В режиме non-stop

Возможно, Чонгук мог бы назвать пятницу худшим днём рабочей недели. Когда как его коллеги и сотрудники компании после семи часов вечера отправлялись на очередной корпоратив, сам бизнесмен восседал в своём кабинете и сходил с ума от нового безграмотного отчёта от отдела маркетинга. За всё существование компании он менял состав этого отдела десять раз, из них с нуля — дважды. Последняя замена произошла ровно месяц назад, но эти олухи так и не соблаговолили хотя бы учесть предыдущие ошибки и привести отчёт в более или менее адекватный вид. Секретарь Чхве тоже отпросился с работы пораньше, весь день мозоля глаза президенту своим мечтательным образом и глупой улыбкой, так что избавиться от его присутствия Чонгук был даже рад. — Да вашу ж мать! — выругался мужчина, швыряя папку с отчётом в противоположную стену. Пальцы нервно подрагивали от раздражения, но держать всю ярость в себе пока что удавалось, хоть и с трудом. Вскочив с места, Чонгук медленно прошёлся из одного конца кабинета в другой, стараясь не замечать разбросанных по полу бумаг, после чего, совершив несколько глубоких вдохов-выдохов, вновь вернулся на рабочее место, на долю секунды прикрыв глаза. От своеобразной медитации его тут же отвлекла вибрация телефона, что противно жужжал словно над самым ухом. Открыв глаза, мужчина мельком взглянул на экран смартфона и с превеликой неохотой ответил на вызов от неизвестного номера. — Да? — устало произнес он. — Господин Чон Чонгук, верно? — раздался приятный мужской голос с другого конца. — Слушаю. — Добрый вечер. Вас беспокоит Ким Тэхён, воспитатель Вашего сына, — президент тут же обратил внимание на настенные часы, но те показывали лишь восемь часов. — Что-то случилось? — взволновался Чонгук, вновь поднимаясь с насиженного места и подхватывая свой кейс. — У меня была договорённость с руководством об индивидуальном времени для сына ровно до десяти часов вечера… Время ещё раннее, в чём дело? — Видимо, у Вас проблемы с часами, господин Чон, — удручённо вздохнул Тэхён. — Сейчас одиннадцать часов ночи, детский сад закрыт. Я Вам пытаюсь дозвониться уже столько времени, хорошо хоть сейчас взяли трубку… Мне пришлось забрать Юнмина к себе домой, так как время позднее, а Вашему ребенку необходим здоровый сон. Сейчас отправлю вам смс-сообщение с адресом, куда нужно будет подъехать. — Да… Простите за возникшую ситуацию… — проверив часы на компьютере, бизнесмен про себя выругался и отправился прочь из кабинета. На своей машине мужчина решил не ехать, вызвав такси. Во-первых, потому что он совершенно не знал района, в котором жил воспитатель Ким, а во-вторых, потому что уже был на грани сна и яви, так что самому садиться за руль считал крайне нелогичным и даже опасным. В какой-то степени Чонгук обрадовался сложившейся ситуации, но адекватной причины для подобной радости найти так и не смог. В последний раз с Тэхёном они пересекались неделю назад, и если честно признаться самому себе, то воспитатель вряд ли был рад его видеть. Чем было обусловлено такое отношение к нему — не ясно. Также как была неясна сама реакция Чона на внезапную отчуждённость мужчины — чёрт ногу сломит в этих странных сердечных конвульсиях. Как оказалось, добираться до дома воспитателя Кима пришлось более получаса, так что Чонгук из последних сил боролся со сном, непрестанно зевая и покусывая губы. Когда же из-за очередного поворота показался необходимый многоэтажный дом, водитель вежливо предупредил клиента о скорой остановке. — Вы не могли бы подождать пять минут у дома и потом отвезти меня по другому адресу? — Чонгук решил особо не заморачиваться и поехать с сыном в родную квартиру сразу же, как он уладит вопрос с Тэхёном. — Да, конечно, — к счастью, водитель попался на редкость сговорчивый. Выскочив из машины, Чон быстрым шагом добрался до домофона, проверил информацию в сообщении и набрал необходимые цифры. Спустя пару гудков дверь ему открыли, назвав также нужный этаж. Старый лифт тяжело загудел, но благополучно доставил нежданного гостя по месту назначения. — Рад, что Вы добрались до нас в целости и сохранности, — голос воспитателя был тихим, но достаточно слышимым, чтобы с первых ноток недовольного тона определить его обладателя. — Проходите. — Простите за вторжение, — в чём в чём, а в невоспитанности