Лгунья.

      Впервые Реборн приезжает в маленький городок Японии, названный гордым и красивым названием Намимори, когда Иемитсу вместе с Девятым решают посетить возможного наследника. Внешний советник соловьем распевает, как хорош его сын, насколько тот умен и силен, и вообще — такого наследника, как Кенджи, не сыскать на всем белом свете. Ноно на хвалебные оды кивает, как болванчик, доверчиво вздыхает над фотографиями и, кажется, верит безоговорочно. Реборн косится недоверчиво и недоуменно, в течение разговора яркие искры презрительности мелькают в черных глазах, не вынося этот фарс. Терпение иссякает по истечению часа: — Мы очень рады, Иемитсу, но не мог бы ты провести нас в дом? — сказано это довольно резко и грубо, но неподготовленный человек и не сможет догадаться, какую ярость вкладывает киллер во фразу на самом деле.       Савада, сразу же спохватившись, ведет их к красивой калитке, будто не заметив во фразе киллера неприкрытую угрозу и злость. Он весело щебечет Ноно что-то еще, но киллер не слушает — ему вообще не хотелось лететь в такое место, как Япония.       Реборн рассматривает довольно-таки неплохой и красивый сад, пока Иемитсу радостно обнимается и целуется со своей женой, представляет Тимотео и самого Реборна. Нана улыбается так, будто не было тех месяцев ожиданий мужа, будто Иемитсу не приезжает на неделю, а потом пропадает непонятно где годами. Женщина улыбается так, будто и не представляет ложь, будто на самом деле верит Иемитсу.       Реборн проходит по женщине взглядом и хмыкает. Стройная, невысокая, с каштановыми волосами и карими глазами. Улыбается с такой любовью, что киллер то и дело ловит себя на мысли, что вся это любовь — чистой воды блеф и фарс. Нана — типичная домохозяйка, — приглашает в дом, где пахнет чем-то очень вкусным и ароматным. Она держит мужа за руку, что-то говорит Тимотео о новом и очень необычном блюде, при этом смеясь и чуть смущаясь, когда Ноно говорит о невероятно красивом саде.        Они проходят в маленькую кухню, когда Реборн видит маленького, хмурого мальчика лет шести. Мальчишка смотрит серо-голубыми глазами чуть самодовольно, будто зная, зачем они пришли. — Дон Тимотео, хочу представить вам моего сына, — Савада-старший радостно улыбается, подхватывая на руки сына, — Кенджи Савада.       Мальчик важно приосанился, будто понимая, что его будущее зависит от этой встречи. Смотрит высокомерно и важно, из-за чего Реборну хочется дать ему подзатыльник и отправить в исправительную школу. И киллер в прямом смысле сплевывает, понимая, что из этого не вырастет достойный наследник, каким бы говорящим именем он не обладал. У мальчика светлые волосы и пронзительные глаза, он обладает пламенем Неба и является прямым потомком Джотто Примо Вонголы, но наследства как такового в нем нет.       Иемитсу сверкает, как начищенный чайник, когда Ноно утверждает его сына на роль Дечимо. Тимотео улыбается, разделяя его радость, Нана не понимает всей сути происходящего, но тоже улыбается и отводит мальчика играть в его комнату. Реборн косится на них и пьёт свой кофе, фыркает на все вопросы о будущем репетиторстве наследника.        Медленно, но верно, разговор переходит от наследника к другим темам. И вот он слышит интересное имя, которое до этого не слышал. — Кто такая Тсунаеши?       И тут он понимает, что ни черта не понимает.       Нана расцветает прямо на глазах, говоря о своей дочери. Иемитсу как-то вяло кивает на все реплики жены, иногда вставляя свои. Ноно тоже иногда говорит что-то свое, но в основном только слушает. А Реборну кажется странным то, что о дочери Внешнего Советника Вонголы он не знает.       Из разговоров он узнает, что девочка ходит в другую школу, с уклоном на математику, в отличии от своего брата. Кенджи свою сестру не особо жалует, поэтому чаще всего они находятся раздельно. Девочка очень трудолюбива и усердна, любит читать и узнавать что-то новое.       Иемитсу поддакивает, но киллеру ясно — дочь для него не особо важна. По крайней мере, Вонголу ей он не доверит. Хотя, в любом случае, Тсунаеши — младший ребенок, к тому же — девочка. Ей просто не место среди мафии.       Реборн сидит вместе с ними еще час, а потом сообщает Боссу, что они задерживаются. Ноно радостно прощается с Наной, говорит о том, насколько хорош её сын и муж, а потом уходит. Реборн и Иемитсу уходят вместе с ним.       И только садясь в машину, он видит, как на заднем дворе гибкой тенью проскальзывает незнакомый силуэт.

