Снейповедение

Северуса рвало с самого утра. Это он мне так сказал! На деле же недомогание могло усугубиться со временем…

***

Высоченный холеный Мальсибер предстал передо мной с меланхоличным выражением на лице. Я сделала шаг влево, но он преградил дорогу без объяснений. Так мы поиграли в реверансы, пока я не наступила негодяю на ногу. — Дай пройти, Рекс! Ты меня с кем-то перепутал? Я в курсе, что я — грязнокровка, маггловский выродок. И чтобы тебе неповадно было издеваться, я не только на ногу тебе наступлю. Он кашлянул, заливаясь краской. На языке явно крутились не оскорбления, а боевые проклятья. Но слизеринец внезапно сдался. — То, что ты дура, я понял. Но мне надо найти Снейпа… — Зачем? Оставь его в покое. Тебе повезло и он найдет тебя сам, — я испытала разочарование. — Его нет со вчерашнего дня. И мне показалось, он плохо себя чувствовал. Я уставилась на вальяжного парня, без пяти минут выпускника, которому разрешили колдовать вне стен Хогвартса, будто видела его впервые. Просто надо было принадлежать к одной касте, питаться каким-то недоступным единым хлебом, чтобы и заботу проявлять и внимание. Одним словом, я увидела в нем внезапно настоящего друга для Северуса. Да, доля корысти, вероятней всего, присутствовала в его просьбе. Но было там и неподдельное волнение. — Идем… Мы начали свое путешествие с библиотеки. Да-да… Это некоторые ходили туда, чтобы перемигиваться с парнями или делать уроки. Северус ходил туда поглощать знания. Найдя нечто интересное, он забывал о голоде и времени. А для того, чтобы никто не мешал, у него были «гнезда» в самых неожиданных местах. Мы вошли старательно делая вид, что идем порознь. Но за первым стеллажом объединились вновь. Чувство власти, исходящее от юноши, меня не угнетало. Страшило только сомнение - я открывала не свои тайны. Взять что ли непреложный обет?! Три ряда и направо, восьмой стеллаж, дойти до окна: перечисляла пока мысленно. Можно было еще короче, но ту дорогу я не помнила. — Закрой глаза, — попросила шепотом, убедившись, что нас никто не увидит. Я дернула нужную монографию и увидела, как отъезжают четыре книжных полки снизу. Обычная потайная дверь для замка с историей. Классика, можно так сказать. В каждой библиотеке есть потайной ход, с рычагом-книгой, приводящим дверь в действие. Но вот найти его в такой обширной библиотеке мог только Сев. Помнится, он недовольно отмахнулся от очередного вопроса. Наверное, подсматривал мысли преподавателей и не хотел об этом распространяться. — На колени, — скомандовала я. — Да ты издеваешься! — Мальсибер распахнул глаза, но увидев, что произошло, только притворную затрещину отвесил, еле затрагивающую волосы. Мы вползли через лаз в пространство, расширенное заклятием невидимого расширения. В нем присутствовал низенький табурет и стол из дощатого ящика. Огарок свечи в алюминиевой плошке. Днем свет в комнатку проникал через крошечную бойницу у самого потолка. Проветривалась она кое-как. В спертом воздухе стоял мощный дух пота. Но его обладателя не было в помине. Мальсибер не стал комментировать эту сторону жизни приятеля. Хотя я ожидала, что он заметит — девушку сюда не приведешь. Как пользоваться деревом, я не знала и отмела саму идею. Как раз то место было чересчур волшебным даже для Хога с его Выручайкой. Им можно было воспользоваться в случае реальной беды и угрозы для жизни. — А ты Патронус пробовал слать? — спросила без задней мысли. — Нет, — отвечал он односложно. — А почему? — у меня туго с пониманием границ личного. — Да потому что! — слюна вскипела на губах от негодования. — Вышибли из меня Патронус. Макали-макали, пока не захлебнулся… — Я не спрашивала, ты не отвечал! — меня поразила его внезапная искренность. Но он уже не слышал меня, продолжая поливать, как из рога изобилия. — Нет у меня другого пути. В перспективе я - глава своего дома. Все мы окажемся в том месте или умрем. Он не видит разницы, кого вырезать, если люди ему неугодны. Он может убить ребенка. Я не ребенок, конечно… Но и научили меня, кому следовать, когда я лишь толком