***
Знаете ли вы, что, когда человек умирает, его душа какое-то время витает где-то рядом с вами? Вы можете сказать ему всё что угодно, и он услышит вас. Это, наверное, самое лучшее время в период понимания, что человека уже не вернуть. Деймон подорвался на кровати, тяжело дыша и понимая, что всё, что произошло с Еленой, — всего лишь сон. Нет. Они спали вместе в одной кровати, был урок физкультуры, и он относил Гилберт в комнату, но всё равно какой-то тревожный ком засел у него в груди. Как будто что-то должно произойти. Он влюбился в неё. Влюбился как последний мальчишка. И, хоть она была младше его почти что на десять лет, это ни капельки его не смущало. Будь они в других обстоятельствах, он бы стал с ней встречаться не раздумывая. Елена. При упоминании её имени по его коже проходит табун мурашек. В последнее время он стал чаще её видеть, и это его, несомненно, радовало. Эта девочка была самым лучшим человеком, которого он когда-либо встречал. Она перевернула его жизнь с ног на голову. И он должен изменить её, чтобы она была счастлива. Опустив ноги на холодный кафель и надев старые потрёпанные тапки, он вышел из своей комнаты и направился в спальню девочек. Ему нужно было проверить, всё ли в порядке с Еленой. Он должен узнать это. Аккуратно открыв дверь, он вошёл внутрь. В комнате было темно и тихо, и лишь тусклый фонарь с улицы освещал помещения, падая своими лучами прямо на безмятежное лицо Гилберт. Оно было слишком спокойным, но иногда она морщила носик и сжимала руками одеяло, как будто её что-то тревожило. В какой-то момент она сморщила лоб, опуская брови вниз, ухватившись всеми силами за одеяло, а потом резко подорвалась на кровати и заплакала. Деймон присел на корточки возле неё, взяв холодные руки в свои тёплые. Он хотел помочь ей, но не знал как. В какой-то момент она глубоко вздохнула и обняла его крепко-крепко, понимая, что в безопасности. Как он и говорил ей, она ничего не должна бояться, когда он рядом. — Инцест, — усмехнувшись, прошептала она. Сальваторе опешил, выпучив на неё глаза. — Что, прости? — удивлённо сдвинув брови, парень встал на ноги, а потом сел рядом с ней. Елена усмехнулась. — Мы должны найти дневник принца Калена. Он вёл его, пока его не казнили, — пояснила девушка. — В семнадцатом веке брат с сестрой переспали, и их казнили. Но девушка была беременной. Я не знаю, выжил ли ребёнок, но ведьма наложила проклятие на эту семью. — Ты про своё сообщение по истории? — Какое сообщение? Я ничего не сдавала, мне же оценку автоматом поставили, — шатенка удивлённо посмотрела на парня, который был не менее удивлён, чем она. Если сообщение она не писала, то кто тогда? Кто писал от её имени? — То есть ты ничего не писала? — Нет. — Тогда у меня для тебя небольшая новость, — Деймон встал на ноги, расхаживая из стороны в сторону, шарканьем ног разбудив Кэролайн, которую ночью оторвать ото сна практически невозможно. — У Аларика, то есть мистера Зальцмана, лежит твоё сообщение, написанное твоим почерком. Там говориться о ведьмах в семнадцатом веке и о королевской семье. Я как раз хотел у тебя спросить про него, когда ты лёд покоряла. Гилберт нахмурилась. Ведь никакое сообщение она не писала и даже не собиралась. Она ведь ни малейшей информации не знает о том веке. И не то чтобы не знает тот век, она не знает даже двадцать первый целиком. — А что у вас тут происходит? — спросила блондинка, усаживаясь на своей кровати и опуская ноги на холодный пол. Она никогда не любила, когда её будят по ночам, но сейчас было исключение, когда в их комнате оказался учитель физкультуры, заявляющий о том, что Елена написала какое-то сообщение, которого она, как выяснилось, не писала. На Елене была тоненькая пижамка, в которой она спала практически каждый день. Коротенькие шортики, открывающие вид на её стройные ножки, и майка, бретельки которой постоянно сползали. Но, несмотря на это, она нравилась ей. Она была нежно-розового цвета, с маленькими единорожками. Елене нравились единороги. — Надо сходить к Зальцману. Поднимайте свои