Everything Always Goes Wrong.

Начало ноября. Он не спал всю ночь, а небольшая доза алкоголя действовала усыпляющее. И он сильно был благодарен Богу, что ему подвернулся Чак, который помог скоротать это время и забыть о волнении. Едва он переступил границу бара и собственно стрип-зоны, его снова накрыло тревогой: а если ошибся? Эта мысль как молотком стучала ему по вискам, и с трудом Старку удалось унять дрожь в руках. Едва ли он запомнил, как прошел в эту маленькую уютную комнатушку в ожидании девушки. - И как они могут так работать всю ночь? Эшли все так же берет на себя больше, чем может выполнить?.. Если это, конечно, именно та самая Эшли, - шептал Старк, сам того не осознавая. У него кружилась голова. Он сел на кровать, которая занимала большую часть комнаты, и снова принялся ждать. Он вспоминал и пытался понять хоть что-то. Она пропала из приюта примерно за пару недель до того, как он узнал об эксперименте в сфере образования. Будто крыса, которая сбежала с тонущего корабля. Может быть, она узнала об этом раньше, чем он, и решила себя обезопасить? Вряд ли работа стриптизерши лучше того, чтобы учиться в специальной школе. Да и девушек не собирались брать вместе с парнями. Что за бред? Чак сказал, что она здесь совсем недавно – всего месяц или вроде того. Старк откинулся на кровать и вытянул ноги, скрещивая их. Приглушенный свет от настенных ламп не давал в полной мере разглядеть потолок комнаты, да и в принципе все вокруг. Но это было уже неважно. Важно, что путей к отступлению у него уже не было, как бы тело ни рвалось быстрее удрать отсюда. Он в этот момент чудесным образом обрел уверенность в том, что не ошибся. И плевать, что она годится ему в дочери и сам он при этом молод. И плевать, что она при этом нашла работу, куда берут лишь совершеннолетних. Сейчас слишком легко подделать информацию: верхушка страны игнорирует людей, и люди преклоняются перед «отбросами», у которых власти ничуть не меньше. Подделать паспорт – запросто, лишь бы он просто хотя бы был. В общем, время информационного загрязнения. Время доступности информационного дерьма. Он чувствовал, будто попал в фильм сомнительного качества. «Все это нереально, - твердил его мозг. – Не может быть такой херни, в самом деле». Но тем не менее он жил в обществе, где люди буквально умирали на улицах в бедных городах неподалеку. И плевать, что при таком развитии в области механики было возможно сохранить жизни этих людей – по каким-то странным причинам было невозможно помочь этим людям. И при этом в его городе с экранов на стенах высоких домов, телевизоров и персональных компьютеров: - Мы сделали все, что могли, но нам оказали сопротивление, - и мотают головой твари в дорогущих костюмах. И такая правдоподобная маска сожаления на лице. В общем, явно из этих гниющих верхов. И странно: почему этим бедным людям не выдадут человеческие паспорта, чтобы те могли выехать из бедного района страны? Старку пришла в голову мысль, что он слишком труслив, чтобы что-то изменить. Он мог бы? Мог бы?.. Вдруг открылась дверь, и Старк почувствовал, как сильно на самом деле он устал. Бутылка с кофе в его руках слегка нагрелась – и это было единственное, что он ощущал помимо утомления. Уверенность в своей правоте мигом испарилась, и он горько ухмыльнулся своим страданиям и волнению. «Да сколько можно, черт тебя побери?» - едва успел подумать он, как услышал знакомый женский голос. - Звать вас Джоном или все-таки учителем Старком, мистер? – дрожь в голосе выдала ее чувства. Она чуть ли не плакала. Старк подскочил на кровати и в потрясении поправил очки. Он давно не был так счастлив видеть женщину. Он очень долго ждал. - Как бы вы себя чувствовали, увидев призрака? - она потягивала напиток из бутылки, сидя на мосту и свесив ноги. – Жаль, сливок нет… - Не знаю, - тут же отозвался Старк. – Ты всегда задаешь вопросы, на которые я не могу ответить сходу. Зачем? - Не знаю, - тут же ответила она. И засмеялась. Он смотрел то на закат, то на нее. В основном внимание привлекали ее волосы; вечно она ругалась на