Чонгука обвинить нельзя было. — Позвольте забрать Юнмина, и мы сразу же освободим Вас от нашего присутствия. — Я бы с радостью, господин Чон, но Ваш сын спит крепким сном… — на долю секунды опущенные уголки губ приподнялись, но это было лишь кратковременное видение. — Думал предложить Вам остановиться у меня до утра, но, видимо, придётся будить Вашего сына. — Спасибо Вам за гостеприимство, но вынужден отказаться, — резко отрезал бизнесмен, будучи немного обиженным из-за такого тона воспитателя, словно его отчитывают аки нашкодившего детсадовца. — Жаль, очень жаль, — безэмоционально произнёс тот и побрел вглубь квартиры, оставив нерадивого отца своего подопечного без внимания. Спустя где-то минуту Тэхён тихонько вышел из дальней комнаты, держа на руках сопящего Юнмина. Сын доверчиво прижимался к воспитателю, крепко держась маленькими пальчиками за ворот пижамы сонбэ. И Чонгук понял, что внезапно изменилось в его мироощущении — подала голос та самая «маленькая проблема». Молодой человек напротив, слегка улыбавшийся и с некоей любовью смотревший на Юнмина, в миг показался таким нежным и притягательным, таким невообразимо милым, замечательным, ласковым и ещё множество приторных эпитетов на тему шикарности этого мужчины… Осознание всего того ужаса, который всё-таки настиг Чона спустя столько лет, не сразу остудило пыл бизнесмена, но он, в силу своего воспитания, остался при своих мыслях и обыденно-суровом виде, который привык выставлять поверх образа любимого папочки перед сотрудниками. Не заметивший каких-либо изменений Тэхён кивнул головой в сторону шкафа в прихожей, в котором на вешалке висела лёгкая курточка ребёнка и стояли его кроссовки. Сообразивший чего от него требуют Чонгук максимально бесшумно попытался одеть и обуть сына, но Юнмин всё равно был разбужен громким лязгом замка куртки. — Аппа? — сквозь дрёму позвал тот. — Да, Юнмин-и, мы сейчас поедем домой, — шёпотом отозвался горе-отец, застегивая липучки на кроссовках сына. — Не хочу домой, — вдруг захныкал тот, сильнее вцепившись руками в пижаму Тэхёна. — Мы с сонбэнимом играли в прятки, и я почти выиграл! Аппа, мы не доиграли!.. — Вы можете доиграть завтра, возьмешь у своего гостеприимного сонбэ реванш, договорились? — спокойно ответил Чонгук, уже догадавшись, каким именно образом великодушный воспитатель уложил энергичного сына спать. — Ещё раз простите за неудобства, с меня причитается. — Конечно-конечно, — сдерживая смех от столь милой картины «суровый папаша и капризный сыночек», хозяин квартиры выпроводил своих гостей и тут же запер дверь, не рассчитывая на продолжение банкета. На самом деле Чонгук был немного обижен. Не то чтобы для этого была особая причина или более или менее адекватное обоснование, но ему было обидно за то, что, как оказалось, суровый воспитатель не пригласил того на чай (хоть и предложил остаться на ночь). Но, с другой стороны, у таксиста был включен счетчик, и количество тысяч вон явно накапало немаленькое. Перехватив сына поудобнее, мужчина вызвал лифт и начал свой медленный спуск с верхнего этажа многоэтажки. *** Утром был устроен разбор полётов. Причём самим Юнмином, что стоял перед отцом в той самой одежде, в которой они ночью вернулись домой. Разбудив нерадивого отца ни свет ни заря, мальчик требовательно уставился на замученного президента и скрестил руки на груди. — Аппа, почему ты вчера опоздал? — первое, что спросил четырёхлетний сын. — Я заработался, прости, — с трудом разлепив веки, выдавил из себя мужчина. — Ты хотя бы привёз сонбэниму тортик, чтобы извиниться? — продолжал тот свой допрос. — Я сегодня вечером привезу ему торт, вчера поздно было за ним куда-то ехать… — Аппа, мы с тобой уже обсуждали эту тему… — строго произнёс ребёнок, понизив голос. — Прости, Юнмин-и, правда, прости, — поманил сына к себе всё ещё сонный отец. Малыш, бурча себе под нос, забрался к тому на кровать и устроился под боком. — Твой аппа опять заработался, нет ему прощения. Готов понести любое наказание… Но в рамках разумного, конечно. — Тогда хочу ещё раз в гости к сонбэ, — хитро сощурив глазки, выдал ребёнок. — У сонбэнима не такой дом, как у нас. Там красиво, а ещё пахнет теми пончиками, которые мама покупала раньше, когда приезжала домой… — Юнмин-а, — тихо выдохнул Чон, прижимая к себе сына. — Скучаю