Когда падал звездный дождь

35 Катер они оставили у маленьких деревянных мостков, сколоченных с южной стороны острова незнамо когда и неведомо кем. Тропинка через густой, заполоненный порослью лес почти не различалась, однако трава, которую несколькими часами раньше примяли сапоги Дуайта, еще не успела подняться. Нэйтан ломился напрямик, раздвигая ветки, перешагивая валежник и не жалея нового костюма, за который пришлось выложить почти две трети месячного жалования, потому что Джесс понравилось, как он на нем сидит. Шеф расстегнул верхние пуговицы рубашки, запыхавшись от быстрой ходьбы. Мешавшийся галстук снял и небрежно засунул в карман. Вперед его гнала любовь, беспокойство и… ревность. Каждую ночь, засыпая, Уорнос представлял, что Одри засыпает рядом с Дюком, при этом забывая, что сам нежно обнимает Джесс. Чистильщик с каменным выражением лица шел следом. Из-за плеча выглядывал неизменный арбалет, притороченный к рюкзаку. — Дуайт, почему вернулся амбар? — спросил коп, по дуге обходя огромный муравейник. — Потому что Говард убит? Раньше такое бывало? — Не знаю, Нэйтан. Я о таком не слышал, а поинтересоваться у охраны времени как-то не выдалось. — Наверно, они нашли какой-то способ… Она ведь там не одна. С ней Джеймс… Дюк… — А еще Джордан и Арла, — бесстрастно напомнил Хендриксон. — Да, да. Надеюсь с ними ничего страшного не стряслось. Надо вытащить их оттуда. Дуайт сжал губы. На сердце было тревожно. Не нравилось ему это неожиданное явление амбара раньше срока. Нехорошее предчувствие раненой птицей билось в груди. Он решился его озвучить, заранее зная, что оно не понравится полицейскому. — Нэйтан, прошло только чуть больше полутора лет… — И что? — отмахнулся коп. — Ты не боишься, что с возвращением Одри, вернутся и беды? Шеф запнулся о гнилую корягу. — Нет, — быстро и коротко ответил он. Глядя прямо перед собой в зеленую чащу, соврать было легко. Он помнил, как на мгновенья ему показалось, что снова не чувствует. То, что он принял за паранойю, сейчас получило объяснение. Однако он предпочел промолчать о случившемся на репетиции свадьбы. В конце концов, он был готов пожертвовать способностью чувствовать, лишь бы Паркер была рядом с ним. И если кто-то встанет у него на пути, сильно пожалеет об этом. 36 Арла бросилась на шею мужу, но Коган выставил вперед руки, не давая ей повиснуть на себе. — Но ты сказал, что простишь! — жалобно воскликнула девушка, из красавицы снова превратись в некое подобие зомби, с трупными пятнами на чужой мертвой коже. — Прощу, но не смогу полюбить тебя вновь, — возмутился Джеймс. Одри смотрела на эту сцену полными немой боли глазами, потом повернулась к Дюку, умоляя, сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить натиск убийцы-коженосца на ее сына. — Эй-эй-эй, прекратите! — протиснулся между ссорящимися супругами Крокер. — Сейчас не время для мыльных опер. Надо думать, что делать дальше. Арла одарила его злобным взглядом, как бы говоря, что при других обстоятельствах она с радостью оторвала ему яйца и засунула в глотку, чтоб заткнулся и не вмешивался. Но отошла от Джеймса, стала поближе к воротам, скрестив кровоточащие руки на груди. — Давайте объявим перемирие, — предложила Паркер, обводя всех усталым взглядом. Теперь, когда амбар закрепился на местности, магическая энергия начала покидать ее. — Временно, — подчеркнула она, глядя на ухмыляющуюся невестку. — Да, — поддержал ее Дюк. Джордан и Джеймс кивнули. Все ждали Арлу. — Да ладно вам, — она прислонилась спиной к стене, — не такая я уж и плохая. Валяйте. Они стояли полукругом. Коган у дверного проема, Одри близко к нему. Контрабандист охранял выход из сарая, как голкипер, занявший позицию по центру ворот. Дальше расположилась лоскутная девушка и, наконец, МакКи. — Итак, амбар вернулся, это все