Когда падал звездный дождь

63 Холод и затекшие ноги принудили его проснуться. Открыв глаза, Дюк обнаружил, что кто-то позаботился накрыть его, но шерстяной, несомненно теплый плед наполовину сполз на пол, почти не защищая голое тело. А еще он увидел, что форточка одного из двух окон осталась на ночь открытой, отчего влажная сентябрьская прохлада беспрепятственно вползла в комнату и превратила его гладкую кожу в гусиную. Парень натянул на себя покрывало, наслаждаясь его ласкающей мягкостью, принимая другую позу, согреваясь. В доме стояла тишина, только птицы щебетали в саду. Их звенящие голоса проникали в кухню вслед за свежестью раннего утра. После сна события недельного бодрствования — звездный охотник, заточение в амбаре, занятие любовью с Одри — казались просто яркими фантастическими видениями, которые часто посещают людей в детстве и исчезают с возрастом, как уходит вера в Санта-Клауса, Зубную Фею и в то, что однажды ты станешь президентом или, на худой конец, Дартом Вейдером. Прикрыв веки, Дюк гадал, пришел ли Снежный человек, и удачной ли была его охота. Должно быть — пришел, иначе, кто накинул на него плед. Не Одри же, нет. Она спала наверху, с Уорносом, и им тепло вдвоем. Дюк представлял, как они лежат там вдвоем, обнаженные, обнявшись, и как будто он даже слышал их слившееся воедино дыхание. Но сейчас в душе была смиренная благодать, такая же, как наполнявшая дом тишина Он лежал, отдаваясь этой тишине, полностью растворялся в последних минутах спокойствия, запоминая каждый миг, благословляя его, словно солдат, знающий: вот-вот прогремит тревога и весь мир захлебнется в орудийном огне. «Привет, новая жизнь, какой ты будешь?» Валяться на диване и ждать дольше, было невыносимо. Он уже окончательно проснулся, мозг требовал действий. Крокер встал, потянулся, разминая затекшие мышцы. На нем были только плавки. Свою одежду Дюк вчера кинул в найденную в ванной корзину для грязного белья, решив, что церемониться сейчас не время. Потом позаимствует что-нибудь у Дуайта. По холодному полу он подошел к электроплите. Памятуя, что в холодильнике, за исключением пары банок пива, теперь пусто, открыл шкафы. Банка с растворимым кофе спряталась в том, что слева. Там же находились чашки, а чайник соседствовал со сковородками в ящике кухонного стола. Дюк вынул его, ополоснул, налил воды до краев, затем поставил на включенную плиту и стал ждать. 64 «Выключите кто-нибудь свет», — с этой мыслью проснулась Одри. Правда, она тут же подумала, что лучше бы свет горел, и она продолжала спать, потому что выветрившаяся за ночь тревога опять закружила ее в объятиях. Действительность была хуже любого самого кошмарного сна. Девушка закрыла лицо ладонями, вспоминая. Она снова потеряла сына. Беды хлынули на Хейвен потоком. Ночью она оттолкнула Нэйтана. А Дюк… Паркер села на кровати. Где же Дюк? Как она могла забыть про него? Последний раз она видела его, когда засыпала после купания. Он сидел рядом с ней, а потом… Потом приходил Нэйтан, и Дюк просто вылетел из головы. Одри стремительно встала на ноги, но обнаружив, что обнажена (тут же в мыслях пронеслись картинки, как напарник целует ее груди, проводит рукой по бедрам), снова села, прикрывшись одеялом. Немного подумав, она все же дошла до платяного шкафа, нашла в нем рубашку чуть поменьше всех остальных, но тоже гигантских размеров. Надела. Посмотрела в зеркало: выглядело совсем неплохо. Затем заглянула в ванную, сняла с веревки свои немного влажные трусики. Пришлось надеть такие. Из комнаты вышла тихо, почти на