Пока горит мой динамит

      Ближе к вечеру, когда я занималась самобичеванием, шепча в подушку всякие нецензурные милости и проклиная мир в целом, ко мне завалились две колоритные особы: моя дорогая сестра и чокнутая подружка.       — Что, не вовремя? — усмехнулась М.М., намекая на красные круги под глазами.       — Именно, — недовольно пробурчала я, тем не менее, впуская их в квартиру.       Бьянки поставила пакеты из супермаркета на пол и сбросила с ног свои новомодные сникерсы.       — Так и думала, что ты опять врубила жертву, Хаято. Может, мне травануть твоего Цуну? И все твои проблемы мигом решатся.       По тому, как она активно достала откуда-то из кармана шарик онигири, я поняла: она не шутит.       — Нет-нет-нет, Бьянки! Не смей, фу! — заверещала я.       Под гаденький смех М.М. я провела их в гостиную и усадила на подушки. Бьянки вытащила из пакетов множество вкусностей, которые я обычно не могла себе позволить. Никогда не спрашивала её в открытую, но мне всегда было интересно: это её гонорары как наёмника или же семья Карбоне спонсирует все её нужды? Отношений с отцом и мачехой у меня давно не было и быть не могло, но вопрос был очень смачный и интригующий.       Я обвела взором упаковки с наггетсами и куриными крылышками-гриль из «Вкусной курочки», пачки чипсов, коробочки с пончиками и небольшой торт с клубникой. Но и этого было мало, и Бьянки гордо со стуком водрузила стеклянные бутылки с лимонадом и колой, завершая пиршество ещё и бутылью виски.       — Эй, это ещё зачем? — я уставилась на виски. — И вообще, как тебе его продали? Ты же несовершеннолетняя!       — Вообще-то уже совершеннолетняя, — криво улыбнулась Бьянки. — Мне исполнилось двадцать.       — Ясно, — только и оставалось, что ответить мне.       Пришлось убрать торт в холодильник. На такой жаре он мигом испортится. Пончики я отправила туда же.       Когда я вернулась из кухоньки, то М.М. уже раскладывала еду, а Бьянки разливала нам лимонад.       — Только не говорите, что это только чтобы меня утешить, — прищурившись, сказала я. — Ни за что не поверю.       Бьянки спрятала лицо в ладонях.       — Реборн не хочет свадьбу!..       Я с прищуром посмотрела на М.М. Та повела плечами. Похоже, это наша семейная бабская черта — проблемы с мужчинами.       Взяв стакан с лимонадом в руки, я невольно улыбнулась. Приезд М.М. каким-то волшебным образом сформировал наше трио. С Бьянки у меня если были сначала отношения натянутые и лишь потом немного сгладились, то теперь всё немного иначе. Как-то раз мы гуляли с М.М. и случайно встретили Бьянки, и она настолько вписалась в нашу компанию, что М.М. даже решила задержаться в Намимори и погостить в нём какое-то время.       Город иногда душил меня. С Кёко и Ханой весело, но из-за них мне приходилось подстраиваться под их поведение. С ними и спектр затрагиваемых тем был намного меньше. С Бьянки и М.М. у нас было очень много общего: три девушки-наёмницы, и у всех не всё гладко на личном фронте, правда, М.М. меньше всего парилась из-за Мукуро и больше шутила, что деньги ей важнее. Общение с этими двумя стало глотком свежего воздуха.       — Эй! Может не… — вырвал меня из дебрей мыслей голос М.М.       Сёрбая лимонад, я покосилась на Бьянки. Та уже успела откупорить крышку виски, налить себе полный стакан и влить в себя половину. Подперев ладонью щёку, я уже поняла, во что это всё выльется. Насчёт М.М. не знаю, но Бьянки не отпущу в таком виде на улицу. Пусть проспится у меня.       — Он меня не любит!.. — плакала Бьянки, уронив голову на стол. Рядом с ней лежала почти пустая пачка чипсов.       Я достала из упаковки крылышко и надкусила его. Во рту разлился вкус курятины в панировке.       — Что у них там случилось-то?       — Бьянки этому вашему Реборну уже в который раз намекает, что пора бы свадьбу сыграть, а он телится. У них всё так серьёзно? — в недоумении развела руками М.М.       В общем-то, я её понимала. Бьянки с этой своей любовью к Реборну иногда напоминала полоумную. Не мне её судить, конечно, но даже я такую дичь не творю, какую творит она.       — Бьянки, — позвала я сестру.       — Меня нет, я умерла, — убито прозвучало в ответ. Она взмахнула рукой в воздухе.       — Это ты от себя мух отгоняешь? — хихикнула М.М.       — Насколько у вас с Реборном там всё серьёзно? — всё же спросила я, решив в коем-то веке уточнить.       Бьянки воскресла как феникс. Прижав ладони к своей пышной груди, она возвела свои влюблённые очи к потолку.       — Он невероятный! Он такой сильный, эрудированный. Так много знает! Реборн…       — Эй, она не это у тебя спрашивала! — М.М. попыталась прервать словесный поток Бьянки.       — …так меня любит. Я же рассказывала, что мы работали вместе? Так вот, он как-то раз прикрыл мне спину, представляете? Ситуация была патовая. Мы…       У М.М. дёрнулся глаз. Я подлила ей колы в стакан. Подумав, немного разбавила его вискарём сначала М.М., а потом себе. Подняв стаканы, мы молча принялись вливать в себя питьё, в тайне надеясь, что нас тоже быстро унесёт.       Слушать её причитания было смерти подобно.

***

      Утро встретило меня духотой. Выползя из-под стола, я прищурилась. Окна почему-то были закрыты. Вокруг витал смрад. Поморщившись, я поползла к балкону, после чего распахнула дверь и открыла окна. Прекрасное утро.       Выудив из кармана сигаретку, я прикурила, свешивая ноги с балкона, схватившись за прутья. Чем мне нравился мой дом, так этим.       Голова не болела, но немного мутило. Смутные воспоминания крутились в голове. Я помнила, что первой напилась Бьянки, а потом, не выдержав её трёпа, и мы с М.М. Не выпуская сигареты, зажатой между пальцами, я повернулась и посмотрела в комнату. М.М. и Бьянки дрыхли без задних ног прямо на полу, обнявшись и закинув друг на друга кто ногу, кто руку. Смотрелось комично.       Я выдохнула дым через рот и нос, усмехаясь. Вот тебе и девичник.       Скурив свою утреннюю сигаретку, я вернулась в комнату. На часах была половина восьмого утра, кто-то из моих гостий выключил будильник. Повезло вообще, что проснулась. Прогуливать школу мне ой как не хотелось. Во-первых, Кё не любил прогульщиков, и давать ему повод вздрючить меня за прогул — сомнительное удовольствие, а во-вторых, и самых главных, — я не хотела нарушать нашу с ребятами традицию идти до школы вместе.       Ни о какой пробежке не могло и речи быть. Побрызгав освежителем воздуха в комнате, я перешагнула через клубок из М.М. и Бьянки, убрала в холодильник остатки пиршества, надеясь потом спасти хоть что-то из этого, и ушла в душ. Сушить голову и укладываться у меня не было времени, а потому пришлось по-старинке зачесать их в хвост. Расстелив футон, я пинком отправила подругу и сестру на него, укрыв сверху пледом, схватила из холодильника питьевой йогурт и закрыла дверь, оставив им записку. Не маленькие, сами разберутся.       На улице стояла жара. Я прямо чувствовала, как мозги плавятся. Было где-то за тридцать градусов, но ощущения в корне отличались от Италии. Климат был совсем другим.       Обмахиваясь ладонями, я вышла к нашему обычному месту, где мы с Цуной и Такеши обычно встречались и шли в школу. Бейсбольная звезда уже тёрлась под фонарным столбом, ковыряясь в телефоне.       — Хреново выглядишь, — убирая телефон в карман, озвучил и без того очевидное Такеши.       — Как и чувствую, — призналась я. На ходу пить йогурт было сложно осуществимо, а потому я остановилась и присосалась к горлышку, опустошая бутылочку.       К нам спешил Цуна.       — Простите, ребят, опоздал, — пытаясь отдышаться, пропыхтел он.       — Ничего, бывает, — улыбнулся Такеши.       Я облизала губы и начала высматривать ближайшую урну, чтобы выкинуть пустую упаковку.       — Привет, Хаято-сан. Что-то ты сегодня помятая.       Я посеменила к урне.       — Вы будете мне это поочерёдно говорить? — от досады у меня опустились плечи.       — Похоже, наша подруга всю ночь кутила с кем-то, — хохотнул Такеши.       Они поравнялись со мной, и мы медленно побрели нашей обычной дорогой до школы. Цуна как-то странно испепелял меня взглядом. Становилось не по себе.       — Это с кем же? — задал Цуна вполне себе невинный вопрос.       — Бьянки и М.М. завалились ко мне под вечер, — вздохнула я. — И Бьянки вынесла нам мозг.       — А-а, так это были они, — почему-то обрадовался Цуна.       Меня всё ещё мутило. Да и йогурт как-то неудачно лёг в желудок. Я чувствовала тяжесть.       — На кой-чёрт мне таскать к себе всех подряд? Вы за кого меня держите? — поморщилась я.       Такеши похлопал меня по плечу.       — Да ладно вам, не ссорьтесь, ребят.       Пока мы шли, разговор зашёл о странном поведении Наны-сан.       — И в чём же странность? — заинтересовалась я.       — Она вчера целый вечер готовила! — тут же принялся делиться впечатлениями Цуна. — Огромный-огромный стол! Всё ломилось от еды. Я спросил её, в чём причина, и она сказала… — он аж сглотнул. — Что отец возвращается!       — А-а, Емицу-сан? — закивала я. — Знаю его.       Цуна остановился, ошарашенно разглядывая меня.       — Ты знаешь моего отца?       Теперь настала моя очередь удивиться.       — Ну конечно же, я знаю твоего отца. Он довольно значимая фигура.       — Ч-чего?!       Я пожала плечами, поражаясь странной семейке Савад всё больше и больше. Мы с Наной-сан много раз обсуждали её мужа. Она не очень-то посвящена в дела Вонголы, но кое-какой информацией располагает. Ну и это не мудрено. Она как-никак жена главы CEDEF, а это вам не шутки.       — А что такого удивительного в возвращении твоего отца? — растерянно почёсывая голову, спросил Такеши.       — Да я думал, что он пропал! — притопнул ногой Цуна. — А мама вчера такая и заявляет: отец попросил, чтобы она мне так сказала. Типа это романтично! Как я вообще должен это понимать?!       Мы с Такеши переглянулись, пряча улыбки и стараясь не засмеяться. С этой семейкой быстро перестаёшь удивляться.       — Ну ведь это же хорошо, что твой отец возвращается, — чуть погодя сказал Такеши.       — Да ну нафиг, не хочу этого безответственного человека называть отцом! — запричитал Цуна. Его дурная сторона заиграла всеми возможными красками. Он очень любил поистерить на какую-то из наболевших тем. Мы давно поняли, что ему проще дать выговориться.       — Почему безответственным? — всё же спросил Такеши.       — Он столько фигни мне в детстве рассказывал, — поморщился Цуна. — Что он ездит по миру и контролирует движение в огромных городах. Что-то такое.       Даже и не знаю, что на это сказать. Формально он именно этим и занимается, но вслух я этого не сказала, вместо этого хохотнув в кулак. Раз Цуна не в курсе про своего отца, то пусть узнает об этом как можно позже. Так будет забавнее. Из пары разговоров по телефону я уяснила одно: Емицу-сан человек интересный.       В то же время меня заинтриговала причина, по которой столь занятой человек, как внешний советник Вонголы, вернулся в родные края. Хорошо бы, если просто так, проведать семью. Надеюсь, прибытие Емицу-сана не влечёт за собой никакие проблемы.       — Какой он у тебя активный! — хохотнул Такеши.       — Скорее диковатый, — поддакнула я.       — Да ну вас, — себе под нос пробурчал Цуна. — Когда я был маленьким, то не задумывался над этим, но… Он ведь странный? И такой отец возвращается… — Да ладно тебе, у меня дома всё ещё запутанней! — ухмыльнулась я, показывая большой палец.       