Когда падал звездный дождь

73 Нэйтан сразу все понял. Сияющая Джесс, вальяжно примостившаяся на его столе. Паркер, без единой кровинки в лице, но пытающаяся улыбаться. «Господи», — только и успел охнуть про себя мужчина. После тяжелого разговора с мэром, сразу второй ушат холодной воды за шиворот. Как соблюсти баланс, как не причинить им боли? Реакция Одри уже была понятна: он ее потерял. Нет! Нет! Нет! — завопил его разум. Сердце трепыхалось в груди, он это чувствовал. Он не мог подавить смятение. — Дорогой, — Джесс вскочила на ноги и бросилась ему на шею. — Наконец-то! Уорнос был вынужден обнять ее в ответ, только сделал это медленно, нехотя, краем глаза наблюдая за бывшей напарницей. Блондинка лишь секунду смотрела на сцену семейного воссоединения, а потом отвернула голову. И Нэйтан видел, как она закусила губу и уставилась на стену с фотографиями, пытаясь подавить слезы. — Почему ты не в больнице, Джесс? — просил шеф, отстраняя жену. Одри чуть скосила на них взгляд: она поняла, что все это время, пока Нэйтан пытался выманить ее из амбара, прокрадывался ночью в ее спальню, он не терял связи с канадкой, знал, где она, что с ней происходит. И молчал. Едва не изменил ей. А что собственно она ожидала от оставшегося в одиночестве мужчины? Паркер взяла себя в руки. — Ты не приходил, а мне надоело сидеть взаперти, — ответила брюнетка. — Вокруг все посходили с ума. Я беспокоилась о тебе. У тебя тоже… началось? — она взяла мужа за руку. — Д-да, — через силу признался он. Мозг бросил все ресурсы на то, чтобы найти решение, как оправдаться перед Одри. — О-оо, — сочувствующе протянула Джессика, снова обнимая Нэйтана. — Надеюсь, это скоро пройдет. — Он ничего не ответил, глядя на свою любимую, сдержанную, потирающую локти через тонкую кофту. — Ах, прости, может, ты хочешь поговорить с Одри. Она ждала тебя, когда я пришла. Она отошла в сторону, но продолжала держать руку на плече супруга. Полицейский не знал, с чего начать разговор, все слова казались бесцветными и неправильными. Паркер почувствовала эту неловкость. — Нет, нет, Джесс, — бодро запротестовала она. — Вам надо многое обсудить. А мы… У меня ничего важного. Мне надо еще Дюка найти. Увидимся потом, Нэйтан. Пока, Джесс, рада была получить твое приглашение. Она вылетела из дверей раньше, чем Уорнос смог что-то сказать, остановить. Он сделал шаг за Одри, но она уже выбежала на улицу. Повернувшись к своей законной жене, коп мечтал только, чтобы она поскорее ушла домой и оставила его в покое. 74 Одри бежала по улице, не замечая ни людей, ни машин, ни зданий и деревьев. Ей было плохо. Сколько раз это самое чувство «дарил» ей Нэйтан? Да, конечно, где-то она была сама виновата, где-то не был виноват он, но… Но! Но он же говорил, что любит ее. Его поведение просто не укладывалось в голове. Девушка перечисляла себе доводы в оправдание Нэйтана, и их было много. Главный, весомый, неоспоримый: она оставила его на двадцать семь лет. Однако, судя по всему, ее напарник завел новые отношения почти сразу после исчезновения амбара. И от осознания этого было больно. Может он продолжал любить ее, но уж точно смирился с потерей. Разве не этого она сама хотела? Разве и она не сразу оказалась в объятиях Дюка? Пересекая улицу в подвернувшемся месте, не обращая внимания на чудом успевшие затормозить сразу три автомобиля, Паркер пообещала себе не упрекать Нэйтана, радоваться за него и никогда не пытаться разлучить