цыпочках. Подошла к апельсиновой спальне, приоткрыла дверь, в надежде увидеть Крокера, но увидела светлую шевелюру владеющего этим домом великана. Не желая нарушать его покой, Одри начала спускаться по лестнице. Уже через несколько ступенек до нее донеся терпкий кофейный аромат, а еще через парочку она увидела хозяйничающего на кухне Дюка. От сердца у нее отлегло, а запах кофе вернул смысл жизни. — Доброе утро, — проговорила она, присаживаясь на краешек скамьи у обеденного стола. Парень вздрогнул, он не слышал, как она вошла, обернулся. Его любимая женщина сидела перед ним, с легкой извиняющейся, растерянной улыбкой, неуверенно сомкнув стройные ноги, запустив ладонь облокоченной о столешницу руки в пышную копну белокурых волос. Клетчатая сорочка с широкого мужского плеча висела на ней, как на вешалке, но в таком положении едва прикрывала интимные места. Девушка его мечты была восхитительно трогательна. После ночи с другим мужчиной. — Хочешь кофе? — улыбнулся он. — Прости, молока у викинга не нашел. — Черный тоже неплохо. Контрабандист молча насыпал в чашку с розовым цветком на глазурованном боку ложку коричневых гранул, залил кипятком, поставил перед ней вместе с сахарницей, из которой выглядывала чайная ложка. Отпивая свой напиток, он наблюдал, как Одри, дует на черную воду и делает маленькие глотки. Он любовался ей, пока она была одна, здесь, с ним. — Где Нэйтан? — спросил Дюк. Зачем — и сам не знал. Паркер подняла на него удивленные глаза. — Не знаю. Я думала, он ушел. — Нет, он не выходил, если я только не проспал его ухода, — Крокер ничего не понимал. Его вдруг разобрала злость на Уорноса. — Он что, бросил тебя одну после?.. — Я сама попросила его уйти. Конечно, она его оправдывает. «Чего ты еще ожидал? Смирись, будь по-прежнему другом», — уговаривал себя Дюк. Он подошел к ней ближе, сел рядом на стул. Смотрел на ее лицо, от горячего кофе на нем появился румянец. И она повеселела. — Хочешь, я налью тебе еще? — Нет, не надо, спасибо, — она обнимала ладошками нагревшуюся керамику с каплей напитка на дне. — Я не выспалась…. «Еще бы», — подумал парень, но Паркер осеклась, потянулась к нему рукой. Он замер, не ведая, зачем она это делает, не обнять же хочет. А так было бы здорово! — Что это у тебя? — Одри коснулась указательным пальцем его шеи. По коже пробежал холодок. Ее глаза внимательно изучали что-то на его теле, что-то неведомое ему. — Дюк? Крокер подошел к зеркалу на стене, заглянул в него. На шее синели пятна размером с десятицентовик. Одно справа и три слева. — Да, так, пустяки. На дверь налетел. Он не собирался рассказывать ей о стычке с шефом полиции. Не теперь, когда она обрела счастье с ним, пусть и дальше наслаждается любовью и верит в непогрешимость своего напарника. Не надо ее сейчас расстраивать, добавлять переживаний к уже имеющемуся вороху проблем. Их с Уорносом разборки не должны затрагивать ее. — Хватит, Дюк! — Одри была немного на взводе. В ней пробудилась жажда справедливости и полицейский дух. — Не забывай, Одри Паркер была агентом ФБР. Я знаю, отчего остаются такие кровоподтеки. Парень снова сел с ней рядом. Накрыл ее ладонь своей. Рука была холодная, и Дюк легонько сжал ее, чтобы согреть. Девушка смотрела ему в глаза, требуя ответа. Экс-ресторатор усмехнулся. — Ничего не случилось, — заверил он. — Кто это сделал? Нэйтан? Крокер открыл рот, качнул головой. Его жест ничего конкретного не означал. Одри истолковала его утвердительно. Снова запустила пальцы в волосы. На лице читались противоречивые чувства, и Дюк в очередной раз помянул недобрым словом ошалелого Уорноса. 