Мой хозяин Кречет

От предложения Анри на душе сделалось тепло. Это было так по свойски: носить вещи своего верхнего. Так… про то, что у них отношения. Но все равно сопоставлять их было смешно: Анри вон какой! А Илон что, он и есть мелкий, как Анри и говорит. – Я в ней утону, – хихикнул Илон, – Ну и ладно. Лучше, чем без рубашки ходить. – Зато так теплее, потому что рукава длиннее, – бодро ответил Анри, потрепав его по волосам, и в очередной раз поцеловал. А потом они оделись и, прибрав за котенком, пошли пристраивать его к вахтеру Мено. Тот, по всему, кошек и впрямь любил: едва увидев взъерошенную мордочку, заворковал и принялся с ним возиться, как с родным. Так что, по всему, волноваться за судьбу спасенного животного не стоило. О чем Илону сейчас стоило бы поволноваться – так это об уроках на завтра. Хотя совершенно не хотелось никуда от Анри уходить. Но все-таки было нужно: забрасывать учебу никуда не годилось. Зато Анри его еще раз поцеловал на прощание, очень-очень долгим, властным и страстным поцелуем. А после, напустив на себя строгий вид, велел Илону идти заниматься, сказав, что все остальное они еще завтра успеют. И послезавтра. И потом тоже. Такие роскошные перспективы казались просто невероятными. Слишком уж все было хорошо и стоило Анри скрыться из виду, Илону начало казаться, что это ему приснилось или нафантазиовалось с недотраху очень уж ярко. И он шел в комнату и пытался уложить случавшееся в голове. И само собой в этой бочке меда должна была оказаться капелька дегтя. По пути к спальне Илон впилился в Ло. – О, Серый в одежке с хозяйского плеча расхаживает! – с обычным своим сарказмом воскликнул он, спрыгнув с подоконника в коридоре, где восседал. Снова в компании своего туповатого, но сильного приятеля Флина. – Хороша одежка, хоть и великовата. Небось, его теперь и в места отдыха днем пускают! Ты как думаешь, а, Флин? Должны. Небось, и деньжат ему Кречет подкидывает. Сладкая жизнь! Тридцать три удовольствия. «Сладкая, – с удовольствием подумал Илон, – еще какая сладкая. А ты и вообразить себе не можешь какая именно, несчастный ты имон! Глупый совсем, будто в местах для отдыха и мелочи на карман счастье!» Измерив Ло довольным и сочувствующим одновременно взглядом, он согласился. – Сладкая! Захочешь и ты себе такую устроишь, – и пока тот захлопал глазами пошел дальше. Ло не поймет, конечно. Но ведь и правда мог бы устроить себе вполне веселую жизнь. Не завидовать, а искать способ стать хорошим доминантом, чтобы потом о нем говорили с восторгом, как о Кречете и чтобы на него потом табун младшеклашек-нижних смотрел снизу вверх. Но это для него сложные умопостороения. Он даже не нашелся, что Илону ответить, так и стоял таращился вслед. А в комнате футболка Илона, точнее, Анри, немедленно привлекла внимание Ойны. – О-о-ой! Ты в его футболке! С ума сойти, как романтично… – вытаращившись на него горящими глазами, с придыханием сказала она. А потом совершенно серьезно спросила: – Он тебе рубашку в порыве страсти порвал, да? Илон оторопело посмотрел на нее и заржал. В порыве страсти! Ну что в голове у этой девчонки! Где она только любовных романов столько набрала, чтобы ими учитаться и одними ими думать? – Эй, что я сказала смешного? – вопрос Ойны звучал скорее изумленно, чем обиженно, и она уставилась на Илона, округлив глаза. А потом, после короткой паузы, постановила: – Хотя если Кречет тебе просто так дал футболку поносить, это тоже очень романтично! – Я просто котенка одного вытаскивал, и он меня подрал вместе с рубашкой, вот и пришлось срочно переодеваться, – объяснил Илон, – Что под руку попало, в то и переоделся. Он нырнул в шкаф, чтобы сменить футболку Анри на свое, а то замучают разговорами. – А вот это – точно обалдеть как романтично, – совсем уж мечтательно сообщила Ойна ему в затылок. – Ты спас котенка, а твой возлюбленный отдал тебе свою рубашку… Прям как в книге! Хотела бы я, чтобы со мной