…
— А про обещание жениться обязательно было говорить? — как назло оказалось, что Глебу нужно было в ту же сторону, что и Кристине. Ей не хотелось признаваться парню, что вместо дома ей нужно бежать на работу, но и уходить от него совсем не хотелось. — Главное воспоминание о тебе, ничего личного, — пожала Кристина плечами, поправляя рюкзак. Она задерживалась уже на пятнадцать минут, хоть и знала, что руководство могло не простить, но его карие глаза буквально магнитом пришили к себе. Какое-то время они стоят друг напротив друга и молчат. По смущению, которое буквально резало воздух, Кристина поняла, что Глеб знает о её трагедии, но он не может подобрать правильных слов. Ей даже хочется опустить ему на голову свой портфель, чтобы он их вообще не пытался подобрать. — Соколовская! — звучит от школьного порога. — Я думала, что ты уже на работе. Кристина закатила глаза, от школы к ней шла девчонка из параллельного класса Инна Александрова, которая жила в соседнем дворе. Кристина работала в магазине у ее мамы и часто помогала Инне с уроками. — И кто это у нас тут? — Инна прожгла взглядом Глеба и повернулась на Соколовскую. — Ты нас познакомишь? — почти потребовала девушка. — Да, конечно, мой приятель Глеб Майоров, перевёлся к нам в школу. В наш класс, — подчеркнула Соколовская, периодически поглядывая на часы. — Это не тот, который обещал на тебе жениться? — хихикнула Александрова. Майоров перевел взгляд на Соколовскую, та готова была со стыда сгореть.***
— А дальше все, как в хреновой драме, — хмыкнула Соколовская, осушив свой бокал. — Глеб понравился дочке моей начальницы, та даже пару раз прикрывала меня на работе. Я после школы постоянно бежала на работу, мне банально некогда было с ним встречаться, а вот у неё было на него время. Ты знаешь, — она нежно улыбнулась, — ему даже удалось выбить из неё всю спесь, Инка даже смогла стать нормальной девчонкой. — И почему в твоей истории напрашивается одно «но»? — Шастун взял со стола пачку сигарет, предложил её Соколовской, но она отказалась. — Когда Инка попросила маму первый раз отпустить меня пораньше, я даже не сразу поняла, к чему такая щедрость. Оказалось, что Александрова хотела, чтобы я пригласила Глеба погулять с нами. Разумеется, на протяжении всего вечера она пыталась его склеить, а я пыталась не заснуть, поскольку работала вторую неделю без выходных. К тому времени Глеб учился в нашей школе уже два месяца, и мы часто проводили вместе время в школе, — Антон даже не сразу понял, что сжимает свою сигарету сильнее обычного. — Светка, наша классная руководительница, даже посадила нас вместе. Ну, была у нее такая особая терапия специально для меня. Отвлеклась я. Короче говоря, проводили мы с ним вместе Инку, что вообще не входило, если честно, в мои планы, Глеб пошел провожать меня… И признался в своей симпатии ко мне. — Худший кошмар Кристины Соколовской, — со знанием дела кивнул Антон, сделав знак официанту, чтобы он повторил заказ. — У меня не было на него времени. Сестра папы удочерила нас, но лишних сбережений у неё на нас не было. Многие работодатели не хотели рисковать, нанимая меня на работу, мать Инки единственная, кто согласился, и я не могла потерять эту работу. Поэтому да, во-первых, он нравился Инке, а это могло значить, что мне устроят вальпургиеву ночь, во-вторых, отношения стали бы отнимать какую-то часть моего свободного времени, а я не могла на это согласиться. Это ужасно звучит, да? — Кристина посмотрела на Антона из-под накрашенных ресниц. — Тебе он нравился? — Я не понимала, что я к нему чувствую. Моя жизнь была выработана до автоматизма. Прийти со школы, успеть в этот промежуток приготовить обед, при хорошем раскладе поесть, бежать на работу. Прийти с работы, приготовить ужин, который мог бы стать завтраком и завтрашним обедом. Проверить уроки Олеськи. Я уроки садилась делать в два часа ночи. Что я могла ему дать? Временной промежуток между пятью и шестью утра? Я и так спала по два-три часа. — Ты его списала из своей жизни, как балласт, — кивнул Антон. — Нет, это были только цветочки, — усмехнулась Соколовская.***