поняли, — констатировала Одри. — И судя по тому, что мы сейчас наблюдали, чтобы он оставался на месте, никому из нас нельзя его покидать. Когда я и потом Арла выходили, запускался механизм исчезновения. Как только мы возвращались обратно, это прекращалось. — Чушь какая, — фыркнула охранница. — Мы можем выйти все вместе, — сказала Арла. — Не можем, — осадил ее Дюк. — Джеймс не может. Забыла, что с ним произошло в прошлый раз? — Я тебя здесь не оставлю снова, сынок, — пообещала Паркер, глядя в большие серые глаза. Откуда-то из глубин чьих-то воспоминаний ей хотелось добавить: «Папа придет и спасет нас», но фраза звучала слишком по-детски и она оставила ее при себе. Парень виновато наклонил к ней голову. — Постойте-ка, — влезла Джордан, — но раз прошло уже двадцать семь лет, разве Одри не положено объявиться в Хейвене под новой личиной? Почему ты здесь? Все посмотрели на Паркер. Джеймс, Арла и Джордан, ожидая ответа, Крокер в очередной раз содрогаясь от одной вероятности расставания. Сама Одри мимолетно обернулась к Дюку, потом обратила внимание на официантку придорожной пивнушки. — Я понимаю не больше твоего, Джордан, — сказала она. Ей надоело быть под допросом, и нещадно хотелось наружу к любимому, который еще изнывает от ожидания. — Может дело в том, что Нэйтан… убил аген… Говарда, кем бы он ни был. Может, просто некому стало наделять меня чужими воспоминаниями. — В Хейвене опять беды! — набросилась на нее брюнетка. Она тоже горела желанием поскорее убраться отсюда, только из-за какого-то полуживого придурка (она еле удержалась от слова «зомби»), ее принуждали сидеть в четырех бесконечных стенах. — Ты должна пойти туда, а потом снова запереться в амбаре! — Что ты пристала? — вмешался Дюк. Его бесила эта наглая шлюшка. Такая могла понравиться только Нэйтану. — Давай, выметайся, а мы посмотрим, прикончили тебя мои пули или нет. А я стрелял на поражение, поверь мне. Он говорил с таким напором, что Джордан отпрянула. Руки инстинктивно потянулись к груди и животу, туда, где в куртке и майке зияли дыры с неровными опаленными краями. В душу закрались сомнения в своей правоте. — Если ты умерла и воскресла здесь, — Паркер без особой застенчивости продолжила стращать охранницу, не сумев отказать себе в удовольствии отыграться за роман с ее напарником, — ты, как и Джеймс, не сможешь жить вне амбара. МакКи сжалась, обдумывая невеселый прогноз. Дюк мысленно поставил Одри зачет: «Так держать, милая!» — А если в тот раз тебе все же повезло, — поддержал он возлюбленную, — у меня всегда будет вторая попытка. Ты не забыла, что я кровожадный убийца проклятых? — Крокер подмигнул Джордан. Она отвернулась. — Остаемся здесь, — скомандовал Дюк, обращаясь в основном к двум строптивым дамам. Свою судьбу он давно полностью подчинил служению Одри. — Будем ждать, когда амбар обнаружат и придут проверить что к чему. — Или пока я не перестану быть Одри Паркер, — добавила девушка. Арла презрительно фыркнула. — Долго ждать придется, пока твои дружки-старички доковыляют досюда. — Заткнись, — порекомендовал Дюк. Его коробили упоминания о возрасте их знакомых, оставшихся в Хейвене. По-честному, он боялся увидеть их пожилые лица, услышать мудрые или маразматические речи, поймать на себе завидующие взгляды. Он представлял, как друзья, с которыми он весело кутил, теперь с удовольствием копаются в огороде и с жаром обсуждают микстуры от кашля или вздутия живота, а по воскресеньям возят внуков на ярмарки. Многих партнеров по бизнесу придется навещать только на кладбище. Любимая «Мыс Руж», его уютный плавучий дом, старая боевая подруга, давно отбуксирована в утиль, а «Серую Чайку» переоборудовали в «Дом Королевы ночи». Изящные пылкие девушки, с которыми он спал, за двадцать семь лет стали старыми клячами, нервно покрикивающими на мужей, организующими