Мой хозяин Кречет

– Больно! – ответил Илон и продолжил поскуливать. Ему хотелось на ручки. Не когда-нибудь потом к Мей, а сейчас. Он как-то живо представил, что так теперь будет каждый день и это было чересчур. Слишком много для одного маленького Илона, которому не повезло родиться мазохистом, попасть в эту школу и попасться Кречету. И от всех этих мыслей из глаз потекли слезы, которые нельзя было вытереть, потому что руки скованы, и расслабиться в этой позе никак было нельзя, даже просто плюхнуться на пол и подтянуть коленки к себе, и плакать так, а от этого было плохо совсем. Очень неудобная была эта стенка, он даже не представлял, какая сильная разница между поркой на удобной поверхности и вот так. – Переборщил я с тобой, мелкий, – мрачновато пробурчал Анри, отстегивая браслеты от стенки. А потом сгреб Илона, как кулек, уверенным движением, и прижал к груди. – Нежный ты для такого индекса мазохизма, даже для шлепалки второй день подряд. Ну все, уже закончилось все, и не трону, пока не оправишься, и таблеток дам, – бурчаще-тихий голос Анри вибрировал у него в груди, и, прижимаясь к ней, казалось, что он урчит, как мотор какого-то огромного механизма. И рука, которая неловко и тяжело гладила Илона по макушке, будто управлялась этим мотором, оттого ее движения выходили такими. Как только его пожалели, Илон заревел сильнее, а еще ему сделалось виновато, что он такой слабенький, и он принялся оправдываться. – Простите, хозяин! Когда просто больно – хорошо. А когда больно и неудобно, то вот… Стояло у него при этом невероятно. Просто чудовищно стояло, он прямо мечтал, чтобы Анри его вот так опустил на спину и отымел, ревущего. И пригрозил еще наподдать, если не прекратит тут слезы лить. Только Илон не девка, так что не светит. – Стоя у стенки неудобно? Вот же ты… принцесса, – последнее слово Анри выдохнул почти шепотом и каким-то странным тоном, в котором было очень много эмоций, но трудно было разобрать, каких. Много сразу, всяких. – Ну все, давай я тебя в удобное кресло уложу. И в следующий раз там выпорю. Сильно, не боись. Но удобно, – и так же в одно движение сгреб Илона на руки, чтобы положить на бок в кресло, головой на подлокотник, лицом к спинке и задницей наружу. – Лежи вот, а я мазь возьму. У меня есть. Чтобы не болело совсем сильно. – Спасибо, хозяин Анри, – прошептал Илон и судорожно вздохнул. Быть принцессой оказалось обидно. Он думал, что раз мазохист, но парень, то хоть больше вынести может, чем если бы девчонкой стал. Что он потому и мужчина. А он вот – на второй раз уже сломался и «принцесса». Ужасно! Илон уткнулся лбом в место там, где подлокотник перетекал в спинку и принялся отчаянно жалеть себя. Кресло для этого отлично подходило.