Мой хозяин Кречет

После недолгих поисков Илон обнаружил Мей поливающей цветы в общей комнате пятиклассников. Такая уж она была сердобольная и заботливая – вот и за цветами взялась следить. Мог бы и сам догадаться, где ее в такое время искать, но он был слишком ошарашен всем случившимся. И не сообразил, пока ему Ойна, на которую он случайно в коридоре наткнулся, не подсказала. «С цветочками своими, где ж еще», – сказала она, тряхнув пепельными кудряшками и пожав плечами. И была права. – Пошли прогуляемся? – с деланной беззаботностью сказал Илон Мей, – Поболтать охота. Ну не докладывать же всем свободным ушам, что у него новости важные! Тем более, что здесь же сидел Ло со своим приятелем. Ло откровенно Илона недолюбливал, считая, что тот слишком задается и себе на уме. По всему, тоже из-за правил этих дурацких, которых Илон соблюдать не умел. Так что палиться перед Ло он вовсе не собирался. Мей, впрочем, кажется, все поняла – уставилась на него, округлив глаза, а потом решительно закивала. – Погоди полминуты! Сейчас, последнюю петунию полью – и пойдем. Она заспешила, старательно поливая водой горшок с розовыми цветками, окаймленными белым – и вскоре те сверкали радужными капельками воды. А Мей, отставив лейку, крепко ухватила Илона за руку. – Идем! – сказала она и потянула его за собой. В сад, конечно. У них тут был целый сад, он же огород, он же парк. На одной половине растили овощи, чтобы кормить воспитанников, то и дело припрягая к работе их самих, а на другой и впрямь можно было гулять. У Мей там было облюбованное местечко: здоровенное дерево с расколотым в давнюю бурю стволом. Оно заживило рану и продолжило расти, а огромная щепка-пенек осталась, лежа на земле. Из нее получалась вполне годная скамейка. Или можно было на самом дереве сидеть, на нижних ветках, куда с этого отколовшегося куска было удобно забираться. Настоящие скамейки все оккупировали старшие, а на дерево Мей почти никто не претендовал: оно еще и росло в дальнем углу сада. – Илон, что у тебя случилось? Рассказывай! – спросила она, едва они отошли подальше от крыльца и свернули за угол дома. И тут же обняла его за плечи. Илона она сразу взяла под свое крылышко, точно так же, как разноцветные петунии. Внимательная заботливая верхняя, чудесная девушка с нежно-розовым волосами. Откровенно говоря, Илон смутно надеялся, что он нравится Мей не только чисто по-имонски, но и как нижний. И возможно у них что-то срастется, когда они подрастут и не будут так зависимы от старших, но надежды были смутные, он не очень представлял предпочтения Мей и как о них расспросить. Просто с ней было хорошо, но может она и вовсе не любит лупцевать удочкой своих нижних. Но сейчас уже все – у него нарисовался Анри и тому точно нравилось. С каким удовольствием он добавил те четыре удара. Ух садюга! Без склонностей такого не сделаешь. Аж мурашки по коже, как вспомнишь, и член снова встает. – Много всего, так сразу и не скажешь… – Илон выдохнул и зашел с главного, – У меня теперь есть хозяин! Вообрази! Мей аж рот приоткрыла от изумления. И было с чего! И за руку Илона схватила. Вот так и продолжила держать за плечи и еще схватила за руку. – Хозяин?.. – переспросила она, заморгав, а потом осторожно уточнила: – Ты хочешь сказать, на тебя кто-то из парней глаз положил? И вот прям так сразу тебя в постоянные нижние взял? – она смотрела на него с беспокойством. Тоже было с чего: «по мальчикам» ведь в основном старшие парни проходились, и вовсе не из романтических чувств. Демонстрировали свое превосходство и измывались только в путь. Еще и как рабочую силу пользовали младших нижних, заставляя бегать по поручениям. – Может и не сразу, – задумчиво сказал Илон, – Я просто нарвался, а этот Кречет и поволок меня в свою конуру. И выдрал… гм… мощно так. Я подозреваю, что нижнюю под такие склонности еще поищи. А я и сам… с потребностями. Ну вот он увидел, что я такой и решил в нижние взять. Сама понимаешь. Сама понимать Мей была должна как раз про это: что не из романтических чувств, а как младший и бесправный раб, которого только лупцевать и хорошо. Мей очень обеспокоенно покосилась на задницу Илона, а потом обняла его крепче, обеими руками, когда они остановились у дерева. – Бедный мой, перепугался наверняка! Ты сидеть-то можешь?.. Потребности потребностями, а больно ведь! – она погладила Илона по взъерошенным волосам. – Если что, я тебе таблетку дам. А если сидеть больно, ложись ко мне на коленки, вот! И я тебя все-все подробно расспрошу. – Кто б не напугался, – буркнул Илон, – Он здоровый весь и садюга тот еще. А сидеть лучше не стоит. И пристроился у Мей на коленках, с тоской думая о том, что если бы он хоть немного своему