Someday

      Было мерзко. С первого глотка той сомнительной жидкости Пери ощущала только горькое и противное ощущение мерзости. Со всех сторон было жарко, затем стало прохладней, а потом вновь резко горячо. Было больно. Иногда даже мокро. Мерзко. Непонятно. Отвратно.       Среди всех этих смутных событий, сквозь пелену размытого вида, (видимо очки были не надеты) помнится что-то яркое и смешное. Но эта смешная штука сразу становится грустной. Изо рта пахнет спиртом, это Грин помнит точно. Она чует саму себя, она помнит запахи знакомых улиц. Но как странно, что от той самой голубой тучки не исходит запах. Или это кажется... Пару язвительных, но хорошо структурированных предложений к голубой размытости, и она что-то отвечает. Потом чуть не срывается с... Они были на мосту? Ладно. Вот опять боль. Вот опять что-то не так. Вот рядом что-то хлюпает и брызжет. Переводя взгляд на голубое облако, становится совсем понятно, кто это. Лайза. Плачет. Также, как и сейчас. Также, как и тогда. Дальше всё совсем чересчур слишком размыто. Тихо. Непонятно.       Теперь Перидот не мерзко, но страшно. Она ничего не смыслит в этой ситуации. Как же напрасно думать, что ей сейчас скажет что-то членораздельно Лайза. Лайза в смятении. В шоке. Нужен совет.       Возможно, что Эми знает что делать, если весь дом перевернули кверху дном. Всё же, страшно находиться в такой обстановке. Пери уже встала, собираясь взять трубку. Она развернулась в сторону Лайзы, но та на удивление стаяла практически впритык к ней. В её глазах читался страх, отчаянье и до ужаса взгляд был наполнен серьёзностью.       — Пери, пообещай мне, что ты примешь меня после того, как я тебе всё расскажу. Поверь мне, этот рассказ будет не из лёгких...       — О чём ты говоришь?       — Просто пообещай мне!       — Ладно-ладно! Обещаю!       — Замечательно. Я собираюсь рассказать о себе. Думаю, это хоть чем-то поможет всему, что сейчас происходит. Итак... — Лайза опустила глаза в пол. — Лучше сядем. — Они снова сели и Элайза рассказала девушке всё.

***

      Элайза жила в не самой обеспеченной семье, где ей самой приходилось работать, чтобы хоть как-то выжить недельку-другую, учитывая то, что её родителям по большему счёту было наплевать на состояние их детей. В школе их дочь еле вытягивала свои средние оценки выше троек, хотя многие учителя даже видели в ней потенциал. Ожидаемо, что в год сдачи важных экзаменов Лайзе пришлось совсем туго. В конечном итоге она поставила на всём, включая себя, крест. Она стащила деньги родителей, свою оставшуюся зарплату и сбежала из дома.       Укрытие подросток нашла в каком-то старом баре. Сев за стойку, попросила стакан воды, а затем некоторое время глядела в жидкость, будучи в полной растерянности. И куда же теперь идти? Тогда к ней и подсела приятная крупная женщина довольно крепкого телосложения, с грубым тоном и пегментированной кожей. Та угостила Элайзу и рассказала о себе. Её звали Джессикой, но она просила называть её просто «Джес». Работала, как она сказала, в крупной компании, как раз рядом с её новой начальницей. Ей показалось, что Элайза совсем «потеряна» и Джес с радостью бы выслушала, что же с ней стряслось. Лайза, в свою очередь, рассказала ей о тех жёстких условиях, в которых она оказалась. Такая открытость была то ли от безысходности, то ли от выпитого алкоголя.       Сменив локацию, они уже просто шли по улицам, разговорившись после вкусных напитков. Рассказ за рассказом и вот они оказались у Джессики дома.       Первые пару недель им и вправду было хорошо жить вместе, но затем последовали ссоры, когда Лайзе не хотелось заниматься похотью, крики, когда Джес сильно злоупотребляла своей силой и положением, боль, когда Джес добивалась своего. В конце концов, когда Лаз очень хотела уйти, Джессика грубо остановила её. Теперь девушка была уже как заключённая, как игрушка. Джес просто её насиловала, давила, била, унижала. Но, опять же, в конечном итоге, Лайзе удалось изловчиться и сбежать.       Идти было некуда, но лучше умирать на свободе, чем в лапах того чудовища. И вот она на мосту. Вода. Опять вода и опять её недоумевающие выражение лица. Но вот её остановили, в самый последний момент. Тогда ей показалось, что жизнь ещё сможет нормально начаться. Тогда было и хорошо, и плохо, грустно и весело, страшно и наоборот. Было очень приятно осознавать, что кому-то есть дело до тебя, до твоей жизни или смерти. Даже если этот человек пьян. Приятно и одновременно тревожно.       Но вот и она здесь. Похоже, что кошмар продолжается.

***

      — Джас могла обладать достаточной властью, чтобы нанять пару мародёров, которые разнесли тут всё? — Поинтересовалась Перидот.       — Да. В этом и проблема. Поэтому нам нужно бежать и мы не сможем позвонить в полицию. У неё слишком много связей и денег.       — Я знаю куда мы сможем переехать на некоторое время.