задницы, — как-то отрешённо произнёс он, подходя к двери. Девочки встали со своих кроватей, попутно накидывая на себя махровые халаты, которые им подарила мама Кэролайн на день благодарения, и вышли за мистером Сальваторе, который за всю дорогу до комнаты учителя истории не проронил ни слова. Как оказалось, ночью школа действительно выглядит куда более устрашающей, чем днём. Тусклый фонарь, один на весь коридор, освещает лишь часть дороги, а остальная часть в темноте. Елена сразу же поёжилась от подступившего холода, когда они прошли светлую часть пути. Форбс осторожно коснулась плеча подруги, опуская ладонь вниз, чтобы взять её за руку, но Гилберт отдёрнулась, продолжая путь. Она не обижалась на Кэр, но почему-то именно сейчас ей не хотелось с ней разговаривать. Они уже почти дошли, когда с первого этажа донёсся истошный крик кого-то из учениц, и, резко остановившись, Елена с Кэролайн врезались в друг друга. Сальваторе обернулся, проверяя, все ли на месте, а потом двинулся дальше. Сейчас шатенка была не против того, чтобы блондинка взяла её за руку. Толкнув массивную дверь вперёд, преподаватель пропустил сначала девочек, а потом и сам зашёл, включая яркий свет, который осветил всю комнату. Аларик спал на кровати, обнимая скомканное одеяло. А когда включился свет, он поморщился и открыл глаза. Как оказалось, он всего лишь пытался уснуть, но не спал. — Я, конечно, всё понимаю, но Сальваторе, какого хрена? — он уставился на потрёпанных девочек, который стояли возле двери, пытаясь не уснуть. — Что случилось такого, что ты ночью пришёл, да ещё и детей сонных притащил? — То сообщение, которое ты тогда читал, оно всё ещё у тебя? — ничего не пояснив, начал Сальваторе. Зачем тянуть кота за хвост, если времени и так в обрез. К тому же, все эти странные вещи, которые происходят в школе, начали его немного напрягать. А тот крик с первого этажа заставил задуматься, в безопасности ли они сейчас. Историк принял сидячее положение, приглашая всех сесть на свою кровать, а потом встал на ноги и закрыл дверь на замок. Он подошёл к шкафу, доставая оттуда коробку, под которой находилась стопка бумаг. Это оказались сообщения учеников, которые он уже прочитал, и среди них должна была быть и работа Елены. Но прошерстив всю стопку, он ничего не нашёл. — Странно, я положил её сообщение именно сюда, — удивился он. — А вообще, зачем вам оно? Ребята напряглись. Если нет сообщения, значит, кто-то не хочет, чтобы они узнали что-то большее, что там было написано. Возможно, читая его первый раз, они не заметили чего-то важного, а когда кто-то это понял, решил забрать все свои улики. — Затем, что я не писала никакого сообщения по истории. Вы же мне автоматом поставили оценку, — пояснила Гилберт, и все замолчали. Зачем слова, если и без них всё понятно?***
Утро наступило довольно-таки быстро, как для всех учеников школы, так и для тех, кто практически не спал. После того, как ребята выяснили, что Елена ничего не писала, а сообщение не нашлось, они разошлись по своим комнатам, решив, что утром попробуют что-то разузнать с помощью Бонни. В какой-то момент даже учителя поверили в существование ведьм, поэтому упоминание их же ученицы не удивило обоих. Аларик так и не уснул этой ночью, так же как и все остальные. Елена проворочалась в кровати, Кэролайн просто смотрела в потолок, а Деймон думал о том, что происходит в этой чёртовой школе. А когда наступило утро, было уже поздно ложиться спать. Поднявшись с кровати, девочки пытались ещё минут десять всматриваться в друг друга, пока по радио не передали, что пора на завтрак. Толкая друг друга, они кое-как оделись и вышли из комнаты, направляясь в столовую, где должны были поговорить с Бонни, но мулатки там почему-то не оказалось. И даже когда они уже позавтракали, в столовую никто не зашёл. Девочки уже было решили, что одноклассница просто не хочет есть, но, когда они не обнаружили её и в комнате, стало ясно, что они не найдут её уже нигде. — Деймон! — Елена ворвалась в спортивный зал, спотыкаясь о порог и пролетая несколько