***
Хуар не особо донимал Азуми домашней работой, но она помогала ему по возможности, из благодарности. Она пообещала себе уйти, как только наступит четвертый месяц, отчаянно игнорируя тот факт, что ей, и правда, немного нравилась такая размеренная жизнь. Бывшая принцесса упрямо убеждала себя в том, что ей надоест эта временная передышка, но, раз за разом, возвращалась к побережью, чтобы надышаться своей свободой полной грудью. Она часто приходила сюда на закате, когда все рыбаки расходились по своим домам, чтобы потренироваться, ловя на себе удивленные взгляды всех людей от мала, до велика. Жители рыбацкой деревни никогда не спрашивали ее ни о чем, но их напряжение, связанное с пребыванием здесь таинственной незнакомки, было вполне понятным. Азуми многому научилась за то короткое время, которое провела в окружении жителей Царства Земли: почти идеально копировать их диалект и избегать свой родной, столичный акцент; одеваться, как они; есть, как они; выражаться, как они; и даже завязывать пучок на этот иноземный манер. Только все это было для нее таким чуждым, неродным. У Азуми не было совсем никакого оружия, но даже если бы оно у нее было, она бы, вероятно, не стала бы его использовать на глазах жителей деревни. Женщина предпочитала проводить вечернюю разминку, а днем — гулять в деревне и возле причала, ведь обычно здесь она слышала свежие новости от прибывших рыбаков и торговцев. В один из таких солнечных, немного ветренных дней, когда Азуми шла к рынку по побережью через причал, сначала она услышала, а затем уже и увидела объект «местных волнений»: маленького мальчика со стрелой на голове. Мальчика, в котором должна была сочетаться сила, могущество и мудрость Аватара, и которые она не видела в нем, в последнем маге воздуха. Бывшая принцесса проигнорировала возмущенные крики старого рыбака, который был в равной мере возмущен и поражен появлением Аватара в этих краях, и проследовала за двумя другими детьми, которые сопровождали мальчика и выглядели чуть старше него самого. Очевидно, что они были братом и сестрой, судя по схожести, небольшой разнице в возрасте и манере общения. — Катара и Сокка… — одними губами протянула женщина, когда ей удалось выяснить, как именно их звали. Азуми отметила, что они оба, похоже, были жителями Племени Воды. Бывшая принцесса вовсе не стремилась рассмотреть их, но, невольно, подмечала некоторые детали: Сокка был воином, судя по специфическому оружию, которое у него было, а вот Катара… сложно сказать. Она была довольно хрупкой и миниатюрной, и Азуми не заметила никакого средства самообороны при ней, но это вовсе не значило, что девочка была беззащитна. Отнюдь нет, — бывшая принцесса знала это по себе. Когда брат Катары, рослый парень с глупым хвостом на голове, покинул общество сестры, и та принялась заниматься покупками, Азуми осторожно подошла к соседнему прилавку, не выказывая ни малейшего интереса в сторону девочки, но внимательно вслушиваясь в то, что она говорила торговке. Похоже, что у детей совсем не было денег, чтобы оплатить покупки, поэтому Катара мгновенно лишилась корзины, которую собирала с таким старанием. Азуми позволила себе заинтересованно взглянуть на нее, и Катара, на краткое мгновенье, поймала ее взгляд. Бывшая принцесса улыбнулась так тепло и так искренне, как только могла, вынудив девочку сделать то же самое, только более смущенно. — Ты не местная, не так ли? — довольно спокойно поинтересовалась женщина, подходя ближе. — Племена Воды? — Азуми с показным интересом оглядела Катару с ног до головы. — Да, Южное Племя, — кивнула девочка, подходя к собеседнице ближе. — А вы? Вы ведь тоже не местная? — скромно поинтересовалась Катара, не совсем понимая, чего ей следовало ожидать от незнакомки. — Неужели это так заметно?.. — коротко рассмеялась бывшая принцесса. — Я здесь совсем недавно. Корабль, на котором я плыла, попал в жуткий шторм у этих земель, и меня, к счастью, спас рыбак, живущий здесь, — Азуми проследовала дальше рынка, и Катара, сама не зная почему, поплелась за ней. — Я выросла в колониях Нации Огня, а сейчас — «бегу к стенам Ба Синг Се», как говорит мой спаситель, — женщина по-доброму перекривляла Хуара. — Правда? — оживилась девочка, следуя за Азуми. — Мы тоже направляемся туда, — совершенно наивно воскликнула Катара, отчего-то, сразу доверившись незнакомке. Было в ней что-то теплое и искреннее — это дочь Хакоды почувствовала однозначно, ведь обладала, как ей казалось, неплохой интуицией. — Мы? — непринужденно поинтересовалась бывшая принцесса, поудобнее обхватывая корзину с овощами, которую купила на рынке. — Да, мы: я, мой брат Сокка и наш друг, — мгновенно пояснила девочка. — Он — Аватар, — доверительно прошептала Катара, склонившись ближе к Азуми и наблюдая, как брови незнакомки взлетают в притворном изумлении. — Вот как, — женщина покачала головой. — Значит, надежда еще есть, — восторженно отозвалась она и улыбнулась так искренне, как позволяли ей натянутые до предела мышцы лица. — Конечно! — с какой-то странной гордостью воскликнула дочь Хакоды и, увы, не предала значению той тени, которая проскользнула на лице Азуми — секундная, совершенно холодная, отстраненная и колючая ухмылка. — Как же вы путешествуете, вы ведь еще дети? — недоуменно поинтересовалась женщина и на этот раз ей не пришлось притворяться. — Сколько вам лет? — Мне недавно исполнилось четырнадцать, Сокке, моему брату, — пятнадцать, а Аангу… двенадцать, кажется, — задумчиво изрекла Катара. — Хотя он проспал в айсберге около ста лет. — Сто лет? — изумленно ахнула Азуми. — Ну, вы ребята даете! — воскликнула бывшая принцесса, стараясь расположить Катару как можно ближе, хотя этого уже и не требовалось. — Остальным бы поучиться у вас храбрости и решительности, — девочка смущенно улыбнулась. — Вы очень