием поднимает руки, в очередной раз выиграв в «Табу». Границы между ними размыты, и Кэт не знает, как снова очертить их, не выдав ничего, что так отчаянно пытается скрыть. Всё, что она может, — двигаться вперёд, удерживая шаткое равновесие. Равновесие рушится в один из субботних вечеров. Кэт выходит на балкон, чтобы сделать несколько глубоких вдохов после дня всеобщей некомпетентности. Картер уже спит и почти все из офиса разошлись по домам, поэтому нет причин спешить обратно в кабинет. Кэт вдыхает ночной воздух и смотрит в звёздное небо. Неважно, сколько лет она владеет «КэтКо», — ей никогда не надоест этот вид. Она так долго трудилась ради него. Кэт слышит, как открывается балконная дверь, и следом Кара протягивает ей горячий латте. — Я отсортировала документы у тебя на столе. Стопка, которую надо просмотреть сегодня, стопка на завтра и стопка, которую можно поручить другим, — говорит Кара, и Кэт так благодарна, что поворачивается и дарит Каре одну из своих редких улыбок. — Моя героиня, — шепчет она, стараясь, чтобы это не звучало так искренне, как могло бы. Кара, похоже, всё понимает: уcмехается, поддевает Кэт плечом и становится рядом. — Прекрасная ночь, — говорит она, восхищаясь тем же видом, что и Кэт минуту назад. На лице у неё такое же умиротворение. Лунный свет очерчивает её профиль в темноте, и Кэт не может отвести глаз от резкой линии шеи, от выступающих ключиц, от мягкой округлости груди. В красоте Кары всегда было нечто неземное, от чего перехватывало дыхание. Когда Кэт снова смотрит ей в глаза, Кара смотрит в ответ, приоткрыв рот от удивления. Кэт попалась. Она на секунду задумывается, что сказать в оправдание, но не успевает произнести «Эта блузка тебя не красит, она вообще украсила бы только надгробие журнала моды», как Кара придвигается ближе, и на лице у неё удивление. — Я и не знала, что ты хочешь от меня этого, — просто говорит она. — Но теперь вижу. Я всегда вижу тебя, когда смотрю. Кара осторожно обнимает Кэт — не так, словно ждёт, что её остановят, а так, словно Кэт — нечто драгоценное, с чем следует обращаться бережно. Кэт не хватает воздуха, чтобы сделать вдох. — Кара… — шепчет она, и следом губы касаются её губ. Кэт открывает рот и вцепляется в плечи Кары. Та по-прежнему осторожна, она держит Кэт в объятиях и медленно изучает её, пробует на вкус. Когда Кара отстраняется, Кэт стоит со сбившимся дыханием, охваченная жаром. Она дрожит, прижимаясь к сильному телу, и рада, что её держат: своим ногам она сейчас не доверяет. Кара целует её шею, и Кэт изгибается, подставляясь под поцелуи. С губ срываются несвязные, отчаянные вздохи. — Ох… прошу, Кара, мне нужно… Она не заканчивает фразу, но Кара тихо и довольно мурлычет. — Не волнуйся. Я всегда знаю, что тебе нужно, Кэт. Просто позволь дать тебе это. Дыхание обжигает шею, по коже бегут мурашки. Кэт захлёстывает возбуждение и испуг. Наконец она приходит в чувство и отталкивает Кару от себя. — Это исключено, — резко говорит она. Кара смотрит на неё с обидой и непониманием, и, господи, хочется ударить её за это. А потом ударить себя, за то что вела себя так глупо, за то, что открылась. Кэт хочется выпить. — Секс — не то, что происходит, потому что одной из сторон это нужно, — продолжает она ровным тоном, призывая всё своё терпение. — Это происходит, потому что двое хотят этого. На меньшее я не согласна. Я не испытываю недостатка в желающих, — добавляет Кэт чуть резче. — Мне не надо принуждать кого-то переспать со мной, Кира. Лицо Кары озаряется пониманием. — Так ты думаешь, что принуждаешь меня? — спрашивает она, с трудом сдерживая удивлённый смех. — Я думаю, что магическим путём обязать тебя исполнять мои желания, а потом дать понять, что секс — одно из них, — да, самое что ни на есть принуждение, — глухо говорит Кэт. Она пытается прогнать чувство унижения. Испытывать