сантиметров вперёд, сильно ударяясь локтём о пол. — Ты хоть иногда под ноги смотри, — усмехнулся он, выходя из своего кабинета, когда заметил распластавшуюся по всему полу Гилберт. — Жива? — Да, жива. А вот Бонни… — она запнулась. Возможно, это было ошибочное мышление, но у неё действительно были подозрения. К тому же, Беннет ведьма, значит, у того, кто не хочет, чтобы они что-то узнали, есть какие-то мотивы. — Помнишь, мы ночью слышали крик? Мне кажется, что это была Бонни, потому что её нет в школе. Нигде. Она не пришла на завтрак, в ванной её тоже нет, и в комнате тоже. — Ты хочешь сказать, что её убили? — Не знаю. Но я надеюсь, что это ошибка. Деймон, нам нужно её найти. Она единственная, кто способен нам помочь. Елена стояла возле дверного косяка, облокотившись об него. На ней была надета чёрная юбка чуть выше колена и белая блузка, которая была расстёгнута сверху, немного оголяя её грудь. В какой-то момент Деймон почувствовал неумолимое желание сорвать с неё всю одежду и заняться с ней сексом прямо на этом столе, но он не мог… — Ладно, мы найдём её, — ответил Сальваторе, подходя к ней ближе и просто обнимая её. — Но пообещай мне, что всегда будешь рядом со мной. — Обещаю, — Гилберт улыбнулась, почувствовав, как стадо мурашек пробежало по её телу. Она забыла надеть кофту. И, прежде чем она успела что-то сказать, на её плечах появилась кофта мистера Сальваторе, которую он снова любезно ей одолжил. — И ещё, пообещай мне, что будешь одеваться по погоде, — он наклонил голову на бок, всматриваясь в её глаза. Она поступила так же, усмехаясь. Они бы простояли так целую вечность, если бы не назойливый звонок, оповещающий о начале урока. — Чёрт. У меня же биология! — Елена пулей вылетела из кабинета преподавателя, несколько раз по дороге врезаясь в учеников, и какого было её облегчение, когда мистера Фельдшера в классе не оказалось. Пройдя на своё место, она села на стул и положила на парту все необходимые предметы. Сидевшая сзади Кэролайн встала со своего места и подошла к подруге. — Елена, — она села рядом с ней, из-за чего Гилберт сразу же закатила глаза. Почему она просто не может её простить? Ведь они так долго с ней дружат. Именно Кэролайн помогала ей во всём. А сейчас она просто спокойно сидит и даже не пытается вслушаться в то, что говорит блондинка. — Заткнись! — выкрикнула она, вскакивая со своего места. — Просто замолчи. Из глаз потекли солёные слёзы, когда она заметила удивлённое лицо подруги, которое тут же переменилось на печальное. Форбс плакала. — Не надо мне больше ничего говорить, — все ученики тут же уставились на них, выпучив глаза и раскрыв свои рты. Кэролайн и Елена ссорятся. Это же повод начать водить сплетни. Елена не знала, как поступить дальше. Она накричала на свою лучшую подругу, хотя та ничего ей плохого не сделала. Не выдержав, она ринулась к ней, заключая в свои объятия. — Прости меня, — они вместе рухнули на пол, обнимаясь. — Прости, пожалуйста. Я вела себя как последняя сучка. Всё ещё всхлипывая, блондинка вытерла рукавом своей кофты слёзы и улыбнулась шатенке. — Всё нормально, мы же… — Что за цирк вы здесь устроили?! — возле них тут же образовался мистер Фельдшер, который даже вроде бы дверь не открывал. Девочки бы точно услышали, как открылась входная дверь. — Живо сели на свои места. И Елена, почему на тебе кофта мистера Сальваторе? Девушка опешила, а несколько десятков любопытных глаз уставились на неё. Мистер Сальваторе. Чёрт возьми! Она должна была снять её. Она подставила его. — Она постоянно мёрзнет, у неё иммунитет плохой, поэтому мистер Сальваторе любезно одолжил ей согревающую кофту, чтобы она снова не заболела, — вмешалась в разговор Кэролайн, за что получила железной указкой по лбу. Мистер Фельдшер был очень строгим учителем. Если на его уроке не выполняют его же правила, он наказывает нарушителя так, как считает это нужным. Иногда это просто удары по пятой точке железной указкой, а иногда приходится немного поучиться, стоя коленями на горохе. Как в старые времена, когда ещё насилие над детьми не было запрещено. Кэролайн погладила больное место и уселась за парту, так же как и Елена, которая до сих пор чувствовала свою вину теперь не только перед учителем физкультуры, но и перед подругой. Ведь именно из-за неё ей так сильно досталось.***