Десять лет назад. — Майоров, — Кристина с самого начала понимала, что затея глупая, но почему-то поддалась уговорам Инны и стояла сейчас посреди спортивного зала. Глеб делал вид, что не замечал её и продолжал оттачивать свой бросок в кольцо — за этот год ему удалось стать капитаном школьной команды по баскетболу. Закинув трехочковый, он развернулся на девушку. В её глазах не было ни толики восхищения, что раздражило ещё больше, чем причина её появления. — Крис, не начинай! — отмахнулся он от неё как от назойливой мухи, но Кристина не спешила уходить. — Мы с Инкой всё решили — нам нужно расстаться. — Потому что ты нашел ей более достойную замену, капитана команды по волейболу, — кивнула Соколовская, сложив руки на груди. — Подписи в вашу поддержку, что вы станете самой эффектной парой школы, уже начали собирать? — Ты чего приперлась? — резко развернулся на бывшую подругу Майоров. — Пришла оттачивать на мне своё мастерство в сарказме? Не надо, Крис! Мне и так хорошо живется. — Глеб, — Кристина остановила его за руку и заглянула в его глаза, — Инна моя подруга… — И дочь твоей начальницы. — Дело не в этом. — Кристин, ты меня за идиота считаешь? Дело в этом с самого начала, как я появился в стенах этой школы. Ты думаешь, что я не почувствовал холод с твоей стороны после того, как ты познакомила меня с Инкой. — Ты не понимаешь… — Я не понимаю. Я прекрасно знаю, что ты по сути одна воспитываешь свою сестру, но я не понимаю, кто тебе дал распоряжаться мною, как разменной монетой. — Это не так. — А как? — Глеб повернулся на Кристину. — Для чего ты сейчас пришла? Просить у меня очередной шанс для Инны? Зачем, Крис? Разве это правильно причинять боль человеку, смотреть ему в глаза и представлять другую рядом с собой? Соколовская, если ты не заметила, у меня тоже чувства есть. Я не могу быть с человеком, который мне давно не нравится, к которому у меня давно остыли чувства. Крис, ты извини меня, конечно, если ты из-за меня потеряешь работу… — он положил руку ей на плечо. — Ты не прав. Она изменилась… Я пришла сюда по собственной воле. Я вижу, как ей плохо без тебя, — Кристина опустилась на скамейку. — А мне плохо с ней, — выдохнул Майоров, приземлившись рядом. — И плохо…- он грустно усмехнулся. — Впрочем, теперь это неважно… Теперь, Кристинка, вообще ничего неважно. — У тебя что-то случилось? — обеспокоилась Кристина, прекрасно понимая, что эта грусть в голосе Майорова не может быть наигранной. — Ты же вроде все экзамены отлично сдал. Нет поводов для беспокойства. — Соколовская, ты не поверишь, но не весь мир крутится вокруг сданных экзаменов, карьеры на работе и прочих фишек, на которых ты зациклена, — он щелкнул ей пальцем по носу и встал со скамейки. — Можете обе не переживать, я не буду досаждать вам своим обществом. — Да, никто об этом не говорил, — Соколовская подскочила с места и направилась вслед за Глебом в мужскую раздевалку, где, кроме них двоих, никого больше не было. — Просто будь сдержаннее… не лей кислоту на незажившие раны. — Я перевожусь в другую школу. — Не сыпь соль на рану… Что? — Кристина подумала, что она ослышалась. — Что ты сейчас сказал? — Душно мне здесь, Соколовская. Стены давят даже. Знаешь, в чём прелесть деревенской школы? Там вся школа, как один класс, а здесь таких одиннадцать ещё пара параллельных. Здесь приходится строить из себя человека, которым ты не являешься. То, что каждый человек должен уметь по умолчанию, в этой школе воспринимается, как талант. Ценности у вас другие. — И что, вернёшься в деревню? — тихо спросила Соколовская, чувствуя, как что-то внутри неё ухнуло. — Нет, с этим можно смириться. Но, знаешь, видимо, не в моём случае. Я надеялся, что в тебе найду поддержку… — А я тебя предала, — Кристина кивнула и отвернулась от Глеба, чувствуя, как к носу подступают слезы. — Переходишь в четвертую школу, да? — парень кивнул. — Тебе до нее тоже недалеко идти, — раздирающая боль продолжала расти внутри с бешеной скоростью. — Я…- воздуха в комнате перестало хватать. — Я рада за тебя… Наверное, — дурацкие руки не находили себе места и то и дело норовили закрыть лицо от Майорова. — Глеб, да как так-то? — не выдержала она, чувствуя, что по щекам уже текут слезы. — Тихо, — он в мгновение ока уже стоит перед ней. — Тише, — шепчет он, накрывая ее губы своими губами. Кристина не сопротивляется. Не отталкивает его. Наоборот, прижимается и обнимает за плечи. Глеб то и дело яростно впивается в ее губы, словно в любой момент она может сорваться с места и сбежать. Вслепую он нащупывает пуговицы на рубахе, в которую одета девушка, и расстегивает их. Кристина улыбается, осмелев, она хватает края его футболки и стягивает ее с него. Парень довольно усмехается и, в свою очередь, помогает Кристине освободиться от рубашки. — А если Анатольевич зайдет? — тяжело дыша, напоминает Соколовская об учителе физкультуры. Ладонь Глеба уже скользнула под ее майку. — Не зайдет. Он оставил мне ключи от спортзала, сказал, что я делаю большие успехи и будет болеть за меня, даже когда я буду играть за другую школу. Кристина не хочет слышать о переводе Майорова в другую школу. Она затыкает его рот поцелуем. Глеб стягивает с Кристины майку и отправляет ее на пол. — Пойдем в душ, — тихо шепчет он ей и хватает девушку на руки.