Сижу на капоте машины и медленно жую булочку с шоколадом, запивая колой. Илья Владимирович просто пьёт кофе, облокотившись на этот самый капот рядом со мной. Я не знаю, сколько сейчас времени, да и все равно мне. Тут так спокойно - машины почти не проезжаются, а все магазины в небольшом соседнем посёлке, в котором мы находимся, закрыты. Даже уличные фонари уже погасли, и теперь освещают дорогу только редкие звёзды на небе и луна.
— Твоя мама волноваться не будет? — Неожиданно подаёт голос учитель, отчего я немного вздрагиваю.
— Думаю, будет, -отвечаю, помедлив. Уж о ком я в данный момент точно не думаю, так это о своей маме.
— Тогда пора возвращаться, — говорит и оборачивается ко мне лицом.
— Я не хочу, — говорю и фыркаю, отворачиваясь.
— Ещё язык мне покажи, — хохотнул Илья Владимирович и потянул меня за руку, чтобы я спрыгнула. Я повиновалась.
— Давай… те, куда угодно, хоть на вокзал, только не домой, — прошу, отпустив глаза. Почему я так смущаюсь его взгляда?
— Кравцова, ты…
— Я вас прошу, не называйте меня так. У меня же имя есть, в конце концов.
— Хорошо, тогда ты перестань мне «выкать». В школе, если только, а то так это совсем неуместно.
— Я… Я постараюсь, — что это там стукнулось о землю? Ах да, это моя челюсть от шока отвисла, — так что вы… ты хотел сказать?
— Ты так сильно не любишь бывать дома? — Спрашивает и я слышу какую-то… Жалость в голосе. О нет, только этого мне не хватало.
— Люблю. Просто стараюсь контактировать с мамой как можно меньше, потому что мы раздражаем друг друга, — выдыхаю я, посмотрев ему в глаза. Илья внимательно меня слушает. — Да это как-то уже вошло в привычку, даже не хочу это исправлять. Но домой сегодня все равно не вернусь.
— Ладно, садись, — улыбается он и открывает дверь машины.
— А куда мы?
— На вокзал, Полина, куда же ещё? — Парирует он и заводит машину.
Мы едем молча, но напряжённой атмосферы нет - лишь я только краснею, когда вспоминаю тот поцелуй, при мысли о котором меня пробирает мелкая дрожь. До чего же ванильно. Кстати, это не скрылось от моего преподавателя.
— У тебя скоро пар из ушей пойдёт, расслабься, — усмехается Илья и на долю секунды поворачивается ко мне. Машин, конечно, нет, но бдительность никто не отменял, — ты, кстати, очень забавная, когда смущаешься.
— Спасибо, — отвечаю и, кажется, краснею ещё больше,— а вас, похоже, ничего не смущает? — Задаю риторический вопрос, ответ на который не получаю.
Интересно мне узнать, что у него в голове. Иногда мне кажется, что я могу понять, о чем именно он думает. Но… Сейчас я понимаю, что это не так. Илья очень скрыт на эмоции, и это ещё более ярко ощущается, если сравнивать со мной. Все мои эмоции всегда написаны на лице. Даже сейчас меня легко раскусили. А вот он…
Мне интересно - он и в самом деле жалеет, что рассказал мне о Даше? Не уверена. Илья не похож на человека, который не думает о последствиях. Мне кажется, он точно знал, как я отреагирую, но все равно рассказал. Зачем? Чтобы сделать мне неприятно? Опять же, зачем? Боже, как это все сложно, как математика, ей Богу. Я бы даже посмеялась, если бы все это не касалось меня. Хотя нет - от коротенькой усмешки я, все-таки, не удержалась.
— Чего хихикаешь? — Спросил Илья, а у самого была привычная усмешка как на лице, так и в интонации.
— Да так, — отмахнулась я. — и, все-таки, куда мы едем?
— Знаешь, мне иногда кажется, что у тебя инстинкт самосохранения совсем отсутствует. Нормальная бы девушка уже давно настояла бы на ответе.
— Я тебе доверяю, — пожимаю плечами и отворачиваюсь.
— Даже после сегодняшнего? — Я его не вижу, но уже на подсознательном уровне чувствую, как он прожигает мою спину насмешливым взглядом и вздергивает брови.
— То, что ты рассказал — это уже повод для того, чтобы верить, — говорю и улыбаюсь, посмотрев на него, — правда, у меня осталось уйма вопросов, но это неважно.
— У тебя будет много времени, чтобы их задать, — Илья подмигивает мне и возвращает свой взор на дорогу, а я только смущенно улыбаюсь.
Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. Но, когда машина остановилась, то я без труда поняла, где мы находимся. Что же, этого следовало ожидать.
