***
В отличие от «Золушки» у истории Тэхёна и Чонгука было одно маленькое «но» — пристальная слежка со стороны разбуженного роя охочих до сплетен журналистов. Статья от Dispatch была удалена, вызвав некий диссонанс у постоянных читателей интернет-журнала: началась новая волна обсуждений и сплетен под предводительством возмущенных пользователей сети, извративших историю до такого нелепого сюжета, что не смеяться хотелось, а горько плакать. Ким с грустью смотрел на уставшего и потрепанного Чона, что возобновил свои утренние и вечерние поездки в садик за сыном. Мужчина храбрился и улыбался в ответ на взволнованный взгляд воспитателя, оправдываясь подготовкой к скорому проекту. Тэхён не верил, но послушно молчал, надеясь на здравомыслие президента. Как было понятно им обоим, о полноценном свидании можно забыть на ближайший месяц, хоть и единственной радостью для целеустремленного Чона и любопытного Кима оставалось около часа проведенного вместе времени у дома последнего поздним вечером. Пока Юнмин спал в своем кресле на заднем сидении, мужчины тихо разговаривали друг с другом, делясь чем-то личным, какими-то слишком странными тараканами, которых особо никому и не покажешь. Во время разговора Чонгуку разрешалось держать вредного воспитателя за руку, оглаживать слегка шершавую ладонь своего пленника, медленно изучать дорожки вен, оплетающих тонкие пальцы подобно тонким струям воды. Эти прикосновения нравились Тэхёну, что буквально млел от столь изощренной пытки над его самообладанием. Он ранее не чувствовал ничего подобного и был поглощен получением нового опыта, так по-детски дивясь любому проявлению влюбленности и заботы со стороны президента. Сам Чон старший наслаждался этим процессом, таким обычным, простым, без сексуального подтекста. Мужчина не решался переходить к более активным действиям, давая возможность своему возлюбленному постепенно привыкнуть к столь внезапным отношениям, чтобы Ким самостоятельно осознавал, к какому итогу могут привести пока что невинные жесты. — Думаю, нам пора расходиться, — заметил Тэхён, когда очередная тема разговора была закрыта. — Прости, в этот раз мы немного задержались, — губы невесомо касаются острых костяшек пальцев, после чего Чон выпускает ладонь из своего захвата. — В приятном обществе время всегда пролетает слишком быстро. — Разве это плохо? — слегка склонил голову набок Ким, вновь завораживая своего визави темными глазами, в которых мужчина видел лишь своё отражение. — Нисколько, — фыркает он. — Просто с каждым разом этого времени становится всё меньше и меньше, словно для нас существует определенный лимит, за границы которого мы постоянно выходим, урывая несколько минут из следующего дня… Кажется, рядом с тобой я схожу с ума. — Было бы с чего сходить, — фыркает в ответ воспитатель, на что его собеседник приглушенно смеется. — Действительно, — в присутствии Тэхёна президент не мог перестать улыбаться, подтверждая тот факт, что этот мужчина стал частью незримого близкого круга людей, перед которыми Чонгук мог расслабиться и быть самим собой. — Что ж, пора отпускать нашего сонбэ домой, иначе завтра за Юнмин-и будет присматривать живой мертвец. — Да, пора… — но Ким в задумчивости кусает губы, обдумывая что-то. — Может вы с Юнмин-и как-нибудь зайдете ко мне в гости? В это воскресенье я полностью свободен… Или у вас другие планы? На лице президента расцвела широкая улыбка, после чего он вновь обхватил ладонь несопротивляющегося воспитателя, крепко её сжав: — Во второй половине дня мы полностью в твоем распоряжении, Тэхён-ши. — Ловлю на слове. На этих словах Ким поспешно выбрался из автомобиля, помахал рукой на прощание возлюбленному и быстро прошел к подъезду, пересекая двор многоэтажки. Чон плавно тронулся с места, выезжая с территории жилого комплекса, удостоверившись в том, что его спутник