Телепатия

       Не могу поверить…               Не могу поверить, что учителя сделали это, но больше всего не могу поверить, что это сделали Юно и Нацуки. Мне всего-то требовалось время, чтобы осознать то, что всю жизнь меня обманывали, подумаешь!               Не то, чтобы я была огорчена и всё тому подобное, но просто представьте: вам говорят, что ваши родители — не ваши родители, а сами вы — ребёнок преступника. Представили? Во-о-о-от, а у меня эта ситуация взаправду. На самом деле, я не считаю Мойру… точнее, Акане, преступницей. Всему виной обстоятельства и недопонимание со стороны общества. Вместо того, чтобы помочь ей, на неё просто накинули наручники. В фигуральном смысле, конечно же. Ну, или же, если бы Всемогущий не помог ей тогда, в прямом смысле.               Больше всего меня бесит мой… отец. Настоящий отец. Что он о себе возомнил? Героя воспитать? Номер один? Серьёзно?! Что за бредятина?! Он же больной! Одержимый! Угрожать своей жене тем, что она больше не увидит своего ребёнка? Запираться в заброшенном особняке? Перечить героям и полиции? Какой же он идиот…               Говорят, что родителей надо уважать, ведь они родители, но, знаете, к нему я не питаю уважения. Даже нейтралитета у меня к нему нет. Только ненависть. Если бы не он — не было бы всего этого. Чёртов маразматик…               Но да ладно, сейчас не об этом. У меня есть проблема поважнее, а именно, что сегодня мне сказали, что на этой неделе меня заберут в какую-то лечебницу для причуд, о которой я никогда не слышала.               Как только я пришла из академии, я ни слова не произнесла Юно и Нацуки. Предатели. Хотя, отчасти, я им благодарна. Мало ли, вдруг я натворю делов… Кстати говоря, о делах. Это создание перестало появляться и голоса больше не слышно, никто не смеётся, когда я лажаю. И смысл мне теперь ехать в лечебницу, если со мной всё в порядке?               Сейчас час ночи. Я сижу на кровати, укутавшись в плед. Из освещения в комнате только настольная лампа и… экран телефона, в который я пялюсь битый час. Там была переписка с Шото. Я не сказала ему ни слова, но попросила о разговоре завтра. Такое, как мне кажется, не говорят по телефону и не пишут в СМС-сообщениях. Скажу, глядя ему в глаза. Скажу, что скрывала от него своё убитое состояние. Помолюсь Богам, чтобы он не зажарил меня или не заморозил, как курицу-гриль. Очень надеюсь на то, что хотя бы жива останусь.               Внутри всё сжимается и горит. Не знаю, как описать это чувство, но клянусь зубами Бакугоу, что это всё из-за того, что я не буду участвовать в Спортивном Фестивале Юуэй, который начнётся уже через несколько часов. Единственное, что мне остаётся, так это быть зрителем, болельщиком.               Что же… хватит на сегодня размышлений. Пора и спать. Пускай я и не собираюсь завтра бороться за звание сильнейшей, но носом в землю тыкаться от желания поспать я не хочу. Тем более, Шото же будет участвовать, а значит я приложу все усилия, чтобы максимально поддержать его и настроить на победу. Хотя, мне кажется, что он и без меня хорошо справится. Однако, я не оставлю его всё равно. Он — единственный, кто у меня остался.                     

