Когда падал звездный дождь

7 Она так и не заплакала, просто прижалась к его груди, ища поддержки и защиты. Дюк обнимал ее, как хрустальную, как величайшее сокровище мира, который утонул в белой мгле. Так продолжалось несколько коротких минут. Потом Одри отстранилась, посмотрела покрасневшими глазами в серьезное лицо мужчины и села на кушетку рядом с сыном. Джеймс нерешительно взял ее ладонь, сжал в своей, демонстрируя поддержку. Дюка опять кольнула ревность. — Милый, расскажи, что ты знаешь об амбаре, — попросила Паркер. Она смотрела на него, ища свои черты и черты Нэйтана. Парень был черноволосым, значило ли это, что и она от природы жгучая брюнетка? — Я ничего о нем не знаю, — разочаровал ее Джеймс, — кроме того, что он воскресил меня, и я находился здесь до этого дня. — Что ты делал все это время? — спросил его Крокер. Парень повернулся к нему. — Ничего, — ответил он с молчаливого одобрения матери. — Лежал на кровати, ходил по коридорам. — Все двадцать семь лет? — не поверил Дюк. — Я не знал, сколько прошло времени, — покачал головой Коган. — Все пролетело очень быстро. Мне показалось месяц, в крайнем случае — два. Словно я был в больнице, а потом пришел этот чернокожий мужчина, Говард, и сказал, что я могу идти в город, показал мне дверь. Я вышел, а оказалось все вокруг изменилось. Одри и Дюк встревожено переглянулись. — Джеймс, ты не путаешь? — спросила Паркер. — Всего месяц или два? — Может ты был без сознания долгое время? — продолжил Дюк. — Ты же все-таки ум… — Под укоризненным взглядом девушки, он осекся. Зря она все-таки с ним, как с ребенком, Коган давно уже мужчина. — Нет, — качнул головой Джеймс. — Нет. Я очнулся сразу, как попал в амбар. Просто был слаб. Но я все помню. Говард приходил ко мне, говорил, что надо восстановить силы. — Так значит, — Одри опять поникла, — время здесь течет по-другому? Здесь проходит день, а за пределами амбара, в мире, в Хейвене идут годы? — Мы здесь уже около двух часов, — заметил Дюк. — Если твои наблюдения верны… — …Там прошло уже несколько месяцев, — закончила его мысль Паркер. Ее глаза снова увлажнились. «О Нэйтане, она думает о Нэйтане», — досадовал Крокер, но не показывал своих чувств. Он так долго скрывал их, притворяясь, если так можно выразиться, верным другом, что теперь прятать их вошло в привычку. Несомненно, Одри догадалась о его любви, поняла в Колорадо или еще раньше, быть может, даже любила его по-своему, однако предпочла своего напарника. Он бережно хранил в памяти нежность ее губ, бархатистость кожи, ощущение безудержной страсти, охватившей их за тысячи миль от прОклятого городка в штате Мэн. О том бесконечно малом миге, когда она хотела принадлежать ему. Насколько он мог знать, Уорносу так не посчастливилось. Все о чем они вдвоем с ним мечтали, досталось какому-то Крису Броуди: свидания, поцелуи и волшебная ночь любви. Какие же они с Нэйтаном идиоты. Играли в молчанку, в друзей и отважных рыцарей, когда девушке просто хотелось чувствовать себя нужной и желанной. Шеф, так вообще молодец, в последние два месяца завел роман с Джордан МакКи, но он хоть стал отцом Джеймса. Дюк пообещал себе больше не быть глупцом, но не ведал, как при этом сохранить дружбу с Нэйтаном. Он не хотел даже мысли допустить, что увидит полицейского теперь только пожилым, седым и брюзжащим холостяком, который вместе с креслом шефа полиции займет пост босса «охраны». 