Морская болезнь

      Руан — историческая столица Нормандии. Город по праву считался жемчужиной Северной Франции, тая в себе невероятную архитектуру и богатейшее прошлое: площадь Старого рынка была свидетельницей казни Жанны д’Арк, а великолепно сохранившиеся средневековые дома считались европейским образцом стиля фахверк.       Помимо прочего, Руан также служил источником вдохновения для многих людей искусства: Гюстав Флобер написал здесь «Мадам Бовари», а Клод Моне создал знаменитую серию импрессионистических пейзажей. — Умираю с голода. Где здесь можно поесть? — разбила все мои возвышенные мысли своим заявлением Алья, высматривая какое-нибудь кафе. — Ты хоть понимаешь, в каком месте мы с тобой оказались? — скривив губы, попыталась я воззвать к прекрасному. — Ага, в таком, где, очевидно, питаются святым духом. О! Тормози, я вижу ресторан на площади. Выглядит прилично. Надеюсь, у них есть вай-фай. — Ты неисправима, — рассмеялась я.       Только я приметила свободное место для парковки и, включив поворотник, принялась выполнять маневр, как меня нагло подрезал другой водитель. То, что выхлопные газы его колымаги были далеки от идеала, стало понятно, как только он проскочил мимо и обдал нас облаком густого, неприятно пахнущего дыма. Сам же мужчина, вышедший минутой позже из машины, даже не удосужил нас своим вниманием (хотя я от души ему сигналила). Посмотрев по сторонам (исключая мою сторону!), он нарочито медленно достал большую сумку с заднего сидения и также не спеша перекинул через плечо ремень, после чего направился в сторону ровного ряда зданий, похожих друг на друга, словно близнецы. Ну прямо король мира, чтоб его! — Вот урод! Видел же, что я первой приметила это окошко. — Забей, — лишь отмахнулась подруга, не отрывая взгляд от своего мобильного. — Все рыцари остались позади.       Вождение автомобиля открыло мне глаза на удивительную сторону моего характера, которую раньше я никогда за собой не замечала. А именно злость! Любопытно, что этот свирепый зверь просыпался не просто в машине, а именно за рулем. Согласитесь, на пассажирском сиденье мало кому приходит в голову ругать последними словами зазевавшихся пешеходов или «играющих в пятнашки» водителей.       Протяжно выдохнув, я всё же решила, что такая ерунда не стоила испорченного настроения. К тому же рядом как раз отъезжала другая машина, так что неприятный инцидент можно было считать исчерпанным. — О, земля под ногами! Я думала, мы никогда не доедем, — простонала Алья и тут же сомкнула пальцы рук в замок, подняв их над головой, чтобы немного размять затёкшие мышцы. — Кажется, мы недалеко от… — Не желаю слушать никакую историческую справку до тех пор, пока в моём желудке не окажется что-то съестное, — перебила меня подруга и резво зашагала в сторону ряда столиков с клетчатыми скатертями. Мне ничего не оставалось, как молча последовать за ней. Справедливости ради, я и сама готова была проглотить целого слона.       Спустя полчаса мы уже наслаждались знаменитым утёнком по-руански с печеным яблоком и сельдереем, а Алья, ко всему прочему, еще и бокалом красного сухого. Ничего, настанет и на моей улице праздник! — Схожу в уборную, — сказала я, как только с десертом было покончено. Алья, кажется, пропустила мои слова мимо ушей, увлечённо переписываясь с Нино. Наверняка жаловалась! Вот же ж дитя столицы.       Спускаясь по узкой винтовой лестнице, я с интересом разглядывала висевшие на стенах фотографии. Засмотревшись на одну из последних, я случайно пропустила ступеньку (что было неудивительно с моей-то неуклюжестью) и со всей присущей мне грацией полетела вниз, попутно врезаясь во что-то твёрдое. — Эй, под ноги смотреть не учили? — зло отозвалась моя преграда. — Ох, простите, пожа… — с трудом выпрямившись в тесном пространстве, я начала было извиняться, но, встретившись с угрюмым взглядом из-под сведенных к переносице бровей, сразу же оборвала себя.       Прямо передо мной стоял тот самый нахал, что так бесцеремонно украл моё место на парковке. На улице я видела его лишь со спины, да и расстояние мешало как следует разглядеть обидчика. Сейчас же, будучи случайно прижатой к его широкой груди, я, сама того не желая, уставилась на него во все глаза. — Ты! Уши морской водой заложило, или шапка помешала услышать, как я сигналила? — набросилась я на него с обвинениями, сама не понимая, зачем вообще решила ввязаться в разговор. И так понятно, что из него тот еще джентльмен. — Головой вроде не ударилась, а несешь чушь. Уйди с дороги, — приказным тоном потребовал мужчина.       