65 Одри продолжала сидеть, опустив голову вниз, подперев лоб ладонями. Дюк не мешал ей думать, молча разглядывал ее черты. На лестнице послышался шум. Что-то упало с негромким хлопком. Контрабандист повернулся. Одри подняла глаза. Через секунду на порожках появился главный городской полицейский. В расстегнутой рубашке, в мятых брюках. Скомканный пиджак в его руке волочился по полу. Увидев мирно сидящую пару, он прищурился, и во взгляде его была ревность и подозрение во всех тяжких, а также ненависть к сопернику. — Будешь кофе? — спросил Дюк, стараясь говорить, как можно непринужденнее: пусть Нэйт позлится немного, ему полезно. — Мы тут с Одри планы на день строим, думаем, может в кино сходить? Что сейчас идет, не подскажешь? Места для поцелуев еще в моде? Уорноса перекосило. Коротко глянув на задумчиво наблюдающую за ними девушку, он двинулся к наглецу-лодочнику. Крокер встал ему навстречу, оповещая, что не боится. Нэйтан схватил его за плечо и, не останавливаясь, напирал дальше, пока не вжал Дюка в стену, а вернее — в шкаф. Он хотел что-то прокричать ему, но из-за стола вскочила их общая любовь. — Остановись, Нэйтан! — крикнула, как приказала она. Шеф обернулся, ослабляя хватку. — Да что с тобой? Ты напал на Дюка ночью, ты не сдерживаешь себя сейчас. Я не узнаю тебя, — она опустилась на стул, закрыла глаза рукой. Уорнос почувствовал себя виноватым, действительно, что на него нашло. Он опустил державшую ухмыляющегося контрабандиста руку, пожевал губами. — Прости, — нехотя промямлил он, повернулся к Одри, размышляя, чем загладить свою вину перед ней. Как-то не так он ведет себя все это время. — Брось, Нэйтан, нельзя так себя изводить, — Дюк лыбился, но в ушах эхом отдавались вскрики и стоны, слышанные им ночью. Он тоже ревновал, но сейчас коп играл на него. — Тебе еще на работу. Кстати, я зайду, напишу заявление о поджоге моей собственности. — Каком поджоге? — встрепенулся шеф. Он был рад, что появился повод сменить тему. — Просто замечательно! В Хейвене творится бог знает что, а шеф полиции не в курсе! Или ты уже не шеф, Нэйт? — Лодку Дюка вчера подожгли, — пояснила Паркер, откидывая волосы с лица, смотря то на бывшего начальника, то по сторонам. — И «Серую Чайку» тоже. — Что? — Уорнос прищурился, не понимая, говорят ли они правду, но зачем им лгать? И все же при таких новостях погорелец выглядел слишком спокойным. — Откуда вы знаете? Он вперил взгляд в приятеля, но тот только скорчил трагическую рожу, при этом ухитряясь ухмыляться. Ответила опять Одри. — Это сделала охрана, чтобы выманить Дюка из амбара, как чуть раньше они заставили тебя покинуть остров. — Нэйтан был поражен ее рассказом. Как глупо его провели. — Винс признался. Охрана хотела, чтобы я осталась одна, тогда им стало бы легче уговорить меня вновь исчезнуть, на следующие двадцать пять с половиной лет. Мужчина вдруг понял, что до сих пор не знает, почему она здесь. Радость от ее неожиданного обретения вытеснила собой все остальное. — Ты осталась наперекор им, да? — Нет, — Одри опустила глаза. — Я решила выполнить свое предназначение. Прости, я… Джордан вышла из амбара и… Когда он начал исчезать… Джеймс вытолкнул меня оттуда. Полицейский не мог даже представить, какие страсти там творились. В голове не укладывалось, что он снова мог лишиться своей напарницы. Если бы не их сын. Нэйтан был ему благодарен. Однако не все еще прояснилось. — А?.. — он кивнул на ее спутника. — Он тоже ушел с Джоржан? — Хрен-два бы я оставил ее одну, — ответил контрабандист. — Дюка вытолкнула из амбара я. На полминуты раньше. Он не ушел даже когда сообщили о пожаре на лодке. Это прозвучало как укор Нэйтану. Коп отвел глаза, понимая, что все равно не мог бы поступить по-другому. Кто бы ее ни организовал, стрельба в общественном месте оставалась стрельбой. Об этом он еще поговорит с журналистом. — Кстати, Нэйт, спасибо, что сохранил ее для меня, — поблагодарил Дюк, но тем самым еще больше подлил масла в огонь посрамления полицейского. 