***

       И один фиг клюю носом землю. Чиорт!..               Итак, Фестиваль начнётся через полтора часа, но все уже давно на месте. Готовятся морально, да и физически тоже. Вот только Шото всё никак нету, на удивление. В академию он почти всегда приходил очень рано, даже иногда раньше меня, а сейчас он даже на телефонный звонок не отвечает. Только попробуй проспать, чёртов Тодороки, я тебе обе части твоего лица расцарапаю, что мама родная не узнает!               Кстати, об этом… Только сейчас до меня дошло, что я не знаю ничего о семье Шото. Да вообще о Шото. Только вдумайтесь: я рассказываю ему обо всём, что происходит в моей жизни, он знает всё почти настолько же хорошо, как и я, а я что? Я не знаю о нём, практически, ничего. Только, что его зовут Шото, что его фамилия Тодороки и, что он учится в моём классе, а ещё у него гетерохромия и двойной цвет волос. Всё. Понимаете? Всё!               Как-нибудь я задам эти интересующие меня вопросы ему лично, а пока…               — Шото! — вскрикнула радостно я, увидев его в дверях холла. Встаю с дивана, на котором я уже отсидела свою за…кхем… — Доброе утро! Как настроение?        — Паршиво. Привет. — холодно ответил он и прошёл мимо меня.               Что за?..        — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила я.        — Да так, не заморачивайся. — он уставился в стенку, нахмурившись. По себе знаю, что этот взгляд означает, что он что-то вспоминает.        — У тебя… проблемы в семье? — предположила я.               Он повернулся ко мне лицом и заглянул в глаза холодным взглядом.        — Можно сказать и так.        — Расскажешь?               Ответом мне было молчание. Он просто молча смотрел мне в глаза, отчего мне сразу стало очень неудобно. Слишком навязываюсь, слишком. Он не такой человек, который может раскрыться на раз-два.        — Ну, э-эм… — начала запинаться я, — если не хочешь, то можешь не рассказывать. Я пойму!        — Позже.        — А?..        — Позже расскажу. — договорил он.               Я спешно закивала и мы молча пошли дальше.                     

*некоторое время назад*

      

POV Тодороки Шото

       Спортивный Фестиваль Юуэй начнётся через несколько часов. Месяцы упорных тренировок не прошли даром, как я думаю.               Сегодня я должен буду победить без помощи… своей левой стороны. Мне она не нужна.               — Шото! — громогласно прозвучал голос позади меня, когда я был готов выйти из дома. Это был Старатель.                      Придётся выслушать его ахинею.               — Ну что, сегодня ты задашь им… жару?.. — его вопрос прозвучал двусмысленно. Само собой, конечно же, я понял его намёк. Я злобно смотрю ему в глаза, когда тот, скрестив руки на груди, смотрит на меня сверху-вниз.        — У них холод по спине пойдёт от увиденного. — отворачиваюсь и всё-таки открываю дверь.        — Кх… — то ли смешок, то ли злоба. Мне было непонятно. — А знаешь, дорогой сынок, что я узнал о твоей… подружке?               Подружке?.. О чём это он?        — Какой подружке? — всё-таки вынужден спросить.        — Мотидзуки, — фамилия прозвучала из его уст куда более жутко. Непроизвольно я сжался. — так её, кажется, фамилия, да?        — И что же ты узнал?        — Тщательно скрываемую информацию, о которой она навряд ли собиралась тебе говорить. — глупая привычка ходить вокруг да около. — Ты знал, что она дочь разыскиваемой преступницы?               Хорошо же держат секреты среди героев. Похвально-похвально.        — Допустим, знал. — в его глазах отобразилось удивление. Не ожидал, видимо, старик.        — В таком случае, — опомнился тот, — у меня к тебе лишь один вопрос. — не дожидаясь моего ответа, он продолжил, — Зачем ты общаешься с ней?               Презрение. Именно это было в его голосе. Естественно, ведь он надеялся, что Мико из семьи каких-нибудь героев, но, когда узнал правду, он подумал: «Зачем моему сыну общаться с такой мерзостью?!».        — Мне тебя спрашивать надо? — стиснув зубы ответил риторическим вопросом на вопрос я, захлопнув дверь перед его носом, не дожидаясь ответа. Я знаю, что он считает теперь Мико мусором из-за её матери, которую осудили незаслуженно. Кругом несправедливость, люди слепы. Как такие люди, как мой отец, что не разобравшись в ситуации начинают делать выводы? Никто из тех, кто считает Мико угрозой, не знают её настоящую.               Они не знают того, как она относиться к учёбе, засиживаясь до ночи за учебниками. Они не знают и того, как она всегда сидит дома одна, даже не выныривая на улицу, не то, что устраивать какие-то дебоши. Они не знают и того, как она боится. Нет, она боится не каких-то контрольных, тестов или даже злодеев. Она боится себя саму. Мико боится той себя, что в последнее время стала всё чаще и чаще выходить в свет.               Кто бы что мне не говорил и не считал её чудовищем — я не откажусь от неё ни за что.                     

