Границы доступного

      Я незамедлительно приближаюсь к нему и замечаю, что Илья Владимирович удивлён, хоть и старается это скрыть за привычной ему усмешкой. Что же, я уже успела его немного изучить и знаю, что это усмешка — напускное.        — Кравцова, ты соизволила посетить нас. Не поздновато? — Спрашивает, когда я подхожу ближе.       — У вас фетиш на усмешки? — Интересуюсь я, вздёрнув бровь, — иначе я не могу это назвать.       — А у тебя, видимо, фетиш на грубость? — Он отвечает мне вопросом на вопрос таким же ехидным голосом, и я не могу не закатить глаза… Это все так глупо. Зря я пришла.       — Значит, мы стоим друг друга, — пожимаю плечами и уже собираюсь уходить, но меня останавливают.       — Постой, — чувствую, как он слегка сжимает мой локоть. Я повинуюсь и разворачиваюсь, — садись.        Илья Владимирович кивает в сторону машины, а я даже не интересуюсь, куда мы поедем. Мне плевать. Просто хочется побыть… именно с ним. Илья Владимирович — единственный человек, который никак не пытается во мне что-то изменить. Возможно, от того, что я ему никто, но что-то мне подсказывает, что причина иная. Ну, или мне хочется так думать…       — А куда мы едем? — Наконец интересуюсь я, хотя должна была это сделать намного раньше.       — Увидишь.       Конечно, мне это ничего не дало, но дальше расспрашивать ничего не стала, потому что поняла, что в этом нет никакого смысла. Максимум, что я смогу выжать — короткий неоднозначный ответ. Я просто замолчала и погрузилась в свои мысли.