любезны, — благодарно кивнула она. Повисла непродолжительная, но вовсе не напряженная тишина. — Вы, должно быть голодны, — Азуми вновь обратилась к Катаре с легкой улыбкой на губах, отчего на ее лице заиграли заметные морщинки в области глаз и губ — дочь Хакоды пришла к выводу, что женщине, похоже, уже было за тридцать. — Приходите на ужин, мы с хозяином дома Хуаром будем рады видеть вас. — Это очень щедро с вашей стороны, — замялась Катара, очевидно, неуверенная в том, не будут ли они обременять эту милую незнакомку. — Люди должны помогать друг другу в сложных ситуациях, разве нет? — бывшая принцесса выдавила из себя еще одну улыбку. — Я буду рада помочь таким смелым детям, как вы. — Мы придем, — благодарно кивнула дочь Хакоды. — Спасибо вам, — девочка поклонилась, как предположила Азуми, на манер своего племени, выражая уважение и благодарность. — Меня зовут Катара, — представилась она, хотя женщина и так знала имя девочки, все равно кивнула. — Мое имя — Ян Чжу, — бывшая принцесса улыбнулась Катаре. — Можно просто Чжу, — они распрощались, когда Азуми указала дочери Хакоды на лачугу, которая располагалась на окраине утеса. Прежде, чем начать подготовку к волнующему ее ужину, бывшая принцесса успела подумать о том, что, похоже, должна будет донести всю информацию, которую она надеялась выудить за трапезой с Аангом, пусть и в ущерб самой себе, но во благо своей страны. Она действительно была готова раскрыть себя, чтобы Лорд Огня приказал начать незамедлительную охоту на Аватара. И пусть Азуми, как и Озай, еще не видели то, на что был способен этот мальчик, бывшая принцесса была уверена, что одно только его существование принесет Нации Огня немало проблем.***
Азуми распахнула глаза и глубоко вздохнула, чтобы не издать ненужного шума: Хуар и гости ютились в одной комнате, кто на полу, кто на тюфяках, сладко посапывая. Все, кроме одного. Женщина знала, что уже не заснет, и знала, что шанса лучше, чем этот, чтобы поговорить с Аватаром наедине, уже не будет. Бывшая принцесса прошла бесшумно, успешно лавируя между беспокойно дремлющими и, то и дело вертящимися из стороны в сторону, Катары и ее брата. Последний, кажется, даже похрюкивал во сне. Азуми брезгливо поморщилась. Всякий раз, когда ее босые ноги касались предательски скрипящих половиц, женщина недовольно поджимала губы, с опаской оглядываясь по сторонам в надежде, что никто не проснется от этого, пусть и незначительного, шума. Бывшая принцесса и сама не знала, почему так боялась этого, и с неудовольствием отмечала, что напоминала самой себе малое дитя. Азуми недолго осматривала дом и быстро пришла к выводу, что Аанга в нем не было. Женщина блаженно прикрыла глаза, когда свежий ветер четвертого месяца подул на ее горячее лицо, забрался под кимоно, поиграл в растрепанных волосах и легкой щекоткой прошелся по босым ногам. Азуми, некоторое время, стояла неподвижно, тревожимая только далеким шумом волн, бьющихся о подножье утеса. Бывшая принцесса огляделась и нашла Аватара отнюдь не сразу — сначала она по ошибке забрела в постройку, которую обозначила хлевом, но которая, как позже сказал ей Хуар, таковым не являлась. Однако женщине было плевать, ведь она действительно не разбиралась в сельской жизни и не считала это необходимым. Азуми немало испугалась, когда нашла в этой постройке Аппу, хотя и в этом не было ничего неожиданного — его громкое сопение доносилось далеко за ее пределы. Бывшая принцесса, вполне обосновано, надеялась найти здесь и Аанга, но его не было. Женщина поспешно покинула хлев, чтобы еще раз оглядеть окрестности и даже успеть раздосадовано предположить, что Аватар, возможно, улетел, но голос самого мага воздуха, неожиданно, прервал ночную тишину: — Чжу? — неуверенно протянул Аанг, вглядываясь в темноту, и женщина отозвалась, растерянно оглядываясь. — Я здесь, на крыше, — поспешил добавить Аватар. Он помог женщине подняться, хотя она и сама отлично справлялась, ведь высота дома была совсем небольшая. Аанг удивленно покосился на ее босые ноги, которые были покрыты мелкими царапинами от того, что она карабкалась на крышу, и искренне изумлялся тому, что это, похоже, совсем не волновало его новую знакомую. Бывшая принцесса откинулась на спину, вглядываясь в ночное небо и игнорируя боль, которую причиняла черепица ее лопаткам. Аанг, до того сидевший в позе лотоса, последовал ее примеру. Азуми долгое время лежала неподвижно, вытянув ноги и иногда приподнимая и болтая ими в воздухе, находя такое времяпровождение достаточно приятным. — Могу я спросить? — пресно поинтересовалась бывшая принцесса, и когда услышала положительный ответ собеседника, незамедлительно продолжила: — Что ты собираешься делать? — вопрос прозвучал довольно абстрактно, но Аанг понял. — Победить Лорда Огня, — Аватар сказал это не слишком уверенно, словно эти слова внушил ему кто-то другой. Возможно, так оно и было. — А до этого — найти учителя магии земли, а затем — огня, что сложнее, — добавил он, спустя некоторое время. — А магия воды? — женщина бросила на него краткий заинтересованный взгляд. — После Царства Земли мы отправимся на Северный Полюс, чтобы Катара и я могли обучиться у опытных учителей, — Азуми приподнялась на локтях, внимательно вглядываясь в чем-то явно озадаченное лицо мальчика. — Катара — маг воды? — бывшая принцесса была в небольшом предвкушении, ведь догадывалась о том, что подружка Аватара вовсе не была беспомощной. — Да, она — последний маг Южного Полюса, — глухо отозвался Аанг. — Она была очень воодушевлена, когда узнала, что Хуар тоже маг воды, — слабо улыбнулся Аватар. — Но он отказался обучать нас, и я не понял причину отказа, а он не постарался ее объяснить, — искренне негодовал мальчик, словно желая услышать ответ от Азуми. — Возможно, он считает, что его мастерство