look only at me.

***

      — Всем доброго здравия! — приветствует камеру ведущий. — На прошлой неделе к нам вернулись экс-участницы — Поунг и Хва, что значительно пошатнуло состояние наших участников. Сейчас мы находимся на острове Пасхи, а иначе Рапануи. Давайте посмотрим, что для наших омег придумал Чонгук. Они на лазурном побережье, но прямо сейчас, вместо отстраненных скитаний по пляжам мечты, Чимин сидит перед камерой в комнате для интервью, стараясь не так часто цеплять пальцами микрофон на своей футболке. Он как всегда слышит шорох за кадром, правда, ничего не видит из-за ослепляющего света за спиной оператора. Никто особо не торопится заснять, как расстроен Чимин, и бежать скорее к другим драматическим персонажам проекта, что, в принципе, не может не радовать.       — Ты взволнован перед групповым свиданием? — спрашивает за кадром Итук, пусть он и не должен был это делать. — Ну же, Чимин, это все равно не войдет в эфир. Чимин улыбается так, как ему говорили — подходяще для ситуации, когда есть, что сказать, но лучше держать рот закрытым и быть хорошей картинкой. Он не любил встречи с Чонгуком в формате дружеских походов в какие-нибудь места. За короткое время в Чимине заиграла ревность и раздражение. Но каждый на проекте делал все, чтобы для зрителя это оставалось незаметным, разумеется.       — Всем привет, — легко сказал Чонгук, как только Чимин, Хва и Джин вошли в комнату, похожую на кабинет в бизнес-центре. — Сегодня я хотел бы познакомить вас с экспертом проекта, это не последний раз, когда вы его видите. Это Хичоль, он — сексолог. Мужчина растянул губы в приветливой улыбке, окидывая троих участников взглядом. Это не было тем приятным ощущением, когда кто-то смотрит прямо в упор и не может понять суть, кто перед ним, его взгляд был таким, каким смотрит босс на своих подчиненных.       — Было бы здорово пообщаться со всеми вами по отдельности, но в такой обстановке, при своих конкурентах, ваши эмоции будут совсем другими. Чонгук поочередно представил их Хичолю, и тот присел напротив Хва, беря ее за руку. Девушка отреагировала так же, как и на прикосновение Чонгука, потому что мужчина сказал холостяку проделать то же. Чон только нахмурился, желая оставить пока свои мысли при себе. Джин не был проблемой, он вел себя свободно, словно бывал в такой ситуации довольно часто, и Чонгук не был удивлен его раскрепощенностью.       — Тебя что-то беспокоит? — спросил Хичоль, поглаживая руку Чимина, словно он психолог. — Выглядишь немного замкнутым.       — Это странное свидание, — пробормотал Чимин, пока у сексолога не возникла идея.       — Вы должны выйти из комнаты прямо сейчас и зайти сюда раздетыми до нижнего белья. Просто забудьте о своих комплексах и сделайте это, ведь неуверенные в своей сексуальности люди не нужны холостяку, так ведь? Ох. Чимин вышел первым (читать: выбежал), но он понимал, что вернётся последним. Если вообще решится вернуться. Первой в кружевном комплекте в комнату вернулась Хва, и, повертевшись перед мужчинами, села на место. Никто не был удивлен появлением Джина спустя несколько секунд. Парень легко мог приковать к себе взгляд. Когда Чимина не было около трех минут, это было тем ничего, что можно будет вырезать из драгоценного прайм-тайма. Когда он не появился спустя десять минут — за ним пошли редактор и Чонгук. Они тщательно обдумывали, кого лучше пригласить на это свидание, и выбор пал на эту троицу, потому что даже Чонгук считал, что ни у кого таких проблем не возникнет. Только Чимин, почему-то, стал этой проблемой.       — Хэй, — Чонгук опустился рядом на корточки, закрывая парня спиной от камер. — Ты чего так долго, я уже заждался.       — Я не могу, — пробормотал Чимин и прикрыл лицо руками.       — Ты переживаешь по поводу того, что тебя увидят в подобном виде? Из-за того, что скажут родители?       — Нет, я-       — Поверь мне, это никак не опошлит твою репутацию, никто из нас, ни я, ни съемочная команда, не пытаемся как-то опозорить участников, мы прост-       — Дело не в этом. Я просто не могу, понимаешь? Горестно выпалив слова, Чимин закрылся еще больше, не желая думать, что все ждут его снятых джинс. Чонгук нахмурился, даже не совсем понимающе выглядя, словно Чимин поступил как-то слишком непредсказуемо, что омрачало парня еще больше. Мужчина потратил еще около трех минут, но все оказалось напрасным, так что он только сжал губы в тонкую линию и вернулся к участникам, неожиданно для всех оставляя Пака одного напротив камер. Что же, это законно можно было бы приравнять к звону пощечины, но Чимин просто решил, что в некоторой мере это было справедливо. Возможно. В комнату съемок холостяк вошел, когда сексолог вертелся вокруг Хва и как-то слишком явственно пытался флиртовать. Чонгук улыбнулся участникам, присаживаясь на свой стул, пока Джин что-то лениво бормотал специалисту. Но длинный разговор с парнем все никак не заканчивался, а время шло, и редакторы шептались за кадром, сколько текста придется вырезать.       — Этого вполне достаточно на сегодня, — вздохнула редактор, собирая все гаджеты со стола. Чимин так не возвращается на свидание. В эфир попадают всего несколько кадров того, как он выходит из здания, садится в машину и, когда автомобиль скрывается за первым поворотом, не проезжая и квартала, камеры уже были выключены. Участники в доме ошеломлены таким поступком, и центр драмы негласно переносится в гостиную, где все бурно подбирают синонимы к слову «идиот». Чимин приезжает в снятый дом и просто запирается в своей комнате изнутри.       — Эй, Чимин, — в дверь назойливо скребется Джин, иногда разбавляя этот монотонный скрежет постукиванием ноги. — Впусти меня, пожалуйста. Здесь у них отдельные номера и не нужно волноваться что соседи будут вслушиваться в разговор. Так что, Чимин просто идет, чтобы скорее открыть дверь и впустить Джина в комнату, не видя за его спиной камер, что удивительно.       — Чонгук очень расстроен.       — Это не то, что я хотел бы услышать сейчас, — Чимин фыркает, садясь на кровати.       — Но это так. И свидание закончилось розой в мою пользу. Джин протягивает ему цветок, и Чимин улыбается, пытаясь понять, насмешка это или хвастовство. Ему обидно, что парень сейчас говорит об этом, потому что появляется совсем нежеланное чувство, будто что с ним, что без него в проекте изменений нет. Робкие нотки эгоизма не позволяли Чимину думать иначе.       — Она должна была быть у тебя, — усмехнулся Джин. Он смотрит на тумбочку, где открыта коробка. Оттуда выглядывают пару лепестков роз. — Ты хранишь их? Чимин слегка качает головой и продолжает рассматривать свои пальцы:       — Там только одна, самая первая.       — Это… Это очень интересно, я думал никто не хранит розы, а ты сохранил, да ещё и самую первую.       — Я просто не хочу потом смотреть на количество цветов и видеть все те шаги, которые я не сделал до финала. Джин закатил глаза и облакатился за косяк двери, сложив руки на груди.       — Прекрати думать об уходе. Просто, знаешь, Чонгук не позволит тебе уйти так скоро. Щеки Чимина загорелись румянцем, а веки опустились, так что были видны четкие тени ресниц на щечках. Джин ушел быстрее, чем хотелось, но камер в коридоре по прежнему не было, отчего даже появилось чувство спокойствия в этих стенах. Выйти из комнаты ему пришлось, когда живот начал издавать серенады синего кита. В гостиной никто не думал сказать ему хоть несколько слов. Конкуренция между участниками уже дошла до той точки, когда никто из них не мог выслушивать рассказы о своем свидании с Чонгуком, а любой взгляд холостяка не в свою сторону разрушал построенную за время проекта дружбу.       — Приглашение! Один вопль, а в ответ бурчание и десяток криков, все сели в гостиной, и Джин выхватил приглашение на свидание из рук девушек, читая сам:       — «Групповое свидание на вылет, проявите себя, Чимин, Сунан и Джинхо».       — Это справедливо, приглашать его дважды за неделю? Недовольство змеиным шелестом расползалось по комнате, и все разошлись спать только, когда каждый повторил свою фразу о несправедливости, а голова Чимина просто не могла опуститься еще ниже без вреда его здоровью. Он и сам не был доволен таким раскладом, понимая, что имеет все шансы отправиться домой, поэтому на всякий случай он не звонил сегодня родителям, потому что, возможно, они вскоре смогут поговорить в живую.