его с Джесс. Последнее решение далось нелегко, но было необходимо. Горечь грызла ее, мысли помутнели и одновременно оставались четкими, ясными. Но вот вокруг она не замечала ничего. Крепкие руки загребли ее, прижали к горячей груди, гладили волосы. — Одри, милая, почему ты плачешь? Она только сейчас поняла, что катятся слезы, двумя непрерывными потоками проползают по щекам и скатываются на шею, уползают под воротник. Ей стало стыдно. Перед Дюком. Перед собой. Парень обнял ее лицо ладонями, вытер мокрые дорожки. — Почему ты одна? Где Дуайт? Где Нэйтан? — он был обеспокоен. — Почему они отпустили тебя одну. А она не могла ничего сказать, выдать из себя хоть полслова. Соленые капли продолжали падать на кожу, обжигая и щекоча ее. В горле собрался комок, ей казалось, что сделай она хоть движение, открой рот — рыдания будет уже не остановить. — Тебя кто-то обидел? На тебя покушались? — продолжать допытываться Крокер. В карих глазах вспыхивал гнев. — Охрана? Одри едва качнула головой, махнула мокрыми, слипшимися ресницами, успокаивая его. — Ты была у Нэйтана? Она согласно моргнула, отчего новая порция слезинок устремилась вниз, к подбородку. — Это он тебе что-то сказал? Движение головой из стороны в сторону. — Он теперь с Джесс, — прошептала она, боясь услышать собственный голос, ту фразу, что он произносил. — Что? — не понял контрабандист, но его взгляд, по крайней мере, перестал метать молнии. — Он женился, Дюк. — Черт, — выдохнул он, переваривая услышанное. Он поплотнее прижал к себе Одри и не только чтобы утешить, скорее, чтобы скрыть свои эмоции: растерянность, негодование. Он не поддерживал друга в этом вопросе, даже когда свадьба Уорноса открывала перед ним пути к завладению вниманием и сердцем девушки. Для него важным в первую очередь было счастье Одри, а потом уже, если оставалось время, можно было подумать и о своем. Дюк прижимал возлюбленную к себе, и по телу разливалось блаженное тепло. 75 Через несколько минут Паркер совладала с чувствами. Они отошли в тень строений, оказались рядом с магазином одежды «Великолепный стиль от Бетси Ивон». — Ты уже ходил в порт и в «Серую Чайку»? — спросила блондинка, рассматривая знакомые и ставшие чужими урбанистические пейзажи. Ей было немного стыдно за свою слабость. — Только в порт, — Дюк погрустнел при воспоминании о родном судне. На лбу пролегли глубокие морщины. Зато на щеках и подбородке вновь красовались аккуратные усики и бородка, лишнюю, выросшую со дня погружения в амбар щетину он сбрил, но в волосах царил привычный хаос. — От «Мыс Руж» остался один остов. Сгорела со всем содержимым. — Он облизал губы. Как ни старался скрыть раздражения, Одри читала угрозу всей тайной организации Хейвена. — Хорошо, что я хранил сбережения не только на лодке. Вот смотри, что я нам купил. Прогнав печаль, Дюк играючи выудил из кармана, кстати, уже не тех джинсов, что дал ему чистильщик, два новеньких мобильных телефона с сенсорными экранами, с черными корпусами. — На этот раз ни как у принцессы, — сообщил он, заставляя Одри улыбнуться. Она взяла один, повертела в руке. — Когда только ты успел? — Ага, и надел на себя, наконец, нормальную одежду. Пошли и тебе что-нибудь купим эдакое, — Крокер показал на вывеску «Великолепного стиля от Бетси Ивон». Паркер покачала головой. — Не стоит, мне и эта подходит. — Да я не против, просто, говорят, — он подмигнул ей, — шопинг поднимает женщинам настроение. Одри рассмеялась и… согласилась. 