недостаточно высоко, — неопределенно высказалась бывшая принцесса. — Много причин, — женщина пожала плечами. — Я сама знаю Хуара не так давно, так что, увы, ни с чем помочь не смогу. Возникла совершенно спокойная, даже какая-то безмятежная тишина. Азуми приняла сидячее положение, вглядываясь в едва различимый в темноте далекий горизонт. Она по-прежнему не могла осознать, и уж тем более принять, что сейчас сидела рядом с врагом своей Нации: с тем, на кого в прошлом охотился Азулон, и кого сейчас хочет уничтожить Озай. Женщина, на самом деле, не знала, что ей следовало предпринять, поэтому предпочла просто наблюдать и оценивать ситуацию, в которой находилась. Другое дело, что бывшая принцесса сомневалась в обыденности этой ситуации, как и в самой себе. — Какого это — прожить сто лет в айсберге, а затем проснуться? — слова вырвались непроизвольно, но Азуми вовсе не жалела. — Ничего хорошего, — кратко отозвался мальчик. — Я совсем не чувствую себя стариком, но ощущение такое, словно постарел не на одну сотню лет. — Я думаю, что испытываю нечто похожее, знаешь, — горько усмехнулась бывшая принцесса. — Ты словно проживаешь не одну жизнь и думаешь о том, сколько людей, которые окружали тебя еще вчера, сложат головы сегодня. Это — тяжелая ноша, — Аанг внимательно вглядывался в ее лицо, будто сомневаясь в словах женщины. Однако правда была в том, что мальчик отчего-то почувствовал, словно и она проживала не одну жизнь; словно и она была разбитым человеком, еще более потерянным, чем он сам. — Недавно мы были в Омашу, — неуверенно и как-то подавленно начал Аанг, и хотя Азуми не выказала слишком сильного интереса, она внимательно слушала. — Его захватила Нация Огня… Ужасное зрелище, — мальчик отчаянно замотал головой в попытке прогнать картинки того, что он допустил и на что был вынужден смотреть. — Я слышала, что Царь Буми сам сдал его. Предатель, — пренебрежительно выплюнула бывшая принцесса, выражая мнение многих жителей Царства Земли. — Буми не виноват! — отчего-то вспыхнул Аватар. — Он бы так не поступил, — уже менее уверенно добавил мальчик. — Но он сделал это, — твердо, словно приговор, заключила Азуми. — С чего тебе его защищать, если ты его даже не знал? — спросила женщина, спустя некоторое время, заметно нахмурившись. — Я знал его, — Аанг не придал значение тому, как вытянулось лицо бывшей принцессы, которая даже не пыталась скрывать свой скепсис по отношению к этому заявлению. — Еще в детстве, — поспешно добавил Аватар и улыбнулся, предаваясь ярким, но таким далеким воспоминаниям. Азуми принялась поспешно высчитывать хотя бы приблизительный возраст бывшего царя Омашу и неожиданно для себя пришла к выводу, что это могло быть правдой. В таком случае мальчику лучше не знать, насколько близко он находится рядом с убийцей его друга. Женщине такой расклад казался весьма ироничным. — Буми был необычным человеком, но не предателем, — уверенно заключил Аанг, и бывшая принцесса только кивнула. — Что ты знаешь о семье Лорда Огня? — Аватар удивился такому вопросу, но, будучи человеком открытым, поспешил ответить. Он полагал, что Чжу интересовалась всем этим не просто так, но и уточнить более детально не решался. — Не так много, — Аанг принялся задумчиво крутить в руках маленькую сферу воздуха, а бывшая принцесса смотрела на это с жадным интересом. Азуми никогда не видела магов воздуха, поэтому старалась запомнить все детали: технику и движения, которые использовал мальчик при покорении своей стихии, и внешний вид того, что он создавал с такой с легкостью. Позже она, вероятно, расскажет об этом Озаю, если это, конечно, будет сулить для нее выгоду. — По факту я знаком только с принцем Зуко и его дядей… — Аанг показательно пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить имя. — Генералом Айро, — подсказала женщина с легкими нотками пренебрежения в хриплом голосе. — Какое-то время я жила в Ю Дао, так что, волей не волей, знаю о королевской семье достаточно, — добавила Азуми, наткнувшись на вопросительный взгляд Аватара. — Дальше, — несколько нетерпеливо воскликнула женщина. — Я знаю о Созине, Азулоне и Озае, но совсем немного — только то, что мне рассказывали ребята, — словно оправдался Аанг. Похоже, что мальчик, к удаче всей Нации Огня, мало знал о своем враге и тем более о его слабых местах. А следовало бы. — Это все. — Что насчет женской половины семьи? — мальчик посмотрел на нее непонимающе и лишь пожал плечами, ведь действительно не знал никого из них. Аанг, право слово, не придавал этому значения. — Я и сама всех не знаю, — соврала Азуми, успешно лавируя в собственном амплуа деревенской простушки из колоний. — Но есть некоторые значительные женщины, — тянула бывшая принцесса, подогревая интерес Аватара к данной теме и стремясь немного запугать его дальнейшими рассказами. — Например, принцесса Азула, младшая дочь Озая, сестра Зуко. В народе говорят, что она — чистая копия отца: бескомпромиссна, опасна и владеет магией огня так искусно, как в этом юном возрасте не владел ни один человек до нее. Она невероятно амбициозна и раздавит любого, кто встанет на ее пути, — Аанг действительно заслушался, полагая, что подобные сведения были известны Чжу из народных рассказов и сплетен и были несколько раздуты, как и другие домыслы, но это было правдой. Аватар, конечно, не мог предположить ничего подобного, и на это и был расчет Азуми. — Урса — мать Зуко и Азулы, бывшая принцесса и жена тогда еще принца Озая, — продолжила женщина, и ее лицо оставалось нечитаемым, почти бесстрастным. — Была достойной женщиной, но ничем особенным, кроме, разумеется, красоты не выделялась. Она отравила Азулона, попыталась совершить переворот и посадить на трон своего сына — Зуко, — Аанг приходил в ужас от подобных перипетий, но его собеседница, казалось, напротив, была