них, когда те попадали в глаза. Этот вечер не был исключением. Старк часто путался в чувствах по отношению к женщинам. Не то чтобы ему не везло, просто некоторые женщины вызывали в нем настолько странные чувства, что он терялся и будто превращался в неловкого мальчишку. Он нервно постукивал носком ботинка по дощатому мосту. От этой девушки веет страстью и горячностью – и при этом он не хочет затащить ее в постель. Хочется просто быть рядом с ней, помогать и ощущать это странное тепло – точнее, жар, эту горячую энергию. Старк обозначил эти чувства именно так и больше никогда не возвращался к этому вопросу. Вдруг, пошатываясь, она встала на ноги и отряхнула джинсы. Все еще еле держась на ногах, она повернулась к нему с довольной улыбкой на лице. - А знаете, почему у меня одна нога фальшивая? – странным голосом спросила она, глядя ему в глаза. - Не знаю. - А знаете, почему мир катится к херам собачьим? - Нет, не знаю, - слегка засмеялся он. И вдруг почувствовал себя неловко, потому что она не смеялась. - А вы знаете, что у меня в бутылке? – с грустной улыбкой она повертела ее в руках; в прозрачной бутылке плескалась жидкость сомнительного содержания. - Не знаю. - Все это частично связано, но я немного не в том состоянии, чтобы это объяснить, ладно? Выкиньте или допейте, учитель Старк. А мне пора бежать, пока приют не закрыли, - она вручила ему бутылку и медленно поплелась в обратную сторону. – Не провожайте меня. Хочу уйти примерно так же эффектно, как какой-нибудь герой в каком-нибудь фильме… - Не очень-то ты спешишь, - заметил он, открывая бутылку. На запах – карамель и кофе. И что-то еще. Он сделал глоток. Да, еще малина. И что-то алкогольное. - Ну, мир катится к черту, спешить некуда, - засмеялась она, но как-то слишком горько; то было как послевкусие этого напитка. – Давно хотела выпить с вами! Прощайте! В общем-то, после этого он больше ее и не видел, а до приюта она не дошла. По тому, как болела голова наутро, он понял, что в бутылке был именно виски. Теперь он понял, почему она никуда не спешила: идти ей было просто некуда. Теперь он понял, что чувствует, увидев призрака. И вот она стоит, вся из себя страсть и горячность; такая, какой он ее запомнил в последнюю встречу. Живая, но гораздо более взрослая. И вся из себя женщина с гордо поднятой головой, а не просто девочка-подросток, задающая одновременно обычные и престранные вопросы. Другой человек. - Возвращаясь к нашему разговору… - начал Старк, когда обрел в себе силы и смелость заговорить. – Увидев призрака, я чувствую… удивление. И хрупкость момента. Прошу, пусть все это будет по-настоящему, а не во сне. Она широко улыбается и вдруг начинает рыдать. - И я точно знал, что у тебя в бутылке, - Старк подходит и обнимает ее. Она плачет, и рубашка его промокает. И голова кружится теперь от радости; он нашел свою блудную дочь. От того, как сильно она прижимается к нему, его сердце стучит быстрее. Ему остается только затаить дыхание и просить, просить, просить: «Миражное видение, лишь бы ты оказалось реальным!». - Учитель, я так сильно прошу прощения, - шепчет она, когда успокаивается. Он тоже чувствует себя виноватым. И очень счастливым одновременно. Объятья становятся крепче. И вот они стоят на мосту, где была их последняя встреча. И снова небо такое же красивое, как тогда, только на этот раз солнце поднимается ввысь; и снова она ругается на свои волосы. - Эш, - Старк произносит имя вслух. – В переводе означает «пепел». - Всегда нравилось это имя, причем именно из-за этого перевода, - улыбается Эшли. Они снова пьют и на этот раз оба знают, что в бутылке. Старк готов расплакаться от ликования: он встретил ее, он узнал ее, а она – его. И все это даже как-то романтично, и оба позволяют себе так думать. И вскоре оба напоминают себе об общей проблеме. Им и смешно и грустно: первая встреча за это долгое время, но так и тянет сразу перейти к делу. - Экспериментальная программа, Эшли. Ты знала? - Я жду его, - сказала она, странно глядя вниз, на темную воду. На вопрос она не ответила, Старк и так