обеды для нищих и ссорящимися из-за жирной индейки, дешевого приза в благотворительной лотерее на Рождество. Его дочка Джейн уже выросла в самостоятельную женщину и, возможно, сделала его дедом (!). Нэйтан — это отдельная история. Не убьет ли он его сразу при выходе из амбара? Из ревности, конечно. Во всяком случае, трудно будет вернуть ему Одри и смотреть на их любовь со стороны, жить воспоминаниями о ее страстных поцелуях в амбаре и помнить, как она признавалась в любви. Дюк предпочел бы оттянуть момент вхождения в большой мир на более долгий срок. Чем дальше, тем лучше. Вряд ли он сразу впишется в новый расклад событий. За перепалкой они не услышали двух хорошо знакомых голосов снаружи. 37 Сердце Нэйтана забилось чаще, когда сквозь начавшую желтеть листву смог разглядеть почерневшие доски одинокого строения. Он оглянулся на Дуайта. Чистильщик как всегда оставался невозмутим. Шел размашистым шагом, правой рукой сжимая лямку рюкзака. Он тоже видел амбар. Шеф спустился с небольшого бугорка, оставляя деревья позади. Перед ним стелилась поросшая высокой травой поляна, на краю которой стояла цель его путешествия, здание, возникавшее в его снах-триллерах. Он остановился, чувствуя, как подкашиваются ноги, а по коже пробегают мурашки. «Это могут быть последние твои ощущения», — напомнил он сам себе, улыбаясь. Стайка комаров, преследовавшая его на протяжении всего пути через лес, обрадовано впилась в кожу неподвижной добычи. Уорнос замахал руками, отгоняя их, парочку даже прихлопнул. Поляна не изменилась. Последний раз он приходил сюда почти полгода назад, когда снег стаял, а неуверенное мартовское солнце еще не подсушило землю. Деревья качали голыми ветками. Молодая трава только пробивалась между жухлыми пучками прошлогодней и кое-где цвели первоцветы. Природа была унылой, как его настроение. — Это не галлюцинация, — сказал он остановившемуся слева Дуайту, но по большей части убеждал сам себя. Дрожь в теле еще не прошла и чтобы хоть как-то ее унять и успокоиться, Нэйтан принялся обирать с брюк колючки. На модных туфлях имелись царапины. В хорошем же виде он предстанет перед Паркер. — Нет, — подтвердил Хендриксон, все с той же непробиваемой жесткостью осматривая местность. — Почему никого нет? — Нэйтан выпрямился. Он решил немедленно идти к амбару, не дожидаясь, пока нехорошие предчувствия и догадки полезут в голову и выведут из шаткого равновесия его разум. — Я иду туда. — Ты уверен, что хочешь этого? — спросил уборщик, не двигаясь с места и намеренно не смотря в его сторону. — Подумай о Джесс, о ребенке. — Ты мне не нянька, Дуайт! — вспылил Уорнос. — Я думаю о них. И об Одри с Джеймсом, о Дюке, который с ними. Не хочешь помогать… — Остынь, Нэйтан, если бы я не хотел помочь, не стал бы тебе сообщать об амбаре. Просто хочу, чтобы ты осознавал серьезность происходящего. — Я осознаю! — воскликнул полицейский, но он понимал и то, что сейчас им руководят только эмоции. Он обнимет, поцелует Одри, остальное все обдумает потом. — Тогда пойдем. Викинг пошел вперед, оставляя за собой дорожку растоптанной тяжелыми сапогами травы. Шеф ступал по его следам. С каждым футом сердце стучало все сильнее, билось о стенки грудной клетки, норовя выпрыгнуть наружу и посмотреть, в чем причина такого мощнейшего волнения. — Дуайт, а если ее там нет? — в трех ярдах от сарая страхи прорвали заслон. — Значит, мы скоро найдем ее в Хейвене, — предположил Хендриксон. — Ее новое воплощение. Нэйтан подумал, что сейчас силы изменят ему, но они подошли вплотную к воротам амбара. Изнутри не доносилось ни звука. — Не передумал? — опять поинтересовался Дуайт. Коп покачал головой. Он понимал, что от чистильщика не укрылось его смятение. — Тогда открывай, не затягивай удовольствие. Нэйтан взялся за выступающий край, потянул на себя.