как-то странно воодушевлена подобными историями. — Многие говорят, что она ненавидела Озая и таким образом решила отомстить ему за мучения в браке. Переворот не удался, и в Урсе признали предательницу Нации Огня, а затем… Убили, полагаю, — Аанг взглянул на Чжу глазами наполненными неподдельным страхом. Бывшая принцесса мысленно усмехнулась такой впечатлительности. — Дальнейшая ее судьба неизвестна. — Я слышал что-то про… Никак не могу вспомнить имя, — неожиданно взял слово Аватар, и Азуми пресно усмехнулась, догадываясь, о ком пойдет речь. — Я знаю, — кивнула женщина, прерывая безуспешные попытки мальчика. — Последняя, но совершенно точно не по значению — принцесса Азуми. Вернее, бывшая принцесса, — Азуми ненадолго замолчала, взволнованная тем, что говорила сама о себе в таком контексте. Очень странное ощущение. — До восхождения на престол Озая — коренная дворянка, дочь влиятельного вельможи Азулона, икона стиля и этикета в Нации Огня и далеко за ее пределами. Народ обожал ее, «добродетельную принцессу», которая занималась благотворительностью и, из моих собственных догадок, обладала весьма недурным обаянием. Иногда ее в шутку называли «принцессой бедняков», — Азуми спрятала ухмылку в поджатых губах. — Такого человека еще нужно было поискать, потому что ее любили как знать, так и народ. Она приезжала в Ю Дао однажды, и мы с моим, теперь уже покойным мужем, видели ее, — бывшая принцесса улыбнулась тому, с какой жадностью в наивном детском взгляде вслушивался в каждое слово Аанг. — Она была невероятной, — Азуми тяжело вздохнула, и ее лицо приобрело тусклое, даже какое-то мрачноватое выражение. — Будто фарфоровая кукла. Я никогда не видела женщину подобной красоты не до, не после нее, — бывшая принцесса коснулась собственной щеки и раздумывала о том, осталось ли что-то еще от этой небесной красоты. — Словно богиня: она улыбалась так искренне и открыто, и ее улыбка заставляла улыбаться даже самого хмурого простолюдина. Она, без тени брезгливости, как это порой делала остальная знать, касалась рук простых людей, гладила их мозолистые и грубые ладони и была совершенно искренней. Никакой фальши, — женщина отстраненно покачала головой. — И что было потом? — вновь заговорил Аватар, когда Азуми, отчего-то, умолкла, и ее тусклый взгляд был направлен куда-то далеко, в темноту ночного горизонта. — Потом она, один за одним, теряла детей, — бывшая принцесса потупила взор и поджала дрожащие губы, которые норовили по привычке растянутся в болезненной, нервной улыбке. — Я могла бы не знать о таких мелочах, но смерть каждого ребенка в ее чреве становилась национальной скорбью, и едва ли не каждая семья, даже мои соседи, облачались в белые одежды. Так они любили принцессу, которая этого не заслуживала, не заслуживала их любви. — Почему нет? — вполне обоснованно недоумевал Аанг. — Затем в осаде Ба Синг Се умер и ее муж, — Азуми обняла себя руками, не придавая значение той дрожи, которая разрушала ее тело. — Это было настоящее горе, и многие слагали печальные песни и баллады о любви этой женщины к принцу Лу Тену. — Лу Тен — это сын Айро, да? Как он умер? — мальчик нахмурился. — Случайность, — коротко ответила бывшая принцесса, умело скрывая дрожь в своем голосе за легким покашливанием. — Мне не доводилось бывать при дворе, но моему мужу — да. И он бывал там в разные периоды, но, когда дело касалось принцессы Азуми и принца Лу Тена, он без конца твердил только одно, — лицо Аанга приобрело живой, едва сдерживаемый интерес. — И что это было? — Азуми посмотрела Аватару прямо в глаза, и маг воздуха был поражен пронзительной глубиной ее взгляда. — Это была абсолютная любовь, — женщина сказала это так, будто испытывала эти чувства сама, и мальчик был уверен, что это было так. — Такая, про которую рассказывают только в сказках и легендах. Муж говорил, что едва взглянув на них, можно было понять, что это было что-то очень особенное, некая связь. Глубже, чем что-либо. — И что случилось с Азуми потом, после смерти Лу Тена? — очевидно, что Аанг действительно проникся этой историей больше остальных, ведь даже стал называть этих людей по именам. — Я не знаю, — женщина пожала плечами просто и, одновременно, небрежно. — Многие говорят, что она сошла с ума и ушла на войну. Ее история довольно расплывчата, но она совершенно точно получила статус капитана, захватила стратегически важные точки в Царстве Земли и вернулась в Нацию Огня с оглушительной победой в Омашу, — пресно перечисляла собственные достижения Азуми. — Победа в Омашу? — Аватар встрепенулся, и глаза его приобрели непонимающее и одновременно недоброе выражение. — Так ты не знаешь… — отчего-то издевательски усмехнулась женщина, что резко контрастировало с тем мягким образом провинциалки, который она хотела создать. — Омашу был непреступен внешне, и это было правдой, но он пал только потому, что прогнил изнутри с ее легкой руки, — сухо рассмеялась Азуми. — Есть много легенд и догадок, как именно она обманом подчинила себе сначала знать, народ, а затем и самого Буми. Что правда, а что вымысел, уже и невозможно понять, — женщина покачала головой. — Но я знаю одно: Омашу пал только благодаря ее искусству изящного притворства и умению плести интриги, — черты лица Аватара болезненно обострились до предела, будто мальчик страдал физически только от одной этой новости. — Эта была не просто громкая победа, нет, — Азуми покачала головой и улыбнулась нечитаемой улыбкой. — Это было оглушительное, бесповоротное разрушение Царства Земли изнутри. После этого Азуми окончательно прослыла женщиной без сердца, Яогуай. Знать обоснованно опасалась ее, а народ трепетал, — женщина задумчиво отвела взгляд, заправив прядь волос за ухо. — И что было потом? —напряженно поинтересовался Аанг, и бывшая принцесса не видела, но