думать начал. Я в Хогвартс ехал поступать с недолеченным разрывом селезенки и стаканом крови в венах. И мне не хочется повторять нечто подобное, а приходится иногда. Поэтому я и служу, как следует… — Зачем ты мне… Наш разговор при всей степени откровенности был переполнен многоточиями. На две головы выше и почти вдвое больше по весу, он мог задушить меня одной рукой, держа над полом. Ему хватило бы и злости, и сил. Надо было непременно найти Северуса, ради собственной безопасности! Выручай комната не открылась. Я просила впустить меня к Снейпу. Вполне конкретно. И ответ получила однозначный: его там не было. Пришлось напрягать стремительно иссякающую фантазию. Для бесед по укромным уголкам хватало ресурсов грандиозного строения. Прятаться же так, чтобы искали и не нашли, было делом совсем иным. Для верности я дернула парня за руку, ощутив крепкую, теплую ладонь. И мы двинулись, чуть ускоряясь с каждым шагом, в сторону закрытого туалета для девочек на втором этаже. Место это было так себе. То есть ничего таинственного и недоступного, если стерпеть заунывные жалобы на несправедливость жизни от Плаксы Миртл. Северус неоднократно упоминал, что она безобидна и ничего не требует, если ее просто слушать. А туалет — важный стратегический пункт, снабженный водой. В нем любо-дорого варить зелья. Неудачный вариант выливаешь в унитаз, заполняешь котелок - и по-новой. Дверь скрипнула, являя раковину по центру, закрывающиеся кабинки вдоль стен и огромное витражное окно. Из-под дверей в дальнем углу торчали худые ноги. Штанины задрались, обнажая волосатые голени и костлявые лодыжки. Худые ботинки стояли в углу. Носки на ногах были мокрыми. — Северус, — я распахнула двери. Снейп мертвенно-бледный привалился боком к старому унитазу. Как только я попыталась его сдвинуть, наблюдая запавшие глаза, из фаянсовых глубин вынырнула призрачная девица. — Эй ты! — воскликнула она, подбоченясь. — Я первая его заметила. Скоро он умрет, и я уже не прочь уступить одну из кабинок. — Уйди, — предупредила я зловеще. К Снейпу у меня было значительно больше вопросов, чем к призраку. Прежде всего, глядя на его прогрессирующую синюшность, я правда начала считать часы. — Тебя кто-то проклял? — спросила почти так же сурово. — Нет, — ответ прозвучал бодрее, чем я ожидала. — Тогда, что с тобой? — Неожиданно. Мне казалось, что вопрос будет содержать предложение помощи, — он сощурился. — Я отравился собственным модифицированным зельем. Побочное действие оказалось непредсказуемым, как я ни старался подготовиться. — Принято. Идти можешь? Не хотелось при Мальсибере затевать разборки двух человек, которым есть, что сказать друг другу. И этого - намного больше предполагаемого окружающими уровня общения. — Брось. Максимум сутки и меня отпустит. А к тому, что полощет без перерыва, я уже привык. И ходить… Ходить я вряд ли смогу… — Не ври мне! Ноги мокрые, а вывернуло тебя только что водой. Не из гостеприимных же недр унитаза ты пьешь. Значит, ходишь к раковине. — Ну и что отсюда следует? — он гордо вскинул голову и тот час вывернулся, заставив Мальсибера ругнуться. — Тебе надо в лазарет, — констатировал он очевидное. Но для кого очевидное, а для кого и невероятное… — Возможно, мне и надо в место посуше… Впрочем, с простудой я справлюсь. — Место нужно найти тихое, без посторонних глаз, — рассуждал старшекурсник. — Лаборатория понадобится? Помощники? — Рекс, — простонал Северус. — Это далеко не «задание». Он выделил сказанное интонацией, но не более того. И засуетился, перегруппируясь на колени. Снейп с невероятным трудом выпрямился во весь свой рост. А упал на мое хрупкое плечо. Он повис мертвым грузом, предоставляя нам решать, что это будет за уголок ада. Следующие два часа мы, игнорируя уроки, прорывались вон из школы. Много времени тратилось на очередную симфонию нечистот. Оставалось лишь возрадоваться, что силы моего возлюбленного словно застыли в немом недоумении, ожидая, как еще над ними изгольнутся. Мы миновали ворота и двор после звонка. К антитрансгрессионому барьеру подобрались