что-то такое же когда-нибудь случилось. И кто-то такой же, хоть капелечку! – она выразительно вздохнула. – Наверное, я черствый и романтике не понимаю, – Илон пожал плечами, хотя Ойна его за дверцей шкафа не вдела, – Может потому, что парень. Но тебе желаю, чтобы встретила такого, как ты мечтаешь. В конце концов, с романтикой или без, он был совершенно счастлив. И пусть и Ойна будет счастлива: она милая, хоть и с придурью. Всем нужно, чтобы их любили, даже девчонкам с таким конфетти в голове! – Спасибо, Илон! – судя по тону, Ойна была искренне растрогана его словами. – Я очень рада, что тебе так повезло! Надеюсь, и мне когда-нибудь… – она еще раз громко вздохнула, а потом упорхнула из комнаты куда-то, возможно, искать мужчину своей мечты. Так что Илон на время остался в одиночестве, до тех пор, пока его не заглянула проведать Мей. – Привет! Как у тебя дела? – спросила она, пристально оглядев его с ног до головы. Мей каждый раз беспокоилась, когда он к Анри должен был идти. Вот и сейчас пришла волноваться. – Отлично, – искренне сказал Илон и удивился, как оно не передает, потому поправился: – Лучше не бывает! Мей вытаращила глаза еще похлеще Ойны и рот открыла, потом заулыбалась, уселась рядом с Илоном и, схватив его за руки, потребовала: – Рассказывай скорее! Что там у вас случилось?.. А то я прямо вот тут умру на месте от любопытства. Илон не представлял, как объяснять, что у них там случилось. Оформленное словами оно звучало по-дурацки. Он почесал в затылке, хмыкнул и пожал плечами. – Мы поговорили нормально. Поцапались несколько, а потом поговорили, – высказавшись, он уставился на Мей пытаясь сообразить, что еще к этому прибавить. Не про секс же, дело было не в нем. Хотя и в нем тоже и сильно. Но примерно на этом месте он сообразил как объяснить: – И оказывается у нас с Анри нормально все. Он нормальный пацан, и с пониманием верхний. Вот. Так что у нас все отлично. И еще мы котенка спасали. Спасли. – Слава всем богам, наконец-то вы поговорили и объяснились! – засияв совсем уж широченной улыбкой, воскликнула Мей и тут же крепко обняла Илона. А потом возбужденно затараторила, продолжая его обнимать и гладить по плечу: – Я переживала ужасно, Илон. Думала даже, что если он вот так вот и продолжит, сама к нему пойду говорить. Хотя это дурацкая идея была, конечно… Он так страшно ко мне ревнует, что, небось, и слушать не стал бы. Хорошо, что вы сами! Я так за тебя рада! – Ревнует? – удивленно переспросил Илон, – Эм… а я не заметил. Мей тихо вздохнула и смущенно опустила взгляд. – Ну, он тогда в саду от ревности так кипел, что едва пар из ушей не шел. Но я тебе побоялась рассказывать… Чтобы ты не пугался, что Кречет, чего доброго, нам общаться запретит или отлупит за это сильней. Но раз у вас все в порядке, то можно! – он сильнее стиснула Илона в объятьях. – Нарочно тебя «моим» Илоном называл и пыхтел, как чайник. И дулся. Что я сейчас к тебе пойду и буду с тобой время проводить. Илону стало несколько обидно, что Мей его совсем за труса держит. Он вздохнул, но упрекать ее не стал. Сказал: – Надо же, а я тут думал, что ему до меня дела нет. – Ну, я видела, что есть… – Мей смутилась еще сильнее. – Он вот ревновал, за твое здоровье беспокоился. А лезть боялась! Вдруг ему или тебе что-нибудь не так скажу и только хуже все у вас запутаю. И вы не помиритесь, а поссоритесь, из-за меня вот, например. Чувства – такое дело… Прости, что ничего тебе про это все не говорила, – она вздохнула. – Мы разобрались. А ты тактичная очень. Тоже как принцесса не отсюда. Другие такие… всем до нас дело есть: и спросить и мнение высказать. Вот имонам делать нечего! – тут Илон хихикнул, вспоминая Ойну. – Да уж вас вдоль и поперек обсудили все кому не лень, – Мей усмехнулась. – И еще обсудят, тут уж не поделаешь ничего. Но главное, чтобы у вас все хорошо было! Тогда пусть хоть обговорятся, – уверенно сказала она. И, в сущности, была совершенно права.