верхнему нравился, это бы Анри сделал. Сначала бы трахнул, а потом на коленки взял. А так – спасибо, что есть Мей, которой зачем-то не все равно. Она продолжила гладить его по голове, когда он улегся к ней на коленки, и расспрашивать, как собиралась: – Так он что, вот так просто взял тебя, схватил, выпорол – и все? – она говорила возбужденно, и рукой махала, той, которой Илона по голове не гладила. – И притом в хозяева заявился? А как вообще, Илон? Что он тебе сказал? И во что ты вляпался, бедный мой, что аж на Кречета нарвался? Ох! – тут она наклонилась к нему, чтобы приобнять за плечи и поцеловать в макушку. Илон вздохнул и чуть снова не заревел теперь от таких нежностей. Нельзя так, он же раскисает! – А я искал свободное место, чтоб почитать и нашел тот уголок отдыха, пустой совсем. Нет чтобы подумать, чего в таком отличном и удобном месте пусто! А я как дурак обрадовался, и давай читать. А чего Кречет прям аж? Расскажи про него, а? – Бедняга Ил! Все время ты об эти наши правила спотыкаешься. Они идиотские и тебе с ними плохо, – сочувственно проговорила Мей и опять принялась гладить его по голове, приобнимая за плечи. – Так что, на тебя там Кречет наткнулся? В уголке? Ох! Илон, он самый крутой среди своих погодков. Самый-самый. И с выпускниками общается на равных. Он артефактор, даже преподы наши говорят, что у него талант. Ну и вот, он чинит все и всем – поэтому ему можно то же, что самым старшим. Может, даже немного больше. Самый крутой семиклассник звучало хорошо. Ну все-таки приятно, что твой верхний крутой. – Наткнулся. Да и я видел, как он с десятиклассниками на равных, они позже подошли. Ох, Мей, я думаю те двое, они б меня еще хуже порвали во имя соблюдения своих доминантских прав. А так я даже удовольствие получил, хотя конечно предпочел бы… не так много удовольствия. А он артефактор, выходит… Так вот что его доминантская татуировка означает! Половинка шестеренки под глазом. Илон тут же подумал, что если артефактор, то он и сам может девайсы делать. И обозвал себя озабоченным придурком, если ему мало четверти сотни полновесных ударов бамбуковым хлестким прутом по заднице, а хочется чего-то эдакого, пыточного. Не просто ударов, а совсем уж изуверского. Анри точно может, у него тормозов нет. Как он Илона сегодня отхлестал! – Ох, там еще и выпускники были! – разволновалась Мей и снова наклонилась, чтобы приобнять его за плечи. – Бедный Илон. Я ж думаю, что и хорошо, что тебя все-таки Кречет уволок… Те – они совсем. Но все равно! Кречет совсем садист. Я знаю, что тебе такое нужно, знаю. Но он… недобрый. Не утешил тебя даже, просто выпорол в наказание и все. Ну как так, Илон! Если он твоим хозяином назвался… а утешаю тебя я. Я только рада, правда. А на него сержусь. И тебя жалко, – она погладила его по плечу, приобняла еще, а потом снова продолжила гладить по голове. – Наверное недобрый, – вздохнул Илон, – Ну или я ему просто не нравлюсь. У него до меня кто-то был же? Тоже пацан? – Вообще-то… ему девчонки нравятся, – немного растерянно и задумчиво сказала Мей, глядя на Илона. – Вот я и удивляюсь. У него постоянная нижняя была, Сью. А потом ее перевели в другой интернат. И он с тех пор… совсем злой стал. Дерется с кем-нибудь все время, – она снова обеспокоенно уставилась на Илона. – Я так и думал, что он не по пацанам. А так тем более складывается. Надо ж куда-то злость скидывать, вот можно на меня. Мальчик для битья – удобно, и на место его драгоценной Сью не претендует, – сделал вывод Илон. Так было правда понятнее. И лучше. Лучше иллюзий не питать сразу, чем зря надеяться. – Бедный мой Илон! Ну за что тебе такое?.. Ты такой славный, хороший. Ты заслуживаешь, чтобы тебя любили. И я за тебя переживаю! С одной стороны, Кречета боятся, и это хорошо… С другой – как он сам с тобой обращаться будет?.. Бедный мой чудесный Илон, – она снова принялась обнимать его и гладить по голове и по спине, тискать заботливо и ласково, как котенка. Вряд ли он заслуживал, чтобы любили, на самом-то деле. Обычный пацан, каких много, не особенный ничем, кроме пристрастий. Так их Кречет и оценил. – Ладно уж, – Илон хмыкнул, – Авось не развалюсь. Мне и так крепко повезло: у меня есть ты, да и остальные теперь не особо тронут, раз у меня еще есть и Кречет. И спасибо. Ему действительно полегчало. Все же он был обычно устроенный нижний – после порки ему надо было, чтоб пожалели. И раз это согласна пока что делать Мей, так и будет к ней бегать после Кречета. А если что изменится в его обстоятельствах, то будет разбираться тогда. А пока что все было не так плохо. Разве что хотелось еще сбегать в душ и вздрочнуть при мысли о том, что Кречет будет его пороть. А он наверняка будет.