66 Сверху спустился Хендриксон. В бриджах, футболке. Он был как обычно хмур и невозмутим. — Привет всем. — Будешь кофе? — жизнерадостно спросил Крокер, показывая, что похозяйничал у него на кухне. Дуайт глянул на него, заметил отметины на шее, перевел взгляд на Нэйтана, но ничего не сказал. Потом сам подошел к столу, чтобы сделать себе кофе. — Как прошла охота, Снежный человек? — поинтересовался Дюк. — Все удалось уладить? — спохватился шеф. — Много… жертв? — Много, — нахмурил лоб чистильщик. Одри закрыла лицо руками. Дуайт на этот ее жест и ухом не повел. — Нэйтан, тебе не пора идти в участок? Хенлок уже с ног сбился. — Да, — согласился полицейский, только ему не хотелось уходить, опять бросать Одри, тем более, что Дюк теперь следовал за ней по пятам. Кроме того, оставалось столько не выясненных вещей и моментов, часть из которых была шокирующей, например, как грубая, напористая деятельность охраны, но Дуайт был прав, его чертовы должностные обязанности никуда не делись. Внезапно, у него родилась отличная, как ему показалось, мысль, и как он об этом сразу не подумал? Должно быть, причиной тому долгая разлука. — Паркер, почему бы тебе не вернуться на службу? Вакансия у нас есть. Девушка подняла голову навстречу его доброй, надеющейся улыбке. Было видно, что она сама не ожидала такого предложения, не знала что ответить. Но ей очень хотелось согласиться, ведь сыск — единственное, что она умела делать, и что заставляло ее забывать о собственных проблемах, в том числе и в личной жизни. Опять же теперь она считала себя обязанной помочь людям с бедами, раз уж явилась причиной их несчастий, хоть как-то оправдаться перед ними. И, конечно, это позволило бы находиться рядом с Нэйтаном, как в старые добрые времена. — Ты считаешь, что это будет уместным? — робко спросила она. — Почему бы нет, — сглотнув, ответил Уорнос. Он вспомнил, как раньше, каждый день мечтал о ее возвращении в участок, представлял, как она занимает прежнее место в кабинете детективов, как они вместе едут расследовать запутанное дело. Только в тех мыслях он был на тридцать лет старше. — Замечательно, — вмешался Дюк. Его мучило, что любимая девушка отдалится от него, — но Одри не может появиться в участке в мужской рубашке на семь размеров больше. Их энтузиазм поубавился. Паркер посмотрела на отпивающего глоток за глотком из большой кружки Дуайта, спрашивая совета. Он повел плечами, качнул головой. — Постараюсь, что-нибудь придумать. Это займет время. — Нэйтан, ты иди, — Одри подошла к нему, взяла его руку. — Я приду позже. — Паркер! — он не собирался уходить без нее, нет. Не снова. Не опять. Это может плохо закончиться. — Босс, тебе действительно лучше поскорее заняться делами. Муниципалитет будет недоволен, если тебя не окажется на рабочем месте, особенно в свете покушения на них, — чистильщик сделал ударении на последнем словосочетании и на следующем. — Сходи домой, переоденься и поспеши в участок. А я обещаю тебе… Обещаю… что Одри придет туда чуть позже. Я постараюсь, чтобы это произошло как можно раньше. Уорнос