его в нынешних обстоятельствах — эгоистично. Кара касается ладонью её щеки, ласково гладит. Кэт смотрит ей в глаза и видит нежность, тепло, восхищение, преданность. Что скрывать, Кэт всегда видела это в её глазах. — Не знаю, заметила ли ты, Кэт, — шепчет Кара, — но отчего-то, исполняя твои желания, я всегда исполняю и свои. Мы хорошо дополняем друг друга, тебе не кажется? Кэт всегда хотелось, чтобы это было так. Картер дома, Кара рядом с ней в офисе — Кэт не была такой счастливой за всю свою жизнь, и ей хочется верить, что она делает их такими же счастливыми, как они её. Что их маленькая семья помогает Картеру выбраться из скорлупы, что медленно, но верно прогоняет тени из глаз Кары. Ей хочется верить — но она не уверена. Магия, желания — всё это про себялюбие, а не про заботу о других. — Я хотела поцеловать тебя с самого первого раза, когда увидела на пляже, — произносит Кара. — Я не встречала таких, как ты. Таких больше нет. Она дала Кэт так много всего, и Кэт старалась давать что-то взамен. Она мягко касается лица Кары, разворачивает к себе и легко целует в губы. — Почему бы на этот раз мне не заняться исполнением желаний, — говорит она хрипло. — Скажи мне, чего ты хочешь, Кара. — Тебя. Боже, я хочу тебя, — выдыхает Кара, и Кэт подчиняется.ЭПИЛОГ
— Мама, сейчас придёт Кара, — говорит Картер, напоследок сжимая её пальцы. — Я скоро вернусь. Она хочет провести пару минут наедине с тобой. В девяносто четыре года зрение Кэт уже не такое, как было раньше. Но слёзы на лице сына она увидит всегда. Она протягивает руку, чтобы стереть их. Картер целует её ладонь и выходит из комнаты. Кара приходит через мгновение и садится на место Картера рядом с больничной кроватью. На вид ей лет семьдесят: золотистые волосы потускнели, а вокруг глаз залегли глубокие линии. Но Каре, в отличие от Кэт, удалось сохранить юношескую бодрость. Раньше Кэт чувствовала себя виноватой из-за того, что та отказалась от вечной молодости ради неё и Картера. Но она знает, что Кара никогда не жалела об этом, никогда не скучала о прошлом. И это знание успокаивает. Однако прямо сейчас морщинистое лицо Кары исчерчено слезами, и этого допускать никак нельзя. Кэт озадачена. Она знает, что, скорее всего, находится под действием лекарств, и из-за них мысли окутывает приятный туман. Но в поисках ответа она перебирает в уме всё, что могло расстроить Кару. — Это снова тот компьютерный паршивец? На сей раз я его уволю, клянусь. Но нет, причина не в том. Больше Уинн не пытается поцеловать Кару. Он же произносил речь на их свадьбе. В каком году это было? Кара смеётся, всхлипывает и целует её. — Не надо никого увольнять, милая. Я хочу попросить тебя кое о чём. Конечно же, Кэт готова исполнить любую её просьбу. В конце концов, они всегда делали это друг для друга. — О чём же? — спрашивает она. — О твоём третьем желании. — Я не могу использовать его, — резонно замечает Кэт. — Тогда желания закончатся, и тебе придётся вернуться в капсулу. — Нет, пора использовать его, любимая. Есть желание, которое тебе надо загадать. Кара что, оставит их? Нет, неправда. Не оставит. Наверное, Кэт произносит это вслух, потому что Кара снова целует её. — Конечно не оставлю. Но ты собралась кое-куда без меня, Кэт. Если я попытаюсь пойти следом, то снова окажусь в одиночестве в своей капсуле. Я не хочу этого. Нужно, чтобы ты пожелала, чтобы мы остались вместе. Нужно, чтобы ты пожелала, чтобы я ушла с тобой, хорошо? Сама Кэт не считает, что куда-то собралась, но не уверена в этом из-за лекарств. И Кара никогда не лжёт ей. Если Кэт и правда куда-то уходит — конечно же, она хочет, чтобы Кара пошла с ней. Кара ведь не любит оставаться одна. — Хорошо, я желаю этого, — послушно шепчет Кэт. Слова почему-то даются ей с трудом. Она слышит, как Кара с облегчением всхлипывает. Всё вокруг начинает исчезать.