ощущала, как тяжело ему было подобрать слова. — Мы можем только радоваться, что эта женщина не добралась до Ба Синг Се, полагаю, — бывшая принцесса пожала плечами. — Думаю, что этот город и его жителей она бы не пощадила, — Азуми коротко усмехнулась, и ее змеиные глаза недобро сверкнули в ночной темноте. — Насколько я знаю, ее обвинили в государственной измене и должны были обезглавить, — мальчик посмотрел на нее испуганно, но главенствующую причину этой эмоции бывшая принцесса понять не могла. — Итак, полагаю, что нам стоит радоваться тому, что эта бессердечная женщина нашла свое место в Диюй, — Азуми усмехнулась и опустилась на черепицу крыши, которая вновь больно впилась в ее лопатки. Безусловно, она нашла свое место в Диюй, но ее время еще не пришло. — Не стоит радоваться смерти человека, — вполне примирительно заявил Аанг, что заставило бывшую принцессу бросить на него недоуменный взгляд. — У каждого есть шанс на искупление. — У нее — нет, — женщина категорично покачала головой и отвернулась. — Несмотря на все, мне кажется, что она — всего лишь несчастный человек. Это нормально — ненавидеть весь мир, когда случается что-то очень плохое, но главное, потом, когда боль притупится, не увязнуть в этой ненависти, — задумчиво и зрело, не по годам, изрек Аватар. Азуми отмахнулась от его слов и поспешила напомнить себе о том, что этому мальчику было всего лишь двенадцать. — В жизни все не так просто, — добавила она, спустя большое количество времени. — Нет, все просто. Мы сами все усложняем. Слова Аанга всколыхнули в женщине что-то, чего она понять не могла. Бывшая принцесса душила в себе даже малейшие намеки на слабость, на непреодолимое желание, тягу к смирению. Она не могла сдаться. Никогда. Отступать было слишком поздно — Азуми хорошо это понимала, когда не только погрязла в ненависти, но уже и дышала ею — это стало ее необходимостью. Ненависть, месть и боль стали ее проводниками к свету, ее самыми близкими подругами. Только вот, они вели бывшую принцессу к свету тьмы. И рассвет, который женщина встретила на крыше, бок о бок со своим врагом, уже не казался ей началом новой жизни. Пути назад уже не было, ведь она уже нашла свое место в Диюй, хотя ее время еще не пришло.***
Распрощавшись с Аватаром и его друзьями, Азуми поспешила написать довольно расплывчатое письмо для Таро, в котором говорила только о появлении Аватара, и о том, что ему следует незамедлительно передать это письмо Лорду Огня лично. Она не упоминала себя на случай, чтобы мужчина не стал волноваться за нее и не понял от кого именно пришло это письмо, но внутри пометила бумагу собственной подписью, которую использовала, когда была принцессой, так, чтобы Озай узнал. Она была готова, возможно опрометчиво, раскрыть себя для того, чтобы Лорд Огня незамедлительно принял самые решительные меры по устранению Аватара. Азуми указала всю, хотя и не слишком обширную, информацию, которую узнала вчера за трапезой: кто сопровождает Аанга и какими стихиями он уже владеет, и куда планирует направиться. Она также добавила несколько слов о Зуко, который уже несколько раз догонял Аватара, и сейчас тоже наступал ему на пятки. Отправить послание оказалось куда сложнее, чем это казалось, но и с этой задачей Азуми справилась, когда выложила одному торговцу кругленькую сумму и обещала заплатить еще больше, как только он доставит письмо туда, куда нужно. Все держалось только на слове, и такая неопределенность напрягала Азуми, но выбора у нее не было. — Как далеко отсюда до горных хребтов Чи Линь? — Азуми совсем не собиралась тратить свое время, и поэтому вознамерилась выяснить все, что было нужно для того, чтобы продолжить свой путь. — Около пяти месяцев, если повезет с погодой, — недоуменно ответил старик, после недолгих раздумий. — И если повезет не встретить дезертиров, мародеров или, того хуже, магов огня, — лицо Хуара заметно помрачнело. — Дезертиров и мародеров? — переспросила женщина с явным недоумением. — Близ Ба Синг Се их точно не будет, как и магов огня, я уверена, — беспечно отмахнулась она. — Все изменилось, дитя, — строго предостерег Азуми хозяин дома. Очевидно, что он был не очень доволен ее реакцией, хотя она не знала, что послужило тому причиной. — Вероятно, ты не знаешь, но эти ублюдки вновь начали активное наступление, и люди бегут к стенам Ба Синг Се, как будто в них есть спасение, — разгневанно и одновременно раздосадовано поведал Хуар, вызвав у бывшей принцессы волну раздражения, которую она тут же подавила. Он всегда отзывался о людях Нации Огня с подобным пренебрежением, и Азуми, право слово, с каждым разом было все сложнее и сложнее сдерживаться. — Уж мне ли не знать, — женщина напустила на свое лицо горькую маску. — Я сама бежала из колоний, когда эти выродки убили моего мужа за то, что он бросился защищать пленников, — показательно поежилась бывшая принцесса, обвив себя руками. Было странно изображать ненависть к собственной Нации, но у нее действительно хорошо это получалось. Старик молча похлопал ее по плечу, как бы поддерживая, и женщина взглянула на него, хоть с неискренней, но благодарностью. — Вы считаете, что спасения нет? — Стены не смогут сдерживать их вечно, — хозяин дома покачал головой. — Бежать куда-либо не имеет смысла. Ты могла бы остаться здесь, найти себе мужа, завести семью. — Не думаю, что мне это нужно, — отмахнулась она. Бывшая принцесса не раздумывала о таком варианте всерьез, а тем более тогда, когда на карту поставлено слишком многое. — Но все мы, рано или поздно, нуждаемся в покое, надежности и размеренности и ты — не исключение, — спокойно, но настойчиво возразил Хуар, как бы призывая ее к какой-то простой истине, которую она не понимала или не желала понимать. — Почему вы говорите мне это? — бывшая принцесса нахмурилась, и голос ее