все понял. – Так банально. - Ничего банального, - ответил Старк. – Мне тоже ничего не остается, только ждать. Правда, я жду их всех, а не только Лоренса. - Знала, что вы знаете, но не помню, чтобы говорила вам об этом, - усмехнулась Эшли. – На самом деле… просто голова идет кругом. Это ужасно. - Я тоже не спал как-то очень давно, будто целая жизнь прошла, - Старк закурил. – Это может показаться пустым нытьем, но я так устал. - Да, вы правы. Но не мне судить, - засмеялась она. – Настолько устала, что даже курить не могу. Старк вгляделся в ее лицо: осунулось, побледнело, и синяки под глазами выделяются. Любопытно, как она их скрывает под слоем макияжа? - Пошли домой, Эш, - сказал Старк. – Обоим нужно выспаться. И Джон развернулся, предлагая пойти под руку. Он видел, как Эшли шаталась на каблуках. Она приняла его поддержку, а в голове крутилось лишь одно слово: «Домой…». Чтобы не смущаться и скрыть то, как ей приятны его слова, она сказала: - Знаете, у вас на рубашке остались следы моего макияжа... Старк проснулся днем, спустя четыре часа. Он лежал в кровати, глядел на шторы, сквозь которые пробивался яркий свет. Квартира была все такая же тусклая, и пыль была везде, где только можно. Пустые чашки из-под чая стояли тут и там на письменном столе. Под ним валялась пара пустых бутылок из-под вина; пыль покрыла в том числе и их. Старк в очередной раз, как по инерции, подумал: «Что в комнате, то и в душе – срач, пыль и много-много мусора-дерьма из прошлого». Он сел на кровати и схватился руками за гудящую голову. Глаза болели будто бы от сухости, и Старк потер их руками в надежде, что станет хоть немного лучше. Все было уныло. И сухость в глазах, и тяжесть в теле, и солнечный свет, который Старк в последнее время ненавидел всей душой. Он глухо застонал и снова лег. Подняться с кровати порой стоит неимоверных усилий – кто бы знал. Лучше бы он просто провалился в эту кровать, лучше бы она поглотила его с потрохами. Лучше бы он утонул в вечной темноте и ничего не ощущал. Вдруг он вспомнил, что произошло. И, как ни странно, сначала он подумал, что это был сон. Он осмотрел рубашку, в которой уснул. Следы косметики, будто кто-то плакался ему в плечо. Счастливый и одновременно недовольный пробуждением в столь солнечный день, он поднялся с кровати и ушел в гостиную, где спала Эшли. Он привалился к дверному косяку, наблюдая за спящей девушкой. Такая беззащитная – первое, что приходит в голову. А на деле же просыпается от любого шороха и в любой момент способна вступить в бой. Вероятно, привычка с приютских времен. На полу валялась бутылка из бара. Он смотрел на призрак прошлого, а воспоминания сыпались и сыпались из его памяти… - Как вам не стыдно смотреть на спящую полуголую девушку? – сонный голос отрезвил его, не успел он даже замечтаться. - Кошмарные у тебя инстинкты, Эш, - сказал Джон и усмехнулся. - Беспокойный сон и правда был бы «хреновым инстинктом», - зевнула девушка. – Думаю, пора приниматься за работу. Старк вскипятил чайник и спросил: - Тебе три ложки сахара, насколько я помню?.. Как-то негласно было решено, что с этим экспериментом что-то не так. И что нужно узнать любую информацию, которая помогла бы прояснить хоть какую-то мелочь. Следующие несколько дней Эшли жила у Старка, перетащив к нему свои немногочисленные вещи. Жить в дрянном общежитии было себе дороже, и от помощи Старка она не отказалась, хотя мусора везде было одинаково много. Она не стала говорить об этом Джону прямо – она просто собрала большую часть мусора, и Старк тоже включился в работу. Эшли было отвратительно жить в подобных условиях, именно поэтому она и помогала ему в уборке. Параллельно с этим они могли общаться и отвлекаться от того, что им ничего не удается найти. В один из таких разговоров Эшли предположила, что бесполезно просить провести расследование, раз приказ об организации школы поступил свыше. Старк, удрученно протирая полы, согласился. И наконец-то в доме стало свежо и чисто. Старк подумал, что это удивительно: когда в доме стало чище, у него в голове