8 — Ты не сказал про Люси, — спохватился Дюк. — Что она делала в амбаре? — Не знаю, — сказал Коган, опустив голову, — я ее не видел все это время. Понятия не имел, что она находилась рядом. — А до амбара? — слова давались ему с трудом, голос едва дрожал. — Ты ведь был с ней в восемьдесят третьем. Ты должен был знать, кто она и чем занимается. Арла говорила, что Люси любила тебя. Как… мать? Он почти проигнорировал недоуменный взгляд Одри, когда она резко повернулась к нему. Дюку хотелось услышать ответ не только ради собственной прихоти. Джеймс убрал свою руку из руки матери, посмотрел ей в глаза, потом обратился к задавшему вопрос. — Не думаю. По крайней мере, в начале. Я приехал в Мэн искать Сару Вернон, медсестру, только ее давно и след простыл. Я уже отчаялся и собирался назад в Колорадо, в Боулдер, где оставалась моя Арла. Мы недавно обвенчались, и после свадьбы родители сказали мне, что они приняли меня в семью совсем малышом. Что меня привезла рыжеволосая молодая женщина из Хейвена, и больше они о ней не слышали. — Милый, — Одри сочувственно посмотрела на сына. Уж она понимала, каково это внезапно оказаться не тем, кем себя считаешь. Дюк терпеливо ждал продолжения, видя, что оно последует. — Мне захотелось найти ее, спросить, почему она меня забыла, не интересовалась, как я расту… как вообще складывается моя жизнь. Я люблю Коганов, но мне все равно хотелось отыскать Сару. Я поехал в Хейвен. Один. У Арлы приболел отец, и она пообещала приехать, как только он поправится. Ну или я вернусь раньше, если не найду матери. — Но ты нашел, — констатировал Крокер. Он прислонился к стене, сложил руки на груди. — Не сразу. Сары Вернон нигде не было, и никто не знал о ней ничего, за исключением некоторых крох, которые ничем не помогали в поисках. Я обращался в полицию, но офицер выпроводил меня почти силой, сказав мне скорее уехать домой. Кажется, его зовут… или уже звали… Гарланд Уорнос. — Вот черт, — воскликнул Дюк. Они с Паркер переглянулись. Серые глаза Одри наполняла растерянность. — Кто он Нэйтану? — спросил у нее Джеймс. Он был растерян и сбит с толку не меньше. И у него были для этого причины. Когда умираешь на ночном пляже, а потом просыпаешься в безразмерном белом тоннеле, а вырвавшись наружу попадаешь на тридцать лет вперед, в мир волшебных компьютерных технологий и умираешь снова… Даже у супермена по началу съедет крыша. — Отец, — промолвила Одри. — То есть отчим, но это не важно. — Ладно, — согласился парень. Было заметно, что подробностей ему хотелось, но он предпочел оставить их на потом. Времени поговорить было предостаточно. — Рассказывай дальше, — напомнил Дюк. — Потом я пошел в госпиталь, но за двадцать пять лет там все сильно изменилось, и Сару никто не вспомнил. Я попытался разузнать хоть какую-нибудь информацию в местной газете… — Постой, дай-ка угадаю, — усмехнулся Крокер. — Из «Геральда» тебя тоже вытолкали взашей. — Практически. Журналисты, изворотливые такие мужички, со мной даже разговаривать не стали. Все время переглядывались между собой, будто я у них прошу отметить месторасположение на карте шахт с ядерными ракетами. Уйдя от них, я решил еще два-три дня погулять по городу, пораспрашивать в кафе и забегаловках, на рынке, даже в пансионате для пожилых людей. Он говорил, а Одри в задумчивости поглаживала его густые черные волосы. Как многого она еще не знает о себе. И первоисточник скрыт под толщей столетий и человеческих судеб, а те, кто хранят ее тайны, не хотят говорить. Наказание… за какие грехи? — На следующий день я зашел в клуб «Синий краб»… — Сейчас его уже нет, — пояснил Дюк. — … выпить чашку горячего кофе: день был промозглым. Сидел за столиком, из музыкального автомата звучали «Пинк Флойд», посетители жались к камину. И вдруг за дальним столиком я увидел девушку очень похожую на мою мать. У меня имелась ее фотография, на которую я смотрел часами. Только незнакомка не могла быть Сарой, возможно, ее дочерью или племянницей. Я тогда так подумал. Она выглядела моей ровесницей. У меня застучало сердце, и я даже оробел, не представлял, что делать дальше. Девушка смотрела в окно на серое небо над заливом и о чем-то размышляла. В руках она нервно крутила маленький медальон с цепочкой. Я решил, что у нее проблемы в личной жизни, но потом набрался смелости и подошел. — Она о тебе не знала? — поинтересовалась Одри. — Нет, — Джеймс помахал головой, — она очень удивилась, даже