***

       Стоило мне только появиться в здании, как вдруг на меня налетела сама Мико. Недотёпа смотрела на меня щенячьими глазками, как только увидела, что что-то не так. Она кинулась ко мне с расспросами, что да как. Я не отвечал ей. Она не должна знать, что среди героев есть свои вороны, раскаркивающие секреты учеников направо и налево. К тому же, она не должна знать, что мой отец — Старатель и он, будучи для неё эдаким фаворитом, считает её мусором. Что меня немного поразило, так это то, что она видит меня насквозь. Всегда, когда меня что-то хоть немного да беспокоило, она лезла с расспросами. Я ненавижу эту её навязчивую часть, но и одновременно… она мне симпатична.               И вот она, вся такая радостная, идёт рядом со мной. Она, словно ребёнок, осматривает всё вокруг. А люди всё суетятся, суетятся. Трибуны полнятся людьми, пришедшими смотреть то, как дети будут бороться за внимание общественности. Дико, но в этом и есть вся суть. Зрелище.               — Мико, — окликнул я её, когда она пошла вперёд, — почему мы не идём готовиться к Фестивалю, а пришли… сюда? — осматриваюсь. Комната ожидания.        — Я… — начала она. В её голосе было волнение и какой-то страх. Я понял, что что-то стряслось. А ведь она так долго носила маску счастливой жизнерадостной девчонки. — Присядь, прошу.               Присаживаюсь на стул неподалёку и выжидаю её объяснений, как манны небесной.        — Ш-шото, у меня плохие новости… — тихо произнесла она, после чего оперлась спиной о стенку, — помнишь, как вчера меня Аизава-сенсей с урока выдрал? — киваю, — Он повёл меня в кабинет директора. — продолжаю слушать. Она грустно опустила взгляд в пол, сжимая кулаки. — Я… не буду участвовать в Спортивном Фестивале.        — Почему? — вырвалось у меня.        — Подожди, пожалуйста. — сейчас я был удивлён своему порыву. Просто слушай её… Спустя некоторое время она, вздохнув, продолжила, — И, скорее всего, уже завтра меня не будет в академии. Очень долго не будет. Директор Незу и мои родители подписали какой-то договор, соглашение, в котором сказано, что меня необходимо направить в Реабилитационный Центр Причуд на некоторое время. Я не знаю, на сколько именно, но…                     

