Кошки, тени и прочие безобразия

        В голове у Джека Фроста идеи заводились, кажется, сами собой, без какой-либо связи с внешними факторами. По крайней мере, спонтанность их выражения создавала именно такое впечатление. Сидя на краю стола, болтая ногами и держа в руках кружку чая с чабрецом (как ни странно, горячего, потому что холодный он бы уже не пах травами), зимний дух внезапно спросил:         — Пойдём гулять?         — Знаешь, мне даже несколько неловко напоминать тебе о таких элементарных вещах… — хмыкнул Кромешник, уже ничему не удивляясь, просто принимая особенности мышления Джека, как факт, — но сейчас июнь. В этих широтах — совсем не время для ледяного ветра, падения температуры до нуля, дождя со снегом или гололёда. А без этого тебе будет просто скучно, разве нет?         — Да, но я не предлагаю гулять прямо здесь, — ничуть не смутился мальчишка. — Пойдём, нельзя же тебе безвылазно сидеть в подземелье!         Кромешник не стал заострять внимание на том, что в течение последнего года, а уж сколько до того — и не сосчитать, — он именно что безвылазно сидел в подземелье, и ничего. Вздохнул:         — Ладно, если хочешь, пойдём.         Сборы у Джека заняли ровно три секунды: остудить и залпом допить чай, затем подхватить прислонённый к столу посох и метнуться к выходу. У Повелителя Кошмаров с чаем получилось примерно так же, посоха не имелось, зато имелась кошка-тень на коленях, которая с первого раза намёк не поняла. За что и поплатилась, отправленная под стол с заметным ускорением.         Зимний дух ждал наверху, неустойчиво балансируя на жалобно скрипящем столбике остова кровати. Как только Кромешник переступил со сплетения теней на твёрдую землю, он спрыгнул к нему и попросил:         — Дай руку, — тут же ухватил поданную ладонь и предупредил: — Держись.         Впрочем, если честно — немного с запозданием предупредил.         — Я вполне мог бы… — вокруг закрутился вихрь ледяного ветра, бросая их обоих в воздух, но Кромешник всё-таки договорил, — …использовать тени или кошмаров.         — Кошмары — это не так весело! — Джек рассмеялся, взмахом посоха задавая ветру направление. Пожалуй, спорить с ним было бесполезно. Ну и, собственно, поздно.         Ясное ночное небо, сумасшедшая скорость, не менее сумасшедшая высота… на взгляд Кромешника, слово «весело» тут не совсем подходило. Но что-то в этом, определённо, было.         Далеко внизу показалась очередная россыпь огней: какой-то мегаполис. Кажется, Оттава, если он ещё не запутался в расстояниях и направлениях (хотя, учитывая, что летел Джек далеко не по прямой, это было вполне возможно). Миллионы людей и машин, многоэтажные дома, уличные фонари, платные прачечные и прочие блага цивилизации, но с такой высоты — будто горсть светлячков, разлетевшихся по чёрной земле.         — Красиво, правда? — Джек повернулся к Повелителю Кошмаров, ловя взглядом отсвет далёких огней в жёлтых глазах и пытаясь угадать, что тот думает: не считает ли всё это глупостью.         — Правда, — серьёзно кивнул тёмный. В полёте он обхватывал рукой плечи юного Хранителя (похоже, правда, что необходимости в этом не было, потому что в воздухе их обоих поддерживали вихри ветра, но так казалось как-то надёжнее), так что когда тот оглянулся, то оказался совсем близко. Так, что достаточно было только чуть наклониться, чтобы перехватить поцелуем неуверенную улыбку. Осторожно, нежно; а когда губы чуть приоткрылись, выталкивая обжигающе холодный вздох — плавно и быстро скользнуть языком между ними.         Определённо, не слишком разумно на высоте в шесть тысяч футов целовать существо, которое от этого может запаниковать…         Падение прекратилось через несколько секунд, когда Кромешник уже призвал кошмаров и начал прикидывать, успеют они или нет. Удар о землю — это, конечно, было бы не смертельно, но очень больно.         Джек виновато шмыгнул носом:         — Извини, я… кажется, слегка увлёкся.         — Не извиняйся. В этом ведь весь смысл — чтобы ты увлёкся, — по губам тёмного духа скользнула тень улыбки. — Хотя в следующий раз я, пожалуй, воздержусь от экспериментов в экстремальных условиях. Кстати, может, всё-таки скажешь, куда именно мы направляемся?         — В Гренландию.         — Бедное Датское королевство, после твоего визита там точно что-нибудь станет неладно… — усмехнулся Кромешник. — Решил навестить самый крупный покровный ледник?         — Неправда.         — Что?         — Самый крупный — в Антарктиде, не путай меня!         — Молодец, — тёмный тихо фыркнул. Что-то в голове Джека всё-таки задерживалось, хотя иногда казалось, что ветер выдувает оттуда абсолютно всё. — Тогда летим? Аэропорт в Оттаве немаленький, так что, болтаясь над ним, можно и самолёта дождаться.         — Мы же всё равно нематериальны, — хихикнул Джек. Его мысль столкнуться с самолётом, похоже, только позабавила.         — Зато твой ветер — вполне материален. Обмерзание фюзеляжа и прочие радости, знаешь ли… Хочешь стать причиной авиакатастрофы, а, Хранитель?         Кромешник, конечно, слегка преувеличивал. Но проверять Джек не захотел.                  Понятие о «мягкой посадке» у зимнего духа, с точки зрения Кромешника, было совершенно превратным. Сугробы, конечно, мягкие, но свалиться в них с разгону и покатиться кубарем, наглотавшись снега — всё-таки не совсем то. Джеку, впрочем, не помешало восторженно вопить даже то, что он в итоге затормозил о ледяную глыбу.         Повелитель Кошмаров сел прямо на снег, сцепив руки на коленях, пока юный Хранитель носился вокруг и устроил небольшую локальную метель (окружающий пейзаж от этого изменился не сильно). Потом стряхнул с волос и плеч снежную крупу и с усмешкой наблюдал, как тот, балансируя на посохе, строит из обломков льда какое-то подобие Пизанской башни. Конструкцию вскоре постигла та судьба, которой её прототип уже шесть веков успешно избегал… Джек осыпался в снег вслед за ней, причём, кажется, исключительно из чувства солидарности. Даже не отряхиваясь, перелетел на несколько метров, чтобы плюхнуться рядом с Кромешником, и полюбопытствовал:         — О чём задумался?         — О тебе, — мальчишка недоумённо фыркнул, и Повелитель Кошмаров попросил, протянув руку ладонью вверх: — Дай мне посох.         Реакция была совершенно, абсолютно ожидаемой. Широко распахнутые глаза, застывшая на середине движения рука, оборвавшийся вздох — как будто юный Хранитель обратился в ледяную статую, внутри которой горел сгусток панического страха.         — Кромешник… — побелевшие (хотя, казалось бы, куда уж сильнее при таком естественном цвете кожи) губы еле шевельнулись, словно с трудом складывая слова из разбросанных льдинок. — Зачем ты это…         Возможно, мелькнула запоздалая мысль, получилось всё-таки слишком резко. Ведь даже формулировка та же самая. Но отступаться было, пожалуй, и поздно, и глупо.         — Помнишь, я говорил про уверенность в своих силах? — Джек неуверенно кивнул, и Кромешник продолжил: — Пожалуйста, дай мне посох. Я ничего с ним не сделаю, обещаю. Просто выпусти его из рук.         Судя по тому, как юный Хранитель стискивал пальцы на деревяшке, — не выпустит. Не сможет.         — Пожалуйста, — повторил тёмный. — Только на несколько минут. Ничего страшного не случится.         — Обещаешь?         — Обещаю. Уж за страшное я вполне могу ручаться.         Протягивая руку с посохом, Джек смотрел Кромешнику в глаза — неотрывно, пристально. Вздрогнул, когда ладонь тёмного духа сперва легла поверх его стиснутых пальцев, но взгляд всё также не отводил. Как будто было что-то очень важное в зрительном контакте. Может, и правда было; в жёлтых глазах Повелителя Кошмаров не отражалось ничего, кроме спокойной уверенности. И пока этого хватало.         Джек разжал пальцы, позволяя забрать посох.         То, что почти минуту они оба сидели неподвижно, и ничего не происходило, кажется, вернуло юному Хранителю хотя бы маленькую часть душевного равновесия. Потом Кромешник аккуратно уложил «трофей» на колени, придерживая одной рукой. Ещё немного просто смотрел на Джека, изучая его страх так, будто он экзотическим цветком лежал у него в ладонях — цветком из тех, что едят мух и маленьких птичек. И, наконец, спокойно и мягко спросил:         — Смотри… когда у тебя нет посоха, что ты можешь сделать?         — Ничего, — голос мальчишки дрогнул.         — Уверен? Подумай.         — Ну, может быть… — Джек собрал пригоршню снега. — Вот.         Наспех скатанный снежок ударил Кромешника в грудь и рассыпался.         — Видишь? Нет, конечно, это совершенно не эффективно, но думаешь ты в правильном направлении. Невозможность воспользоваться своими стихийными силами не означает беспомощности. Кстати, — тёмный зачерпнул ладонью рассыпчатый снег, — я бы из этого слепить снежок не смог.         Джек неуверенно улыбнулся.         — А твой посох годится не только для того, чтобы швыряться льдом. Почему бы тебе не попросить Пасхального Кролика, — он ведь у вас специалист по тяжёлым тупым предметам? — научить тебя использовать его, как оружие? И вообще использовать оружие, а не только лёд?         — Я… Думаешь, у меня получится?         — А почему нет? Люди тысячи лет сражались друг с другом исключительно физическими методами. Так чем ты хуже? Хотя не утверждаю, что это будет легко.         — Правда думаешь, что получится?         — Правда, правда, — Кромешник покачал головой. Тихо хмыкнул: — Что ж ты, как маленький...         — Мне, между прочим, три с лишним сотни лет! — тут же вскинулся ледяной дух.         — Думаешь, это много? Не буду говорить, сколько мне.         — Ты помнишь, как строились египетские пирамиды, значит, не меньше, чем… — Джек замолчал, нахмурившись.         — Чтобы было «значит», тебе стоит сперва выучить хронологию мировой истории.         Теперь молчание, определённо, стало обиженным. Джек несколько секунд смотрел на Кромешника исподлобья, потом быстро метнулся вперёд и, выдернув из его руки посох, взмыл в воздух. На пару мгновений Повелитель Кошмаров будто оказался в центре метели.         Вихрь холодного ветра ушёл в сторону, развеялся над ледником; юный Хранитель остался сидеть, обхватив руками колени, на верхушке нагромождения ледовых глыб.         Там, где нет зарева больших городов, звёзды горят настолько ярко, что кажется, будто можно, протянув руку, коснуться их кончиками пальцев. Повелитель Кошмаров нечасто обращал внимание на звёзды, хоть ночь и была его временем. Но сейчас, откинувшись в снег и не чувствуя холода, он смотрел в небо, не отрываясь. Ждал. И действительно хотелось протянуть руку и проверить — а вдруг? Впрочем, он ещё не настолько сошёл с ума, чтобы поддаваться таким порывам.         Сколько прошло времени: полчаса, час? Звёзды были всё такими же яркими, снег — всё столь же неощутимо-холодным.         — Я веду себя глупо, да? — Джек растянулся рядом с Кромешником, толкнув затылком подставленную ладонь. Молчал, пока не почувствовал, как пальцы тёмного духа мягко перебирают растрепавшиеся волосы. — Мне страшно, когда без посоха…         — Я знаю.         — Прости. Не сердишься?         — Нет.         Джек, в отличие от Кромешника, поддавался порывам почти всегда. Вскинул руку, отслеживая взмахом Млечный путь и будто пытаясь собрать звёзды в горсть, как снег. Ткнул пальцем практически наугад:         — Это Полярная звезда?         Тёмный дух присмотрелся, пытаясь понять, куда именно он указывает, и хмыкнул:         — Это — точно нет. Перестань болтать рукой, и я тебе скажу, что это, — Джек не перестал, и Кромешник ухватил его за запястье, придерживая. — Вот сейчас — созвездие Волосы Вероники, а названия звёзд я там не помню. Если чуть правее, то…         — Волосы Вероники? Странное имя для созвездия. Почему его так назвали?         Джек Фрост был любопытен. И готов слушать истории практически о чём угодно. Особенно если это позволяло отвлечься от чего-нибудь неприятного.         Кромешник думал, что для того, чтобы ночью лежать, раскинув руки, в снегу на Гренландском леднике, рассказывать легенду о египетской царице Веронике и получать от всего этого удовольствие, нужно быть ненормальным идиотом. Ещё — что, кажется, его вполне устраивает быть таким идиотом. Хотя бы в данный конкретный момент.