***

      Реборн лениво листает данные на будущего Десятого, поражаясь слепоте Тимотео. Кенджи, как и предполагал Реборн, вырос в сволочного и наглого мальчишку, с чересчур большим самомнением. Мальчик правит своей бандой, учится через пень-колоду и ненавидит свою сестру. Будущий Дечимо, в соображении Реборна, должен защищать хотя бы семью, не говоря уже о подчиненных.       Ноно, почему-то, в полном восторге от наследника. Хотя, кажется Реборну, это все из-за отсутствия других. Сыновья Тимотео погибли, приемный сын Занзас редкостная сволочь, а младшая из Савад не обладает пламенем.       Тсунаеши, которую Реборн до сих пор не видел даже на фото, и Кенджи, про которого старший из Савад прожужжал все уши, учатся в последнем классе средней школы и являются выпускниками. Реборн устало вздыхает и убирает документы на кофейный столик в номере отеля.       Наследник совершенно не знает меры, не пытается научиться чему-то новому, а потому в школу ходит через раз. Наследник — лицемерная сволочь и мразь. Кенджи высокомерно задирает голову, узнавая, кем станет в будущем. Кенджи фыркает на мягкие просьбы матери принести тот или иной предмет, с презрением разговаривает с одноклассниками и учителями.       Кенджи — это зазнавшийся подросток.       И Реборн абсолютно точно хочет сделать из этого что-то приличное. 

***

      Решимость испаряется, когда Реборн впервые разговаривает с наследником с глазу на глаз. Мальчишка фыркает и абсолютно не слушает нового репетитора, когда киллер объясняет ему все то, что подросток должен знать, раскладывает все по полочкам. Недо-босс Вонголы показывает свою независимость и гордость, полностью игнорируя Реборна, матерится и не слушает. Парень не стоит даже гроша, представляя из себя ужасное, никчемное зрелище, которое Реборн хоть когда-либо видел. — Да пошёл ты!       Кенджи получает по затылку сразу же, как только произносит последнюю букву. Хватается за голову и ошалело смотрит на репетитора. Киллер презрительно фыркает и устраивается поудобнее на диване, допивая кофе. В глазах пляшут искры ярости и злости, но киллер пытается успокоиться, понимая, что этот мальчишка не останется таким.  — Я — репетитор-киллер Реборн, и с этого дня я начинаю твое обучение и становление Боссом Вонголы, никчемный Кенджи.       Парень смотрит все также шокировано, поэтому не замечает, как сильная рука киллера хватает его за воротник рубашки и утягивает на улицу. Мальчишку заставляют бежать марафон, спуская на него голодного тигра. Реборн от души веселится, когда со стороны ученика слышится визг и крик. Тешит свое самолюбие.       До вечера подросток выживает, хоть и не полностью. Местами порванная одежда, куча синяков и ссадин, стертые подошвы кед. В отличии от Реборна, самолюбие Кенджи заметно теперь уязвимо, потому что половина города видела, как тигр цапнул его за задницу. — Ничего не знаю, — невозмутимо отзывается Реборн на истошные причитания подростка, — Твоя выносливость и скорость совсем ни к черту. Придется работать больше, чем я планировал изначально.       Киллер выбирает самые изощренные способы проверки данных. Бросает посреди леса в одиночку, натравливает главных якудза города, выставляет идиотом перед прекрасной Киоко-тян. И это не считая мелких пакостей, которые Реборн делает постоянно, вроде отсутствия обеда, разодранных в клочья журналов и приставки, разломанной напополам. Киллер развлекает себя, пытая нового ученика, гоняя его по несколько километров по городу. При этом собирая информацию о подростке.       Кенджи, как истинный хулиган, ужасно учится. Его оценки балансируют на самой грани, при этом изредка эту самую грань переступая. Стабильные 100 баллов по физкультуре — результат постоянных драк и побегов от полиции вместе со своей бандой. Среди учеников прославился в очень плохой сфере, вроде избиения и мелкого хулиганства. Среди учителей славится отсутствием совести и ума.        Еще мальчишка влюблен в одну из красавиц школы — Сасагаву Киоко. Прелестную блондинку, с миловидным лицом и прекрасной улыбкой. Добрая и нежная Киоко приглянулась Кенджи в первом классе средней школы, когда заступилась за него в словесных баталиях подружек. Кенджи, подслушав это, возжелал её себе, как девушку и потенциальную невесту босса мафиозной семьи. О том, что Киоко сделала это чисто из вежливости, как, в принципе, это и было, подросток не думал. Или не хотел думать.       Отношения с семьей у парня не такие уж и радужные. Точнее сказать, отношения с сестрой…       За все три дня, которые киллер провел в доме четы Савада, младшую из детей он не видел ни разу. Фотографий на стенах нет, фотоальбомов тоже. Нана, как любящая мать, с радостью рассказала, что «Тсу-чан очень скромная и тихая девочка», которая хорошо учится, прекрасно себя ведет и является примером для старшего, как бы это не было странно, брата. Она учится в профильном классе и собирается поступить в хорошую старшую школу. Еще Реборн знает, что Тсунаеши до жути скрытная, поэтому её дверь всегда закрыта на замок. Девочка дружит с двумя задротами, которых зовут Шоичи Ирие и Спаннер и любит зависать с ними после школы в компьютерных классах. В принципе, как сделал вывод Реборн, типичная пацанка, которая не лезет в личную жизнь брата и не особо пытается создать свою.       И тут приходит вопрос, который мучает киллера третий день. — И что сделала твоя сестра, что ты так её ненавидишь?       Реборна действительно интересовал этот факт, особенно учитывая, что девочку, рано или поздно, придется посвящать в дела мафиозного мира и обеспечивать её безопасность. — Она меня бесит, — сквозь зубы цедит подросток, сжимая в руках баночку с газировкой, — И запомни, Реборн, я дам распоряжение убить её в первую же возможность.       Естественно, Реборну ответ не нравится, особенно его окончание, и поэтому парень через считанные секунды пропахивает носом пару метров земли. Подросток что-то возмущенно кричит, но киллера он не интересует. Гораздо больший интерес вызывает младшая сестра, которая ни с того, ни с сего, удостоилась такой ненависти.       Возможность встретиться с ней и познакомиться выпадает на четвертый день. Реборн сидит в гостиной, попивая привычный кофе и наблюдая за отжимающимся учеником. Входная дверь распахивается, когда подросток делает семьдесят третье отжимание и без сил падает на пол и слышит: — Я дома!       Владелица мелодичного голоса появляется через десять — Реборн специально считал — секунд, в одной руке держа огромную спортивную сумку, а в другой грамоту и небольшой, но довольно увесистый, кубок.       Младшая из Савад, как уже понял Реборн, это была именно она, стоит в спортивном костюме, с ярким, но явно сделанным профессионалом, макияжем и идеально ровным хвостом. Девушка, заметив сидящего на диване мужчину, странно улыбается, будто хищник перед жертвой, и наклоняет голову на бок, елейно ухмыляясь: — Чаосс, мистер незнакомец, мое имя Савада Тсунаеши. — Хаос, — прищуривается Реборн, поднимаясь и подходя к девушке, — Меня зовут Реборн, я репетитор твоего брата. Девушка заговорчески косится на брата и подмигивает киллеру.