POV Мотидзуки Мико

       Мне с трудом даются эти слова. Они комком застревают у меня в горле, но я их выдавливаю через силу, держась, чтобы не взреветь. Я — ненормальная и меня упекают в больницу. Понимаете, да?               Я опустила взгляд в пол, чтобы не видеть реакции Шото. Не видеть этих гетерохромных глаз. Я не хотела, чтобы в его взгляде отобразилось презрение или… страх. Я не хочу, чтобы он считал меня монстром или ненормальной, но я была вынуждена ему сказать. Я должна была.               «… я не знаю, на сколько именно, но…» — я была готова договорить фразу, но по щекам пошли слёзы. Грохот. Тепло.               Открываю глаза. Понимаю, что Шото встал со стула и уже стоит здесь, предо мной. Он прижал меня к себе, а я дышала ему в плечо. Теперь я и вовсе не могла сдержать слёз. Знаете, когда тебе плохо, но ты держишься, а когда кто-то тебя начинает жалеть — ты разрываешься на части? Именно это сейчас и произошло.               — Ш-ш-шото… не надо… я не хочу… я не хочу, чтобы ты считал меня… ненормальной… пожалуйста, отпусти! — кричала в истерике и слезах я, пытаясь освободиться. Я хотела бежать. Бежать, куда глаза глядят, чтобы он не видел меня такой, как сейчас.        — Нет. — холодно и кротко ответил он. — Я тебя не отпущу. Успокойся.               Он стал успокаивающе гладить мне по голове рукой, сильнее прижимая к себе другой.        — За что мне всё это? — вырвалось у меня столь тонко, что я и сама от себя не ожидала. Голос совсем сорвался. — За что, Шото? Почему я должна страдать? Почему я не могу жить, как все? Всю жизнь все знали о том, что я дочь той, кто сошла с ума. Всю жизнь они знали, что живут рядом с той, что сама может стать чокнутой. Они знали, что живут с монстром.        — Ты не монстр, не неси чушь.        — Монстр! — крикнула я, вновь разрыдавшись с новой силой.        — Тихо. Успокойся. — он пытался меня успокоить. Говорил все эти слова в надежде, что я обрету контроль, но я слышала их так глухо, словно он был за стеной. — Если бы ты была монстром, ты бы не была здесь и я бы не стоял тут с тобой.               Я замолкла. Эти слова были слышны чётко и ясно.        — Если бы тебя считали монстром, то ты бы не была в семье Мотидзуки. Если бы ты была ненормальной, тебя бы не приняли в академию, зная прошлое твоей настоящей семьи. Если бы ты была чудовищем, то я бы не стоял тут с тобой, зная всю правду.        — Но…        — Не ищи себе повод быть монстром, когда ты им не являешься. Ты — не твоя мать и не твой отец. Ты — это ты. Это твои причуды и ты сильна, чтобы контролировать их. Всё то, что произошло с тобой, даже человека без ментальных причуд свело бы с ума, но ты, обладая ими, держишься даже до сих пор. Даже то, что ты узнала об этом всём, не подкосило тебя. Ты сильная и ты не монстр. Единственное, что тебе сейчас нужно — успокоиться и настроиться на то, чтобы болеть за нас. За меня.               Я отпрянула и заглянула ему в глаза. Он был уверен в своих словах, это было видно по его взгляду. Тогда он поднял свою руку и стёр с моей щеки последнюю слезу.        — Если ты думаешь, что я оставлю тебя из-за всего, что ты сейчас сказала, то ты ошибаешься. Я тебя не брошу. — произнёс он. От всего сказанного им я была готова снова разреветься, но, когда была близка к этому, я не выдержала и, что есть силы, прижалась к нему. Он был удивлён этому, не ожидал. Я прижалась к нему настолько сильно, что слышала его сердцебиение. Такое размеренное и спокойное, не то, что моё. Моё же сердце сейчас билось, как сумасшедшее. Какая ирония…                      Звук открывающейся двери. Я в панике отскакиваю от Шото, знатно долбанувшись спиной о стенку.               — Ой! Не та комната… — это была Урарака. Она целиком и полностью видела то, как я обнимала Тодороки. Чёрт! Сейчас в её глазах я видела огонёк. Нет. Не-е-е-ет-нет-нет, Очако! Нет! Она странно улыбнулась. Что это значит?! — Извиняюсь!                      После этих слов она закрыла дверь, хихикнув напоследок. Сейчас я чувствовала, как мои щёки горят, а значит, теперь я красная, как помидор. Стыд-то какой!               Мигом вылетаю вслед за ней, чтобы всё объяснить, а то мало ли, как она там всё у себя поняла. Оставляю Тодороки одного. Мне жаль, Шото, и очень стыдно, но будет хуже, если эта Мисс-Гравитация разнесёт ложные вести по всему Юуэй!