В режиме non-stop

Сидя на полу в кабинете рисования, Тэхён невидящим взглядом блуждал по комнате, а на лице его застыло странное выражение смятения и непонимания всей сложившейся ситуации. Дело в том, что он категорически не хотел очередной встречи тет-а-тет с господином Чоном, особенно на нейтральной территории, не говоря уже о собственной квартире или доме Юнмин-и. С одной стороны, в такой встрече не было ничего страшного (также не стоит забывать о долге перед самим воспитателем за хлопоты с чадом Чона после закрытия сада), но странное тревожное чувство не давало покоя молодому мужчине, не привыкшему к знакам внимания от родителей подопечных. Да, всякие тётушки и бабушки души не чаяли в улыбчивом воспитателе Киме, но вот более молодые мамы и папы сторонились его. И Тэхён догадывался о причине такого поведения — он был человеком со значением «слишком». У него всего было через край, он не знал, когда следовало остановиться в чём-либо: в любви к детям (из-за чего подопечные порой величали его «Тэхён-аппа» или «Тэхён-хён/оппа»), в любви к живописи, в любви к уходу за собой (из-за чего его и зачислили в ольджан)… И многие из родителей видели в нём лишь рослого детину, не способного поддержать конструктивный диалог. Хотя на самом деле у него за плечами было высшее педагогическое образование и оконченная на отлично художественная академия. Но вот им заинтересовался господин Чон, который, может быть, и не смыслил в искусстве, но чисто логически рассуждать умел — «Жажда жизни» Ирвинга Стоуна была прочитана Тэхёном в первые же пару дней, и он был безмерно рад именно такому подарку. — Тэхён-сонбэним? — заглянувший в комнату Юнмин тихо позвал воспитателя, как-то нервно поглядывая по сторонам. — Ты почему не на занятиях, Юнмин-а? — сосредоточив свой взгляд на юркнувшем в кабинет подопечном, нахмурился тот. — Если Сокджин-сонбэним узнает, что ты снова отлыниваешь от уроков математики, то он пожалуется господину Чону. Рано или поздно это произойдет, так что не стоит сердить сонбэ лишний раз. — Да он не заметит! — весело ответил мальчишка, садясь на пол рядом с мужчиной. — Там аппа Хосок-ши пришёл, так что у нас свободный урок. — Тогда ясно, — хмыкнул Тэхён, подхватывая коробку с художественными материалами и собираясь уже покинуть кабинет. — Не хотите ли Вы составить мне компанию за чашечкой чая, юный господин Чон? — А можно? — просиял малыш, тоже вскакивая на ноги. — Если будешь себя хорошо вести, то ещё и конфеткой угощу, — на лице Кима расплылась задорная улыбка, по большей части за которую и полюбили его дети. — Но взамен поможешь мне с оставленными твоими одногруппниками работами. Справишься? — Конечно! — мальчик тут же бросился к подоконникам, на которых сушились альбомные листы с осенним пейзажем, после чего собрал все рисунки и, довольный собой, пошёл вслед за мужчиной. — Тэхён-сонбэним, сегодня аппа привезёт тортик. Вы же пригласите нас на чай, правда? Правда-правда же? Да? — И в кого ты такой упрямый, м?.. — задал риторический вопрос воспитатель, закрывая кабинет на ключ и придерживая коробку коленом. Как бы то ни было, художественные материалы (в особенности краски), в большом количестве имели немалый вес. — Пока что не знаю. Но вы с господином Чоном поставили меня в тупик своим решением отблагодарить ничем не примечательного воспитателя тортом. Как воспитанный молодой человек, я обязан пригласить вас на чай. Что ты думаешь о походе… Ну, к примеру… В парк? — Холодно же, Тэхён-сонбэним, — скривился Юнмин, не любивший мёрзнуть. По его критериям чем теплее — тем лучше. — Кафе? Пойдёмте в кафе? Или к Вам домой? Или к нам домой? Думаю, аппа будет не против пригласить Вас к нам в гости. Надо только спросить, и он обязательно согласится! — Прости, Юнмин-а, но сегодня я не настроен на поход в гости, — в этот раз улыбка получилась вымученной, что не скрылось от наблюдательного малыша. — Вам не нравится мой аппа, Тэхён-сонбэним? — сразу как-то растерялся подопечный, посчитав своё поведение назойливым и раздражающим, что тоже могло стать причиной изменившегося настроения его собеседника. — Или я много говорю? Маме не нравилось, когда я много плакал или говорил… — Нет, ну что ты, Юнмин-а! — сразу же всполошился Ким, затормозив на последней ступени лестницы со второго этажа на первый. — Мне нравится разговаривать с таким сообразительным и любознательным мальчиком, как Юнмин-и. И аппа твой не вызывает у меня плохих чувств. — Правда? — так наивно