Она шла по коридору, держась за стены, чтобы не упасть. На ней была порванная по шву юбка и белая блузка, перепачканная в крови. Её волосы спутались и были больше похожи на воронье гнездо. Его взгляд сразу же упал на неё, как только она вся зарёванная вошла в его кабинет. — О господи, Елена. Что с тобой? — учитель подорвался с места, подходя к ней ближе и пытаясь обнять её, но она скорчилась от боли и упала на пол, рыдая с ещё большей силой. — Твою мать, Гилберт! Скажи же, наконец, в чём дело? — Он… Он… Он изнасиловал меня, — эта фраза оглушила его, проносясь эхом в его голове, и он проснулся. Его голова покоилась на стопке бумаг, которые каким-то образом оказались в его кабинете. Хотя он точно помнил, что на столе ничего не было, когда он засыпал. Решив проверить, что там, он увидел фотографию обнажённой Бонни Беннет, которая была подвешена на потолке. На её теле было множество ушибов и синяков, которые точно не пройдут за неделю. А под фото лежала записка.Сальваторе, ты же хороший мальчик, Значит, должен понимать, чего я хочу от тебя. Эта девчонка сейчас на грани жизни и смерти, И, если ты ей не поможешь, Елена тебя возненавидит. Также хочу сообщить, чтобы вы ничего не искали, Иначе на твоём столе окажется такая же фотография, Только на этот раз с твоей любимой ПРИНЦЕССОЙ. Твой Г.Е
Чёрт возьми. На чьей стороне этот Г.Е? Или он двуличный скотина, который пишет Елене, что она должна держаться подальше от всех этих опасностях… Стоп. Так он специально ей это пишет, чтобы она не искала ничего. Тут точно что-то неладно, и Сальваторе намерен узнать, что именно.***
Бонни пыталась хоть как-то подняться кверху, чтобы рукам было не так больно. Запястья затекли, и хотелось быстрее оказаться на свободе, но вместо этого она продолжала висеть и ждать, когда её найдут или убьют. Нет. Она не хотела умирать, но в такой ситуации, когда никто не знает, где ты, да и желает ли знать, лучше умереть, чем испытывать такие муки. Седоволосый мужчина в синей куртке и в чёрной маске вошёл в помещение, громко смеясь. У него в руках были верёвки, которые точно предназначены не для того, чтобы их просто положить. Он смочил их в ведре с водой, которое стояло недалеко от Беннет, а потом начал её ими связывать. Всё тело пронзила адская боль. Она пыталась кричать, но ужасный кляп во рту сдавливал настолько сильно, что ничего не выходило. — Твоя подружка Елена очень красивая. Не правда ли, Бонни? Почему ты её так быстро простила? — улыбнулся он, внимательно всматриваясь в её глаза. — А я знаю почему. Он молчал минут пять, а потом с силой стянул верёвки на её шее и со злостью выплюнул: — Ты простила её, потому что ты чёртова лесбиянка! — его слюни были по всему телу девушки, которая уже рыдала навзрыд. — Ты лесбийская проститутка, которая хотела завоевать Гилберт. Не так ли? Беннет молчала, но, когда мужчина снова сжал её горло, она кивнула. Это была правда. Бонни Беннет лесбиянка. Но такой она стала не потому, что её кто-то предал, а потому, что ей это нравилось ещё с детства. Ещё тогда, когда она появилась в этой школе, она хотела, чтобы именно Елена была её подружкой. Она никогда не злилась на Гилберт и Форбс, ей они нравились. Но, когда она с ними не общалась, ей хотелось больше внимания, поэтому зачастую она занималась своими лесбийскими делами с другими девушками, которые были согласны на это. Всё было как в сказке, пока она не заметила седоволосого мужчину в синей куртке, когда возвращалась в свою комнату от очередной пассии. Девушка кричала на всю школу, когда в её теле оказалась длинная стрела, проткнувшая её насквозь. И, честное слово, она понятия не имела, как осталась живой после этого. — Ты знаешь, что делали в семнадцатом веке с такими, как ты? Нет? Таких, как ты, казнили. И я собираюсь