Кукушка

Юсси достал папиросу и, вопросительно взглянув на Лесю и её спутников, сказал: — Нам нельзя пропускать штатские. Комиссар сказать. — Послушай, Юсси, — начал Хромой, — мы сюда еле дошли. Мы не можем и не хотим ждать, пока Дашка в лесу сгинет. — И Миша! — пискнула Женя, украдкой протерев глаз, из которого потекла слеза. — Не могу, — отрезал финн, — я не должен нарушать приказ! «Твою мать! — с досадой подумал Данька, — что ж мне так «везёт» на несговорчивых фиников, а?!» Он прекрасно понимал Юсси и, как солдат, поддерживал его, но как человек… Если он тогда спасал Лесю и Дашу, то почему он теперь упёрся рогом и не хочет пропускать их? Но, с другой стороны, если Юсси осмелится поступить не по приказу, а по совести, его точно взгреют. От такого комиссара, как Литвинов, можно запросто ждать нарядов и взысканий. — Прошу тебя, — взмолилась Леся, — ты ведь спасал нас тогда, помоги нам! Даша в лесу и наверняка простужена! На секунду финн заколебался. Он прекрасно понимал эту девушку, потерявшую сестру. Даже два года спустя, он узнал её и прекрасно помнил, как они с обречённым видом шли до Петрозаводска. Гвардейцы нервничали, то и дело вскидывая винтовки, но тогда обходилось без боёв. Командир отряда Сойккели держался молодцом, стремясь подать пример остальным бойцам, и те, несмотря на усталость, шли вслед, сопровождая беженцев. Сам Юсси не так давно был студентом. Под влиянием своего друга пошёл в красную гвардию, а вскоре он попал в отряд Сойккели. Первый бой был для отряда тяжёлым, они понесли потери и повернули в Россию: подкреплений ждать неоткуда, поэтому командир решил, что надо отступать. Когда граница была пересечена, бойцы вздохнули с облегчением: казалось, им уже не стоит опасаться егерей и засад у троп. Но Туомо был хмур и сосредоточен. — Не расслабляйтесь, — говорил он бойцам. — Скоро и сюда полезут. Сойккели среди всех бойцов был чуть ли не единственным, кто сносно говорил по-русски, поскольку часто ездил в Сестрорецк по делам, а потом ушёл на мировую, где нашёл себя в рейдах по немецким позициям. После падения Риги, он был в числе немногих вырвавшихся из окружения, так что опыта ему не занимать. Ярвинен тогда ещё по-русски знал лишь пару фраз, а теперь говорил вполне сносно, хотя и путал некоторые слова. Он-то и хватился тогда, что не хватает двоих, шедших с ними. Пересчитав людей, он вдруг заметил, что сестёр Матвеевых с ними нет. Но было уже поздно. — Да, упустили вас. Может, и не случись бы ничего, — вздохнул Юсси, — а как так выходило, что ты отпустить Дашу одна в лес? Леся вздохнула. Ей очень не хотелось объяснять этому доброжелательному простодушному парню свой некрасивый поступок. Но тут на выручку пришёл Данька: — Да какая разница?! Случилось и случилось, самое главное, что сейчас двое маленьких детей в лесу одни! — Вместе бы нам с Дашкой было легче, — вздохнула Леся, — так ты нам поможешь? Финн стал нервно притаптывать. Попадаться комиссару под горячую руку ему очень не хотелось, но имел ли он право оставить в опасности двух детей, которые могут попросту замёрзнуть? Наверное, впервые он вынужден будет поступить не по приказу, а по совести. Может быть, потому что раньше приказы никогда не расходились с его представлением о порядочности. Как бы то ни было, надо помочь людям, доверившимся ему. — Хорошо, — сказал финн после минутной паузы, — но все вместе не пройти. Только один. — И легавая, — кивнул Хромой, — у Рябчика нюх тонок, учует. Не соврал беспалый, — и ласково потрепал Рябчика за ухом. Юсси оглянулся и, убедившись, что часовым до него нет дела, ушёл в поезд. Зайдя в один из вагонов, он покопался в сундуке и нашёл шинель с порванным чуть выше локтя рукавом. Должно быть, кому-то посчастливилось увернуться от шашки. «А стоит ли? — думал Юсси, — заметят же». Но вот целой шинели хватятся сразу, а эта уже наверняка списана и валяется тут, среди прочего тряпья. Свернув шинель валиком, Юсси, опасливо озираясь, положил шинель в свой рюкзак и выскользнул из вагона. Хромой ждал неподалёку от станции. Ярвинен сделал вид, что увидел что-то подозрительное и, сняв винтовку с плеча, направился к зданию. Он молча передал Хромому шинель и велел ждать условного знака. Данька быстро переоделся и стал внимательно наблюдать за Юсси. Пока часовые ничего не заподозрили и вряд ли видели, что Хромой уже одет, как солдат. А значит, теперь он стал похож на красноармейца. Во всяком случае, издалека.