прозвучал неодобрительно, с легким намеком на раздражение. — Потому что ты производишь впечатление разбитого человека, — Азуми не нашлась с ответом и отвернулась, недовольно поджав губы. — Как много раз ты будешь стремиться взлететь на краткое мгновенье для того, чтобы, раз за разом, терпеть сокрушительные падения? — ее насторожили подобные слова от незнакомого человека, которые — она была уверена, — не знал о ней ничего, кроме лживой истории о том, что она потеряла мужа. Однако и это не давало ему поводу думать о ней подобным образом. Женщина насторожилась. — Я должна двигаться до самой смерти, должна бороться. Смирение не по мне, — ответила Азуми вполне в своем стиле, но больше заинтересованная тем, что ответит ей хозяин дома. — Ты уже чувствуешь, как близка к цели опять, и как близок конец всего, — бывшая принцесса заметно напряглась, внимательно разглядывая Хуара. Что-то было не так. Бывшая принцесса уверена, что этот человек — не тот, за кого себя выдает, и абсолютно нелестная мысль о том, что он мог быть как-то связан с Озаем, право слово, испугала ее. Иначе женщина не находила ни одной ниточки, которой Хуар, если его имя было именно таким, мог быть связан с ней. — Жизнь и смерть, как и инь и янь — они неразделимы, всегда идут рука о руку, — хозяин дома сказал это довольно тихо, вынудив Азуми внимательно вслушиваться в каждое его слово. — И грядет нечто, что никто не в силах изменить. И ты тоже. — И что же это? Что грядет? Скажите мне! — не сдержалась женщина, подаваясь вперед, словно даже физически демонстрируя свое нетерпение. — Неужели ты думаешь, что сможешь изменить свою судьбу? — Хуар усмехнулся во все гнилые зубы, и Азуми нашла это не только омерзительным, но и устрашающим. В его оскале была какая-то темная глубина, колкость и ирония, будто он знал то, чего не знала она. Бывшей принцессе было хорошо знакомо это чувство — чувство хищника, который загонял свою жертву в капкан, о котором она не подозревала. — Я думаю, что ты — безумный старик, который потерял нить с реальностью, утопил себя в своем одиночестве и смирении, — с заметным пренебрежением в тон ему отозвалась Азуми, откидываясь на тюфяк, но вовсе не расслабленно, а как-то грузно, напряженно. — Моя судьба — это только моя судьба, и никто другой не изменит этого. Никто не будет распоряжаться мною, — с враждебным запалом высказалась бывшая принцесса, и Хуар отметил, как сильно обострились черты ее изящного лица. — У тебя упрямый дух, дитя, — старик отчего-то сокрушенно покачал головой. — Но придет время, и ты поймешь, что все было предрешено с самого начала. — Что? — Азуми испуганно встрепенулась и понадеялась, что ей это послышалось. — Что ты сказал? — с опаской и, одновременно, нетерпением переспросила женщина. — Лишь то, что ты так боишься услышать — правду, — бывшая принцесса тяжело вздохнула, сверля Хуара пристальным взглядом. Похоже, что этот человек не был связан с Озаем, но это никак не улучшило ее отношения и не продвинуло в безумных догадках. — Нет, повторите все точно, слово в слово, — настояла Азуми, и ее лицо приобрело суровое, непоколебимое выражение. — Нет нужды, дитя, — отмахнулся хозяин дома, к еще большему ее раздражению. — Ты и сама все верно слышала, — бывшая принцесса резко вскочила, и Хуар заметил в ее глазах нешуточный гнев. Пожалуй, она могла бы сдержаться, если бы в этом была нужда, которой Азуми, увы, не видела. К тому же, старик, к раздражению женщины, застал ее врасплох и, признаться, немало испугал своими словами. Так, по словам Акайо, говорила ее мать. Все уже было предрешено. — Вы ненормальный! — в сердцах воскликнула бывшая принцесса, и ее совершенно не смутил холодный и отстраненный вид Хуара: наоборот, только распалил еще больше. — Проклятый безумец, — сказала Азуми уже более спокойно, но ее злость и, что еще хуже — негодование, испуг, были очевидны. — Я ухожу, ясно?! Я немедленно ухожу, — бывшая принцесса прошептала это для себя, как-то растеряно оглядевшись по сторонам в поиске того, чего сама не знала. Женщина провела рукой по лбу в жесте беспомощности и отметила, что, кажется, ее вновь мучила небольшая лихорадка. Тело била противная дрожь не то от и настоящего и столько же иррационального испуга, не то от непонятно откуда взявшейся болезни. Однако, Азуми не желала признавать свою слабость, и ее намерения, похоже, были вполне серьезны. — Желаю всего наилучшего и искренне надеюсь, что вы сгниете тут, в своем спокойствии. Хоть утопитесь в нем, мне плевать! Я никогда не сдамся и не смирюсь! — собственный крик эхом отдавался в ушах бывшей принцессы, когда она дрожащими руками схватила свою дорожную сумку, заранее под завязку набитую провиантом и предметами первой необходимости. Азуми была удивлена и раздражена собственной иррациональной панике, которой поддавалась бесконтрольно, но твердо решила, что ей стоит уйти незамедлительно — как подсказывала ей собственная интуиция. — И передайте тому, кто вас подослал, что не важно, как долго времени на это потребуется: его голова будет насажена на пику! Я не склонюсь ни перед кем! — дрожащим голосом подвела бывшая принцесса, поудобнее перехватывая сумку, и натягивая на свою голову платок. — Нет, не склонишься, — Хуар коротко взглянул на нее нечитаемым взглядом и покачал головой. — Все уже предрешено, — Азуми смерила его пронзительным взглядом и шагнула за порог. — Прощайте, — коротко бросила она, вдыхая ночной морской воздух полной грудью — он немного привел ее в себя, оставляя за собой только неприятное чувство головокружения и иррационального беспокойства. — До встречи, принцесса Азуми, — старик сказал это едва слышно, и сухая усмешка коснулась его губ. — До встречи, — разумеется, женщина уже ушла и не слышала двух последних фраз, доказывающих, что все ее волнения были не напрасны. Все уже предрешено, и Хуару было известно, что это — не последняя их встреча.***