сделать то же самое. В помещение внесли деревянное бревно, приделанное к ножкам. Глаза мулатки расширились. Она читала про такое орудие пыток. Оно существовало только в средние века, когда казнь была в порядке вещей. Это был испанский осёл. Раньше в плане наказаний всегда использовали пытки или смертную казнь. Испанский осёл был предназначен для того, чтобы пытать. Жертва могла умереть сразу же из-за адской боли, а могла и позже — от заражения крови. Суть заключалась в том, чтобы голую жертву посадить промежностью прямо на острый угол треугольного бревна, а, чтобы пытка становилась ещё невыносимее, к ногам привязывали утяжелители. Когда всё было готово, матку женщины просто прорывало насквозь, после чего большинство просто погибало от боли. И Беннет всегда боялась именно этой пытки. Её уже почти усадили на бревно, когда дверь распахнулась, и в помещение ворвались Елена и Кэролайн. Откуда они узнали об этом, никто не знал. — Так значит, ты и есть тот самый Г.Е? — Гилберт остановилась возле двери, закрывая рот ладошкой, когда увидела голую Бонни, которую пытались усадить на испанского осла. К счастью, Елена не знала, как называется эта штука, что, несомненно, спасло её психику. После девочек прибежали и мистер Сальваторе с мистером Зальцманом, которые немного отстали от них. — Елена Гилберт, — усмехнулся мужчина, подходя ближе, но дорогу перекрыл ему Деймон, вставший напротив Елены. Седоволосый сделал шаг назад, разрешая забрать мулатку, но при этом ему всё равно было как-то не по себе, оттого что он не усадил девушку на осла. По его мнению, она заслуживала этого. Ребята вышли, уводя Беннет подальше от этого места. — Елена! — он снял с себя маску, показывая своё лицо. Гилберт обернулась, встречаясь с зелёными глазами мужчины. Она остановилась, удивлённо смотря на него. Мужчина, стоявший перед ней, был никто иной, как её покойный отец, которого она столько лет считала мёртвым. — Ты не должна искать ничего. Это очень опасно, — произнёс он, а из глаз девушки потекли слёзы. Елена всегда знала, что её отец был очень строгим человеком. Для него никогда не было никаких законов, но она также знала, что он был очень добрым. Она помнила все моменты из детства, проведённые с ним, и она бы никогда не смогла сказать, что этот мужчина только что пытался казнить её одноклассницу. К тому же таким методом. Ноги шатенки стали ватными, а из носа снова потекла кровь. Она успела только провести рукой под носом, стирая алую жидкость, когда ноги подкосились, и она упала на пол. Мужчина даже не двинулся с места, чтобы ей помочь. Заметив, что Елены нет, Сальваторе вернулся обратно, а, когда вошёл в помещение, мужчины там уже не было, лишь Гилберт, аккуратно стирающая кровь из носа. Она сидела на холодном полу, её волосы были растрёпанные, а слёзы застилали лицо. — Это был мой отец, — прошептала она, после чего протянула руки вверх, прося, чтобы Деймон поднял её. Он аккуратно взял её на руки, крепко прижимая к себе. Это был действительно ужасный день не только для Бонни, но и для всех остальных.Дорогая Елена, Я знаю, что после того, что случилось, ты меня ненавидишь и знать меня не хочешь, Но я бы хотел тебе рассказать, что входит в планы Бонни. Она очень злая ведьма, которая готова на всё, лишь бы всё шло по её планам, Она не такая, как все, и ты, возможно, это уже заметила. Бонни Беннет — лесбиянка. В семнадцатом веке таких, как она, казнили, что я и хотел сделать сегодня. Она по уши влюблена в тебя, Елена. Она хочет, чтобы ты была её девушкой. Держись от неё подальше, я прошу тебя. И напоследок. Дневник находится в тайной библиотеке, но, солнышко, туда очень опасно спускаться. Ты же помнишь, что произошло в прошлый раз? Я очень сильно тебя люблю, Твой папа.
Мужчина положил листок в конверт, заклеивая его. Он знал, что Елена злится на него, но он должен был рассказать ей об этом. Его предрассудки были на уровне семнадцатого века, и сейчас он хотел наказать ведьму, которая покусилась на достоинство его дочери. По крайней мере, он надеялся всё это исправить.