— Не думала же ты, что я и впрямь повезу тебя на вокзал? — Спрашивает меня преподаватель, протягивая руку, которую я без колебаний принимаю.
— Я рада, что мои ожидания не оправдались, — отвечаю на автомате и ёжусь от холода — даже плед не спасает.
— Пойдём быстрее, не хватало ещё, чтобы ещё месяц с температурой дома просидела.
И я иду за ним без возражений. Для меня это воспринимается, как переступить какую-то новую черту наших отношений. Да, я уже была здесь, но тогда никак не могло быть иначе, потому что это было по необходимости. А сейчас уже по-другому.
В квартире тепло и уютно. Я даже на несколько секунд прикрылась глаза, наслаждаясь теплом, которое медленно окутывало мое тело.
На кухне мне был подан чай с лимоном и другой, более мягкий и тёплый, плед с незамысловатым узором. Я прижала колени к груди и согревала руки о горячую чашку, параллельно дуя в неё. Не хочу обжечься. Но я резко отвлеклась от своего занятия, когда почувствовала на себе пронзительный взгляд. Резко подняла свои глаза на своего преподавателя, который, опираясь на столешницу, пил кофе. По-моему, это уже третья чашка за последние два часа, и кого-то ждёт бессонная ночь, как бы двусмысленно это сейчас не звучало.
— Что? — Спрашиваю, поёжившись по прицелом пронзительных глаз.
— Просто наблюдаю за тобой.
— Зачем? Я не настолько интересная личность, чтобы неотрывно за мной наблюдать,— парирую я и делаю маленький глоток.
— Не скромничай. Сама знаешь, что это не так. Мне просто хочется кое-что понять.
— Понять что?
— Почему ты такая скрытная. Вроде интересная, умная, красивая. Да и люди к тебе тянутся…
— Пока не узнают, какая я, — усмехаюсь, но мне отнюдь не смешно, потому что это больная тема. — Этому есть причина.
— Ты можешь…
— Я расскажу. В любом случае. Вот только захочешь ли ты принять меня с такой правдой…
Мне даже не надо поворачиваться, чтобы понять, что Илья хмурится. Конечно, я говорю загадками. Это глупо, но я просто стараюсь потянуть время. Я хочу обо всем рассказать, поделиться, но и боюсь. Почему-то у меня складывается ощущение, что после такого люди всегда относиться к тебе с осторожностью, а не хочу, чтобы с ним было так же. Мне нравится то, что он говорит мне все, что обо мне думает, не боясь задеть. Да, иногда правда шокирующая и неприятная, но это лучше сладкой лжи. Не хочу это менять.
Он медленно подходит ближе и садиться на стул рядом со мной. Я громко выдыхаю и чувствую, как начиная дрожать. Все это вспоминать, как заново окунуться в этот кошмар. Странно, с Татой этого не было. Ей я вполне спокойно все рассказала.
— Можешь не говорить, если не хочешь. Я пойму, — смотрю ему в глаза — сейчас они очень по-доброму смотрят на меня, и мне действительно не хочется это разрешать сейчас, но я уже все для себя решила.
— Нет, я расскажу. Ты же со мной поделился. И я тоже не хочу бежать от самой себя. А моё прошлое — часть меня, как бы я это не отрицала.
— Тогда я внимательно тебя слушаю.
— Ну, вообщем…
*****
Мария стоит перед зеркалом и придирчиво осматривает своё отражение: на ней красивое голубое платье, которое подчёркивает её фигуру, а на ногах туфли лодочки.
— И, все-таки, я не совсем понимаю, зачем нам туда идти? Ты же сама не хочешь.
— Потому что нас пригласили, и не придти нельзя. Это невежливо, — ответила она и окинула меня придирчивым взглядом. Да, я, в отличие от неё, заморачиваться с одеждой не стала и надела обычные джинсы и футболку, а волосы оставила на роспуск.
— Там будет столько народу, что нашего отсутствия даже никто не заметит.
— Ну Поль, мне так будет спокойнее. Я прошу тебя, давай только полчасика посидим и уйдём, хорошо?
— Я же уже согласилась, просто говорю, что мне это совсем не нравится.
Больше мы не разговаривали. Такси приехало через минут пять и мы отправились на день рождения Карины. Даже не подъехав к дому, мы услышали громкую музыку. Интересно, и как владельцы соседних домов это терпят? Тут очень много народу и некоторые даже во дворе дома.
Нашего прихода никто не заметил. Мария быстро отдала подарок Карине и куда-то пропала. Я не сигов её найти, поэтому взяла бокал вина и залипал в телефоне.
Спустя полчаса, когда я все же смогла отыскать свою подругу в компании какого-то парня, который был в классе с математическим профилем, я решила направится домой. Мешать я, разумеется, не стала, а просто отправила сообщение, чтобы в случае чего не переживала и не искала меня.