прояснилось. Только не в лучшую сторону, ибо чувствовал он себя так же безнадежно, а курить стал больше. - Иногда мне кажется, что мне ничего не остается, кроме как ждать, - сказал он в тот же день, закрывая окно в гостиной. Эшли злобно фыркнула и включила свет. Наступала ночь – время, когда был их пик активности. Не спали они преимущественно ночью – в темное время суток: иногда Эшли уходила работать в стрип-клуб, а иногда отдыхала. И все равно не спала ночью, чтобы не ломать режим, который и так из-за беспокойства удавалось сохранять с трудом. Она думала о том, что теперь она не может просто ждать. Эшли всегда это знала, но не знала, что конкретно она может сделать. Ощущение бессилия перед всеми остальными давило на нее с каждым днем все больше; и кто бы стал слушать распущенную девку, что работает в стрип-клубе? - Ну, а меня же вы как-то нашли и предприняли что-то… - сказала она. Ей просто было обидно, что Старк смог что-то сделать. А она – нет. Хотя она все равно была счастлива, что удалось найти человека, который сможет ей помочь. Человека, которому не все равно и который знает об этих детях практически все. - Хотя, знаешь… - Что? – вяло отозвалась девушка. - Я уж точно идиот, который ничего не сделал. - А вот самообвинение точно ничем не поможет. - Я не об этом, - настороженно сказал он, машинально осматривая книжный шкаф. Эшли внимательно следила за учителем. - Раз полиция и приют будут молчать, можно попробовать обратиться к самой верхушке напрямую. Она вытаращила глаза и молча отправилась на кухню: чтобы занять время и одновременно как-то обдумать его слова. Это предложение выглядело слишком сумасшедшим. - Тогда я обращусь к низам нашего общества, Старк, - вдруг ответила она. И правда, она когда-то была знакома с некоторыми из настоящих отбросов общества… Они обрели надежду, что узнают хотя бы что-то. Их взгляды встретились; у обоих – улыбки на лицах. Эшли ухмыляется и говорит: - Как насчет яичницы на завтрак? – и про себя отмечает, что ночь за окном кажется какой-то менее мрачной, чем обычно. Как учитель, Старк вполне имеет право знать, что происходит с его детьми. Он писал письма раз в пару дней, отправляя их в комитет по образованию. Он писал мэру города, даже почти встретился с ним, но встречу отменили в последний момент. И Старк знал, что это не случайность: от него просто хотят отвязаться. Он не получает ответов на письма, он не может добиться встречи с кем-то из верхушки. И бессилие снова накидывает на его плечи свои когтистые лапы. Он думает: «Как глупо было все это с моей стороны». Таким образом, к середине ноября Старку удалось выяснить… - Ровно ничего, Эшли. А Эшли вспоминает, как ей удалось пробраться в логово мелкого наркоторговца, знакомого Оранджа. Тот оказался достаточно разговорчивым и даже в какой-то степени не жестоким и выдал хотя бы какую-то информацию: «Он, этот Орандж, знал слишком много, но решил не отступаться. Он сказал: «Ну, повеселимся, а потом привезу тебе что-нибудь типа сувенира». И все твердил о каких-то недугах, которых не нужно стесняться… по-моему, он явно с катушек слетел, причем еще очень давно». - В общем, - заканчивает Эшли после своего краткого рассказа, - у меня тоже ничего. Я не знала Оранджа достаточно хорошо, чтобы что-то сказать насчет этого выражения. - Итого: ноль плюс ноль… - Равно полное нихрена. Но вы славно потрудились, мистер Старк. Последовало долгое молчание. - И все же я верю, - сказал Джон. – Верю, что Бог не оставит нас без ответа. И оба они впали в какое-то тихое безумие, вот только Старк считал, что сходит с ума, продолжая писать письма, которые тоже останутся без ответа, а Эшли думала, что ее упорство должно привести к чему-то хорошему. Конец ноября. Когда Старк был готов сдаться и уже несколько дней просто ждал ответа на свое последнее письмо, вдруг раздался звонок в дверь. Эшли только-только встала с кровати и делала чай, а Старк пошел открывать дверь, отложив книгу в сторону. Он пытался скрыть свое волнение, но безуспешно: замки на двери никак не открывались потными руками, которые