Everybody knows

Они не хотели вдаваться в подробности. Все они втроём попросту не замечали явных признаков лжи: того, что Тоф постоянно чего-то им не сообщал, хоть и чаще всего в отношении своих действий Фитц и Руби всегда говорили правду. Прошлое не в счёт — оно не было столь важным, впрочем как и воспоминания. Ведь все в этом мире знают, насколько порой больно вспоминать потери. Его предательство сломило обоих. Дилан не был привязан к Тофу, для него мужчина являлся простым напарником в критической ситуации. Но всё же парень этого определённо не ожидал: уж чего, но не такого откровения. Тот Кристофер, которого они знали, похоже, никогда не существовал. Тоф на самом деле был совсем другим человеком: порочным, лживым, алчным и заносчивым. Волк в овечьей шкуре. Он мастерски притворялся другом и членом семьи, но при этом оставался верен своим принципам. Как бы ни было обидно и печально, но это самая настоящая правда. Фитц поднялся наверх, тихо закрыл дверь и повернул замок. Замер на несколько секунд, пустым взглядом обведя свою комнату, заваленную хламом. Сглотнув, он тяжело вздохнул, а затем, медленно подойдя к столу, смёл с него абсолютно всё. Злостно рыкнув, он подошёл к противоположной стене и начал отчаянно бить кулаками, раздирая костяшки в кровь. Гнев, обида — всё смешалось внутри парня и лишь спустя минуту он опустил руки, чувствуя неприятное жжение на ранах. Мельком взглянув на кровь, он передёрнул плечами, а затем сделал несколько нетвёрдых шагов назад, качнув головой. А он верил. Позволил себе то, чего никогда не должен был. Разрешил себе довериться человеку, а затем получил то, чего совсем не ожидал — обычное предательство. Горечь во рту напоминает о том, что он так и не подумал, что они будут делать дальше. Теперь их трое, как и раньше. Только вместо Тофа — Дилан, и Фитц не вполне уверен, что может доверять последнему. Но его объятия с Руби… Они определённо должны иметь какое-то значение. Фитц прекрасно знает, что Руби не любит подпускать к себе кого-либо. Он понимает, что девушка успела потерять нескольких важных людей, и поэтому теперь старается ни с кем толком не общаться и не привязываться к кому-либо. Вот так они потеряли Тофа. Точнее, он не был никогда с ними. Что могло бы случиться дальше? Что бы он сделал, когда его терпение закончилось, раз уж он и до этого был совсем нехорошим человеком? Он убил бы Фитца? А что было бы с Руби? С ней, которая доверяла ему, как чуть ли не самому близкому человеку? Он виноват. Фитц сам намеренно не хотел замечать подозрительное, и он не смог защитить Руби. Одинокий удар правой и он тихо вскрикивает от внезапно пронзившей руку боли. Парень чувствует, как подкашиваются собственные колени, и оседает на пол. Поворачивается спиной к стене, прислоняясь, а затем закрывает лицо руками, чувствуя, как в горле встаёт ком. Они больше не семья. Они никогда не были той семьёй, которую видели в своём иллюзорном мире. И Фитц позволил себе не заметить слишком явных признаков. Он облажался. Вновь. Мальчик не дышит, глядя на отца. Он не слышит шагов за спиной, просто смотрит. Понимание приходит незамедлительно, но он решает хотя бы на какое-то время забыться и подумать о технике. С ней проще — она вещь чуть ли не вечная. Маленький Фитц, даже не оборачиваясь, делает три точных выстрела в грудь зомби, и тот падает замертво. Кудрявый готов к жизни в этом мире благодаря трагично погибшему отцу. Он умеет стрелять из половины пистолетов и винтовок, он прекрасно орудует охотничьими ножами, а ещё может питаться даже травой. Фитц умеет выживать. Он знает, что такое скрываться в лесу в течение нескольких месяцев, карабкаться по старым елям на самый верх и оглядывать окрестности. Но он слаб. Он худой, поджарый и слегка костлявый. Ест мало, да и спортом не занимается — только бегает от монстров. Поэтому он слаб. Мальчик знает, что дальше будет тяжелее. Морально он уже готовится остерегаться людей, скрываться в лесу, убивать и добывать пищу. Он напоследок обнимает отца, проронив одинокую слезу, а затем забирает его рюкзак, где находится половина их общего инвентаря. Медленно поднимается на слабые ноги, а затем уходит. Фитц будет избегать людей всю свою сознательную жизнь. Берта вытащит его из-под обвалившегося здания, поможет выздороветь и в дальнейшем будет помогать. Тоф также будет помогать, а затем станет тоже важной персоной в жизни мальца. Он он слишком сильно успеет закрыться в себе. Со смерти отца он больше не будет добрым мальчиком, который сможет доверять людям. Теперь он будет сам по себе. Он пообещал себе, что будет сам по себе. Он нагло соврал и не сдержал обещания.

