Тот самый учитель

Я встала изо стола под бурные аплодисменты, оглядывая Андерсена своим злобным взглядом, и устремилась на свой пьедестал , остерегаясь ступенек, которые сегодня были явно не на моей стороне. Если бы я упала прямо на сцене перед целым актовым залом, то это было бы полным фиаском. Моя любимая директриса пожала мне руку, назвала меня молодцом и, обняв, коснулась краешком губ моей щеки. Кто бы знал, что означает этот жест в мою сторону. Она вручила мне грамоту и долгожданный конверт с премией. Моя улыбка растеклась на пол-лица, отчего я чувствовала себя дурой и уже представляла, как мои одноклассники придумывают про меня очередную шутку. —Дадим слово нашей отличнице, которая обязательно сдаст все экзамены на отлично и получит медаль с красным дипломом. —но тут я вспомнила, как моя подготовка к экзаменам канула на дно из-за нового учителя, стало не смешно, и улыбка с моего лица мигом испарилась. Да и к тому же я увидела историка за одним из столиков по правую сторону от меня. Женщина сделала пару шагов назад, освобождая мне место у стенда. Я посмотрела на сидевших в зале и на их зажравшиеся, недовольные морды. Наверное, им не понравились закуски или шампанское было для них слишком дешевых. Кто бы их знал. А может они вообще скривили лица только потому, что увидели меня на этой сцене. Сразу стало некомфортно. —Хочу поприветствовать всех и поблагодарить за то, что все сегодня здесь собрались. —начала я, а сама играла роль счастливой школьницы. Обожаю так делать. Все считают мне доброжелательной, приветливой, но на деле я просто хорошая актриса. —Я бы хотела поблагодарить всех, кто помог мне добиться таких успехов, а именно: маму, учителей, директора и всех завучей нашей школы, которые помогают и всячески поддерживают каждого из нас, готовя к самостоятельной жизни, —но по факту я сейчас должна благодарить только себя и маму, ну и мое упорство и желание самосовершенствования. —Ну и, конечно, вас родители, которые помогают нашей школе улучшатся, давая нам возможность на комфортную учебу. —знаю, что врать не хорошо, но что мне остаётся делать?— Обещаю продолжать в том же духе и хорошо закончить школу, добавляя в её копилку ещё одного ученика с золотой медалью. —ну хоть одна будет не купленная. Все снова стали аплодировать мне, а директор назвала меня умничкой и отправила меня обратно за стол. —Молодец, дочка! —мама обняла меня за плечи и чмокнула в щеку. Люблю её, но если бы знала, какая школа на самом деле, то так не радовалась бы. Я села за стол, положив грамоту рядом, начала снова поглощать фрукты со стола, иногда прикусывая кусочками колбасы. Мне нужно было подождать конца церемонии, чтобы спокойно уйти или меня отчитают за неуважение к стараниям школы. Вечно меня что-то останавливает делать правильные вещи. Все награждение шло около минут 40, заставляя мой зад жалобно пульсировать. А все потому что грамоты вручали, наверное, половине моего класса, да ещё и половине из параллельного. А знаете почему они получили грамоты? Да потому что они выложили больше всех денег, подкупая учителей за хорошие оценки. В основном были одни парни, потому что, наверное, только у них хватает смелости сделать это. Девочки же вечно трусят, сидят где-то в углу, ну или не желают попросту это делать, по крайней мере в моем классе точно. Больше всего меня смешило то, что все парни говорили на своём тупоголовом языку, мямля что-то одинаковое, да и жуя при этом жвачку. Они так широко открывали рты, улыбаясь и чавкая себе под нос, что мне даже показалось, что этот кусочек резинки вывалится у них из рта прямо на их грамоту. Хотите знать, что нам дают эти грамоты? Гарантированное поступление на бюджет в любой университет города, потому что наша школа славится строгостью учителей и их профессиональностью. А ещё сюда не берут простых смертных. Только детей из известных семей. Да и я сюда попала только через связи. Когда церемония закончилась, я наконец встала с этого отвратительного стула и начала расхаживать по помещению, как и все остальные, разминая свою пятую