***

      Осознание того, что данные, которые были доставлены, совершенно не совпадают с настоящими, он понимает в первый же день. Когда он слушал рассказы Иемитсу о своих детях, то в голове прорисовывался образ хиленькой девочки-неудачницы, со средней успеваемостью и отсутствием друзей. На самом же деле, перед ним стояла кандидатка на место «мисс Японии». У Тсунаеши волосы цвета карамели; светло-карие, с янтарными искорками глаза, обрамленные пушистыми ресницами. У Тсунаеши прекрасное чувство юмора, высокий интеллект и хорошие познания в области математики.        Девочка с четырех лет занимается художественной гимнастикой, разъезжает по соревнованиям как минимум раз в месяц, при этом занимая в рейтинге школы стабильное первое место. Тсунаеши разговаривает на английском и итальянском, как на родном, учится в профильном классе, с уклоном на физ-мат, и планирует поступать в Токийский университет. Девочка — гордость учителей, радость матери и одна из идолов школы. Она ведет документацию Дисциплинарного Комитета, находится в хороших отношениях с его главой, и является доверенным лицом директора средней Намимори.       Она приходит домой из школы на несколько часов позже брата, помогает Нане по дому, потом уходит на тренировку, приходя обратно вечером. Девушка стабильно натягивает на колени эластичные бинты, готовит себе поздний ужин и идет в комнату делать уроки.        В её личной комнате идеальный порядок, который в комнате её брата быть просто не может. На столе всегда лежит готовое домашнее задание, выполненное идеально ровным почерком, дополнительные книги по механике, документы и календарь. На стене прибиты полки, занимающие половину стены, на которых еле умещаются грамоты, медали и кубки с различных соревнований. Два шкафа, в одном из которых огромное количество ерунды для соревнований, а во втором идеально выглаженная одежда.       В отличии от брата, который ест все, что не попадя, девушка следит за своим питанием очень тщательно — виноваты годы, прожитые в мире спорта. Она пьет только чай, при этом даже с утра вставая бодрой, и варит невероятно вкусный кофе, который сама она пьёт очень и очень редко. Реборн дегустирует и кофе, и чай, оставаясь довольным и прося сделать еще.  При этом сжимая от бессилия кулаки.

***

      Когда на следующий день, после приезда, она приходит в школу, её встречает сам ГДК — Хибари Кёя. Они перекидываются парочкой слов, после чего она проходит в свой класс. Девушка отвечает стабильно на все вопросы, сдает на сто баллов тест по физике и уходит в кабинет ДК. Там она заваривает чай Хибари, проверяет документацию и уходит на крышу, вход на которую запрещен почти всем, чтобы подышать воздухом. — Тсуна! Ты, наконец, приехала!       Ямамото ловит её на моменте, когда девушка пытается уснуть на свежем воздухе, и садится рядом. Они разговаривают несколько минут, после чего вместе уходят обратно в кабинет и разговаривают уже с Кёей.        Реборн скрипит зубами, когда понимает, что два потенциальных Хранителя Вонголы не заинтереснованы в новоявленном Дечимо не только, как в Боссе, но и как в человеке в общем.       Как можно не заметить потенциал девчонки?       От неё за километр тянет сильнейшим и чистейшим пламенем Неба, которое на раз-два можно будет развить. Девочка, и это видно невооруженном глазом, полная копия Примо и его прямой потомок. Реборн ясно видит, что дело не в том, что она родилась девочкой, и не в том, что она младшая. Иемитсу просто не хочет, чтобы боссом стала Тсуна.       И возникает вопрос.  Почему?

