Когда падал звездный дождь

16 Ходьба ради самой ходьбы. Иначе Одри и не могла объяснить, куда и зачем она мчится со скоростью бегуна-марафонца. В ней бурлила энергия, и она не знала, как ее растратить, кроме как на передвигание ног. Левой-правой, левой-правой. Дюк шел сзади и говорил без остановки, заставляя ее тоже раскрывать рот. — Одри, ты устала? — Нет. — Ты хочешь есть? — Нет. — А почему? — Не хочу и все. — Нет, ну все же почему? — Дюк, ты проголодался? — она не сбавляла шага. — Прости, я не знаю, где тут ближайший «Макдональдс». — В том то и дело, что я тоже не хочу есть, — его тон стал назидательным. — И спать не хочу, и усталости уже не чувствую, хотя пора бы. В этих словах была истина. Паркер остановилась и повернулась к нему, правой рукой взялась за голову, словно убирала челку назад. Дюк смотрел на нее, требуя немедленных отгадок. И они, кажется, были. — Говард сказал, что амбар действует, как усилитель, — она посмотрела на него, ища согласия или отрицания своей гипотезы. — Может, это амбар наполняет нас энергией, дает жизненные силы, питает нас?.. Не в смысле еды, конечно. — Ага, — Дюк ухмыльнулся, — не амбар, а прям большая банка «Рэд булла». — Ты же сам просил объяснений. Я ответила, — девушка радовалась, что хоть кто-то в этой ужасной ситуации остался трезвомыслящим и неунывающим. — Спасибо тебе, Дюк, — вырвалось у нее. Она посчитала, что благодарности сейчас самое время. — О чем ты, Одри? — он как обычно в последние месяцы смотрел на нее с благоговением и легкой грустью. — Я — всегда рядом, не забыла? — Нет, — она вдруг протянула ему руку. Их ладони встретились в мягком пожатии, и Одри была готова поспорить, что у ее друга перехватило дыхание. Да и она в этот момент почувствовала себя под надежной защитой. Крокер для нее с самого их знакомства стал тем крепким плечом, на которое всегда можно опереться. И в эту минуту ей захотелось прильнуть к его могучей груди и ощутить силу идущей от него любви. Паркер потянулась к нему… 17 За спиной раздался пронзительный вопль. Дюк мгновенно вырвался из опьяняющего дурмана притяжения, возникшего между ним и Одри. Флюиды страсти, сферой окутавшие их, с мелким хрустальным звоном осыпались на бетонный пол. Чары развеялись. Они обернулись на крик и чуть не вскрикнули сами. — Крокер! Одри! — на сбившемся дыхании выговаривала опиравшаяся о стену Джордан. Ее большие глаза покраснели, на щеках блестели борозды от слез, частично стянутые в хвост волосы спутались. Смотрела она умоляюще, как на воплощенных миссия. При таком раскладе ждать от нее агрессии не приходилось. — Джордан! — в унисон ей удивилась Паркер. Она оставалась настороженной: никогда не доверяла лживой охраннице. Сегодня (нет, уже несколько месяцев назад) эта дура могла убить Нэйтана. — А неплохо я тебя уделал, — Дюк указал на две дыры в серенькой курточке официантки. — Не попади ты сюда, черви бы славный пир устроили. Одри перевела удивленный взгляд на него, но осуждения в нем не было. — Это ей за нашего Уорноса подарочки, — прокомментировал контрабандист. — Жаль, не было времени подальше тебя оттащить. Не знал просто. У МакКи от их речей на лице отражался неподдельный ужас. Ей слышался приговор. Она не знала, что здесь умереть нельзя. Но бежать от них она не собиралась. Одиночества и безумия пустых коридоров испытывать дальше не хотелось. — Зачем ты это сделала? — спросила Одри. Голос ее уже обрел прежнее спокойствие хейвенского копа. Джордан ответила не сразу. По лицу еще катились слезы, скапливались на подбородке, девушка их не вытирала. Она вжалась в стену, осунулась. — Он пытался помешать… — прошептала некогда крутая бригадирша «охранников». — Но я же уже вошла в амбар! — Ты могла выйти снова, — Джордан еще сильнее льнула к стене. В голосе бывшей соперницы ей слышался металл. — Если бы Винсент Тигс не приказал нам