76 К ресторану их отвез Хендриксон. Паркер хотела у него спросить, почему и он ни слова не промолвил о свадьбе работодателя, но передумала: не тот у чистильщика характер, чтобы лезть в чужие дела. Уже спускаясь с холма к побережью, они увидели, в каком плачевном состоянии находится «Чайка». У двухэтажного здания остались лишь полторы стены, кровля обрушилась, чернели остовы оборудования, кругом валялись обугленные доски. — Винс не должен был этого делать, — не выдержал Дуайт. Одри посмотрела на Дюка. Если уж на викинга зрелище произвело удручающее впечатление, то что должен был чувствовать владелец этого некогда милого заведения. Да ей и самой было не по себе: столько прекрасных и не очень дней прошло под этой крышей, там были не только ее вещи, а ее воспоминания, вся жизнь Одри Паркер. Дюк держался, только плотно сжал губы, они превратились в узкую бледную полоску. Он не отрывал взгляда от пепелища. Вблизи сильно пахло гарью. Рабочие разбирали завалы. Едва выйдя из пикапа, они заметили направлявшегося к ним Билла МакШоу. Он тоже был в рабочей одежде, руки и лицо запачканы сажей, и без того впалые глаза запали еще больше, без сомнения, этой ночью он ни спал ни минуты. По мере приближения арендатор удивлялся все больше, а заодно — выглядел испуганным. Подойдя, перешел сразу к главному. — Дюк! Агент Паркер! Дюк, ты вернулся?! Прости, прости, не уберег твой ресторан. — Не убивайся, Билли, это уже давно был твой ресторан, — подбодрил его Крокер, но шутка явно вышла неудачной. Он смущенно кашлянул. — Да, кхм. — Я вложил сюда еще немного денег… — Слышал, — контрабандист посмотрел на Дуайта, — ты превратил «Чайку» в отличное заведение. Парень не обратил на его слова внимания. — Не знаю, что произошло. Внезапно повалил дым, запахло горелой пластмассой. Потом я увидел пламя. Хорошо, что время было раннее, людей в зале почти не оказалось, — он смотрел куда-то вдаль, на каменистый остров в сотне-другой ярдов от берега. — Это произошло так быстро. Дюк обнял его, похлопал по спине. — Мы отстроим его. Вместе, — пообещал владелец теперь уже развалин. — У меня сейчас мало времени на бизнес, так что весь ресторан по-прежнему на тебе. Как Мэг? — Мы ждем ребенка, — улыбнулся Билл. Он постоянно удивлялся способности друга оставаться оптимистом в любой критической ситуации. — После того, как закончились беды… — Не хочу тебя расстраивать, но беды вернулись. Вчера. Будь осторожней с эмоциями. МакШоу уставился на него, глаза стали огромными. Он перевел взгляд на Паркер, потом на Дуайта, надеясь, что они сейчас рассмеются и закричат: «Попался! Попался! Мы пошутили!», но вся троица молчала с серьезными выражениями на лицах. — Ладно, Билл, мы пойдем. Ты пока найди бригаду, пусть посмотрят, составят смету. Погорелец кивнул. Дюк похлопал его по плечу, и они с Одри и Дуайтом направились к машине. — Подожди, Дюк! — тот обернулся. — Как прошло путешествие? Ты со своей девушкой вернулся? — Извини?.. — Ну, ты так поспешно уехал… Шеф Уорнос сказал, что ты влюбился и уехал со своей девушкой. — А, — Крокер сдвинул брови, повел головой, — ну… Мы с ней расстались. Да, поэтому я вернулся. Билл кивнул. В воздухе повисла недосказанность. Тоскливое чувство сжимало сердца. 