Азуми не ожидала, что путь займет у нее столько времени, но это действительно было наименьшей из ее проблем. Она шла на север уже шесть месяцев, и десятый месяц, к огромному сожалению женщины, выдался особенно дождливым. Бывшая принцесса долгое время не могла справиться с простудой, вынужденная передвигаться в основном в степи и лесах, избегая поселений и дорог. Азуми выходила к местам, где находились люди только по острой нужде — для пополнения провианта или в поиске новостей. Недавно Царство Земли взволновала новость о том, что Джао готовится к походу на Северное Племя Воды. Такое решение Озая нарушило планы Азуми, и от этого она еще больше возненавидела адмирала, пусть он сделал это неспециально, по незнанию. Впрочем, она больше беспокоилась о том, что уже почти неделю голодала, ее деньги, прихваченные еще из Нации Огня, кончились, а из оружия был только простой кинжал, которым и поохотиться не представлялось возможным. Вдобавок ко всему, простуда бывшей принцессы, кажется, переросла в нечто более серьезное, и ее, измученную вечной дорогой и голодом, периодически лихорадило. Азуми совершенно неграциозно опустилась на сырую землю, устало провела рукой по потному горячему лбу, тяжело вздохнула, сильнее укуталась в несколько слоев своей мешковатой одежды, вытянула ноги перед собой и облокотилась на ствол покореженного дерева. Женщина чувствовала жуткую усталость и тянущую боль в каждой части своего тела; особенно в ногах и ступнях, которые уже давно покрылись мозолями. Бывшая принцесса не видела, но буквально ощущала как огрубела и загорела ее некогда белоснежная кожа. Однако долго сокрушаться еще и по этому поводу, сил просто не было. Азуми смочила свой хлопковый платок, который носила на голове, остатками воды и приложила к лбу, коротко облизнув пересохшие, покрытые безобразной коркой губы. Она позволила себе хрипло рассмеяться, когда, отчего-то, представила реакцию Озая на ее внешний вид сейчас. И ее отца тоже. Обрывки сознания подсказывали женщине, что она совершенно точно бредила. Азуми ненадолго провалилась в беспокойный, прерывистый сон, который не дал ей долгожданного отдыха и, к тому же, заставил пропустить четырех рослых мужчин, которые вышли к тому дереву, где сидела она, и потянули ее за руки. Бывшая принцесса испуганно распахнула глаза, когда почувствовала грубые прикосновения, и забилась, будто рыба, выброшенная на берег. Незнакомцы не ожидали такого напора, и один из них, который стоял у ее ног, ощутил, как сильно могла пинаться Азуми, даже пребывая в практически полном изнеможении. Женщина взвилась, выхватила свое единственное оружие из дорожной сумки (благо та находилась рядом) и, вырвавшись из хватки опешивших мужчин, нанесла тому, которого сбила с ног, многочисленные смертельные удары в грудину. Бывшая принцесса не стала бы бить таким образом, ведь на эти хаотичные удары уходило слишком много сил, но всему виной были ее панический испуг и не слишком завидное состояние сознания. Мужчины, что стояли позади и пришли в себя достаточно быстро, в несколько рук оттащили ее за волосы, откинули нож куда-то прочь и, повалив на спину, принялись, не жалея силы, бить Азуми ногами, попеременно осыпая многочисленными ругательствами. Женщина сжалась в комок, горячие слезы непроизвольно брызнули из ее глаз, и где-то на задворках сознания она понимала, как все это было унизительно. Еще более унизительной была реплика, которая врезалась в голову бывшей принцессы омерзительным эхом — Азуми точно и не расслышала, но формулировка фразы заключалась в том, что она визжала, как свинья на бойне. Кто-то ударил в голову, а чей-то удар пришелся под ребра — так, что у женщины выбило воздух из груди. Бывшая принцесса и сама не знала, откуда у нее взялись силы резко приподняться, обхватить одного из обидчиков за ногу и врезать в промежность. Когда мужчина согнулся, Азуми нанесла ему несколько ударов в нос, игнорируя острую боль в собственных костяшках. Женщина услышала, как к ней приближались разъяренные обидчики, только на этот раз не дала им застать себя врасплох, выбивая у них из-под ног почву танцевальным движением, которое разучила когда-то давно. Она не знала, сработает ли оно, но к ее удаче это дало ей фору для того, чтобы найти нож и серьезно оцарапать одному из незнакомцев живот. Если бы это был меч, то пострадавшему пришлось бы «собирать свои кишки по всему лесу», как когда-то сказал Азуми Акайо, и такое странное воспоминание придало ей силы, чтобы продолжить борьбу. Один был мертв, второй временно обезврежен, и оставалось еще двое. Бывшая принцесса выбрала самого тощего для того, чтобы нанести ему смертельный удар в кадык, в ущерб собственным кулакам, которые она теперь едва ощущала. К сожалению, Азуми не успела воспользоваться той форой, которую создала сама себе, по отношению к самому рослому и крепкому на вид мужчине из их компании, и немедленно оказалась вновь повалена на землю и прижата сверху. Чем сильнее женщина пыталась вырваться, тем сильнее сплеталась хватка вокруг ее шеи, и Азуми, со временем, решила оставить попытки вырваться. Чтобы победить хищника, нужно было притвориться жертвой. Незнакомец с низким, почти шипящим рыком порвал ее мешковатые штаны, и бывшая принцесса напустила на свое лицо максимально испуганный вид, но нашлось место и брезгливости. Вряд ли мужчина ожидал, что, когда он опрометчиво склониться к ней чуть ближе, Азуми, не жалея силы, вцепится зубами в его шею, и притянет к себе ближе, обвив торс худыми, но сильными ногами, не давая возможности вырваться. Мужчина верещал, извивался, пытаясь не то оттолкнуть, не то ударить бывшую принцессу, но она бескомпромиссно вцепилась в его шею, ощущая, как чужая горячая кровь бесконечными