***

      Тсунаеши — странная. Реборн понимает это, когда в гости приходят её друзья. Совершенно невозмутимый, постоянно держащий с собой запас леденцов Спаннер, и истеричный, хватающийся за живот при первом же приступе опасности, Ирие. Оба парня известные уже в мире мафии механики и ученые. Подающие надежды и постоянно отказывающие Вонголе подростки, учащиеся старшей школы. Как идол средней Намимори может дружить с подобными людьми, Реборн понять не может. Точнее, сомнения у него вызывает сам факт знакомства и совместное времяпровождение. — Ты где была?       Реборн на автомате опрокидывает в себя чашку с приготовленным кофе, после чего, сложив руки на груди, хмуро смотрит на стоящую в дверях девчонку. Младшая из Савад невинно хлопает глазками и сжимает в пальчиках ручку школьной сумки. — Реборн-сан, простите, что заставила беспокоиться, я задержалась у друзей, — девочка напускает на глаза слезы, всхлипывая и пытаясь надавить на жалость. Реборн скрипит зубами и цедит. — Это ты меня прости, — киллер прикрывает глаза от абсурдности ситуации, — Но впредь, будь пунктуальней, очень тебя прошу. Много разных мерзких личностей ходят по улицам в такое время. — Конечно, Реборн-сан! — девочка на глазах веселеет и вприпрыжку идет к своей комнате, но добавляет перед тем, как ступить на первую ступеньку, хитро прищурив карамельные глаза, — Не уж-то остались мерзкие личности, которые приедут в Намимори, когда Вы здесь?       Девочка елейно улыбается и упархивает в свою комнату.       Реборн с силой бьет по спинке кресла.

***

      Когда наступает пора искать Хранителей для своего нерадивого ученика, Реборн первым же делом проверяет ребят из школы. И в первых же вариантах, которые Реборн составлял лично, идут имена Ямамото и Хибари. Следом Рёхей.        Киллер наблюдает за ними и понимает, что они заняты. Заняты младшей сестрой никчемного Кенджи. Девочка, вероятнее всего, не догадывается о мафии, и догадки Реборна — это стресс от своей работы.       Тсуна улыбается и смеется вместе с Такеши, часами сидит и разгребает документы с ГДК, а иногда гуляет вместе с Киоко и Рёхеем Сасагавой. Боксер зовёт её с собой на ринг, но она отмахивается, со словами: — Да какой из меня борец, Сасагава-семпай! Ха-ха-ха, скажете тоже…       Вот только Реборн ясно видит, как блестят глаза той, которую ненавидит Кенджи и не замечает Иемитсу. Она хитро улыбается и смотрит в телефон. А потом убегает на какой-то факультатив по итальянскому.       И это при том, что на итальянском она говорит, как на родном.

***

      Когда приезжает Дымящая Бомба Хаято, Реборн, не задумываясь, вытаскивает Кенджи на бой с ним. Вероятность того, что Гокудера убьет его, взорвав внутренности и распотрошив их по всей Средней Намимори, довольно велика, поэтому Реборн, с самым садистским выражением лица, связывает трудного подростка и утаскивает на задний двор школы.       Гокудера стоит там же, вальяжно облокотившись о стену и показательно зевая. Весь в браслетах и украшениях, одетый не по форме, он вещает о долге, чести и никчемности будущего Дечимо. Кенджи, оскорбленный и оскверненный, срывается на маты, пытаясь хоть как-то задеть стоящего парня.       Реборн наблюдает за этим абсурдом с дерева, меланхолично покачивая ногой и поглаживая Леона. Когда Хаято, доведенный этим недоразумением, которого по ошибке назначили Дечимо Вонголой, достает динамит и зажигает его, Реборн стреляет в ученика Пулей Возрождения.       Бой походит на театр абсурда. Гокудера зажигает динамиты, а Кенджи пытается их погасить. Когда Хаято, не удержав тройную порцию взрывчатки, случайно роняет одну из палочек под ноги, старший из детей Савада с диким визгом бросается в кусты. — Черт! Она сейчас взорвется!       Гокудера пытается оторвать ноги и уйти отсюда. Но ноги будто приросли к полу, заставляя стоять на месте. Реборн резко спрыгивает с дерева, и уже готовый толкнуть Гокудеру, прирастает к земле. — Ками-сама! Да за что вы мне тут взялись?!       Знакомая точеная фигура отталкивает Гокудеру, заставляя того упасть на мягкую траву. Сама Тсуна заливает динамит и со злым выражением лица поворачивается к Хаято. Тот сглатывает и отползает. — Взрывчатка! Взрывчатка, Гокудера-кун, это тебе не шутка и не игрушка! Вот оторвет тебе что-нибудь, разнесет тебя на черт знает сколько метров, а потом ищи, собирай твои останки и передавай родителям!       Тсунаеши подходит и хватает парня за ухо, заставляя встать. Гокудера заскулил. — …и если бы ты остался жив, то Кёя-сан бы тебе этот динамит в задницу запихал, — в сердцах воскликнула Тсуна, не отпуская ухо, — А потом и я бы прибавила.       Она фыркает, отпускает бедного парня и уходит, бросив на последок: — Савада Кенджи на вас, Кёя-сан. А вы, Гокудера Хаято, идете со мной.       И тут же скрывается за поворотом. Ошеломленный Гокудера сначала глупо хлопает глазами, а потом срывается с места. — Офигенная женщина, — выдыхает он, подпрыгивая, — Джудайме! Подождите меня, Джудайме!       И Реборн с ним полностью согласен.

