Цветы Дьявола

      Если и есть в мире что-то неизменное, так это номера с двуспальными кроватями. По крайней мере, именно в такой переселили братьев Винчестеров — тех немногих, кто согласился остаться в том же мотеле после пожара. Точная копия их прежнего обиталища плюс по шоколадке на подушке, в которых так и читалось: «Пожалуйста, не оставляйте о нас плохие отзывы!» Отличался только вид из окна, да и то незначительно: точно так же выходило на парковку.       Положа руку на сердце, Дин не понимал, почему столь многие предпочли сорваться на поиски местечка поуютнее: пострадал ведь только один корпус. К нему, огороженному, сейчас и не сунешься — владелец страсть как боится, что кого-нибудь всё-таки зашибёт и придётся долго объясняться с полицией. Второй же, располагавшийся напротив, ничуть не внушал опасений. Разве что на крыше и стенах осела копоть, но и от неё уже усердно избавлялись двое уборщиков. А ещё дали скидку! В ленивом полусне Дин закинул ноги на подлокотник кресла и прикрыл глаза, уже даже не делая вид, что читает: что ни говори, а четыре утра — это слишком рано для экстренного подъёма. Ну и что, что потом они прилегли ещё «на часочек» и продрыхли все десять, всё равно неплохо бы ещё вздремнуть. Ничего, он только на минуточку, призрак или что там они ищут за неё никуда не денется…       — Боже или кто-нибудь там ещё, благослови Интернет! — Сэм щёлкнул пальцами, привлекая внимание. — Из электронного архива инфу попроще выудить, чем из обычного. И никаких тебе фальшивых удостоверений.       Дин, вырванный из почти оформившегося приятного сна, вяло махнул рукой:       — Ура прогрессу. Ты меня за этим разбудил?       — Отчасти. Знаешь ли, ненавижу работать под твой храп. Но вообще-то я хотел, чтобы ты взглянул на это дело. По-моему, есть что-то общее.       Старший Винчестер нехотя сполз с кресла и взглянул на экран ноутбука. Итак, пожар в Портленде, неделю назад, две жертвы… Правда, было и разительное отличие.       — Два парня?       — Братья, Келвин и Скотт Нэш. Келвин был старше на три года. Дом загорелся около четырёх утра, причиной возгорания полиция считает неисправную проводку. Старший задохнулся, младший скончался в больнице, несмотря на усилия врачей, через пять часов после пожара. Ох, чёрт! Тут… ещё одно совпадение.       Не дожидаясь, пока брат соизволит озвучить загадочное совпадение, Дин сам пробежался глазами по строкам. Когда до него дошёл смысл написанного, он смачно выругался.       — Согласись, многовато для обычного совпадения. Если вспомнить, что соседка говорила о «грехе кровосмешения»…       — Чёрт, а можно как-то на этом не акцентировать, а? — почти жалобно протянул Дин, прикидывая, не будет ли слишком непрофессионально с его стороны заткнуть уши, — Не очень хочется это представлять. Это уж слишком странно.       Сэм устало потёр лоб. После утренних приключений и беспокойного сна голова трещала не хуже, чем после пьянки:       — Будь это не «странно», мы бы этим не занимались. Итак, они любовники. Как, предположительно, и сегодняшняя пара. Адрес… хм, далековато. Значит, что бы их ни убило, оно привязано не к конкретной земле, к чему-то ещё…       Под его бормотание Дин рассматривал фотографии пожарища, с лёгким сожалением убеждаясь: что-то здесь нечисто. Двухэтажный дом, где жили братья Нэш, выгорел целиком; от прежней террасы уцелело лишь несколько опор, но и они почернели и угрожающе кренились, готовые вот-вот обвалиться. Крыша просела, и только каким-то чудом стояли три из четырёх стен.       И рядом — тело Келвина. Без следа сажи и кровавых волдырей, короткие волосы лишь слегка присыпаны пеплом. Будь это обычный пожар, от парня не осталось бы и почерневшей головешки.       Кажется, Сэм продолжал говорить — Дин понял это только потому, что у него перед носом помахали рукой.       — Подъём! Сколько можно спать?       — Что ты, я внимательно слушал! — для большей достоверности Дин выпучил глаза и приложил руки к груди. Тяжёлые веки предательски потянуло вниз, и он пожалел, что нельзя, как в мультфильме, поставить распорки-спички.       — Вот как? Тогда я просто сяду и подожду, пока ты ответишь на вопрос, — всем видом демонстрируя, что не собирается подсказывать и намекать, Сэм скрестил руки на груди и принялся что-то насвистывать. В такие моменты Дин очень жалел, что больше нельзя, как в детстве, его хорошенько отшлёпать. И ведь гордый засранец не шевельнётся, пока не признаешь, что отвлёкся! Уступать младшему не хотелось, и Дин в поисках подсказки уставился на фото.       Минуту напряжённых раздумий спустя искомое было обнаружено.       — Розовый куст. Земля вокруг выжжена, а он цел.       — Обрати внимание — бутоны уже раскрылись. Я, конечно, мало смыслю в цветах, но, по-моему, розам слегка рановато цвести в это время года. Да ещё цвет. То ли красный, то ли бурый, прямо как…       — … Засохшая кровь. Да, жутковато смотрятся.       Ненадолго в номере воцарилась тишина, только скреблась по наружной стене мокрая тряпка. Затем Сэм рывком поднялся:       — Если это действительно как-то связано с цветами, то сейчас мы увидим точно такие же возле соседнего дома.       