***

Прошлое Дилана имеет в себе насилие и боль. Он сам соткан из тёмных воспоминаний и сожалений, которые появились далеко не на пустом месте. Все они имели ясные причины и чёткие последствия. До смерти матери Дилан казался чуть запуганным, но отчаянным пареньком. Он защищал семью и близких ему людей, помогал выживать и очень часто отдавал свои порции младшим, чтобы те жили хотя бы в относительном спокойствии. После потери матери он ушёл в себя на некоторые время. Постоянно его внутренний гнев, который он отчаянно сдерживал, выходил наружу в виде насилия и нервных срывов, которые он пытался не показывать Олли. Со временем всё это переросло в постоянный контроль и защиту. А затем — в убийства и насилие. Дилан защищал своих близких ценой чужих жизней. Он мог за раз убить и пятерых зомби, или сжечь их заживо. Он был отчаянным. Казалось, его действия по умолчанию были радикальными, и в то же время имели вполне конкретные причины. Парень пытался отпустить прошлое. Слишком много воспоминаний, и от этого слишком много боли. Всё логично. Стремления Дилана понять человеческую психологию, а именно закономерности человеческого поведения, в первую очередь относились напрямую к нему самому. Он хотел знать, почему он всё никак не может позабыть и продолжить жить дальше, не мог осознать, что всё это вовсе не вечно. Дилан ненавидел философские размышления, но сам порой уходил глубоко в них. Грешил этим в свободное время, особенно после того, как упустил Олли. Олли. Точно такое же болезненное воспоминание, как и мама, и вся семья тоже. Обычное прошлое, которое имеет чуть ли не каждый выживший на этой семье. Все знают — боль и воспоминания фактически являются одним и тем же в этом мире. Всё просто — если ты помнишь своё прошлое, то ты можешь предотвратить кое-что похожее в настоящем. Но они не предотвратили предательство Тофа. Они попросту вовсе не ожидали его, и приняли будто бы с распростёртыми объятиями. Как будто в прошлом ни Руби, ни Фитц, ни Дилан не были преданы. Они забыли. Они расслабились. Они совершили недопустимую ошибку и теперь поплатились. Дилан не двигается, лишь изредка морщится. Не хочет будить Руби, которая заснула примерно два часа назад, забывшись. Когда парень слышит скрип половиц в коридоре, он поднимает голову, взглядом натыкаясь на замершего на пороге комнаты Фитца. Тот кивает, качнув головой, а затем на пальцах просит Дилана подойти. Тот вздыхает, кивая. Медленно потягивается, а затем бережно поднимает Руби на руки, надеясь не разбудить. Что-то пробормотав во сне, она прижимается к Дилану, когда тот аккуратно поднимается на ноги и подходит к кровати, укладывая девушку на мягкое покрывало. Руби так и не просыпается, лишь поворачивается на бок, поджимая колени к груди. Дилан осторожно отступает, стараясь не шуметь. Глядя Фитцу в глаза, выходит из комнаты и прикрывает за собой дверь. Вслед за кудрявым спускается на первый этаж и выжидающе смотрит. — Тоф ушёл. Я думаю, он не вернётся, — Фитц оглядывается на заколоченную досками входную дверь, невольно передёргивая плечами. — И? Мне кажется, ты хотел поговорить о чём-то другом, — Дилан сразу же замечает то, как напряжённо смотрит кудрявый на стоящие в ряд винтовки. — Да, ты прав, — отрешенно кивает Фитц. — Мы должны уйти. Рано или поздно этому наркоману может взбрести в голову что угодно, да и Тоф может вернуться, он знает все слабые места этого дома. — Ты уверен? — прямо спрашивает Дилан. — Мы можем либо спастись, либо попасть прямо в ловушку, либо наткнуться на зомби. — Дело в том, Дилан, что твари вернутся рано или поздно, поэтому нам надо уже собирать вещи, а именно самое необходимое. Мы можем уйти в любую сторону, но до конца этого дня