по-детски спросил мальчик, тоже спустившийся с лестницы и шмыгнувший носом. — Правда-правда, — заверил его Тэхён, поманив за собой. — Нас заждались конфеты и вкусный чай. Кто хотел со мной покушать вкусностей, пока Сокджин-сонбэним не видит? — Я! — тут же повеселел Юнмин, прижав рисунки к груди и радостно засеменив в сторону подсобки, где следовало оставить свои трофеи. Тэхён прикусил губу, виня себя в очередном напоминании о матери подопечного. Не самая приятная женщина из всех тех, с кем приходилось иметь дело по долгу профессии, но терпимая. Она частенько забывала забрать сына вовремя после шести часов вечера, из-за чего господин Чон и подписал необходимые документы для дополнительных занятий. Юнмину передались некоторые внешние черты от матери, но в остальном он был копией отца, даже, скорее всего, и в плане характера. Любознательный мальчишка буквально питал Тэхёна своей чрезмерной энергией, что выплескивалась в разговоры и желании помочь даже там, где в принципе помощь не нужна. Видимо, так ребенок пытался доказать свою нужность и полезность, приняв развод родителей как нечто неисправимое, как нечто, в чём виноват он сам. И Тэхён старался максимально облегчить этот небольшой кризис детской психики, замечая возникающие моменты отстраненности и апатии малыша, пока, как тому казалось, его никто не видит. Тяжело вздохнув после того, как коробка с красками и прочими материалами опустилась на заставленный стол в подсобке, Ким подхватил подопечного на руки и понёс того в столовую, где можно было переждать оставшееся время урока и дождаться приезда Чонгука. Воспитателю очень не хотелось признавать сам факт того, что он всё ещё нервничал и пытался найти достаточно правдоподобную отговорку, чтобы не устраивать это внезапное чаепитие. Но стрелки на часах стремительно летели, перескакивая минуты, пока и вовсе не замерли на девяти часах вечера. Все воспитатели, включая отругавшего беглеца Сокджина, уже покинули пределы садика, оставив Тэхёна и Юнмина под надзором бдительного охранника. В кармане просторных брюк завибрировал телефон, и Ким не сразу понял, что звонят именно ему, пока маленький подопечный не дернул того за штанину. На экране старенького телефона высветилось «Тот-самый-Чон», и мужчина поспешил ответить на вызов. — Да, господин Чон? — голос воспитателя немного дрогнул, но в целом это никак не отразилось на нём внешне. — Я уже подъехал, выходите. — Скоро будем, — заверил того мужчина, сбрасывая вызов и обращаясь к мальчику. — Аппа приехал, пойдём скорее. — Ага, — тут же засияла яркая детская улыбка с парочкой выпавших молочных зубов. Чонгук и правда их уже ждал возле машины, остановившись недалеко от крыльца к главному входу. Как только парочка покинула здание детского сада, он тут же помахал им, привлекая к себе внимание. Юнмин не раздумывая поспешил к отцу, выскользнув из цепкой хватки Тэхёна, и попал прямо в крепкие объятия Чона, по привычке улыбавшегося во весь рот только своему сыну. «Что отец, что сын», — пронеслось в мыслях Кима, неспешно приблизившегося к семейству, засунув руки в карманы ветровки. — Добрый вечер, господин Чон, — вежливо произнёс воспитатель, когда мужчина всё-таки обратил на него внимание. — Весьма добрый, — согласился тот, отпустив ребенка. — Торт, к слову, я не купил. — Аппа! — возмущённо топнул ножкой Юнмин. — Я не знаю Ваших предпочтений, и любите ли Вы вообще сладкое, поэтому решил, что лучше просто посетить какое-нибудь милое кафе, — глаза сына загорелись, а Тэхён вдруг облегчённо вздохнул. — Я что-то не так сказал? — Нет-нет, я полностью поддерживаю вашу идею, — Ким чувствовал себя неловко из-за столь глупого проявления истинных чувств и поторопил семейство Чон. — Давайте тогда выдвигаться? Как бы то ни было, но мне завтра на работу, как и Юнмину в детский сад. Так что хотелось бы поспать перед новым трудовым днём, не так ли, Юнмин-а? — Я долго могу не спать! — не понял намёка мальчик, хвастаясь своей выносливостью и энергичностью, на что Чонгук сжал губы в тонкую полоску, стараясь подавить смешок. — Хорошо, — хлопнул в ладоши Чон-старший, принимаясь раздавать указания. — Воспитатель Ким на переднее сидение, а Юнмин-и в детское кресло. Быстро-быстро, пока я добрый! — Но аппа… — захныкал малыш, что хотел поехать вместе с сонбэ на заднем сидении. — Почему Тэхён-сонбэним на переднем? — А ты подумай, — подхватывая сына на руки и усаживая того в кресло, подмигнул мужчина. — В случае правильного ответа