Это было даже необычно: никуда не ехать. Обошёл корпус, и вот тебе место преступления, осматривай — не хочу. Если бы речь не шла о чьей-то гибели, Дин бы даже окрестил подвернувшееся дело «отпускным вариантом». Тем более что пресловутый куст почти сразу бросился в глаза, как будто только и дожидался, пока Винчестеры придут на него полюбоваться. Наверное, раньше он не выглядел столь неуместно — до того, как огонь уничтожил и траву, и невысокие деревца по обе стороны. Дин присел рядом и присвистнул: травы не осталось даже у корней.       Сами розы ничуть не пострадали, напротив, радовали глаз чистотой и свежестью. Ни тебе захудалого обгоревшего листка, ни пепла.       — Что вы здесь делаете?       Уже знакомая старуха не появилась из ниоткуда, как положено ведьме или призраку: всего-то стояла на крыльце соседнего дома и крайне подозрительно смотрела на них через обугленные ветки, некогда бывшие живой изгородью. Хоть это и мало вязалось с её величественным обликом, очень живо представилось, как она часами караулит у окна, может, даже с биноклем на шее — чтобы первой узнавать обо всех интересных подробностях соседской жизни. Дин резко выпрямился и поспешил обезоруживающе улыбнуться:       — Кажется, я где-то здесь обронил часы. Кожаный ремешок, чёрный циферблат… не попадались?       — Вы не подходили так близко к дому.       Слегка выбитый из привычной колеи, Дин оглянулся в поисках поддержки.       — Вы правы. Нас заинтересовали эти цветы.       Старуха презрительно скривила губы, но, кроме этого, ничто не выдало её волнения. Она медленно перевела взгляд с Винчестеров на куст и обратно.       — Да, — Сэм заговорил уже увереннее, — Розы… никогда таких не видел. В смысле, такого оттенка. Не знаете случайно, что это за сорт, мисс… э… миссис…       — Миссис Паттерсон. Вынуждена вас разочаровать, молодые люди: я совершенно не разбираюсь в растениях.       Сказано это было таким тоном, словно к растениям она причисляла в том числе и собственных собеседников. В особенности Дина, когда тот, норовя вернуть обсуждение в нужное русло, как бы невзначай ляпнул:       — Такой ужасный пожар, а розы уцелели.       — По мне, так ничего поразительного, — передёрнула плечами миссис Паттерсон. — Цветам Дьявола не страшен небесный огонь: там, откуда они пришли, горит пламя пострашнее.       — Прошу прощения? — Сэм чуть подался вперёд в надежде услышать внятное объяснение. — «Цветам Дьявола»?       Когда собеседница отвечала, её черты незначительно смягчились:       — Когда куст сюда привезли, они были красными. Но с каждым днём становились темнее, сильнее распускались… и вот сейчас, после пожара, расцвели окончательно.       — Привезли? — Дин настороженно дотронулся до пышного цветка. — И давно?       — Неделю назад.       «Совпадает с датой предыдущего пожара», — отметил про себя старший Винчестер, после чего пробормотал:       — Я, конечно, тоже так себе спец… Но, по-моему, цветущие растения нельзя пересаживать.       — Вы только поэтому назвали их «цветами Дьявола»? Из-за окраски?       Словно сомневаясь, стоит ли делиться опасениями, она посмотрела на едва выступающие из-под юбки мыски туфель.       — Когда живёшь стена к стене, невольно наблюдаешь за жизнью соседей. Я никогда ни в чём не заподозрила бы их — но я видела, видела своими глазами! Стоило появиться этим цветам, и они изменились, словно… впрочем, неважно. Не думаю, что посторонним, — она особенно выделила голосом последнее слово, — интересны причины моего беспокойства.       Из-за приоткрытой двери миссис Паттерсон донёсся старомодный звонок, какой ожидаешь услышать скорее в киношке пятидесятых. Старуха встрепенулась и поспешила в дом, бросив через плечо:       — Желаю вам поскорее отыскать ваши часы, молодой человек.       Дверь за ней закрылась, и Дин с видимым облегчением перестал изображать вежливую улыбку. Сэм насмешливо хлопнул его по плечу:       — Вот уж не думал, что ты разбираешься в ботанике.       — Что поделать, — Дин напустил на себя вид утомлённого гения, — я всесторонне развитая личность.       Воровато оглядевшись, он достал из кармана нож. Не из ритуальных серебряных кинжалов или метательных ножей: обыкновенный перочинный ножик, которым иногда за отсутствием других подручных средств вскрывал бутылки.       — Думаешь, это куст во всём виноват? Как в том ужастике: переползает со двора на двор, зловеще шевеля корнями, и горе каждому, кто приблизится…       — Чтобы прояснить, тот ли это самый куст или другой, нам и надо будет съездить к месту предыдущего пожара, сравнить… вот чёрт! — упругие стебли плохо поддавались ножу, и в какой-то момент рука Дина соскользнула. Встречи с лезвием его пальцы благополучно избежали, зато на пути возник кривой, изогнутый шип. Скривившись, старший Винчестер дёрнул выбранный цветок на себя, и тот, неожиданно легко отделившись от ветки, остался в руке. Дин погрозил кусту кулаком:       — Выкуси, кровожадная колючка!       На указательном пальце медленно проступала тёмно-красная капля. Вот она сорвалась на лепесток; кажется, или роза стала едва заметно светлее? По лицу хлестнул порыв ветра, словно кто-то невидимый пронёсся совсем рядом. На мгновение Дину даже почудился аромат духов, но затем он сообразил, что запах исходит от срезанного цветка.       Выступивший на срезе сок, коричнево-бордовый, ничуть не отличался от крови.