77 Уборщик высадил их за квартал от кофейни Джо. Поступил срочный вызов, и он хотел отвезти их к себе домой, но Одри заявила, что ей надоело сидеть взаперти и прятаться она не намерена. Мужчины сошлись во мнении, что это опрометчиво, но перечить не стали, Дюк взял на себя роль телохранителя: вместе с наличными в его тайнике хранился пистолет с парой обойм, ну, а нож он купил по дороге. Они шли по мощеному тротуару, тихо беседовали об изменениях в городской торговой сети. — Вон того магазинчика не было, — импортер показал на большую вывеску впереди, на ней был изображен бурый медведь с профессорской шапочкой на голове и толстенной книгой в руках. Надпись красными прописными буквами гласила: «Самые умные книги». — Здесь продавали путевки на круизы по побережью Мэна на яхтах. — Надеюсь, это не чья-то беда меняет Хейвен. Сзади застрекотал велосипед. Пара отстранилась, пропуская его. Но велосипедисты, а их было двое на тандеме, остановились. Одри сразу как-то вжалась в стенку, лицо стало непроницаемым. Журналисты спешились. — Одри, пожалуйста, не могла бы ты уделить нам минутку? — спросил Винс. — Нет, простите, мы спешим. Пошли, Дюк. Контрабандист в который раз удивился ее словам, но развел руками и последовал за ней. — Одри! Одри! — братья бежали за ней, тяня за собой велосипед. Девушка шла, не оглядываясь, ускоряя шаг. — Одри! Что случилось? Она резко затормозила, развернулась на сто восемьдесят градусов. Дюк остановился позади ее. Ему тоже было любопытно узнать ответ на этот вопрос, но он, естественно, пребывал на стороне девушки. — Что случилось? — прокричала она. — Что случилось?! Джеймс мне все рассказал. Он вспомнил, как умер! Дело дитя Колорадо теперь закрыто! Издатели местной газеты побледнели, переглянулись, раскрыли рты в немом изумлении, а в глазах появился ужас. — Пожалуйста, не кричи об этом здесь. — Я вам ничего не должна! — Одри, пойдем… Пойдем в редакцию, — предложил Дэйв, очки съехали, на лбу выступила испарина. — Мы тебе все расскажем. — Конечно, конечно расскажите. Все объясните. Но учтите, ваше вранье меня достало. Я больше не потерплю, чтобы меня водили за нос. — Мы и не собирались, — пролепетал Винсент, косясь на брата. — Правда. Через пять минут они были в офисе «Хейвен Геральд». Журналисты разместились за своими столами. Крокер сел на стул поодаль. Он все еще пребывал в неведении, каким именно боком братцы-кролики замешаны в убийстве Дитя Колорадо, но подозревал, что ничего хорошего для его предотвращения они не предприняли. Инициатор собрания стояла перед газетчиками, упираясь руками в стол Винса. — Я слушаю, — воскликнула она. — Учтите, принимается только правдивая версия. Рассказывайте, зачем вам потребовалось его убивать? У Дюка перехватило дыхание: такого поворота он совсем не ожидал. Ай-да, тихони. Ай-да, чертовы поганцы. Как такое могло взбрести в их дурные головенки? Искалечили столько жизней, паразиты. — Мы, — проблеял младший брат. — Мы не хотели. — А потом взяли и убили его! Моего сына! — Одри отошла от стола и стала ходить по комнате. — Мы думали, это поможет… — Кому? — Люси. Она проговорилась, что если убить Джеймса, то беды уйдут навсегда. Вот мы и решили… — Вот вы и решили убить его! Дураки! Чтобы беды закончились, его должна была убить Люси. Дюк слушал и офигевал. — Пойми, Люси была нам не посторонней девушкой, — сказал Дэйв. — Неужто? — Одри напоминала тигрицу. — Дэйв любил ее, — опустив глаза, сказал кучерявый. — А я… — А вы любили Сару, я уже знаю. Дальше. Как это произошло? Винс замялся, но грозный взгляд девушки вынудил его продолжать. — Терять тебя второй раз, это уж