мы должны где-то скрыться и переночевать, иначе сил идти попросту не будет. — Хорошо. Но тогда нам надо уже начать готовиться, — Дилан смотрит Фитцу в глаза, замолкая. Тот настороженно косится на дверь, слыша шум. — Время вышло, — шепчет кудрявый, а затем оба парня слышат визги и рычание. Они замирают, нерешительно переглядываясь, а затем хватают по винтовке. Ещё одну Дилан вешает себе на плече и по лестнице взбегает наверх. Он ни о чём не думает, будя Руби. Суёт ей в руки оружие, заставляя подняться на ноги. — Что случилось? — сонно спрашивает девушка, оглядываясь. Дилан дёргает её за плечи в сторону гардероба: — Бери самое необходимое. Мы уходим сейчас же. Слова действуют на неё незамедлительно. Метнувшись в другую сторону, она хватает рюкзак и начинает закидывать в него вещи. В шкафу оказываются ранее припрятанные пистолеты и ещё одна винтовка, а также охотничий нож и несколько банок консервов. — Пошли, — они выходят в коридор, встречаясь с Фитцом. Тот крепко сжимает в руках оружие, на его спине — самый большой походный рюкзак, набитый кучей всего, а у ног — ещё один такой же. — Бери, — кивает Дилану, и черноволосый тут же подхватывает предмет. — Из подвала есть второй выход. Рядом с рекой. Мы сможем оторваться на кое-какое время и выберемся в город. Там есть несколько мест, в которых можно скрыться на одну ночь. — Но Тоф знает про каждое, — подаёт голос Руби, снимая пистолет с предохранителя. Фитц смотрит на неё хмуро: — У нас выбора нет, — она сглатывает, нервно глядя на свою комнату. Больно покидать это место. Больно понимать, что Тоф больше не с ними. — Идём, у нас нет на это времени, — Дилан тянет её за руку, и они быстро спускаются по лестнице. Черноволосый с ноги открывает хлипкую дверь в подвал и включает данный ему ранее Фитцом фонарик, освещая себе путь. Где-то вдалеке Руби слышит грохот и рычание. Ограда падает. Твари кидаются в сторону дома. — Быстрее! — подгоняет Фитц, заставляя девушку, перепрыгивая ступеньки, сбежать вниз, во тьму. Кудрявый захлопывает дверь и подпирает её всяким хламом. Руби начинает бежать вслед за Диланом. — Дверь! — кричит Фитц позади них, и парень перед Руби распахивает старую деревянную дверь. — До самого конца, Дилан! Она бежит за ним по коридору. Царапается, падает, изредка вскрикивает. Здесь темно, сыро, а ещё везде капает вода и осыпается земля. Спина Дилана напряжена, рюкзак на ней кидает из стороны в сторону, ведь он старается не сбавлять темп. У них нету выбора, Фитц прав. Даже при том, что парни толком ей ничего так и не объяснили, Руби всё же понимает, от чего конкретно они бегут. Снаружи — зомби, и, похоже, их намного больше. Это был лишь вопрос времени, когда конкретно они придут за ними. Спокойные полгода закончились, теперь их жизни вновь в опасности. Даже Дилан теперь не чужой. Теперь они втроём — одна команда, которой надо обязательно работать слажено, ведь от этого зависит, выживут ли они вообще. Становится светлее. Такое впечатление, словно скоро они окажутся вновь на свежем воздухе и продолжат бежать, спасаться от тварей за спиной… Руби готова поклясться, что слышит где-то позади визги тварей. А затем Фитц стреляет вслепую, и туннель начинает постепенно обваливаться. Они выбегают наружу. Дилан не останавливается. Сориентировавшись, у какой стороны реки они находятся, он срывается в сторону города вдоль неё, надеясь оказаться где-то в районе озера. Руби слепо следует за ним, ведь собственные мысли вновь предательски путаются. Она знает: это один из вариантов долгожданного конца, которого она ждала так давно. Словно собственная кончина была чем-то вполне ожидаемым и давно привычным.