потоками алых брызг застывала на ее губах, лице, груди. Азуми вырвала какую-то часть его кожи, немедленно сплевывая ее, и, оттолкнув мужчину, перекатилась, нащупывая холодную сталь металла. Незнакомец беспомощно хватался за собственную шею до тех пор, пока бывшая принцесса, с громким рыком, не вогнала нож ему в грудь по самую рукоять. Азуми замерла на какое-то время, сведя руки вокруг оружия и, одновременно, опираясь на него, а затем обессилено опустилась рядом с мертвым мужчиной. Женщина глубоко вздохнула прохладный воздух, небрежно смахнув-размазав по лицу кровь, и морщась от мучительной боли в животе и груди. Казалось, ей было некомфортно даже дышать, и бывшая принцесса надеялась на то, что эти ублюдки не сломали ей ребра. Азуми распахнула глаза, когда услышала чье-то громкое сипение не так далеко от места, где она переводила дух. Женщина немного приподняла голову, облизнув сухие, покрытые соленой кровью и пылью губы, чтобы увидеть, как у того самого дерева, где еще недавно сидела она, расположился один из этих подонков, которому она нанесла серьезную рану. Он не представлял для бывшей принцессы совершенно никакой угрозы, но и спокойно находиться в присутствии незнакомца она не могла. Азуми на силу поднялась, хрипя и морщась от сильных болей в области солнечного сплетения, повторно сплюнула кровь с губ и вытащила нож из груди убитого ей мужчины. Этот звук привлек едва живого незнакомца, и он, испуганно вжимаясь в дерево и хватаясь за свою рану, смотрел на бывшую принцессу умоляюще. Мужчина что-то тихо хрипел и инстинктивно пятился назад, царапая свои лопатки о кору дерева. Бывшая принцесса склонилась над ним и гневно прошипела: — Кто вы такие? — ее заметно трясло не то от лихорадки, не то от усталости и перенапряжения, но эффект, в совокупности с ее внешним видом и тем, что она учинила ранее, получился весьма устрашающий. — Дезертиры! — корчась от боли, мгновенно выпалил незнакомец, не думая испытывать ее терпение. — Дезертиры из Ба Синг Се, — добавил он уже более тихо, судорожно хватая воздух ртом. — Только не убивайте, прошу! — Азуми, какое-то время, изучала его покрытое потом впалое лицо, кривясь от боли, и, в равной степени, пренебрежения. — Многие мужчины говорили так, — она сухо ухмыльнулась, оставляя более глубокую рану на его животе — смерть была обеспечена долгая и мучительная. — И все они умерли, — подвела итог бывшая принцесса, глядя в перепуганные глаза обидчика стеклянным взглядом, потому что сил на злость или что-то подобное у нее уже не было. Далее все ее движения и действия были механическими: обшарить мертвые тела на предмет чего-либо полезного, позаимствовать более теплую одежду, разжечь костер из сучков, которые она, к собственной удаче, нашла в сумке одного из мужчин, вскипятить и выпить воды из их фляги, с ужасом осмотреть многочисленные кровоподтеки и синяки, оставленные незнакомцами на ее теле, и расположиться у огня для долгожданного отдыха. Азуми не нравилась такая остановка, но передышка была просто необходима, и ее самой большой проблемой по-прежнему являлся голод. Женщина надеялась найти хоть какой-то охотничий инвентарь у незнакомцев, но такового не обнаружилось, и уже через день душевных терзаний было решено съесть одного из убитых. Бывшая принцесса никогда не думала, что опустится до такого аморального поведения, но нужда и непомерное желание выжить делали свое дело, как бы она не корила и ненавидела себя в эти минуты. Азуми старалась не думать о том, чье именно мясо ела, довольствуясь только тем, что имеет возможность поесть хотя бы что-нибудь. Впрочем, все это было ненадолго, потому что собственная совесть сначала заставила ее от души поплакать, а затем вырвать все съеденное обратно. Было решено отправиться в селение неподалеку, которое было отмечено на карте бывшей принцессы небольшой точкой. Учитывая то, что она находилась в Царстве Земли, никто не придал значение ее разношерстной и весьма странной одежде, а потому женщина смогла беспрепятственно своровать для себя немного фруктов у одного торговца. Азуми также решила, что ей не помешало бы обзавестись приличным оружием, поэтому следующим пунктом остановки стала кузня, в которой ее и поймали с поличным. Женщина, будучи не в самом лучшем состоянии, не собиралась отбиваться, поэтому с некоторым достоинством выдержала все плевки и ругательства в свою сторону, а затем и семь ударов плетью по спине. Азуми отчего-то забавляла мысль о том, что на ее спине, вероятно, один шрам перекрывал другой шрам. В конце концов, ее привязали к позорному столбу на несколько дней, изредка поливая ледяной водой, чтобы «воровка не засыпала», но бывшая принцесса была рада и этому, ведь так ей удавалось хотя бы немного попить. Женщина уже перестала чувствовать собственное тело — только холод. И хотя ночи на севере были очень морозными, она была уверена, что ее душил другой холод — холод приближающейся кончины. Такой унизительной и такой глупой. В одно солнечное утро Азуми обнаружила жителей маленькой деревни чем-то очень взволнованными, даже испуганным: местные постоянно перешептывались о чем-то, спеша захлопнуть двери своих убогих лачуг. Причину такого странного поведения женщина не могла понять до тех пор, пока, сквозь слегка приоткрытые веки, не заметила, как по центральной площади, где и стоял позорный столб, к которому была привязана она сама, шли несколько комодо-носорогов. Бывшая принцесса занервничала, когда не смогла достаточно хорошо разглядеть всадников, восседающих на этих животных, но громкий голос, эхом пронесшийся по почти пустынным улицам, заставил ее живо распахнуть глаза, игнорируя настойчивый солнечный свет. — Я ждала, когда ты появишься, — Азула недобро усмехнулась, и Азуми заметно нахмурилась. — Предатели всегда возвращаются, не правда ли?