POV Минэко
День за днём я проживаю сама, в полнейшем одиночестве. Казалось бы, что вокруг меня всегда есть люди, но я всё равно чувствую себя столь отстранённо и пусто. Неужели именно это испытывала Мико последние пятнадцать лет, пока не появилась я?.. Вы, люди, возможно, уже привыкли к этому чувству и не замечаете его, но мне оно противно. Я чувствую беспричинный холодок, неоднократно пробегающий по моей спине, даже, когда мне неумолимо жарко. Желая поделиться с кем-то мыслями, с кем-то, кто меня не осудит, я сталкиваюсь с проблемой. Меня не понимают. Люди, что меня окружают, просто меня не понимают. В такие моменты меня пробивает какая-то дрожь изнутри, идущая из грудной клетки и, сопровождаемая жаром. Это ли злость?.. Раздражаюсь ли я от того, что меня некому выслушать и понять?.. Пожалуй, да. Пускай Мико и была занудой, вечно лепечащей о своих чувствах, правде и искренности, она никогда не отвергала моих идей и слушала меня даже тогда, когда я чувствовала её недовольство. Хоть она и не разделяла некоторых (а может и не некоторых, а всех) моих взглядов на определённые вещи, она пыталась меня понять. А теперь что? Я осталась совершенно одна в окружении людей-кукол. И то от кукол было бы больше инициативы и пользы, нежели от таких «собеседников». Однако отрицать то, что в отсутствии Мико есть кое-какие плюсы — бессмысленно. Раньше я её глазами смотрела на жизнь. Я лишь была зрителем того, как она совершает какие-либо действия, включая сплошной рутины. Мне это казалось скучным и неинтересным, в принципе, как и порой ей самой. Однако, когда этим начала заниматься я, то каждая клеточка уже моего тела была задействована, а струнки души выделывали прелестные мелодии. Я чувствовала, как капли воды после душа стекают по моей коже; как ветер развевает мои блондинистые вьющиеся волосы и, как он же насвистывает сквозь ветви и камни всегда разные звуки. Я всё это ощущала так, будто являюсь частью всего этого. Это ли значит — быть живой?.. Я лежу на кровати на спине, сложив руки за головой, смотря в потолок, на котором «скачут зайчики». Звучит, будто бы я словила «белочку», но это так люди выражаются. Меня стал заботить ещё кое-какой вопрос… Завтра мне предстоит первый день в академии. Одной. Конечно, я уже пересекалась с некоторыми одноклассниками Мико, но я не чувствую уверенности в том, что смогу подражать ей. Слишком мерзко и ванильно это. Я не люблю улыбаться и, пожалуй, не стану. Я не вижу причины в улыбке без истинных чувств. И ладно бы только это, но… Я не чувствую жара битвы. Я не чувствую внутри себя огонька или хотя бы искорки, говорящей мне о том, что я хочу быть героем. Возможно, в Мико и было что-то подобное, но я не чувствую какого-то желания подвергать себя опасности во благо других людей. Скажем так, мне абсолютно наплевать на остальных, если они не связаны со мной какими-то крепкими узами. Пускай я и являюсь частью Мико, я не понимаю того, почему она решила отдать себя этому делу, этой профессии. Я хоть и понимаю её, знаю то, что знает она и помню то, что помнит она, — всё равно не понимаю, почему именно герой. Почему она выбрала путь становления героем? Быть может она хочет просто славы? Просто насмотрелась в детстве на героев и что-то в пятой точке взыграло, говоря о героизме и подвигах? Нет, как-то слишком опрометчиво было бы с её стороны. Даже с её. Мне не понять этого, ибо теперь той части Мико просто нет. Я даже спросить её об этом теперь не могу. Жаль, конечно, хотя… в принципе, мне всё равно. Я подумываю о том, что раз теперь это тело моё и только моё, то распоряжаться им я имею полное право. Значит ли это, что теперь моя жизнь — настоящая? Могу ли я теперь просто… просто уйти из Юуэй?.. Когда-то малышка Мико уже пыталась это сделать, когда была на перепутье между героями и злодеями, но при этом предпочла просто нейтралитет. Однако тогда на неё повлияло что-то. Кажется, это была бабушка Кимико. С самого начала она не вызывала у меня какого-то уважения. Хоть она и не делала ничего плохого, я чувствовала в ней что-то предательское и то и дело оглядывалась, чтобы первой заметить нож, что может полететь Мико в спину. Хм, наверное, после всех этих ситуаций, произошедших с нами, я ожидаю нож даже оттуда, откуда его пустить не могут. Это ли называется паранойей? Так, что-то я немного ушла от темы. Итак, Юуэй. Что же я собираюсь