без потерь в личном составе. Это было щедростью судьбы или нам намеренно открыли зеленую улицу. Но последнее казалось слишком настойчивой паранойей. Рекс перенес нас куда-то. Домик стоял в лесу. Пасторально припорошенный снегом. Не хватало только света в оконцах и пряников, прилепленных по фасаду. Мы вошли без трудностей. И я додумалась, что вводил нас хозяин. Охотничий домик был «роскошен» для тех, кто понимает. Скрытый от маггловского глаза он представлял собой однокомнатное строение. Пространство внутри было зонировано группой сидений и столом. Одни диваны были расположены в сторону камина, другие - в сторону кухни с дровяной печью. Места для мытья, как и отхожего, предусмотрено не было. Рекс развел огонь, просмотрел содержимое приземистых шкафов. Они были то ли такими глубокими сами по себе, то ли тоже предусмотрительно расширенными. Но нырял он в них по пояс и глубже. Нашему вниманию предстали несколько медных кастрюль и корчиков. Для мытья я приметила таз. Отсвет натурального пламени, гуляющий по стенам, делал многочисленные чучела еще гротескней. Ненавижу таксидермию! Казалось, что из их приоткрытых пастей с твердыми, лакированными языками внутри вырывается вой и рев. Здесь были такие редкие экземпляры! Северус последние несколько минут не мог отвести глаз от мощного рога взрывопотама. А ведь рядом выпучил стеклянные глаза несчастный грифон, частицы которого обязательно присутствовали в зельеварении. Мальсибер со вздохом подал огромную громоздкую кастрюлю, будто собирался примерить, сгодится ли она для варки гостя, и изрек: — Воду наколдуете. Еды, извиняюсь, не было и нет. У вас времени — не больше остатков этого дня, чтобы вас не хватились, кто следует. Со старостой Хаффлпаффа я поговорю по-своему. Приведи его в порядок! — при этом он угрожал мне не на шутку. Я понимала, что так браво, как утром, я не отмахаюсь. Закончились панибратские отношения. Хозяин был на своей территории. Силы самой земли, питающие его в этом месте, заставляли расправить плечи. Северус внезапно скукожился и полез из последних сил вставать, кланяться. Все это было настолько противоестественным для меня, что я все же взялась трепыхаться. Но осадил нас обоих Рекс. — Дружище, перестань, — он мягко коснулся худого плеча. — Я ведь вижу, что довольно скоро каждый из нас не в праве будет поднять на тебя глаза. — Льстец! — отвечал Северус устало, рвало его примерно в два раза реже. Мы остались наедине. Повисло неловкое молчание. Как только хозяин смылся, я сдулась, словно воздушный шар. Такие коллизии мне точно не по зубам. И я откровенно не представляла, что делать дальше. Поэтому продолжила выдумывать. Полезла в диваны и нашла несколько одеял и стопку постельного белья. Пижам или иной сухой одежды не обнаружилось. Логика у меня была железной. Одежда Северуса, измызганная и мокрая, никак не способствовала хорошему самочувствию. Я мигом сотворила целую кастрюлю воды и взгромоздила ее на печь, справедливо полагая, что сил нагреть такую массу воды у меня нет. Вообще колдовство было штукой странной. С одной стороны, магическая мощь ничем не измерялась и не регламентировалась. Но одни манипуляции определенно совершать было легче, а другие могли и вовсе не поддаться или исчерпать силы подобно тяжелым физическим упражнениям. Я знала, что Снейп, помимо прочего, занимает свой странно устроенный разум и этой проблемой. — Раздевайся… Я решила идти сегодня до конца. Мы нарушили сто тысяч школьных правил. Один из дружков-подельников в их странном сообществе темномагических хулиганов, как мне до сих пор казалось по наивности, продемонстрировал свою осведомленность. Наша связь была озвучена. И я ничуть не боялась увидеть своего странного возлюбленного «во всей красе». Как будто в одежде не было понятно, что он — не обладатель эталонной фигуры. — Ты что? Непроницаемо-черные глаза утеряли антрацитовую холодность, в них плескался испуг. Румянец, взявшийся из ниоткуда, залил щеки. Я глупо хихикнула и полезла стягивать мантию, получая вялое сопротивление. Но стоило мне дойти