***

      Его никчемный ученик ничего не умеет и не может. Ему, видите ли, кресло Босса подавай, вместо того, чтобы это самое место зарабатывать потом и кровью. Кенджи упирается и не собирает Хранителей. Кенджи не собирается даже задницу поднять для этого. Реборн сплевывает каждый раз, и каждый раз идет в комнату к сестре Кенджи. — Он опять вас достал? — сочувствует, качая головой, девушка, и откладывает какие-то непонятные чертежи в сторону, захлопывая крышку ноутбука. В глазах пляшут янтарные огоньки, а на губах легкая полуулыбка, будто ее только что не оторвали от взлома важной базы Варии.       Киллер смотрит на нее невидящим взглядом и устало опускает голову на ее колени, скидывая на кровать привычную шляпу. Она улыбается, перебирает черные пряди волос, и помогая устроиться Леону на своем плече. Она что-то мурлычет себе под нос, аккуратно проводит пальчиком по линии скул, по тонким губам, а потом улыбается и говорит: — От вас приятно пахнет, Реборн-сан, — и наклоняется ниже.       Это был первый раз, когда они поцеловались.

***

      На следующий день он не обнаруживает ее в комнате. Из дома она ушла почти ночью, раз сейчас, когда Кенджи в очередной раз нарезает круги по городу в пять утра, ее нет. Реборна это чуть-чуть напрягает. Совсем капельку. И нет, он не поэтому увеличил тренировку Кенджи в три раза. Совсем не поэтому. Ему просто захотелось. И не при чем тут страх того, что девочку могут убить или изнасиловать.        В школе ее тоже не видно. ГДК в бешенстве допрашивает икающего от испуга Саваду-старшего, Ямамото вместе с Гокудерой прочесывают город, а Рёхей вместе с Киоко школу. Реборн делает вид, что не замечает, как ребята, которых он с горем пополам смог уговорить стать Хранителями Дечимо, сейчас даже не замечают своего будущего босса. Реборн делает вид, что Хранитель Облака не избивает «свое Небо» в поиске информации о его сестре, а Гокудера, который, как потомок Джи Арчери, должен стать правой рукой босса, плюет с высокой колокольни на Кенджи, добавляет пару синяков и с истерикой направляется искать Тсуну.        Реборн делает вид, что сам он проходит пару раз по городу из-за хорошей погоды. И совсем не оглядывается.       Тсуна возвращается на следующий день. Растрепанная, с нервно дергающимся глазом и усталой улыбкой. Она треплет волосы вставшего на колени и ревущего в три ручья Хаято, извиняется и кланяется Кёе, передавая документы, успокаивает Киоко и Рёхея с Ямамото. Тсуна целует в щеку мать и убегает на внеплановую тренировку, даже не попрощавшись с Реборном. Последний будет злиться и ждать, но от Савады не получит даже банального прости.       И только ночью, когда киллер зайдет в ее комнату, чтобы устроить разбор полетов, дернет за руку, заставляя лечь рядом с ней.

***

      В доме Савад становится все меньше и меньше места. Первым приезжает наглый, капризный ребенок Ламбо Бовино. Кенджи орет благим матом и пытается вышвырнуть ребенка за пределы дома. Реборн, в принципе, хочет сделать то же самое, вот только Тсуна не дает сделать это ни первому, ни второму, беря ребенка под свою опеку. Ламбо не дается на руки Кенджи, но с великой радостью бежит к младшей Саваде, делится конфетами и сладким. Бовино не слушает Реборна, но беспрекословно подчиняется Тсуне. А потом дает согласие на становление Хранителем. Вот только слишком подозрительно блестят глаза у ребенка Бовино.       Потом появляется Бьянки. С привычной отравленной кулинарией, она пыталась отравить сначала наследника, а потом уже и Тсуну, которая без стеснения проболталась о том, как и с кем она спит последние недели. Бьянки пытается ее отравить ровно три дня — а потом каким-то образом становится равнодушной к Реборну и начинает бегать на свидания. С Тсуной, кстати, они становятся чуть ли не лучшими подругами.       В это же время прибывает И-пин, а потом и Фуута, предсказания которого в буквальном смысле выбивали Реборна из колеи. Де Ла Стелла, кстати, взял за привычку сидеть на коленях Тсунаеши и строить вместе с Ламбо козни над Кенджи.       А вот появившийся Шамал получил кулаком в челюсть, когда решил позариться на Тсунаеши. При чем два раза. Один от самой потерпевшей, а второй от злющего, как черт, Реборна.        Хару и Киоко стали хорошими друзьями для младшей из Савад. Правда, по неизвестным Реборну причинам, она не подпускала их слишком близко, будто не хотела сближаться более, чем нужно.        Вообще, Реборну до сих пор непонятно, по каким причинам все Хранители Кенджи крутятся вокруг Тсуны. И нет, это не инстинкт собственника. Он не ревнует. Ага, ага. Как же.