уйти… — Винс? — не поняла Паркер. — С каких пор он командует «охраной»? — Ах, ты много интересного пропустила, пока гонялась по амбару за Джеймсом, — вступил в разговор Дюк. — Оказывается наш милый старикашка-бумагомаратель у них за главного. — Как?! — Да вот так! У него и татушка есть, только она по мере необходимости проявляется. Наверно, это его «беда» такая занятная, — парень развел руками. Одри отвернулась к прямоугольникам окон, ей требовалось время на переваривание еще одной пакости, подстроенной ей в Хейвене. Газетчики притворялись ее друзьями, да многие знали о ее прошлом пришествии, но все молчали. Как низко. Как гадко. Они заманивали ее в ловушки, а потом на кухне за чашкой паршивого чая обсуждали, как она выпутывается. Должно быть, было весело наблюдать за ее потугами обнаружить следы матери, узнать историю Дитя Колорадо, противостоять преподобному. Лживые, лицемерные люди. А она им доверяла. Это ведь вездесущие братья подсунули ей утку о похожей на нее девушке. Могли бы сразу все рассказать, чтобы у нее было достаточно времени узнать способ остановить беды навсегда и остаться нормальным человеком. Дюк подошел к Одри. Взял ее ладони в свои, поднес к губам, будто хотел согреть. — Всё это осталось там, — сказал он, глядя ей в глаза. — Да, да, — согласилась Паркер, отстраняясь. Она подошла ближе к Джордан. Некогда эффектная и наглая брюнетка теперь представляла жалкое зрелище. — Что ты собираешься делать? — Не бросайте меня одну, — сквозь слезы проговорила МакКи. — Не думаю, что это хорошая идея, — ответила Одри, хотя на самом деле она с радостью скормила бы охранницу какому-нибудь здешнему монстру, просто считала, что вряд ли в этих четырех (или скольких там?) стенах можно оставаться порознь. — Эй, Одри, ты же не хочешь сказать, что этот татуированный электрошокер пойдет с нами? — вот такой компании Крокеру только и не хватало. Он не собирался делить вечность на троих. Еще как-то мирился с присутствием Джеймса, но уж совсем не борзой официантки. — А куда мы идем, Дюк? — осекла его Паркер. — К тому же… беды здесь не действуют. — Это значит, если я убью ее, — хищно глядя на Джордан, поинтересовался контрабандист, — ее отпрыски все равно не станут нормальными? — Прекрати, Дюк, никого ты не убьешь, — отмахнулась Одри, она уже выучила друга наизусть: ему бы только языком чесать. — Ну, — он скорчил гримасу, — если она будет вести себя как паинька… Он почти смирился, что Джордан будет находиться рядом. Желание девушки с множеством имен давно стало для него законом. — Знаете, детектив Паркер, я до сих пор его люблю… — прошептала МакКи. Уточнять — кого было без надобности. Они итак знали, что речь идет о Нэйтане Уорносе. Одри тихо вздохнула. 18 Вечер плыл над Хейвеном, окрашивая крыши домов и церквей в нежный золотистый оттенок. Ветер нес с моря ароматы водорослей и вяленой рыбы. Где-то в отдалении лаяли собаки, кричали чайки, кто-то стучал молотком. Уорнос по заведенной привычке сидел в своем кабинете и подводил итоги дня. За стеной очередная несчастная женушка плакалась на своего изверга-мужа. Шеф, которому громкие причитания мешали сосредоточиться, думал, что не иметь семьи — не так уж плохо: кто дал бы гарантия, что через семь-десять лет они с Паркер не превратились бы в ненавидящих друг друга чужаков? За окном заворчал, сворачивая с дороги на парковку автомобиль. Через минуту мотор затих. Полицейские вернулись с очередного вызова. Он прислушался: скоро хлопнула входная дверь. Общее помещение наполнили голоса. За последний месяц он принял на работу еще двух детективов. Копы прошли в свой кабинет. «Да, теперь это их кабинет, — с грустью подумал Нэйтан. — И если она через двадцать шесть лет и три месяца снова вернется представителем закона и порядка, я приложу все силы, чтобы она заняла в этом кабинете принадлежащее ей по праву