точку и ноги, которые уже приняли квадратную форму. Но и, конечно, все не обошлось без присутствия этого идиота со смазливым личиков. Как можно быть таким красивым, но гнилым. Прям как груша, купленная в магазине. Вроде выглядит прекрасно, а когда надкусываешь, получается такой нежданчик в виде куска гнили, прости меня, господи. Он снова начал липнуть ко мне, как банный лист к заднице, напоминая о старой боли и обидах. —Хорошо врешь, Разенграфф. Столько вранья за 3 минуты я никогда не слышал. —вставил он, на что я снова закатила глаза. —Да какая тебе разница, Андерсон. Это тебя уже не касается. Раз ушёл, мог бы и не возвращаться. —я старалась делать вид, будто ищу в толпе знакомых, чтобы не пересекаться с этим придурком взглядом, да и для того, чтобы он наконец понял, что он мне не интересен. —Может выпьем? —он взял со столика, бокал с шампанским и протянул его мне в ожидании, что я возьму его. —Нет, не пью. Я ещё не совершеннолетняя. —произнесла, все так же стараясь по минимуму показывать ему своё внимание. —Да смотри все пьют, —он сделал пару глотков, —Да и взрослым плевать. Они занимаются более важными вещами, например, переговорами. —и он был прав, но я настояла на своём. —Ну как хочешь. Андерсон всегда выделялся среди всех сверстников своим обаянием, сексуальностью и харизмой, что привлекало к себе миллионы девушек. Ему было достаточно пройти мимо, и они уже бежали знакомится. Дуры. И он очень хорошо умел этим пользоваться. Ханс, подойдя ближе, стал прям передо мной, чтобы я уже не могла смотреть никуда, кроме как на него, но я и в такой ситуации просто отвернула голову в сторону, заставляя его понять, что мне не комфортно, но он продолжал стоять дальше. Он встал ещё ближе, и я уже чувствовала его идеально мятное дыхание. Я хотела просто уйти, но что меня держало, до сих пор не понимаю. И тут он сам повернул мою голову на себя, и я вдохнула аромат его одеколона. Чёртовы создатели мужских ароматов! Зачем делать делать запахи такими манительными? Для того, чтобы девушка точно сказала парню "да", когда тот хочет с ней познакомиться? Вот я бы сто процентов сказала любому с таким ароматом, но точно не Андерсону. Мне стало неловко. Ханс держал приподнял мою голову за подбородок, чуток склоняясь сам, доставляя мне максимальный дискомфорт и мокрые ладошки. Водил по моему лицу глазами, словно фетишист. —Хотел убедиться, чтобы ты все ещё похожа на мышку. —я усмехнулась, отрывая голову от его руки, снова увожу свой взгляд куда-то в сторону. —А ты думала, я хочу тебя поцеловать? —Я думала, ты хочешь пойти в черту. —дерзость—мое второе имя. Наверное, вы сейчас подумаете, что я сказала это потому, что и правду думала, что он меня поцелует, но этого делать не стал. Но нет. Мне не нужно от никого ни малейшего признака внимания в мою сторону, а от поцелуя с ним меня скорее всего стошнит, повторюсь, на его идеально дорогой костюм. Он снова посмеялся, но отходить от меня не стал, продолжая нарушать мое личное пространство. Когда он под градусом, то становится слишком смелым. Снова взял меня за подбородок, разворачивая к себе. Я начала отходить назад, но сзади стоял столик с шампанским. Я в тупике. —Может прогуляемся? —резко выдал он, чего я точно не ожидала. —Без проблем. —отвечаю, чтобы скорее вывести из его хватки. Согласилась лишь потому, что смогу в любой момент улизнуть от него по причине боли в животе или срочных дел. Мы вышли из зала, наполненного шумными разговорами и классической музыки, отчего голова сразу расслабилась, а кожа почувствовала слабый ветерок. Там было так душно, что умереть можно, да ещё и напряжение, не покидающее меня ни на секунду. Ноги гудели из-за каблуков, хотелось из поскорее снять, но босиком я не готова ходить на полу нашей школы. Это слишком негигиенично. Андерсон хотел взять меня за руку, но моя реакция спасла меня, и я просто скрестила руки на груди, делая вид, что ничего не заметила. Мы шли вдоль пустых коридоров школы, свет в которых был давно выключен. В такой атмосфере мурашки бежали по коже, заставляя мне потереть