благополучно добрался до здания и скрылся за дверьми домофона. Зардевшийся от смущения и тихой радости Ким забежал в лифт, не в силах скрыть широкой улыбки. Его сердце трепетало от каждой встречи с этим невозможным человеком, что полностью пленил его мысли и чувства. И в этот раз победа была за Тэхёном — хитрый воспитатель не сообщил о том, что помимо обычного чаепития и домашнего ужина на ночь у него припасено хорошее вино, хоть и не такой большой выдержки, как хотелось бы. Чон не отважится сесть за руль после выпитого, так что Ким был готов принять гостей на ночь. Он еще толком не знал, чего именно хотел получить от визита семейства Чон в своей скромной обители, но тайно надеялся на более откровенные разговоры и интимную обстановку. Любопытство Тэхёна уже не знало границ, а глупое сердце хотело чего-то крайне безумного и нереального, отчего продолжало поддерживать свой новый, хаотичный ритм.***
Сидя на руках отца и хмуря брови, Юнмин внимательно и аккуратно нажимал указательным пальчиком комбинацию цифр, и тут же захлопал в ладоши, когда из домофона послышался слегка искаженный голос сонбэ. — Да? — Тэхён-сонбэним, мы пришли! — весело ответил он, с нетерпением ожидая, когда дверь откроется и пропустит семейство Чон в подъезд. Ребёнок был счастлив от того, что воспитатель пригласил их в гости. А ещё радовался тому, что отец подружился с Кимом и теперь они проводили много времени друг с другом, в том числе и с самим Юнмин-и. Он чувствовал особую привязанность к сонбэ, определенную симпатию, которой не удостаивались другие работники детского сада или же друзья. Тэхён-сонбэним был на ступень выше в его сердце, там, где были родители и бабушка. Поэтому малыш так стремился быть поближе к мужчине, иногда и вовсе следуя за ним хвостиком и ревнуя к другим подопечным. Чон старший уже был свидетелем этой детской ревности на одной из утренних перекличек, так что в мыслях, где-то очень глубоко в сознании, испугался резким переменам в их небольшой компании. Юнмин стал воспринимать своего сонбэ, как часть семьи, что, на самом деле, пока что не являлось истиной… «Пока что», — сам для себя сделал пометку Чонгук, не собираясь останавливаться на достигнутых результатах. — «Главное именно "пока что"». Семейство Чон в доме Кима было лишь один раз, и с тех пор прошло несколько недель, если не больше, но все равно чувствовалась ощутимая разница даже в приветствии Тэхёна, что уже выглядывал из-за приоткрытой двери. — Добро пожаловать, — тепло улыбнулся он, открывая дверь нараспашку и являя взору гостей перепачканную футболку и штаны, в которых тот обычно работал дома. Волосы мужчины были зачесаны назад, дабы те не мешали сосредоточенному художнику в воплощении очередного видения на чистом полотне. — Как добрались? — Отлично, — Чонгук быстро зашел в квартиру, все еще держа сына на руках. — Простите за вторжение. — Давай помогу, — хозяин квартиры снял шапочку с головы Юнмина, после чего потрепал того по волосам. — На улице очень холодно? — Очень-очень! — тут же пожаловался ребенок. — Тогда бегом на кухню, будем греть тебя теплым чаем с печеньями, пока я и твой аппа сами все не съели, — подмигнув мальчику, доверительным шепотом сказал Тэхён, после чего подопечный шустро помчался в нужном направлении. — Привет, — Чонгук притянул мужчину к себе, положив ладони на нежданно узкую талию. — Привет, — вновь проступил на лице воспитателя так полюбившийся Чону старшему румянец, из-за чего губы президента растянулись еще шире. — Юнмин ведь увидит, перестань… Не самая лучшая отговорка и они оба это знали. Ведь маленький сладкоежка уже вовсю уминал рисовые печенья, даже не забравшись на стул, а просто таская вкусности с тарелки на столе. И если Чон старший вместе с сонбэ не поторопятся и не остановят его, то от приготовленных Кимом угощений останутся лишь крошки.