***

      По-настоящему страшно Реборну становится, когда, наблюдая за боем в Кокуе, он ясно видит мелькнувшую в дверях точенную, и невероятно знакомую ему, фигурку девушки.       Старший из детей Савада находится уже на грани, пытаясь атаковать. Хранители ранены и помочь не могут. Мукуро — сильный иллюзионист, владеющий проклятым глазом, разбрасывать неподготовленных ребят, словно мусор.       Тсуна, поистине грациозно уходя от иллюзий, вырубает находящегося на грани обморока Кенджи, подбирается к Мукуро, заставляя того отклонится, и бьет прямо в живот. Рокудо, не ожидавший такого сопротивления от девчонки, теряет свой трезубец и отлетает к стене. — Как же с вами геморно, — устало вздыхает Савада, подходя ближе и непонятным образом обездвиживая противника, нажимая на какую-то точку, — Почему ты такая бяка, а, Мукуро? Мы ведь договаривались…       Девочка обиженно дует губки, садясь рядом. Рокудо хрипло, надрывно смеется. — Ку-фу-фу, — смех получается слишком хриплый, он сплевывает кровь от сильного удара, — Дорогая Сиело, я очень рад встрече. Но не думал я, что ты не будущий Босс. — Ох, я тебя расстроила? — она притворно обижается, — Ты, конечно, самый сексуальный пацан на свете, и все дела, но братика, каким бы идиотом он не был, тебе бить нельзя. — Тсунаеши!       Пока бедный и бледный Реборн отчитывает девушку, словно котенка, а она в ответ дуется, прибывают стражи Виндиче. И девчонка вновь заставляет Реборна схватится за сердце. — Мне нужен Бермуда Фон Вихтенштайн!

***

      Тсунаеши толкают на кровать и придавливают сильным, разгоряченным телом сверху. Реборн дышит, как загнанный зверь, глаза наливаются кровью. Он фиксирует руки над головой, носом утыкаясь в ключицу. — Ты чего делаешь? . — Заткнись!       Реборн почти срывается, целуя мягкие, податливые губы. Девушка под ним бьется лишь для приличия и фарса, но отвечает. Жадно, требовательно, прикусывая нижнюю губу и посасывая. И у Реборна сносит крышу, стоит ему услышать тихий, но крайне отчетливый в тишине пустого дома стон. — Реборн, а ты знал, что за растление малолетних срок дают?       Она улыбнулась на расфокусированный взгляд и притянула поближе, руками скользя по сильной спине, обводя лопатки.       Где-то на периферии сознания билась мысль, что в данный момент, когда она так страстно прогибается под ним и стонет, девушка просто напросто его водит за нос. И это оказывается правдой, когда от сильной боли в затылке его накрывает тьма. А последнее, что он видит — грустную, извиняющую улыбку Тсуны и мелькнувшее в ее глазах Пламя. ***       Когда он просыпается утром, то узнает, что Тсунаеши, эта маленькая тварь, пропала. При этом, пропала она не одна, а вместе с Мукуро Рокудо, сбежавшим из тюрьмы. Репетитор срывается на Кенджи, усиливая тренировки перед Конфликтом Колец и приставляет к новоявленным Хранителям Дечимо наставников.       Гокудера соглашается на роль Урагана, но Кенджи слушать не желает. Ямамото и Рёхей смотрят на Дечимо, улыбаясь, но во взглядах — неприкрытые ледники. Хибари соглашается из-за кучи драк, желания сразиться с Варией и, Реборн уверен, просьбы «зверька». Ламбо никто особо не спрашивает, но он выглядит подозрительно довольным, когда дает свое согласие на место Грозы.       С Мукуро связаться невозможно, но что-то репетитору подсказывает, что и тот согласится.

***

— Реборн-кун, что-то случилось?       Мрачный взгляд репетитора ее нисколько не пугает, лишь веселит и заставляет присесть рядом за стол. Для матери, чей ребенок не появляется дома почти пять дней, она слишком спокойна и беспечна. Для человека, в чьем доме ежедневно что-то взрывается — наивна и глупа.       Но что-то — не иначе, как интуиция проснулась — подсказывает Реборну, что здесь не все так просто. — Тсунаеши не появляется дома уже пятый день. — У нее очень милые друзья, не правда ли?       Взгляд у Наны — точно такой же, как и у дочери — вдруг ясно осознает Реборн и мрачно улыбается своим мыслям. Острый, словно скальпель в руках хирурга, приторно-сладкий, как любимые конфеты Ламбо и — совсем чуть-чуть — ненавидящий. — Иемитсу ведь не считает, что так просто отделается, когда приедет? — голос Наны остается таким же милым и нежным, но угроза, тщательно спрятанная обычно, сейчас вырывается наружу, — Что-то слишком зачастили к нам его друзья. — Думаю, лучше вам заняться Тсунаеши, пока не поздно. — Моя дочь сама знает, чего хочет, Реборн-кун. — в суффиксе столько яда, что он диву дивится, — Она прекрасно справляется со своими проблемами и я знаю, что она сможет достичь своих целей. — Лучше бы вы, маман, — сквозь зубы, — занимались так со своим сыном. — Кенджи слишком похож на своего отца, Реборн-кун, — глупая улыбка, стоит Кенжи хлопнуть дверью своей комнаты, возвращается на ее лицо, — Он абсолютно такой же. — Такой же идиот. — читается между строк.