свои руки, чтобы избавится от них. Мы шли молча, иногда переглядываясь. Шатен рассматривал стены, знакомые фотографии, висевшие на стенах, каждый уголок школы, из которой он ушёл, но это было к лучшему. А мне было очень хорошо в этих одиноких коридорах после того адского помещения, в котором даже дышать было сложно. —Я ведь мышкой тебя называл не потому, что ты серая, как мышь, я так не считаю и никогда не считал, а потому что ты очень на неё похожа, понимаешь? —начал оправдываться он, словно все проблема до сегодняшнего дня были не из-за него. —Да, но видимо одноклассникам ты говорил совсем другое, раз они до сих пор называют серой мышью. —от его лицемериях меня просто выворачивает. Конечно же, он называл меня "серой мышью", как и все остальные, даже не стараюсь делать отсылки к моей внешности. Странные стереотипы о внешнем виде. Почему я серая мышь только потому, что не одеваюсь в эту реперскую одежду? На мне никогда не было серых вещей. Или серая мышь я только потому, что хочу учиться? —Что, правда?—он явно был не сильно удивлён, но у него прекрасно получилось сыграть эмоцию удивления. С игрой на публику у него все прекрасно, не хуже моего. —Вот идиоты! —очередное лицемерие. —А ты—самый главный из них, потому что придумал это. Если бы не ты, то я бы сейчас не подвергалась этому хейтерству. Он снова подошёл ко мне вплотную, да так, что я даже моргнуть не успела. Вдруг охватил страх. Андерсон начал подходить все ближе и ближе, а я наоборот старалась, как можно быстрее, отойти от него и сбежать, но уперлась спиной в холодную стену. И тут до меня дошло, что он привёл меня в самый конец коридора, да ещё и на 2 этаж, куда уже навряд ли кто-то придёт. Я идиотка. Чем я думала, когда шла с ним прогуливаться? Я снова чувствовала его мятное дыхание, которое немного отдавала алкоголем. Я занервничала, хоть и никогда не боялась Ханса. Похоже его любимое занятие на сегодня—поднимать за подбородок мою голову, разглядывая лицо. Извращенец. Я попыталась снова отстранила, но он не отпустил меня. —Какая же ты красивая. —говорил так нежно, лаского, заставляя по моему телу пробежать волну мурашек. Одно лицемерие. Ему точно от меня что-то нужно было. Просто так он бы не стал так откровенно клеится ко мне. —Я так соскучился. Он упёрся своим носом мне в волосы. Чувствовала его дыхание, заставляющее мое тело дрожать от щекотки. —Такой родной запах. —на этом моменте я захотела со всей своей супергеройской силой толкнуть его прямо в цветочный горшок, но мне не хватало смелости. Возможно, я и боялась, но сама не понимала чего, но точно не его. Наверное, алкоголя в нем, потому что пил он всю церемонию, а от пьяных людей можно было ожидать чего угодно. Я выставила ладошки на уровне своей груди, чтобы он не позволял себе слишком много, но он позволил: оперся на них, прижимая меня к стене всем своим телом. На меня напала паника. Хотелось кричать, но от страха даже пальцем пошевелить не могла тем более что-то кричать. Я дрожала. Я чувствовала дрожью своих коленях и руках, потихоньку сходя с ума. Нужно было уходить раньше, пока ему в голову не пришла эта чертова идея. —Ты боишься? —он тоже почувствовал мою дрожь и взял меня за руку, скрестив между собой все пальцы, но это не спасло меня от этой панической атаки. Ни руки, ни ноги, ни рот не слушались меня, заставляя мои лёгкие рывками ловить воздух. Он слегка отстранился от меня, давая мне набрать воздух в легкие. —Да ладно тебе. Все как в тот раз, помнишь? Мне стало ещё хуже. Охватил жар. Я думала вот-вот упаду в обморок или откинусь прямо на этом отвратительном, негигиеничном школьном полу. —Ну хватит, малышка. —а он все продолжал, убирая прядь моих волос за ухо. Я все так же дрожала от его прикосновений. Шатен начал сокращать дистанцию, заставляя мое сердце биться все быстрее и быстрее, взял меня за шею, поглаживая большим пальцем щеку, и поцеловал своими мерзкими холодными губами. Я широко раскрыла глаза и старалась выбраться из его хватки, но он был крепче меня и только сильнее прижал меня к стене. Я вырвалась, как