закажу тебе мороженое. Ребёнок умолк, принявшись обдумывать такое заманчивое предложение, после чего дал своё согласие на сделку и вновь пропал для внешнего мира, переводя задумчивый взгляд с отца на сонбэ, нервно теребившего рукава ветровки. Первые минуты три в машине звенела странная тишина, пока Юнмин, отчаявшись найти правильный ответ, просто не выпалил первое, что пришло в голову. — Разве Тэхён-сонбэним не мой воспитатель? — спросил он, надувшись. — Не твой, а мой, значит, он должен сидеть со мной, а не с тобой, аппа! — Между прочим, это весьма разумный аргумент, — заметил Ким, улыбаясь, пока сам Чонгук пытался справиться с приступом смеха. — Да, логично, — всё-таки выдавил тот из себя. — Мне воспитатель уже давно не нужен. Но ответ неверный. Так что даю тебе ещё один шанс, пока мы не приехали. — Ну и не нужно мне это мороженое… — пробурчал малыш, в конец расстроившись. Тэхён не знал, на чём сконцентрировать своё внимание, поэтому блуждал взглядом по салону автомобиля, всеми силами избегая возможности встретиться глазами с водителем. Ему не нравилось то, что он был вынужден ехать на переднем сидении, когда как мог бы уделить внимание Юнмину и, к примеру, загадать ему пару загадок. Но слово водителя и отца подопечного в одном лице — закон, поэтому мужчине ничего не оставалось, кроме как тихонько дожидаться момента прибытия на место. Чонгук же пока что радовался своей первой маленькой победе — красивый воспитатель согласился поехать с ним, даже не зная адреса этого самого кафе. Да и не особо он стремился раскрывать все свои карты, распланировав сегодняшнее мероприятие в течение дня. Мало какие семейные рестораны и кафе работают допоздна даже в Сеуле, так что пришлось постараться и договориться за отдельную плату о продлении работы одного местечка, чтобы порадовать сына и угодить Тэхёну, ради которого, в первую очередь, и было потрачено столько усилий. За полчаса проведённого в дороге времени, Юнмин всё-таки милостиво простил отца, вступив в очередной спор о том, почему кроссовки на липучках удобнее, нежели на шнуровке. Тэхён поддерживал беседу, то вставая на сторону старшего Чона, то на сторону младшего, пока в итоге не сдался и не выдвинул предположение, что самыми удобными могут быть чешки. — Чефки? — повторил Юнмин, вспоминая, где уже слышал это слово. — Чешки, — поправил мальчика воспитатель. — В вашей группе Чеён-а ходит в таких, а не как все в кроссовках или тапочках. — Это случаем не та девочка, что учится в балетной студии по вторникам и четвергам, из-за чего её не бывает в садике в эти дни? — вспомнил Чонгук, как обычно удивляя сына своей выборочной памятью. — Вот как о Чеён-ши я говорил, так ты помнишь, а как о сладостях в садик, так никогда вспомнить не можешь, — снова буркнул ребёнок. — И правильно, что не вспоминает, — прошептал Тэхён, тоже всеми возможными способами урезая количество сахара в сутки этого наглого мальчишки, способного стащить сладости даже из-под носа Сокджина, пока тот разговаривает с кем-то из воспитателей или вновь выслушивает жалобы Хосок-ши о дразнящих его детях из другой группы. — Долго едем. — Мы почти на месте, — в обществе сына Чонгук постоянно улыбался, так что их сегодняшнего спутника тоже преследовала радостная улыбка сурового мужчины, старающегося в принципе держать все свои чувства и эмоции под контролем. И вряд ли когда-нибудь Чон признается, что ему подобное даётся с большим трудом. — Так, выходим из машины, проверяем, всё ли на месте, телефон на беззвучный режим… — Это какие-то особые условия посещения кафе? — изогнул брови в удивлении Тэхён. — Аппа президент крупной компании, у него всё и всегда должно быть под кынтролем, — с видом знатока произнёс Юнмин, расстёгивая свой ремень, когда машина остановилась. — «Контролем», — автоматически поправили его оба мужчины в унисон, тут же переглянувшись. — А я как сказал? — наивно спросил малыш, ерзая на сидении и ожидая, когда отец откроет дверь машины. — Это сложно повторить, — все-таки выдавил из себя Тэхён, очнувшись от странного транса, когда глаза Чона-старшего и самого Кима всё-таки встретились. Говорить в унисон — неожиданная постановка. — Телефон у меня и так на беззвучном, господин Чон. Ещё какие-нибудь указания будут? — Нет, на этом всё, — покидая водительское кресло, сообщил Чонгук и помог выбраться из машины сыну, пока Тэхён вновь застегивал ветровку, дивясь резкому похолоданию в начале осени. — Прошу за мной, господа. Кафе «Clever» было