слишком сильно дрожали. - Вдруг это и есть ваш ответ от Бога, Старк, - пожала плечами Эшли. Непонятно, о чем она думала; проклинала, настораживалась или радовалась. Совершенно равнодушная будто бы, а внутри наверняка буря. Старк очень удивился, открывая дверь. Сердце ухнуло куда-то в пропасть. - Привет, Джонни. Можно войти? На пороге стояла хорошо одетая женщина. Идеальный серый костюм, идеальный макияж, и вся из себя Мадам Идеал. Жаль только, что идеальной жены из нее не вышло… - Салли, чем обязан? Старк заметил, что даже не сдвинулся с места, загородив весь проход. А голос его сталь настолько холодным, что он не узнал в нем своих привычных интонаций. «Твою мать, опять эта сука?» Эшли вспомнила этот голос. Он отчитывал ее, называл ее шлюхой, шептал ей гадости на ухо, когда Старка не было в поле зрения. Эта женщина слишком сильно к ней прицепилась, слишком сильно ревновала своего мужа. Эта женщина слишком сильно потрепала и его нервы за все годы их брака. Но и слишком уж Эшли не похожа на прошлую себя, чтобы эта тварь ее узнала. Так даже лучше: у нее не будет возможности принять его за растлителя детей, если Эшли сделает вид, что они любовники. Просто даст легкий намек, просто хоть как-то постарается ее задеть. О да, это ее точно заденет. - Что случилось, милый? – Эшли возникла за его плечом. – Я тут почти чай приготовила… Да, прикоснуться к нему как можно нежнее, состроить из себя саму невинность и… - Ой, у нас гости? – и поправить длинную футболку, натягивая ее на бедра, всем видом намекая, чем они только что могли бы заниматься. – Простите, я не одета… - Ага, значит, войти нельзя, - и все-таки на миг на ее лице промелькнуло удивление вкупе с ненавистью. – Но, впрочем, это неважно, - и она вновь натянула на лицо улыбку. - А что-то случилось? – Старк кипел от нахлынувших воспоминаний. Он желал бы их просто сжечь, как какие-нибудь клочки бумаги. Просто соблюдай правила и будь вежлив, думал он, силясь не наорать на нее. Силясь не подраться с ней. Силясь не выругаться и держаться спокойно. Силясь не напомнить себе, как он крикнул ей, что в следующий раз захлопнет дверь прямо у нее перед носом, едва она нагло заявится на порог. - Я просто передам это тебе, как меня и просили, Старк. И будь аккуратен с такими шлюшками, - вдруг резко сказала эта идеальная женщина. Она вручила ему конверт и уже собиралась прощаться. Старк просто молча взял конверт, не в силах что-либо сказать. - Знаешь, тебе не помешало бы пойти нахуй, - спокойно сказала Эшли и захлопнула дверь. - Эшли, так нель… - Ну, шлюшка тут она, Старк, - Эшли заперла дверь на все три замка. - Эшли! – прикрикнул он. - Давайте, скажите это, поможет. - Эшли, - он нахмурился. - Скажите, Старк, давайте! – засмеялась она. Ситуация ее забавляла. – Это же она изменила вам и при этом врала, как мразь. Самый обычный случай, но давайте, Старк! - И правда, редкостная мразь, - тихо сказал Старк. Потом задумался. – Да, и правда полегчало. Спасибо, - и отошел в комнату открывать конверт. И Эшли захохотала, отходя на кухню. Она надеялась, что эта Мадам Идеал все еще стоит за дверью и прислушивается к ее смеху. Конечно, это скорее были пустые надежды, но все равно фантазировать ей доставляло удовольствие. Ох уж это удивление на ее лице! Это искреннее недоумение! Вот только ей вдруг стало не до смеха. - Кажется, мне и правда ответили. Только вот это немного не тот ответ, которого я ожидал. Тем более от Бога, - горько усмехнулся он. В конверте без единого символа была записка только с одним предложением: «НЕ ВЗДУМАЙ СОВАТЬСЯ В ЭТО – ПОЖАЛЕЕШЬ». Эшли подбежала к окну, раскрыла шторы и выглянула: на тихой ночной улице никого уже не было. - Знаете, я думаю, что и правда пора отдохнуть от поисков, - она закрыла шторы и обернулась к учителю. – Если вас убьют, Лоренсу и остальным это точно не понравится. - Пожалуй, ты права. Просто… постараемся подождать. И немного отдохнем от поисков информации. Если честно, ожидание - такое жуткое время, которое я бы с удовольствием проспал... Через минуту его стошнило от страха.