Но на выходе меня ждала не самая приятная встреча.
— О, Кравцова! Ты, что ли? — Стрелецкий был немного нетрезв, но это ему не мешало ровно стоять на ногах и разговаривать членораздельно.
— Привет. Извини, мне пора, — я постаралась вырвать свою руку из его ладони, но хватка у Андрея крепкая. — Что тебе нужно?
— Кравцова, чего ты такая хмурая вечно? Расслабься. Пойдём лучше выпьем.
Моего ответа он ждать не стал. Просто потащил меня к бару и дал в руки какой-то коктейль голубого цвета.
— Андрей, я хочу домой. И…
— Ой, Кравцова, не зуди. Выпей лучше. Ничего тебе не будет.
Я выдохнула. Так понимаю, что пока не выпью, то уйти мне не удастся. Ну хорошо. Сделал пару глотков. Гадость, несмотря на приятный цвет.
— Что за дрянь? — Спросила, еле сдерживая рвотный позыв.
— Обыкновенный коктейль. Ну, не хочешь как хочешь. Пойдём лучше потанцуем.
Моего ответа опять ждать не стали; потянули на танцпол, где заставили станцевать четыре песни подряд и влили ещё три бокала вина. Мне уже было совсем нехорошо, но вырваться не получалось. Когда я наконец села, то положила свою голову в ладони, а Стрелецкого уже и след простыл.
Легкое головокружение вскоре превратилось в тяжелое недомогание. Перед глазами все плыло и сильно тошнило, и это точно не из-за алкоголя, поскольку я выпила-то немного совсем.
Еле как удалось в толпе разглядеть фигуру Андрея, который общался с какими-то парнями. Наплевав на все, направилась туда.
— Что было в вине? — Спрашиваю, отвлекая его от беседы.
— Да я откуда знаю? Я эту бурду не пью, только тебе дал, чтобы расслабилась. А что такое? — И голос такой, как будто хочет поскорее отвязаться. Да, быстро де я ему надоела.
— Там Тоха смешал какую-то дурь, — подал голос один из парный, который тоже, видимо, принял этого освежающего напитка, только, в отличие от меня, стоял ровно и наслаждался жизнью. Опытный, видимо.
Мои глаза расширились от ужаса. Что? Значит, во мне сейчас наркотики? Так ещё и не одни, а что-то смешанное.
— Мне срочно нужно домой, — произношу и стараюсь отойти, но заваливаюсь безвольной куклой на пол. Успевают подхватить.
— Не волнуйся, Андрюх. Я помогу твоей милой знакомой, — слышу отдаленно через шум в ушах. Собираю последние силы в своём теле и кричу.
— Нет, не нужно. Андрей, помоги! — кричу и обмякаю в крепких и грубых руках незнакомого мне парня. Слышу какой-то нечленораздельный ответ, из которого ловлю то, что помогать мне этот человек не собирается.
Я все ещё в сознание, но где-то в параллельной вселенной: ничего не осознаю и слугу только какие-то непонятные и незнакомые звуки. Страха нет. Вообще странные ощущения, будто ты покинул своё тело.
Парень уложил меня на кровать и подмял под себя.
— Ну что, куколка, поиграем? — Игриво интересуется он. Я ничего не отвечаю.
И только, когда моей шеи касаются грубые губы, я прихожу в себя. Стараюсь оттолкнуть парня, но взываю только усмешку. Господи, только не это.
Он понял, что я сопротивляюсь и стал грубо рвать мою одежду. Через минуту я была полностью обнаженная. Кричала, вырывалась, но этилен срабатывало — моё тело не слушалось меня. Руки парня обжигали кожу, а вся эта ситуация вызывала отвращение.
Когда я почувствовала плоть возле своей промежности, то стала бить и царапать парня. Он только смеялся.
— Успокойся, тебе понравится, — сказал он и сделал первый грубый толчок. Потом ещё один и ещё. Я кричала неистово. Было невероятно больно. Такое ощущение, что я хожу по битому стеклу. Было невероятно противно, хотелось оттолкнуть его от себя и убежать, но мои жалкие попытки были настолько ничтожны, что он их даже перестал замечать.
Закончив, он чмокнул меня в щеку и вышел, оставив вечные шрамы в моем сердце и бесконечную ненависть к людям и Стрелецкому.
****
Закончив свой рассказ, я выдохнула. Стало легче, и такого облегчения я не испытывала даже тогда, когда делилась этим с Татой.
— После этого случая я и стала такой… Тварью.
— Так вот почему ты так с…
— Не надо, не произноси его имя: я его ненавижу, — цежу сквозь зубы, вытирая одинокую слезу с щеки.