уже почти вспылил, с языка едва не соскочили ругательства. Он не выносил, когда ему кто-то указывал, особенно посторонний стоящий ниже по социально-карьерной лестнице человек. Исключение он мог бы сделать только Паркер, как любимой женщине, как верной напарнице. Больше никому. Времена, когда все помыкали им, прошли. Однако сейчас под взглядами — просительным Одри и насмешливым Дюка — он смирился. Подхватил со стула свой пиджак и вышел вон. Хендриксон пошел за ним. — Я сейчас, — обронил он на ходу. Выйдя за дверь, уборщик окликнул размашисто шагающего к калитке полицейского. Уорнос остановился, и длинноволосый блондин догнал его. — Ты что-то еще забыл мне сказать? Викинг сжал губы, оглянулся на дом, на незашторенные окна. — Когда ты думаешь ей рассказать? — Кому ей? Что? — вопрос показался ему дурацким. — Одри. О том, что ты женат. Глаза Нэйтана стали безумными, как у зверя, защищающего свою добычу, но он сдержал поток готовый излиться брани, и вместо этого поник. Он сознавал, в каком трудном оказался положении, а думать, искать выход, не было ни сил, ни желания. — И Джесс не помешало бы знать об Одри. Она беременна, не навреди ей. — Я подумаю об этом позже, — Уорносу разговор не нравился, он хотел его прекратить и уйти, а не сыпать соль на не зажившие раны. — Как считаешь нужным, — не стал настаивать уборщик, упрямство шефа его слегка задолбало. — Только смотри, чтобы хуже не вышло. И еще — я предполагаю, что возвращение Одри в полицию — плохая идея. Не все захотят смириться с этим, в том числе в муниципалитете. — Это мы еще посмотрим, — Нэйтан развернулся и пошел к машине. Он был зол, но уже не из-за того, что Дуайт ему указывает, а потому что чистильщик говорил правду и видел вокруг намного больше, чем он сам. Пусть весь Хейвен выступит против них, он все равно защитит свою любовь. 67 Когда они остались одни, Дюк сбросил с себя наигранную беспечность. Новая жизнь начиналась не очень-то радостно. Одри снова повсюду была бы с Нэйтаном, а он оказывался бы на обочине. Третий лишний. Хорошо бы Уорнос смог ее защитить, но мужчина в это не верил. Уорнос слишком недальновидный, не замечает, что предстоит война, и главный объект охоты — фантастическая девушка из амбара. Ее ненавидят и люди с бедами и те, кто могут назвать себя нормальными. Ему придется приглядывать за ними. Она встала, но мысли витали где-то далеко. — Не переживай, все наладится, — подбодрил ее Крокер. Девушка очнулась от тревожных мыслей, слабо улыбнулась. От этой улыбки у контрабандиста защемило сердце. Не часто ему будет перепадать ее внимания. — Прости, что причиняю тебе боль, Дюк, — попросила она. У него в памяти сразу всплыли томные стоны в окутанной мраком спальне. Она понимает, что для него это мука, жалеет его. — Ну что ты… — Нет, я не должна… — Паркер подняла на него свои серые глаза. Она думала о том, что ночью произошло между ней и Нэйтаном и о том, что несколькими днями раньше произошло между ней и Дюком.– Ты мне очень дорог… Она собиралась добавить «как самый замечательный друг», но … Теперь они стояли совсем рядом. Мужчина обнял ее левой рукой за талию, притянул к себе. Поцеловал. Упивался ее близостью, нежность, невинностью. Он чувствовал, что девушка не противится, отдается этому поцелую. Безразмерная рубашка на ней задралась, холодные бедра тесно прижались к его обнаженным ногам. Подхватить бы ее на руки и отнести в ту самую спальню, показать, кто сильнее ее любит. — Кхм, — раздалось за спиной покашливание. Вернулся Дуайт, вот некстати. Объятия пришлось разорвать.