могла, отворачивая голову в разные стороны, но Ханс возвращал ее в тоже положение, но я все таки вырвалась из его поцелуя. —Ханс, остановись, прошу! —впервые назвав его так, я выкрикнула и никак не могла привести своё дыхание в норму, а моя грудь этим только больше соблазняла его. Я посмотрела ему в глаза, надеясь, что он поймёт, что обезумел и перестанет вести себя, как конченный извращенец, но это меня не спасло. Андерсон снова взял меня за шею и занялся моими губами. Мне казалось, что если я сейчас что-нибудь не придумаю, то на этом моя жизнь и закончится прямо сейчас. —Ты не заблудился, малой? —откуда-то из темноты донестись шаги и знакомый голос, но я никак не могла понять чей он. Ханс резко отстранился от меня. Мое тело почувствовало резкую слабость, отчего ноги подкосились, но к счастью я не упала. Я посмотрела на своего спасителя, но не знала радоваться мне или плакать. Почему именно он, а никто другой? Стоит, засунув руки по карманам своей огромной серой толстовке, словно и не учитель вообще. Мистер Фрост. Узнавала его имя только, когда директриса объявляла его на церемонии, как нового учителя истории. —Нет. Как ученик этой школы может заблудиться? —начал шатен, делая из себя брутального мужика и разговаривая с учителем на одном уровне. —Что-то я тебя тут не припомню. —историк не отставал от Андерсона дерзостью. Я чувствовала напряжение, да такое, будто сейчас тут все полыхнёт к чертям. —Может ты перепутал школы? —А ты тут новенький, наверное, раз не знаешь, кто я такой. —Ханс вёл себя, как высокомерное чмо, у которого чувства собственной важности и самооценка уже улетели куда-то за пределы планеты Земля. —Ханс, он учитель. —тихо произнесла я, явно заставляя шатена чувствовать себя неловко. —До чего докатилась наша школа, раз выбирает этот мусор в учителя? —я бы на месте историка давно бы ударила его прямо в его смазливую мордашку, чтобы он понял, как нужно разговаривать с человеком старше тебя, но он лишь посмеялся, когда услышал оскорбления в свою сторону, прям как тогда, когда я назвала его идиотом в классе. —Наверное, ты думаешь, что меня заденет то, что сказал избалованный малолетний кусок? Боюсь тебя расстроить. —седой облокотился о стену, чувствую себя абсолютно прекрасно, пока я тут стою и дрожу. —Мне плевать. —отрезал Андерсон, —Стоит мне пожаловаться, как ты вылетишь из этой школы! —казалось бы мистер Фрост сейчас должен был начать упрашивать его этого не делать, но вместо этого он просто сказал: —Плевать. —оба плюют на друг друга, как дети малые. —Да и кто поверит пьяному ребёнку? И он просто ушёл. Ханс просто ушел, оставляя меня и учителя одних, забирая с собой весь мой страх, панику и дрожь в коленях. Я чувствовала свободу. Эта тварь меня наконец отпустила. Я тяжело выдохнула. Мистер Фрост все так же стоял у стены и наблюдая за тем, как шатен уходит за угол, а я смотрела на него боковым зрением, надеясь, что он хоть что-нибудь скажет. Мне срочно нужно было чувствовать, что я тут не одна, мне нужно было общение и ощущение, что я наконец в безопастности, хотелось заботы и плакать, как малое дитя. —Ты в порядке? —наконец он что-то произнёс, но я молчала. Я хотела ответить, но не могла. Он подошёл ближе, заставляя мое тело рефлекторно напрячься, и встал напротив, все так же держа свои руки в карманах толстовки, а я стояла, будто приклеенная к этой стене спиной на суперклей. Учитель тяжело вздохнул. —За такое нужно в полицию заявление писать. —наверное, он не знал, как подбодрить меня, поэтому сказал что-то эдакое, но меня это только ещё больше огорчило. —Это не поможет. —тихо ответила, уставившись в одну точно, как чокнутая. —Почему? —странно, что он до сих пор не понял. —Понимаете, мистер Фрост, в нашем мире за деньги можно договориться с каждым, главное дать нужную сумму. И он замолк. Понял, о чем я говорю и разлохматил свои и без того растрепанные волосы ещё сильнее, и, постояв где-то минуту, выдал: —Пойдём, я отвезу тебя домой. — так тихо, словно чего-то остерегался. Но на подобные вещи я больше не соглашаюсь, с меня хватит...