****

      Через полчаса машина остановилась на небольшом холме, откуда открывался, видимо, красивый вид вечером. Илья Владимирович вышел первым, а потом, открыв дверь с моей стороны, подал мне руку, которую я без колебаний приняла.       — Тут красиво, — сказала я, оглядываясь. Тут не только вид красивый, но и природа. Это я говорю, как человек, который терпеть не может природу. И говорю искренне.       — Для меня это не просто красивое место, — отвечает он и облокачивается на свою машину, закуривая. Надо же, не замечала, что он курит. Странно, но меня это совсем не смущает и не раздражает.       — Почему? — Спрашиваю, подходя к нему. Становится всё интересней.        Илья Владимирович мне ничего не отвечает, а просто кивает головой в сторону дороги. Только сейчас я замечаю здесь венок, который схож с тем, что кладут на могилу. Я незамедлительно подхожу к дереву, на котором расположен этот венок и замечаю фотографию, где написаны имя и дата смерти.       — Герасимова Дарья Сергеевна. Дата смерти — 23 сентября, —читаю вслух и перевожу взгляд на саму фотографию.       Мои глаза, кажется, сейчас выпадут из орбит: девушка на фотографии обладательница худого лица и длинных рыжих волос… Она в точности моя копия!       — Что это?! — Спрашиваю ошарашено, переводя взгляд на Илью Владимировича. Он кажется мне спокойным, как удав.       — Мы с Дашей были знакомы с детства. Наши семьи хорошо знали друг друга. Примерно с пятнадцати лет мы были вместе, даже пожениться хотели. После школы выбирали один город для учебы, — он тянул слова медленно и спокойно, и в один момент сделал длинную паузу, которая мне казалась вечностью.       — Но… — Начала я поторапливать его. Мне кажется, что к горлу начинает подступать тошнота.       — Но когда мы ездили с друзьями на отдых, то случилась авария. Так получилось, что Даша находилась в другой машине. Все выжили и сейчас здоровы…       — Кроме… Даши, — её имя очень тяжело сошло с моего языка и даже резануло его.       — Да. Мы ехали по этой дороге, потому что хотели срезать.       — Сколько ей было? — Спросила я, смотря в даль. Смотреть на него просто физически не получалось.       — Восемнадцать. — Ответил он, после чего я зажмурила глаза и почувствовала, как слезы обжигают мои щеки.       — Помнишь тогда, два года назад, когда мы с тобой столкнулись у двери? — Продолжал он, — уже тогда ты очень походила на неё. Да что там? Ты была её точной копией.       — Копией... — Повторила я и улыбнулась, вытирая слезы, — конечно, я всего лишь копия! Знаете что? — Я резко посмотрев ему в глаза. — Я полная дура! Как я могла думать, что вы просто добры ко мне, или что я небезразлична вам? Как я могла так думать?! Да вы просто видели во мне свою девушку! Да вы, по сути, просто меня использовали! Вы не видели во мне… Меня! Вы видели Дашу, но я не Даша! Я Полина! Господи, какая же я дура!       Я схватилась за голову и начала ходить из стороны в сторону; я действительно думала, что небезразлична этому человеку. Да, я не признавалась в этом самой себе, но было настолько очевидно, что и он мне не безразличен. И я была уверена, что это взаимно. А он просто ко мне относился так, потому что я «точная копия Даши», черт возьми!       — Полина, успокойся! — Илья Владимирович вздернул меня за плечи, заставляя перестать суетиться и посмотреть ему в глаза.       — Да, по началу все так и было: я видел в тебе Дашу. Конечно, я не мог тебя не выделить, хоть и пытался. Но потом…       — Что?! Что потом?! Вы резко поняли, что я вам небезразлична? Ну давайте же, мне интересно послушать какую именно фразу вы примените из бульварных романчиков!       — Нет. Просто образ Даши постепенно вытеснился из головы, хоть ты все ещё и была на неё похожа. Внешне — вы, как две капли воды, но… Так вы совершенно разные.       — Разные? И что нас различает?       — Много всего. Перечислять можно до бесконечности. Вы совершенно разные.       — Ладно. Разные и пусть. И когда вы начали видеть во мне Дашу?       — Я даже не знаю, когда и как. Просто в какой-то момент я понял, что ты — совсем другой человек.       — И как вы отреагировали? Расстроились? — Усмехнулась я, высвобождаясь из-под его крепких рук. Это все очень глупо.       — Я подумал, что это хорошо, даже решил оставить тебя в покое и попытался не обращать на тебя внимание.       — Ну и как?       — Как видишь, — пожал он плечами, отворачиваясь, — не вышло — меня к тебе, как магнитом тянет.       Я ничего не ответила. Мне нужно все обдумать. Слишком много информации на меня навалилось. Я заметила немного поодаль какой-то пень и поспешила на него сесть. Солнце начало садиться и закат невероятный, но достаточно сильно холодало, а моё легкое пальто не способно защитить меня от холода.       Неожиданно я почувствовала на своих плечах что-то лёгкое, что немного согревало меня. Я обернулась и увидела на своих плечах тот самый плед и своего преподавателя, который вновь закурил.       — Спасибо, — промямлила я, смотря на него полу боком. Он же смотрел куда-то вдаль, но не на меня. Лицо его было очень серьезное. Если честно, то я никогда его таким не видела. На уроках Илья Владимирович, может, и серьезный, но не настолько.       — Не за что. Главное, снова не заболей, — ответил он, и мне показалось, что его голос очень холоден в данный момент.       Мой пыл немного подостыл, и, когда я все обдумала, у меня появились вопросы.       — Почему вы решили мне это рассказать? — Спросила я, подойдя к нему. Я старалась избегать его пронзительного взгляда. Илья Владимирович пожал плечами, выдохнув дым.       — А было бы честно, если бы не сказал? — Ответил он вопросом на вопрос. Я успела заметить, что он часто так делает. Сейчас я уже пожала плечами.       — Я вам никто, — выдохнула, хотя понимала, что сейчас это звучит совсем неправдоподобно. Такое ощущение, что я клянчу у него признание в том, что я все-таки для него что-то значу. Что же, и в самом деле, ловлю себя на мысли, что хочу это услышать.       — Ты так не думаешь, иначе бы ко мне не подошла, — хмыкает он, и я должна признать, что он прав.        Но что он мне хочет этим сказать? Что я просто все напридумывали себе в своей голове? И что он просто видел во мне свою покойную девушку? И что я никто? Но ведь Илья Владимирович также сказал, что не видит во мне Дашу… Боже, как все это муторно и запутано…       Мне кажется, что с этим признанием возможность, что… Что-то может получится просто рухнула. А она была?       — Что вы хотели сказать мне этим признанием?       Ответ на свой вопрос пытаюсь найти в глубоких карих глазах. Ничего не выходит. Он молчит долгое время и обменивается со мной многозначительным взглядом. В этот момент мне хочется иметь способность читать мысли. Что же в голове у этого человека, черт возьми?!       — Не молчите, прошу, — шепчу и отворачиваюсь. Не могу смотреть ему в глаза.       — Сейчас мне это не кажется лучшим решением. — Слышу я и вздрагиваю. Что?       — Хотелось быть честным, — даже не с тобой, а с собой, в первую очередь. Я должен был предположить, что ты так отреагируешь. Зря я тебя сюда привёз.        Я стою и не двигаюсь. Он сделал это ради себя. Я могу это понять, но… Смогу ли простить? Илья Владимирович сам сказал, что мог предположить, что моя реакция будет такой острой, но он все-равно это сделал. Он подумал о себе, но… Как же я?       Медленно разворачиваюсь и смотрю на него злым взглядом.       — Да, вы правы. Зря, — отчеканила каждое слово и опять развернулась, направляясь к машине, — отвезите меня домой.       Иду к машине и слышу за своей спиной быстрые шаги, но не успевая среагировать. Через несколько мгновений чувствую крепкие руки на своей талии, которые разворачивают меня к себе.       Илья Владимирович взял мое лицо в свои руки и на несколько секунд посмотрел в мои глаза, а потом прильнул к моим губам.        Его губы мягкие и немного шершавые, и я, на удивление, сама обвила руками его шею и прижалась к мужчине теснее. Никакой нежности не было. Были только грубость и… немного страсти. Его руки перешли с моего Лина на мою талию и прижали к себе. Даже через ткань пальто чувствовала приятное тепло.       Поцелуй длился чуть больше минуты, а потом я отстранилась от его губ, когда дыхания стало не хватать, но мое лицо было всего в миллиметре от его лица. Карие глаза смотрели на меня с привычной усмешкой, но появилось что-то ещё… Я не могу понять что это.       — А сейчас я похожа на Дашу? — Спрашиваю, усмехаясь. Кажется, я переняла эту привычку от своего преподавателя.       — Ни капли, — ответил он, проводя большим пальцем по моей нижней губе. — Ты более грубая и… Агрессивная, — на этом слове он вновь усмехнулся.       — Что же, это самый приятный комплимент для меня на данный момент, — прошептала я и потянулась за очередным поцелуем.