перепугалась. Коган на секунду замолчал, глядя в серый сумрак дальнего угла комнаты, словно там кадр за кадром пробегали последние недели его настоящей жизни. Жизни вне амбара, к которому, возможно, он теперь прикован навеки. Он медленно лавировал между столиков, приближаясь к укромному местечку, выбранному девушкой, так похожей на его настоящую мать. В задумчивости, она его не замечала, да и как было отделить одного посетителя кафе от другого? Ее темно-русые волосы длинными прямыми прядями падали на спину и грудь, но она их не откидывала. Песочного оттенка кофточка, под которой угадывалась майка, была не по погоде легкой. Джинсы и туфли-лодочки… Она могла быть как учительницей, так и служащей офиса. На лице не было надменности, поэтому Джеймс решил, что незнакомка не прогонит его, не дав минуты на объяснения. Он подошел к ней сбоку, в последний момент неуклюже задев оказавшийся на дороге стул. Металлические ножки громко звякнули по кафельному полу, сдвигаясь на несколько дюймов. Парень видел, как сильно вздрогнула от этого звука русоволосая девушка, и как стремительно она повернулась к нему. В ее огромных серых глазах на мгновенье полыхнул ужас, как будто она ждала появления кого-то (или чего-то) необъяснимого. Кто преследовал ее в ночных кошмарах и стал кошмаром наяву. Но увидев испуганного юношу, незнакомка сразу успокоилась, и опять насторожилась, поняв, что он направляется к ней. Коган стал напротив нее, не в силах отвести взгляд от милых черт ее лица, которым легкая тревога добавляла еще большего очарования. — Привет, — сказал он. — Можно присесть? — Кто ты? Что тебе от меня надо? — девушка спрятала медальон в закрытой ладони. — Если позволишь, я сейчас все объясню. — Давай, только быстро. Он сел. — Меня зовут Джеймс Коган. Я приехал из Колорадо. А тебя?.. — Люси. — Дело в том, что я ищу сво… — он решил пока не раскрывать карты: вдруг семья его матери не знает о наличии внебрачного ребенка. — Ищу женщину по имени Сара Вернон. Джеймс внимательно следил за реакцией Люси, но на ее лице не отразилось эмоций узнавания. Глубокое разочарование проникло в его грудь и глыбой засело в области сердца. Он был уверен, что напал на нужный след. — Нет, имя мне незнакомо, — подтвердила девушка. — Так что можешь идти дальше. — Да, — пробормотал приезжий из Колорадо, вставая из-за столика. За спиной хлопнула дверь. Ничего особенного, в кафе всегда кто-то входит или выходит из него, но глаза девушки расширились. В них снова плескался ужас, на этот раз не мимолетный. — Саймон, — сорвалось с ее губ. Она схватила оброненный на стол медальон и, откинув стул, распихивая клиентов, выбежала в сторону кухни. Джеймс обернулся. У двери стоял высокий черноволосый мужчина со смешно оттопыренной верхней губой. Он озирался по сторонам, словно искал в этой толпе (и когда только успело набиться столько народу) знакомых и, наконец, найдя, двинулся вперед. За ней. За девушкой, очень похожей на ее мать. Саймон пер вдогонку, постоянно натыкаясь на чьи-то спины и ноги, его грозились побить, но он сам огрызался на каждого. Он видел, как ускользала цель, и не хотел его упустить. Колорадец смотрел на эту погоню, не зная, как поступить: защитить почти незнакомую девушку или предоставить им разбираться самим, позвонить в полицию или призвать к помощи присутствующих в кафе. О том, что времени на раздумья нет, Джеймс понял, когда в руке преследователя сверкнул металл не слишком тщательно спрятанного кинжала. Позабыв сомнения, парень тоже бросился к кухне. — Значит, мой отец был там? — риторически спросил Дюк. Ему было стыдно перед Одри за своего предка. Этот сукин сын всегда надоедал ему в детстве и трепал нервы маме. Даже с того света он периодически умудряется подставлять его. — Твой отец? — Джеймс с интересом посмотрел на контрабандиста. — Точно, ты же Крокер. — Брось, Дюк, — попыталась успокоить его Паркер, ей не терпелось услышать