Ростом незнакомец был так высок, что я едва ли доходила ему до плеч. Длинные светлые волосы, выглядывающие из-под шапки (в июне? Серьезно?), были грубо обрезаны на уровне подбородка; усы и борода, длиной в палец, отливали золотом в тусклом свете лампы, а правильные черты лица приковывали взгляд. Но больше всего в нем притягивали глаза: совершенно безразличные и ужасно холодные. Он будто заглядывал в самую душу, нависая надо мной с таким нескрываемым безразличием, словно я была не более, чем раздражающей букашкой. Одет он был в потрепанного вида куртку, обычную футболку непонятного оттенка, светлые джинсы, на которых виднелись какие-то пятна, и грубые ботинки, изрядно украшенные грязью. Картину довершал «аромат», которым словно насквозь пропитался и он сам, и вся его одежда. Нет, речь шла не о дурманящем мысли мужском парфюме, а о стойком запахе рыбы. Столь сильном, что я невольно поморщила нос. Пренеприятный тип! — Всё рассмотрела? Может, мне еще покрутиться для лучшего обзора?       Пойманная врасплох, я разом стушевалась, быстро разорвав зрительный контакт и опустив голову, что было мне несвойственно. Обычно я всегда могла за себя постоять, но почему-то под его взглядом растерялась. Может быть, потому, что весь его вид не на шутку пугал, а мои крики, заглушаемые звоном тарелок и смутным гулом голосов, вряд ли были бы услышаны наверху. — Немедленно извинись, — процедила я сквозь зубы, опасливо поглядывая вверх. — И не подумаю, — вздернув брови, сухо отчеканил мужчина, а после схватил меня за плечи и, словно пушинку, одним махом отставил в сторону, освобождая себе путь к выходу. — Хам! — бросила я в спину незнакомцу, даже не подумавшему обернуться.       И как таких мужланов только земля носит? Никогда прежде мне не доводилось иметь дело с таким откровенным пренебрежением. Неужели так сложно хотя бы извиниться, если уж повел себя как последний кретин?       Вернувшись к нашему столику, я всё ещё продолжала негодовать и злиться, что не укрылось от зоркого взгляда Альи. — Ты чего? — Да столкнулась с тем уродом, что нас подрезал. А вон и он, — кивнула я в сторону входа, где, привалившись плечом о стену, спиной к нам стоял предмет моего раздражения. — А у него отличная задница, — хмыкнула подруга. — Что?! — искренне возмутилась я от такого комментария, но всё же чуть выглянула из-за Альи и посмотрела на его зад. — И задница у него самая среднестатистическая. Мужлан неотесанный.       Мужчина неожиданно обернулся, скользнув по залу холодным взглядом, который и доли секунды не задержался на нас. Если честно, то мне было немного жаль, что он не услышал моих слов. Спустя мгновение к нему выбежала одна из официанток и, улыбаясь во все тридцать два зуба, вручила какой-то конверт, который он тут же спрятал во внутренний карман куртки и поспешил удалиться. Скатертью дорожка! — Счет уже принесли? — Да, я расплатилась, так что можем идти. С чего начнем? — Пойдем в сторону Старого рынка, — воодушевившись, ответила я и, взяв подругу под руку, потянула её за собой.       От Соборной площади Руана, где мы с Альей успели пообедать, начиналась главная городская пешеходная зона — улица Грос-Орлож. Эта узкая улочка сохранила средневековый облик: на ней восстановлены почти все фахверковые дома. Как и в любом месте, богатом туристами, по двум сторонам улицы располагались многочисленные сувенирные лавочки, кафе, магазины. — Вау! Маринетт, ты только погляди! — присвистнула подруга, расчехляя свой фотоаппарат. — Это знаменитые Руанские часы… — Которым куча лет и которые наверняка чем-то знамениты, — закивала Алья, слегка наклонившись, чтобы поймать наиболее выигрышный кадр. — Лучше пройди под аркой и посмотри наверх. Знаю, ты не особая ценительница скульптурных барельефов, но этот тебе точно понравится, — усмехнулась я и пошла вперед, с восхищением разглядывая творение настоящих умельцев, которое было установлено в Руане в четырнадцатом веке, являя собой «визитную карточку» города. — Знаешь, мне уже начинает нравиться наше путешествие. Куда дальше? — Прямо, — махнула я рукой, а затем высунула язык и скорчила забавную мордочку, позируя подруге.       Немного пройдя вперед, мы вышли на площадь Старого рынка — место, о котором было известно каждому французу, ведь именно здесь находился памятник легендарной Жанны д’Арк, приговоренной инквизиторами к сожжению. На месте костра с каменным основанием был возведен высокий крест, а церковь поблизости носила имя знаменитой воительницы. — Шутишь? Сожгли прямо здесь? — Если верить учебникам истории, — пожала я плечами, с интересом и некоторой дрожью читая надпись на табличке, что была установлена рядом с каменными валунами. — Жуть какая, — поежилась Алья, но памятный кадр всё же сделала.       Побродив ещё некоторое время вдоль узких улочек и прикупив несколько сувениров, мы всё же отправились к парковке. Солнце уже клонилось к закату, а нам еще предстоял неблизкий путь до нашей гостиницы, расположенной в рыбацком городке Онфлёр.       И море… нас ждало море.