до пуговиц на сорочке, как стыдно стало самой… Его ребра можно было пересчитать и прощупать все до единого. Кость грудины чуть не надрывала бледную кожу, покрытую сетью вен. Маленькие черные соски, сжатые от холода и влаги, контрастировали с синюшно-цыплячьим антуражем. Но вокруг них, сбегая сформированной дорожкой к пупку и за пояс брюк, росли волоски. Странно было понимать, что мы неумолимо повзрослели с тех пор, как Шляпа выкрикивала названия факультетов. Вдруг страх прошел, уступая место чему-то новому. Мне не было противно. И я осторожно погладила кончиками пальцев мягкую поросль, нырнула под мышки, пощекотала. Внезапно Северус икнул, намереваясь вновь вывернуться. А я, чтобы остановить его, здорово отвлекла внимание, расстегнув брюки. Схлынувший было, румянец пошел пятнами не только по щекам, но и по шее, переходя на грудь. Я закрыла глаза и стянула штаны вслепую, накидывая одеяло. В это же время кастрюля с шипением стала выкипать. Нам так и не удалось преодолеть барьер молчания. Потому я мыла молча его узкие длиннопалые ступни. А его чуть охрипший от пережитого напряжения голос стал громом небесным. — Я этого не заслуживаю! — Глупости… — Я не заслуживаю тебя… Я отвлеклась от весьма интересного предмета — его ног - и уставилась в его лицо. Снейп согрелся и вспотел. Внушительный нос покраснел и был покрыт испариной. Такой сосредоточенный обычно взгляд чуть расфокусирован. — Я наделал кучу плохих вещей. — Знаю. — Знаешь и возишься со мной? — Девчонки обожают плохих парней, — я намеревалась отшутиться, но поняла вдруг, насколько он серьезен. — Северус, я за тобой слежу не первый день. Ты невероятный человек! Наверняка ты не всем нравишься… — Никому, — вставил он свой кнат. — Ты и мне не нравишься, — воздух наэлектризовался. — Просто я тебя люблю... Я закончила так тихо, что не уверена была, услышал ли он мое ответное признание, которое прозвучало через большой промежуток времени после того судьбоносного разговора на галерее. Я ведь пыталась ответить тогда. Но все это было не то и не так. Своим блеянием я лишь облегчала ситуацию, не давая ему запереться после сказанного. Сейчас было в самый раз! Картинка сложилась. Он потянул меня за руки наверх, заставляя навалиться. Поцеловал коротко. А потом принялся моститься словно уж. И я понять не могла, откуда в нем столько сил. Он поворачивал меня, укладывал и вытягивал подле себя, будто я была не человеком, а кошкой. Находиться в крепких объятиях под тяжелым одеялом было странно. Вдвойне странно от того, что на мне был полный комплект школьной одежды, а на нем ничего. Я принялась словно фокусница, не слушая ворчливый протест, избавляться от лишнего, сбрасывая на пол. Пока не осталась в трусах и майке. Когда самой показалось, что наготы более, чем достаточно, я позволила себе сполна насладиться костлявыми объятиями. Он неподвижно обнимал меня ногами. А в лобок упиралось нечто упругое. В голове боролись - не на жизнь, а на смерть - понятие о долге и девичьей чести с реалиями содеянного и желанием прикоснуться к его плоти. И я сделала это. Ощупала член, нежную поверхность головки и напряженные яички. Стыд удалился опушкой Запретного леса. Я пока не понимала, зайду ли дальше. Достаточно было с меня инициативы. Он сглотнул с шумом, напоминая, что тошнота мучила совсем недавно, и все еще сохраняется опасность вырвать. Но спазмов больше не было. — У меня эрекция, — проскулил он жалобно в мою макушку. — Угу… Пройдет наверное, — заключила я скучающим тоном знатока. — Если не трогать… Я покорно убрала руку, удовлетворившись изысканиями. На ощупь штука была забавной и такой замысловатой, что казалась чужеродной. Нарочно не придумаешь. К ней тянуло, словно магнитом. Но я вполне могла абстрагироваться. Я начала вдруг рассказывать про свою маггловскую жизнь. А закончила далеко за полночь, когда утомилась сама и перестала почему-то получать в ответ односложные замечания. Северус перевернулся на живот и спал, все еще закинув на меня ногу. Я улыбнулась. Все-то ему надо было контролировать. И я его понимала!