продолжение, хотя бы потому, что часики тикали без остановки, время утекало. — Ты не такой, как отец. Это все знают. — Одри… — То, что было между Люси и Саймоном, не повлияет на то, что происходит между нами, — она слабо улыбнулась. Дюк пристыжено опустил голову, но в душе загорелся теплый огонек. Она сказала: «то, что происходит между нами». Да, между ними действительно должно быть все не просто так. Крокер приготовился слушать, сколько понадобится долго. Он почти догнал мужчину, но тот, кого звали Саймон, лучше ориентировался в нагромождении узких столов, электрических плит и полок со сковородками. Джеймс только проталкивался между двумя худенькими поварихами, а человек с ножом уже выбегал в открытую настежь дверь. Дитя Колорадо бросился в проем и застыл, не успев сбежать по грубо сколоченным порожкам. Девушки во дворе, где бегали красноперые куры, уже не было, а ее преследователь стоял посреди двора, озирался и пытался соскрести с подошвы налипший помет. На всю округу разносилась его развесистая брань. Мужчина был взбешен. Он сделал несколько шагов в сторону сараев, увитых каким-то вьюнком, но оттуда не доносилось ни звука, и двинулся в обход двора. Из кухни выбежал не малых габаритов вышибала, при этом больно толкнул Джеймса в спину. — Эй, Крокер, проваливай отсюда, — пробасил он. Саймон не обратил внимания на грозный вид охранника, продолжая обшаривать территорию. — Крокер, я сейчас копов вызову. Может они успеют до того, как я пущу тебе пулю между лопаток, — здоровяк продемонстрировал старый винчестер. — Ближе-то подойди, засранец, — крикнул Саймон.- Вся твоя родня спасибо мне скажет. Вышибала поднял ствол, взвел курок. — Да пошел ты, Толстый Фред! — дерзко, но с уловимой досадой крикнул Крокер. Ему пришлось уйти, сделал он это через калитку в заборе, окружавшем двор. На Джеймса все это время никто из них не обращал внимания, но теперь Фред повернулся к нему. — А ты что уставился? Слинял отсюда, молокосос, — рыкнул он и ушел в тепло помещения. Парень рассудил, что и ему лучше уйти подальше от неприятностей. Он тоже решил воспользоваться калиткой и уже потянулся к петле, служившей ручкой, как кто-то сзади схватил его за рукав. Он дернулся, высвобождаясь, но увидел, кто его держит. Новая знакомая прижимала указательный палец к губам, призывая молчать. Джеймс и не издал ни звука. Люси поманила его за собой. Они обошли сарай, по старой кривой яблоне забрались на крышу и спрыгнули по другую сторону забора. Коган подумал, что знакомство начинается очень странно. Он невольно любовался ее изящной фигуркой и кошачьей грацией. Не успели они оказаться на земле, как из кустов ярдах в двадцати от них вынырнул растрепанный перепачканный, озверевший Саймон Крокер. — Бежим! — крикнула Люси, и они стремглав понеслись по пыльной узкой тропинке, уходящей в прилегающую к забегаловке рощу. Не сбавляя скорости, Джеймс думал, что лучшим вариантом было бы направиться в сторону жилых кварталов, где люди спугнули бы убийцу и сообщили в полицейский участок, но поворачивать уже было поздно. Они летели, как ветер, не замечая боли, от хлещущих по лицам и телам ветвей, перескакивая редкий валежник, цепляя на одежду колючки. Прохладный день мигом превратился в пекло. Пот тек у парня по щекам, заливал глаза, спускался к пояснице. Он не был хорошим бегуном, но сейчас выбирать не приходилось. Люси рядом мчалась, как горная серна, словно и не устала. Крокер заметно отстал, но не прекратил преследования. Джеймс слышал сзади треск ломаемого им сушняка, да разбирал обрывки фраз, бросаемых вдогонку. — Не уйдешь, Рипли, — кричал этот ненормальный. — Все равно убью тебя. Отомщу за отца. Город должен стать спокойным. Саймон был в ярости, но уже сбился с ритма. — Одри, ты убила его деда? — Джеймс кивнул на Дюка, который уже присел на пол. — Не она, — ответил за нее мужчина. — Сара. Оставим пока это. Рассказывай. Коган не возражал.