***

      Время перед конфликтом позволяет ему на время забыть о своих любовных проблемах, связанных с сестрой наследника. Реборн муштрует Кенджи по всему, что только можно и ловко обходит взгляд Наны. Кого-кого, а мать Кенджи любит, пусть и не показывает этого. И потому Реборн, каким бы отпетым садистом не был, не может просто так подойти и сказать, что его мать — не та, за кого он ее принимает.       В прочем, у него и без этого голова забита. Приехавший Иемитсу, которого жена встретила скалкой, решает посмотреть на тренировки сына и его Хранителей. Остается доволен сыном и совершенно взбешен Хранителями, которые своего босса не ставят ни в грош. — Я пригласил сюда тех Хранителей, которых ты желал видеть. — ровным голосом сообщает он, и Савада кривится, — Не мои проблемы, что твой сынок не является признанным Хранителями Боссом. Смотря как Иемитсу поджимает губы и собирается уйти, Реборн решается: — Почему ты не говорил никому о том, что Тсунаеши намного лучше подготовлена? — Лучше кого, Реборн? — Лучше Кенджи. — на недоуменно-раздраженный взгляд Реборн снисходительно улыбается, — Ты не знал? Какая, однако, прелесть, Внешний. — Или говори, или не досаждай. — Умна, способна идти по головам, если того нужно, хитра, принципиальна в некоторых вопросах. Прекрасные данные, хорошие познания в экономике и праве, свободно говорит на итальянском, в отличие от твоего сына. Знакома со всеми Хранителями и является их негласным лидером, подружилась с Аркобалено Дождя и Урагана, слишком часто сидит в компьютере, чтобы поверить ее бредням о видео-играх. Говорит всегда чётко и ясно, может найти уловки из самых разных ситуаций. Хороший оратор и лидер, показывает прекрасные достижения в спорте. — В чем проблема, Реборн? — В том, что я не могу понять, почему на место Дечимо выбрали не перспективную и уверенную в своих силах девчонку, которая может на раз-два стать сильнейшим боссом, а невразумительное нечто, который ничего не делает и не желает делать. Иемитсу скрипнул зубами. — У моей дочери нет пламени, Реборн. Она бесполезна в таких вопросах. Только через несколько медленно проходящих минут Реборн осознал его слова. — Вот же чертовка. — восхищенно выдохнул он, — Какая же ты лгунья, Савада.

***

      Кенджи стал сильнее и, совсем чуть-чуть, спокойнее. Он выходит вперед Хранителей, становится перед Занзасом и пытается навести на себя грозный вид. Иемитсу с горящими глазами стоит в стороне, готовый вмешаться. Реборн находится рядом, наблюдая из тени. — И вот этот мусор станет Десятым? — пренебрежительный взгляд и небрежный кивок Занзаса заставляет блондина подскочить. — Да ты!.. — Занзас, давай не будем? — миролюбиво предлагает Тимотео, смотря на двух боссов. Варийцы стоят с гордо поднятыми головами, не собираясь отходить от босса, готовые защитить любой ценой. Хранители Дечимо на этот фарс даже не смотрят, лишь наблюдая мельком, как Вария выводит недо-Десятого из себя. Даже Хибари, на удивление стоящего рядом Дино, стоит вместе со всеми. — Что, Старик, умом тронулся, раз собираешься отдать Вонголу в руки этого мальца? — Следи за своим языком, Занзас, — праведно возмутился Савада, дернувшись, — ты говоришь о моем сыне! — Ши-ши-ши, если эти мальцы разозлят Принца, то живым никто не выйдет! — Тц, — Гокудера зажег сигарету, — придурок коронованный. — Принц все слышит, подрывник! — зашипел Каваллини, — Принц покажет простолюдину сладкую жизнь!