слишком… — Не отвлекайтесь! Начал говорить Дэйв, теряясь, пряча глаза. — Звездный дождь должен был прийти через неделю. В тот день Люси пришла к нам в редакцию. Она металась, совсем как ты сейчас, Одри. Она не хотела идти в амбар. Она хотела остаться, требовала, чтобы мы что-нибудь предприняли. Она хотела убежать, уже купила билеты до Бостона, а потом — в Мексику, оттуда в Бразилию или Чили, может в Европу или Россию, тогда это был Советский Союз. «Это дикая страна, огромная, там никто никогда не отыщет», — говорила она. Что случится с Хейвеном, ей уже было безразлично. Ей хотелось прожить настоящую жизнь, кроме того, она уговаривала нас поехать с ней. Мы уже собирались согласиться. Журналист остановился, чтобы перевести дыхание. Заговорил второй брат. Одри, прислонившись к стене, слушала их без всякого сочувствия. Мыслями она погрузилась на тридцать лет назад. Поступки предыдущей ипостаси ей не очень-то нравились, но это был не повод лишать человека жизни. — Тем вечером, — говорил Винс, — мы гуляли по пляжу. Свежий морской ветер, знаешь ли, способствует мышлению. Мы обсуждали, как помочь Люси, когда увидели в темноте силуэт мужчины и поняли, что это Джеймс. Как-то само собой родилось это ужасное решение. Выход из ситуации. Мы так думали. Умопомрачение. Дэйв, — он глянул на брата, тот прикрыл глаза рукой. — Дэйв нашел на берегу железный прут, зашел сзади… Я опомнился, хотел его остановить, кинулся к ним, но… Он уже ударил. Газетчик дернул бровями, показывая, что все произошедшее той злополучной ночью вышло из-под его контроля, и что он сожалеет. Дэйв потирал лоб, не поднимая взгляда. — Макс Хенсон видел нас. Уж не знаю, как он оказался на пляже в поздний час, но он видел и собрался шантажировать нас. — А потом? Как вам удалось избежать ответственности? — требовала ответов осиротевшая мать. Голос был твердым, хоть и полным скорби. — Гарланд, — пояснил Винс. — Он расследовал это дело и сумел замять его. Тогда он еще не был шефом. Он… Он тоже питал нежные чувства к Люси Рипли. Он и с Хенсоном помог. — Отличная команда подобралась! Покрывали друг друга тогда и насмехались надо мной сейчас. — Что ты, Одри! — Да! Скрывали от меня мою жизнь. Вы убили моего сына, а потом, как ни в чем не бывало, похоронили его. И рассказывали Одри сказки про загадочное убийство неизвестного парня из Колорадо. Видеть вас не могу. Паркер выбежала из редакции. Дюк вскочил со стула. — Пусть только волос упадет с ее головы, вы поплатитесь. — Как Джеймс узнал нас? — Вероятно, по твоей татуировке, Винс, — он вспомнил слова своей бывшей няни, предсказывающей предсмертные впечатления. — Да, это наша семейная беда. — На тебе она и закончится. — Нет, — нехотя ответил кучерявый. — У меня есть дочь — Джулия Карр. — Джулия? — переспросил Дюк, похоже, это теперь его участь — удивляться. Выяснять подробности не было времени, Одри могла уйти далеко, а на улице ее поджидала уйма опасностей. — В общем, я предупредил. Он вышел в душный день. 78 До дома Дуайта они добрались без проблем. Идти-то было меньше пятнадцати минут. Чистильщик оставил им ключи. Уже закрыв калитку, парочка заметила приближающийся синий «Форд» шефа полиции. Одри метнулась к веранде, но Уорнос уже остановил машину и быстро выпрыгнул из нее. — Паркер, подожди! Паркер, нам надо поговорить. Он вбежал во двор, игнорируя Дюка, пронесся к девушке. Она остановилась. — Нэйтан, я устала. Поговорим позже, — в душе боролись