делать потом? Потом, когда уйду оттуда? Возможно, отправлю свои документы в какое-то иное учебное заведение? Какое же?.. Можно попытать удачу в такой профессии, как доктор? Пойду по стопам матери и все будут счастливы. Особенно она, которая так тряслась над безопасностью Мико. Конечно, это было по другой причине. По той самой причине, что её сестра, то есть, наша настоящая мать, была признана преступницей потому, что про-герои так решили. Жаль, что тогда Всемогущий был всего лишь новичком и не мог ничего поделать, его мнение не играло решающей роли. Зато он помог ей сбежать. На самом деле иногда логика Юно меня поражает. Точнее, её отсутствие. Она ругалась, мол, чего это Мико пойдёт в академию? «Не пус-с-с-ю! Не пус-с-с-ю!» — кричала она, но в итоге… вот уже сколько времени мы учимся в Юуэй. Она тыкала пальцем в грудь и вскрикивала, мол, чего бы Мико краситься? «Не разрес-с-с-аю! Не разрес-с-с-аю!» — вскликивала она, но в итоге… Мико просто покрасилась в пурпурный цвет, а та и слова не сказала. Ни единого, будто бы и не заметила! Сейчас, конечно, уже просто светлые волосы с какой-то непонятной желтизной, но… всё же. Нацуки вообще так молчит. Он, конечно, очень скромный, но не значит же это, что от него не должно быть никакой реакции вообще?.. Разве что, он иногда выручал Мико. Помнится мне, например, случай, когда после того, как её выписали из больницы, а Юно запрещала идти в Юуэй, он пропалил, что Мико намылилась идти туда, но ничего не сказал, а лишь помахал ей платочком на прощание. Когда это было? Не помнишь?.. Ну же, когда Альянс Злодеев напал на класс 1-А. Вспомнил? Будь внимательнее к таким вещам, ведь это даже не мелочи! Вообще, если в целом посмотреть на жизнь, то она похожа на то, как люди идут по гололёду. Кто-то идёт по какой-то тропе уверенно и не поскальзывается, а кто-то падает даже там, где невозможно это сделать. В чём сходство, спросишь ты меня, а я отвечу, — в ситуациях. Вот случается с человеком что-то, а ему плевать, а случись это с другим человеком, он бы покончил с собой, сломался. Понимаешь о чём я?.. К чему я это? К тому, какую дорожку выбрала Мико. Кривую дорожку, которую она выбрала, по-любому, не осознанно. Но знаешь, чему я поражаюсь? Тому, что она ещё жива и продолжает идти по этой дорожке. Пускай она и немного «надломилась», она продолжила идти. Что-то в ней изменилось, но… какое это теперь имеет значение?.. Если бы она жила себе мирно, писала конспектики и рисовала сердечки на полях тетрадей, как обычная японка, то не появилась бы я и… она бы ещё владела телом. Не знаю, можно ли сказать, что Мико… умерла?.. Умерла ли она за свою мечту стать героем? Я этого не знаю и не узнаю больше. Она умерла, так и не став героем. Поделом ей. Сама выбрала такую дорогу. С этими мыслями я и засыпаю.***
Пускай Мико больше и нет, привычка опаздывать у меня осталась до сих пор. Врываюсь в кабинет с воплем: «Однако здравствуйте!». Конечно же, реакция не заставила себя долго ждать. — Мико-о-о-о! — взревела Урарака, бросившись мне на шею. — Йо, Мотидзуки, — начал Киришима, хлопая меня по плечу, — да ты в добром здравии! — С выздоровлением, Мико, — проговорил стеснительно Изуку. — Да я и не болела, просто понаблюдали недельку и всё. — ответила я слегка обиженно. Уже за сумасшедшую меня держат, черт побери! — Этого даже не будет в моих документах, так что всё нормально. Пожимаю плечами и иду к своему месту. Возле него сидит Тодороки, который даже глаз не поднял, чтобы посмотреть на меня. Ну, как бы и всё равно. Ставлю сумку на парту и выкладываю нужное мне, после чего вешаю её на крючок, плюхаясь на своё место. Вздыхаю, осматриваясь. — Не спросишь ничего? — поинтересовалась я у двулицего, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть ему в глаза. — А должен? — ответил он холодно. На это я усмехнулась. — Где Мико? — сломался-таки он, спрос в как-то слегка озлобленно, что немного меня припугнуло. — Можешь расслабиться, — начала я довольным голосом, уже обернувшись на него и слегка наклонившись — её больше нет... — каждое слово я растягивала наблюдая за тем, как расширяются глаза Тодороки. — Как это нет? — он нахмурился, а в воздухе стало витать напряжение. — Да вот так, — пожимаю плечами, скрещивая руки на груди и поигрывая бровями, — её нет уже около пяти дней. Для справки: до этого её не могло быть максимум часов шесть. Не более. — Откуда у тебя такая уверенность, что она не вернется? — по глазам вижу, что он бесится. Ему не нравится общаться со мной, как жаль… Он хочет вернуть свою Мико, как это мило. Жаль, что она, судя по всему, не выдержала такого давления. — Потому что я больше не чувствую её присутствия, как это было всё это время, — усмехаюсь, — так что, дорогой мой Тодороки, — наклоняюсь к нему ближе, дошептывая на ухо, — смирись. Он смотрел куда-то сквозь меня. Я довольно смотрела на него, а сама непроизвольно расплылась в улыбке. Отстраняюсь от него. Звенит звонок и начинается мой первый урок в Академии Юуэй.POV Тодороки Шото