по маме, — грустно добавило темноволосое чудо. — Да, мама плохо поступила, но я всё равно скучаю по ней. — Иногда и я скучаю по её крикам, — невесело усмехнулся Чонгук, что-то вспоминая. — Хотя бы таким образом она умудрялась меня тут же поставить на ноги ранним утром. Юнмин тихонечко прыснул со смеху, зажав рот ладошками. Это была не та тема, над которой можно было смеяться, и ребёнок это понимал, но если сравнивать то, каким разбитым был отец раньше и каким он выглядит после сна сейчас — просто небо и земля. — И вообще, почему ты так рано проснулся? — вдруг спросил мужчина, стащив телефон с прикроватной тумбы. До первого будильника было ещё полчаса. — Айгу, Юнмин-а! Половина шестого утра! — Прости, ты опять громко храпел, аппа, — засмеялся малыш. — Я же не храплю… — Храпишь! — Спорить вздумал со мной? — изогнул брови мужчина, опасно приподняв руки и зашевелив пальцами. — Карающая щекотка не минует тебя, сын мой! До ещё пары часов сна дело так и не дошло. По выходным детский сад начинал свою работу в десять утра, хоть и освобождал своих подопечных не в шесть часов вечера, а в семь. У семейства Чон с руководством учреждения была договорённость, по которой Чонгук мог оставлять сына под присмотром воспитателей вплоть до десяти часов вечера — за дополнительную плату, конечно. И воспитатель Ким Сокджин был весьма компетентным мужчиной, уделяя время каждому подопечному в равной степени, в том числе и на дополнительных часах занятий. Как ни странно, но замученный компанией бизнесмен попросил определить своего сына именно в ту группу, которую курировал Сокджин, ведь его так нахваливал один из совета директоров JK&KO, а именно Намджун-хён. Эта парочка каким-то невероятным образом умела располагать к себе, так что Юнмин попал в хорошие руки и познакомился с хорошими людьми, чему Чонгук был, несомненно, рад. И в десять часов утра семейство Чон встретил именно Ким Сокджин, вновь рассказывающий очередную немыслимо «смешную» стариковскую шутку. Другие воспитатели и родители вежливо смеялись, боясь обидеть весьма ранимого Кима неуютным молчанием, а вот детишки растаскивали очередное ваяние сонбэнима на цитаты и доставали их повторением других подопечных, что немного опоздали на утреннюю перекличку и не слышали анекдота. Однако среди столь привычной картины мелькнула темноволосая шевелюра Тэхёна, несущего коробку с различными красками и мелками, успев уже где-то измазать рабочую футболку и насвистывая весёлую мелодию. Юнмин выпутался из цепкой хватки отца и юркнул в толпу детей, быстро добравшись до своего сонбэ. — Даже прощаться со мной не стал, — горько прошептал Чонгук, почувствовав себя таким жалким в этот момент. Юнмин обычно обязательно давал наставления нерадивому отцу, напоминая вовремя кушать и не забывать его в садике, но теперь же этот шкет, только завидев любимого сонбэ, тут же сбегал от него… Ревность ли это? Вполне может быть. — Аппа! — с лестницы уже крикнул блудный сын, придерживая за рукав пытавшегося сбежать Тэхёна. — Будем ждать тебя вечером с тортом! — Договорились! — против воли на губах расплылась широкая улыбка оттого, что малыш вспомнил об отце и позволил увидеть тому зардевшееся лицо Тэхёна. Последующий рабочий день прошёл на редкость гладко и без происшествий. Присмиревшие маркетологи в темпе вальса переделали отчёт и сдали его без сучка без задоринки, боясь вообще под каким-либо предлогом попадаться на глаза президенту. И этому было несколько причин: во-первых, он не уволил сразу же одного из команды, во-вторых, он как-то подозрительно хищно улыбался на утреннем собрании, что перепугало абсолютно весь коллектив. Никто и никогда не удостаивался улыбки от самого президента Чон Чонгука, а о похвале и говорить было нечего. Сам же грозный руководитель этого муравейника радовался каким-то своим эфемерным мыслям, не в силах определить причину приподнятого настроения. Сначала он грешил на новое проявление хронического недосыпа, а потом признался самому себе, что просто хочет ещё одним глазком взглянуть на смущённого Ким Тэхёна, который так внезапно и без предупреждения завладел частью его мыслей. И с этим нужно было что-то делать: либо пресечь всё на корню и продолжать существование в качестве отца-одиночки, либо всё-таки поддаться пробудившейся «маленькой проблеме».