место». Повторять эту фразу стало для Нэйтана своеобразной мантрой, позволяющей жить дальше. Надеяться, верить. Он даже представлял, как подойдет к Одри сзади, когда она будет сидеть за бумажной работой, откинет белокурые (темные, рыжие?) пряди и коснется губами ее шеи у самой кромки волос… Или застанет ее за разглядыванием карты города, висящей на стене, обнимет, увлечет за собой, откинет на стол, прямо на разбросанные на нем отчеты и протоколы… «Вот идиот, — Уорнос обругал свое воображение. — Мне же будет за шестьдесят, останется только наблюдать, как она кокетничает с молодым коллегой или каким-нибудь смазливым преступником… с контрабандистом… с молодым Дюком Крокером». Он в который раз запретил себе фантазировать по поводу того, как случится их будущее. Кто-то шел его кабинету. Дверь открылась. Нэйтан устало глянул на посетителя. — Я с докладом, шеф, — Эмили Томсон, одна из новичков-детективов, вошла в кабинет. Блондинка, стройная, но с пышной грудью, предпочитает майки и юбки-мини. В голове, кстати, тоже кое-что имеется. Цепкий ум, способность сразу разглядеть суть проблемы — именно за эти качества Нэйтан ее и нанял. Девушка протянула ему несколько листов бумаги, но в самую последнюю минуту разжала пальцы и бумага листопадом рассыпалась по паркету. Нэйтан, который не заметил дешевого трюка, бросился на помощь. Они оказались опасно близко и… — Шеф, — успела сказать Эмили, прежде, чем ее губы впились поцелуем в губы начальника. Она обхватила его шею руками, но соблюсти равновесие, сидя на корточках, оказалось трудно. Детектив завалилась на пол, утягивая Уорноса за собой. Он попытался выпутаться из ее объятий, встать с нее, но Томсон держала крепко. Ему поневоле приходилось отвечать на поцелуй. Дверь снова открылась. Нэйтан увидел только спортивные тапочки вошедшего и стройные ноги под короткой юбочкой. Черт! Эмили наконец ослабила хватку. Шеф неловко поднялся, отскочил в сторону, пока офицер вставала и отряхивала одежду. Джесс смотрела с явным неодобрением. В руках у нее был большой бумажный пакет с продуктами. Он и забыл, что она собиралась в бакалею и просила отвести ее домой. — Нэйтан? — Минион ждала объяснений. — Джесс, — Уорнос в растерянности провел ладонью по подбородку. — Джесс… — Как мне понимать? — она смерила взглядом блондинку, та ответила ей не менее вызывающим. — Джесс, — как заезженная пластинка, повторил Нэйтан, потом обернулся к Эмили. — Детектив, возвращайтесь к себе. Томсон с явной неохотой вышла. Шеф остался стоять на месте, ожидая приговора своей подруги. 19 Найти в амбаре Джеймса оказалось сложнее, чем предполагала Арла Коган. Она представляла, что строение изнутри больше, но не бесконечно же? Она прошагала уже довольно долго, и ее мутило от мерного света ламп. Ни мужа, ни Одри. Арла задавалась вопросом, могло ли так случиться, что ее запихнули сюда одну, а сами счастливой компанией бродят по Хейвену, отмечают в «Чайке». Трусишка Нэйтан все жмется в сторонке, лживый кобель Крокер бросает на Одри похотливые взгляды. А Паркер напевает Джеймсу всякие грязные небылицы про нее и радуется, что избавилась от плохой невестки на долгих 27 лет. Коридор был безжизненно пуст. Арла шла. Чужая кожа, лоскутами облеплявшая ее перестала саднить и чесаться — она знала, это действуют исцеляющие силы амбара. Девушка свернула в среднюю часть сарая, словно неведомая сила потянула ее туда. На другой стороне Арла увидела растерянную Одри и безумно обрадовалась. Слава богам! Оружия не было, но она задушит ее собственными руками. Энтузиазма поубавилось, когда рядом она заметила сложившего руки на груди Дюка. Откуда он взялся? Был с ними кто-то другой, невидимый из-за прикрывающей его стены. Джеймс или Нэйтан? Они находились под гнетом проблем, не заметили ее приближения, а это давало преимущество. Она молниеносно бросилась вперед.