Руби никогда не верила, что доживёт до своей старости. В её понимании лучше было дожить до двадцати и убить себя. Но не дать сделать это кому-либо другому. Потому что она толком не видит смысла в этой жизни. Быть может, после смерти всё намного хуже, и она окажется в самом настоящем аду. Конечно, она знает, что если что этот ад никогда не будет хуже её собственной реальности. Или, быть может, она окажется в лучшем мире. И это радует. Это и есть слабая надежда, которая всё ещё теплится в душе Руби. Она ловко перемахивает через поваленное дерево, оглядываясь. В лесу стоит тишина, нарушаемая лишь их бегом и тяжелым дыханием. Они продолжают бежать, надеясь, что это даст им фору. Руби точно не знает, слышит ли она реальные визги тварей где-то далеко позади. Она теперь не может верить всему — кажется, что часть «реальных» вещей является лишь простым вымыслом её уставшего мозга. Она хотела умереть. Уже давно она приняла это решение, взвесив все «за» и «против». Никому не сказав об этом, девушка продумывала варианты выхода чуть ли не каждый день в течении последних лет. Пока не появился Дилан. Который перечеркнул все её стремления, внезапно привлекая к себе слишком много внимания. Теперь Руби интересовал он сам. Теперь она не знала, что делать дальше, потому что оставались Фитц и Дилан, которые точно бы не дали ей умереть. Теперь она должна быть с ними. Теперь её долг — защищать их. — Куда дальше? — выбежав из леса, Дилан останавливается рядом с берегом озера. Фитц проходит вперёд, становясь рядом. — Есть одно проверенное место рядом с причалом. Я поведу, не отрывайтесь, — он проходит мимо Руби и Дилана, которые переглядываются. И тогда они наконец получают возможность передохнуть. Тяжело дыша, они начинают идти вдоль озера, по влажной после долгих дождей земле, глядя то на лес, то на воду. И словно остерегаясь того места, откуда они бежали. Город как всегда кажется пустым и безжизненным. Но они идут, надеясь, что переживут хотя бы эту ночь. Почему-то каждый из них чувствует ответственность за других, надеясь уберечь их. Входя в город, они слышат грохот где-то неподалёку. А затем — рёв. — Мы не успеем! — окликает Руби Фитца, останавливаясь. — Нам надо скрыться уже. У нас нет шансов, — она чувствует, как начинают дрожать собственные колени. — Нет, мы успеем, — настаивает Фитц, оборачиваясь. Дилан сверлит его взглядом, отчаянно думая. Кудрявый не согласится. Поэтому надо найти самый надёжный выход. Куда они могут пойти? Подвал? Нет, тогда они вряд ли нормально выберутся обратно. Причал? Но там лишь один вход. Прыгать в воду? Если они правы в примерных расчётах относительно количества тварей, то те точно достанут их. Опуская взгляд на дорогу под ногами, Дилан замечает люк. Канализация. Точно, они могут спрятаться там, в бесконечных коридорах. — Фитц, стреляй по креплению ближе к тебе, — обращается к нему Дилан, привлекая внимания. Парень недоумённо смотрит на него, а затем, моргнув, наконец понимает, к чему ведёт черноволосый. — Мы так не спасёмся, — морщит нос, в то время как Руби резко говорит ему: — Мы либо умрём от усталости, либо нас раздерут на части, либо мы спустимся туда и закроем за собой люк, — она нервно оглядывается в сторону, откуда уже громче доносятся визги тварей. Фитц замирает, думая. Его глаза останавливаются на люке, и лишь спустя полминуты он тихо произносит: — Стреляем. Крепления расцепляются. Резко поднимая люк, парни заставляют спуститься первой вниз Руби, а затем вслед за ней медленно слезают по лестнице. — Ну и вонь, — недовольно молвит Фитц, морщась. — Уж лучше зомби, — коротко отвечает Дилан, смотря по сторонам. - Пойдёмте, найдём место для отдыха, — и проходит мимо обоих, чувствуя, что здесь хотя бы чуть-чуть чувствует себя в безопасности.