Не может быть. Нет, она блефует. Мико не могла просто исчезнуть. Почему? Как? Как это могло произойти? Чем могло быть вызвано всё это? Неужели это всё Р.Ц.П на неё повлиял? Эта Минэко… как она может так спокойно говорить обо всём этом. Насколько я понял, если она вторая личность Мико, а теперь её нет, то значит ли это, что не может быть её самой? Или она просто стала единственной личностью Мико? Всё слишком непонятно и запутано. В какой момент я стал мириться со всем этим? Когда произошёл этот переход от простого обучения в академии Юуэй до нападения злодеев на учеников-первогодок, а затем переманивание одной из них на свою сторону лишь из-за прошлого её родителей? Вдобавок ко всему этому она ещё и оказалась обладательницей двух причуд, а потом её ещё и закрыли в Р.Ц.П, так она теперь ещё и обрела не только вторую причуду, но и личность. А свелось всё к чему? А к тому, что теперь её самой просто нет. Когда, объясни мне, когда мы перешли от обычной истории про героев к такому?.. Как бы то ни было, отец услышал мои слова. Мы с ним больше не разговаривали как таково после того, как я узнал о его «тайных делах». Однако после этого он сделал всё, чтобы Мотидзуки вернулась домой как можно скорее. Пускай теперь предо мной не Мико, но… моя совесть хоть и немного, но стала чище. Совесть Старателя? А была ли она вообще? Я смотрю теперь на ту, что носит имя Мотидзуки Мико, но больше не вижу её в ней. Теперь это Минэко. Грубая, чёрствая, озлобленная, саркастичная и, любящая издеваться, девчонка. Она раздражает меня. Настолько раздражает, что я едва держу себя в руках, чтобы не заморозить её лицо прямо сейчас и заглянуть в эти глаза, что теперь стабильно отдают пурпурным оттенком. Теперь даже её речь пропитана какой-то желчью и издёвкой. Руки чешутся…***
И вот мы выбираем геройские имена. Я решил, что не стоит мороки на какие-то броские названия и, написав на табличке только своё имя, показал табличку классу. — Просто твоё имя?! — вскликнул класс, — Уверен?! — Да. Поднимаю взгляд и вижу то, с какой издёвкой на меня смотрит эта бестия. Губами Мико она ухмыляется. Сажусь на своё место, продолжая наблюдать за становлением будущих героев. И вот подходит очередь Мотидзуки, то есть Минэко. Она вальяжно прошла к доске, неся табличку в руках на уровне живота. Резко развернувшись, она уверенно заулыбалась. — Можно коротенькую речь, Полночь? — обратилась она к героине, та недоумевающе кивнула, — Благодарю… — кивает, — Итак, класс 1-А. Я рада, что мы воссоединились так скоро, однако поспешу заверить вас, что и это ненадолго. — Что она несёт?.. — прошёлся шёпот по всему классу. — Как это «ненадолго»?.. — Что-то опять?.. — Снова злодеи?.. Она молча наблюдала за обсуждением, а потом, когда Полночь хлопнула ладонью по парте, все замолчали. Минэко усмехнулась в кулачок и благодарно кивнула. — Нет, это не злодеи и меня не забирают в психушку, но, скорее всего, скоро нам придется попрощаться. Я не вижу себя, как героя, потому я чувствую, что скоро наши с вами пути разойдутся, а пока это не произошло… — ставит табличку, показывая написанное нам, — зовите меня Реалити. На табличке красивыми печатными буквами было написано: «Реалити. Герой, ведающий правду и истину» Некоторые пораскрывали рты, другие перешептывались, но спустя уже пару секунд захлопали в ладоши, в том числе и Полночь. Под восторженные возгласы Минэко села на своё место. Однако её речь… — Что это значит? — спросил я у неё, она повернулась ко мне, отодвинув табличку. — То, что я уйду из Академии Юуэй, — внутри всё леденеет и это не моя причуда, — и на этот раз это не пустой возглас Мико. Это говорю я, Минэко. Пока что я разрешаю тебе звать меня Реалити, дорогой мой Тодороки.