***

      Что-то тут не так…       Реборн крутит в руках пистолет и смотрит, как Кенджи выходит на финальный бой. Остальные — изрядно потрепанные, но довольные, — стояли где-то позади, наблюдая друг за другом. Со стороны молчавшего до поры, до времени Ямамото послышался не то смешок, не то фырк, он что-то прошептал недавно присоединившейся к ним Хром. Та, подумав, кивнула. — Спорим на тысячу йен, что травоядное даже минуты не продержится? — вдруг вклинился Кёя, задумчиво поглядывая на что-то говорящего Девятого. — Спорим, что продержится минуты полторы? — заискивающе протягивает Такеши. — Принято.       Реборн думает, что не так должны выглядеть Хранители, Небо которых может скоро помереть. — Надеюсь на честный бой! — А я надеюсь на спецэффекты и пафос! — слышится знакомый Реборну голос и посреди дороги, прямо перед двумя боссами, приземляется Тсунаеши, — Нет, ну серьезно, какой мафиози без пафоса, а? — Ши-ши-ши, а вот и Принцесса подоспела! — расхохотался Принц, — Как всегда! Тсуна помахала ему рукой. — Мусор, ты отсутствовала слишком долго. — недовольно бросает Занзас и спокойно прячет пистолеты обратно. — Прости-прости! Возникли проблемы с Шо-куном. — рассмеялась она и поманила к себя Хранителей. Реборн и остальные, а в частности Иемитсу, наблюдал, как к ней бросается Гокудера, Ямамото и Рёхей, как смущенно жмется к Тсуне Хром. Как Хибари, довольно скалясь, треплет волосы и как появляется в синем тумане Мукуро, ехидно смеясь. — Вроой, мелкая! — Скуало выходит из-за спин офицеров, недовольно размахивая мечем, — Какого хрена ты так задержалась? — Аха-ха не понравилось проигрывать? — Вроой!       Реборну кажется все это до боли смешным и нелепым. — Что это значит? — хрипло бросает в пустоту Иемитсу. — Ты что здесь делаешь? — в порыве бросается к сестре, но останавливается, стоит тонфа пролететь в миллиметре от лица, а трезубцу, внезапно приблизившемуся, оказаться на уровне глаз. — Кен-кун ведь не думает, что ему сойдет это так просто? — елейно интересуется Рокудо, — Ку-фу-фу, какой глупый мальчик!       Вария довольно скалится и подходит ближе. — Теперь мы играем по моим правилам, папочка.

***

— Вот такие вот дела.       Тимотео, кажется, седеет на глазах. Реборн нервно выкуривает сигарету за сигаретой, заботливо подгоняемую довольно ухмыляющимся Гокудерой.       Двадцать седьмая. Гениальная хакерша, не менее гениальное Небо, признанное одним из небес Три-Ни-Сетте. Человек, на прямую сотрудничающий с Вендиче, знакомый Бермуды Фон Вихтенштайна и просто заноза в заднице Шахматоголового.       Хакер, взломавший вместе с друзьями Вонголу и оставшийся незамеченным. Взломавший Варию и подружившийся с Принцем-Потрошителем.       Реборн сдерживает себя, чтобы не подойти, не навалять самоуверенной девчонке по первое число. Та стоит впереди всех, довольно усмехаясь. — Это невозможно. — С чего это, Ноно-сан? — удивленно хмыкает она и подзывает к себе Гокудеру, — Мы — Десятое Поколение, признанное самим Таблотом и Шахматоголовым, прошедшее испытание Первого Поколения и получившее его Волю. Кольца приняли нас, когда мы надели их на конфликте. Занзас против этого ничего не имеет и даже поддерживает.       Скайрини довольно скалится и кивает. — Как такое произошло? — Абсолютный нуль. — улыбается Тсунаеши, — это единственная техника Джотто, неподвластная никому, кроме истинного наследника. Возможность скрыть свое Пламя в районе очага. — Я об этом не знал. — Ноно сжимает губы в тонкую полосу. — На то и рассчитано, Ноно-сан. Отец был слишком самоуверен, считая, что я никогда не найду способ отомстить за то, что Кенджи занял мое место.       Хранители за ее спиной дружно усмехаются, даже Ламбо, и показывают, как с мягким светом кольцо меняется на глазах. — Мы — официально признанное Десятое Поколение. И вы, Кьюдайме, здесь больше никто.

***

      В мире мафии все знают, кто такая Савада Тсунаеши.       Нео-Примо Вонгола. Королева, сидящая на троне из костей врагов.       Прекрасное создание, способное переломить тебе шею, если ей этого захочется.       Реборн ухмыляется на это и спокойным шагом проходит в спальную комнату любимой женщины, ласково мурлыкающей какую-то песенку над колыбелью ребенка.       Савада Кенджи и Савада Иемитсу уже как несколько лет кормят ворон, Девятый лежит в психиатрической больнице при Вонголе. А Тсунаеши улыбается.       Она достигла всего того, что желала. Она — королева, с верными подчиненными за спиной и любимым мужем, бережно охраняющим свое сокровище. Она — королева, с легкой иронией в глазах нажимающая курок пистолета, простреливая голову нерадивого приспешника. Она — королева, приказы которой не поддаются вопросам и оговоркам. — Никогда не думала, что все получится именно так. — голос у нее тянется, словно патока, — Думала, что получу лишь кровавую семью в подарок и идиотов-Хранителей. — А получила прекрасного мужа. — Не правда, — она дергается в его объятиях, отходит от ребенка, смотрясь в зеркало и лукаво улыбаясь, — Не такой уж ты и прекрасный.       Реборн ухмыляется и подходит к ней, обхватывает тонкую талию и прижимает к себе. — Какая же ты все-таки лгунья. — Реборн целует подставленную шею.       Тсуна в ответ поворачивается к нему и смотрит в глаза. — Скажи то, что я не слышу каждый день.       В конце-то концов, не такая уж и лгунья, верно?..