хорошо известно в кругу предпринимателей, входящих в состав совета директоров компании JK&KO. Оно слыло местом начала маленькой легенды. Ведь именно здесь подписал своё первое соглашение с Чон Чонгуком сам Ким Намджун, заинтересовавшийся в начинающем бизнесмене и взявший того под своё крыло. Позже Ким добровольно перешёл под руководство молодого человека, заведуя финансами компании и вложениями, за последние два года увеличив прибыль и стоимость акций в разы. Периодически сюда заглядывали и другие директора со своими заместителями, пытаясь почерпнуть немного удачи и для себя, хотя сам факт того, что они уже состоят в совете компании — и так большая удача. Для самого Тэхёна это место было обычным, таким же простым, как и любое другое кафе в Сеуле. Если не считать, конечно, наличия спутников в лице семейства Чон прям под боком. — Заказывайте всё, что душе угодно, — расщедрился Чонгук, занимая один из столиков прямо у стеклянной витрины и усаживая ребёнка себе на колени, пока воспитатель размещался напротив отца с сыном. На самом деле внезапные посиделки в кафе вечером оказались весьма интересными и уютными, и ничего в них особенного, как считал сначала Ким, не было. Простой семейный ужин, богатый общением и радостным смехом, частью которого посчастливилось стать воспитателю. Юнмин с самого первого дня очаровал Тэхёна своей сообразительностью, шустростью и неимоверным терпением по сравнению с другими детьми. Он уже был взрослым в глазах сонбэ, но всё ещё наивным мальчишкой для всех остальных. И спустя столько месяцев посчастливилось познакомиться с самим отцом подопечного, с которым, по стечению обстоятельств, воспитатель встретился впервые. Скорее всего это из-за того, что возить сына в детский сад по утрам он начал лишь два месяца назад, а забирать в десять вечера — немногим раньше. Но даже тогда Ким не входил в состав счастливчиков на дополнительные часы занятий, и вот как-то всё резко поменялось, завертелось, закрутилось… «О чем я только думаю?» — усмехнулся про себя Тэхён, выпав из общей беседы на краткое мгновение. — … Ким? Воспитатель Ким?.. Тэхён-сонбэним? — наконец-то привлёк к себе внимание Чонгук, почему-то понизивший голос до шёпота. — А? — очнувшись, несколько раз удивлённо моргнул мужчина. — Тшшш, — приложив палец к своим губам, Чон кивнул на заснувшего на руках сына, после чего вновь зашептал. — Подержите его, пока я расплачусь за ужин. Тэхён быстро сообразил, чего от него требуют, и аккуратно подхватил малыша, поглаживая того по волосам. Ребёнок явно не был против поспать на руках воспитателя, сразу же вцепившись пальцами в ворот рубашки, что ранее была спрятана под ветровкой. Слегка покачивая мальчика на руках, Ким вновь вернулся к каким-то своим мыслям, от которых в скором времени его отвлек вернувшийся отец сопящего чада, и с явным сожалением передал Юнмина обратно. — Вы его так весь день таскать можете, так что позвольте и мне урвать кусочек счастья, — в шутку сказал Чон, направляясь к выходу из заведения. — Откройте дверь, пожалуйста. — Да, конечно, — послушно откликнулся тот. И как только они расположили ребенка в детском кресле, начался пятиминутный спор. Тэхён настаивал на том, что вызовет такси, в то время как Чонгук всеми правдами и неправдами расписывал необходимость самолично отвезти вредного воспитателя домой, дабы тот нигде не заблудился, не потерялся и никто его не похитил в тёмной подворотне. Ким сначала возмущался, но на словах о тёмных подворотнях прыснул со смеху, не зная, как вообще можно говорить о подобных вещах с таким суровым выражением лица. И так состоялась очередная победа Чона, ведь Тэхён согласился на бесплатную поездку до своей многоэтажки, для себя аргументировав это решение бесполезностью продолжения глупейшего спора. Тихо переговариваясь обо всём, что приходило в голову поздним вечером, Чонгук узнал о воспитателе немного больше и в итоге принял решение, что стоит продолжить общение с этим мужчиной. В первую очередь он интересовал его как человек, потом уже как возможный друг и в последнюю очередь как возможный партнер. И не на одну ночь или несколько месяцев бесплодных встреч. Чон просто понял, что два месяца в разводе открыли перед ним новые возможности, освободили от гнёта брачных уз и обязательств. Больше он ничего и никому не должен. Разве плохо вернуться к самому началу и попытаться пойти тем путем, который выбрал изначально, а не который ему навязали родители и общественность?