любовь и обещание не привязывать его к себе больше, чем есть сейчас. — Одри, всего несколько слов. Крокер тактично удалился в дом, но встал у окна, чтобы держать их в поле зрения. В мыслях был раздрай. Жизнь кувыркалась, как цирковой акробат, только наличие рядом любимой девушки придавало ему сил. И терпеть, что с ней обращаются неподобающе, он не собирался. Особенно, с некоторых пор, его раздражал Нэйтан. Он свой выбор сделал, так пусть не терзает Одри своей фальшивой любовью. Ей надо успокоиться, а не накручивать себя. Обрывки фраз доносились до него. — Паркер, я объясню. — Не надо, Нэйтан, мне не в чем тебя винить. — Пойми, я… — Я понимаю. Давай поговорим завтра. Я устала. А ты займись работой или побудь с Джесс, ей… им нужно твое внимание. — Одри… — Я устала… Девушка прошла в дом, взбежала по лестнице, кинулась на кровать в фисташковой спальне. Она любила его и, несмотря на все обстоятельства, его новая измена вызывала жгучую боль. Он женат, а значит, им не быть вместе. Никогда. Слезы падали на подушку. 79 Нэйтан чуть замялся на пороге и ринулся в дом за Паркер. Контрабандист преградил ему дорогу в прихожей. — Уйди, — коп попытался его оттолкнуть, не вышло. — Нет, — он держал друга за плечи. — Она же сказала, что устала. Она пять раз повторила тебе это. Уорнос одержимым взглядом смотрел на лестницу, по которой скрылась Одри. — Я должен объяснить ей. — Что? Что бросишь жену? — Крокера поражало упрямство полицейского. — Думаешь, ее это устроит? Нэйтан прикрыл веки, вдохнул, успокаиваясь. — Нет, — выдохнул он, опустился на стул, схватился за голову. — Что мне делать? — Подожди, — Дюку стало жаль приятеля. Он опять был готов пожертвовать своими чувствами, ради благополучия этих двоих, которые любили друг друга, но изо всех сил упирались на пути к совместному счастью. А теперь стало еще сложнее. — Тебе хорошо говорить: ты был там с ней. — Ты меня попросил, — Крокер подумал, что до конца жизни не сможет рассчитаться по этому счету, при случае ему будут предъявляться все новые и новые квитанции об оплате. — Шел бы сам. — Я был ранен! А ты хотел ее отпустить! Ты не представляешь, как это — жить без нее. «Судя по тебе — неплохо», — мог бы ответить Дюк, но не ответил. Не ему судить. — Дай ей прийти в себя. У нее был трудный день, — посоветовал он. — Мы были в «Чайке», от нее ничего не осталось. Потом состоялась тяжелая беседа с Винсом и Дэйвом. Это они убили Дитя Колорадо. Твоего сына. «А еще она из-за тебя плакала», — добавил он мысленно. Уорнос поднял голову. — Как?! — он был ошарашен этой новостью не меньше Дюка. — Думали, что это остановит беды навсегда. Дэйв ударил Джеймса металлическим прутом по голове. Не понимаю, почему следов не осталось. Твой отец их прикрывал. Они во всем признались. Дюк наблюдал, как в Нэйтане вновь просыпается шеф полиции, как в его глазах появляется тот безжалостный свет, который он наблюдал в амбаре, когда Уорнос отчитывал Джордан. Он поспешил предупредить вспышку гнева. — Иди домой, приходи завтра, тогда и поговоришь. Коп бросил еще один взгляд на лестницу, потом покинул дом. Крокер еще долго сидел внизу. Ни пить, ни есть не хотелось. Он много думал об Одри, Нэйтане, о себе и перевернутой жизни, о судьбе и смерти Джеймса Когана. О том, почему она должна была остановить беды. Он думал, не решаясь подняться наверх, нарушить покой девушки. Он думал, пока пришел Хендриксон, и Паркер сама не вышла к ним пить кофе.