Кукушка

Хромой понял, что между сёстрами произошло объяснение. Конечно, чего стоило ждать? Разве Даша приняла бы спокойно, что сестра бросила её одну? Она для неё — самый дорогой человек, надежда и опора, и вдруг в такой момент она исчезает, сдав её часовым… Хромой понимал и разделял чувства девочки, но куда как больше ему было жаль теперь Лесю, несшую такой тяжёлый камень на своей душе. — Милая, не волнуйся, — приговаривал Хромой, обнимая Лесю, — я с ней поговорю. В это время в коридоре появилась Женя. Хромой посмотрел на неё сосредоточенно, но спокойно, и тихо произнёс: — Пойди пока, Леську успокой. Женя без колебаний метнулась к Лесе, к которой успела привязаться. Не то слово — она любила её, точно родную, готова была и в огонь, и в воду, ведь девушка сумела заменить ей мать! Теперь у неё есть семья, то, о чём только может мечтать сирота. Хромой же, подождав ещё немного, решил, что Даша уже успокоилась и можно с ней поговорить. Медленно, стараясь не нарушать тишину, он подошёл к кровати и сел на краешек. — Дашка, хочешь, расскажу тебе одну историю? Так вот, месяц или около того назад я встретил на вокзале одну особу. Продрогшая, голодная, в лохмотьях. Оказалось, она порой по несколько дней голодала, не ела ничего, моталась из города в город, и всюду — война и горе. Ей ничего не оставалось, как попрошайничать, искать, чем бы перекусить. Можешь себе представить: впервые за несколько лет она спала на кровати, на нормальной постели, в тепле. У меня дома. Впервые она смогла нормально, хоть и не слишком плотно поесть. И это сейчас-то, когда голод. Грустная, совершенно отчаявшаяся и слабая — такой я её нашёл тогда, на станции. И знаешь, кто это был? Твоя сестра. Даша невольно вскинула голову. Только что в её голове пронеслась вся жизнь Леси в бегах. С одной стороны, она понимала, что в таких условиях она бы не выжила, а с другой, не могла простить Лесе, что та оставила её один на один с её бедой, не разделила её судьбу, и даже не попыталась ей объяснить своё поведение. Она много дней боялась, что Леси уже нет в живых, а она просто её бросила, подкинула к чужим людям, как бросают птенцов кукушки. Она хотела что-то сказать Даньке, но от волнения лишилась дара речи. — Да, именно так всё было. А знаешь, кого она вспомнила в первую очередь потом? Тебя. Говорила, что не может спокойно жить, пока ты далеко. С таким трепетом и нежностью о тебе говорила. Обещала, что и тебя, и Женьку, и Мишу заберёт. Теперь она здесь. Ты ведь хочешь с нами? — Конечно, хочу, — торопливо ответила Даша, — ой, а я столько ей наговорила… Простит ли она меня? Даша задумалась. В самом деле, она столько наговорила сестре. И ведь не со зла. Просто очень обидно было осознавать: тот противный чекист был прав, ее действительно бросили. А вдруг Леся не захочет с ней мириться? Вдруг они до конца жизни останутся чужими людьми? — Тебя можно понять, — спокойно ответил Данька, погладив девочку по голове, — много ты натерпелась, конечно… Но теперь всё кончено. Он повернул голову назад и заметил, что в палату заглянули Леся и Женя. — Леська бы и не пришла сюда. Теперь она никуда не исчезнет: война скоро закончится и мы заживём. — Заживем, — улыбнулась Даша. Это был самый счастливый день ее жизни. Она, Мишка, Женька обрели, наконец-то, семью. И у них, несомненно, все будет хорошо. Никто никуда не уйдет, никого не бросит, не будет больше строгих воспиталок. У нее появятся приемные сестра и брат. Все будет замечательно. Так, как она давно мечтала.