Он тяжко выдохнул. Мы поняли, что надо как-то успокоить парня. Такеши о чём-то задумался.       — Точно, вспомнил! Помните, наши говорили о совместной поездке на пляж, когда сдадим все экзамены?       — До этого ещё полтора месяца… — простонал Цуна. — И не факт, что сдам с первой попытки. Пересдачи… — он схватился за голову. — Не хочу оставаться на летние занятия для лохов!       Такеши приобнял меня за плечи. Я с подозрением покосилась в его сторону.       — У нас есть Гокудера Хаято-сама, благодаря которой наши оценки скакнули выше. Не ты ли стал писать тесты на пятьдесят баллов?       — Ну да, — на глазах расцвёл Цуна. — У нас есть секретное оружие!       Я была рада смене депрессивной для Цуны темы, но передо мной возникла проблема иного масштаба. У меня не было купальника кроме как школьного, а они, суки, дорогущие. До неприличия.       Мы как раз дошли до школы. Пришлось прервать разговор.       Продолжили мы его уже на большой перемене, когда сдвинули парты вместе и расселись кто где.       — Так здорово! Вы не отказываетесь от поездки? — хлопнула в ладошки счастливая Кёко.       Я посасывала через трубочку шоколадное молоко.       В обсуждение вклинились наши одноклассники. Все так воодушевились, когда узнали, что наш признанный айдол школы, несравненная Сасагава Кёко, будет в поездке. В обсуждении приняли участие и девчонки, и мальчишки нашего класса. Я же про себя ехидно рассуждала, что поехать смогут не многие. В репетиторское рабство я сдавалась только Цуне и Такеши, ну изредка Сасагавам. Посмотрим, сколько из желающих сможет выжить на экзаменах.       На уроке обществознания М.М. написала мне, что они прочухались. Пытаются прийти в себя. Бьянки допивает вискарь. Давясь со смеху, я пыталась всячески не выдать себя и не спалиться учителю.       После школы мы решили развеяться. Я всё равно пока не хотела домой, пусть девчонки убирают за собой сами. Кто нагадил — тот и убирает. Не вынесут за собой мусор — умрут в страшных муках.       Прогуливаясь по торговому району, мы напоролись на Нану-сан, выгуливающую детей.       — Здравствуй, Хаято-чан, — всплеснув руками, кинулась ко мне она. — Ты так давно не заходила к нам…       Мне стало неудобно.       — Были дела… — соврала я.       — Обязательно заходи к нам! — не отставала Нана-сан.       — Мам, отстань от неё, — вмешался Цуна. — Лучше скажи, приехал ли отец?       — Ещё нет. Он подзадержался. Я как раз… — начала Нана-сан, но внезапно испуганно заозиралась. — Вы не видели Ламбо-чана?       Я поморщилась. Ламбо был неугомонным ребёнком, который обожал исчезать и потом приносить неприятности.       Мы принялись искать Ламбо. Нашёлся он спящим в клетке ближайшего зоомагазина. Недоумевая, как он туда забрался, мы извинились перед владельцем магазина и вытащили несносного ребёнка.       — Лучше бы оставили его там, — усмехнулась я.       Цуна выглядел порядком смущённым. Ну это и неудивительно. Ламбо — самое страшное, что может случиться в вашей жизни.       — Как же мне иногда за него стыдно, — вздохнул Цуна.       — А он, кстати, опять умотал, — Такеши указал пальцем куда-то в сторону.       Мы посмотрели в указанном направлении, и Цуна вспыхнул, как спичка, залившись румянцем. Я решила спасти положение и направилась к Ламбо, забирая из его рук бюстгальтер. Он схватил один из лифчиков, продающихся на рынке, надев его себе на манер очков.       — Не мешай Ламбо-сану стрелять торпедным огнём из глазных яблок! — заныл Ламбо, когда я возвращала лифчик обратно на вешалку.       — Извините, он глупый, — извинилась я перед продавцом, хватая Ламбо за руку и таща его обратно.       Цуна выглядел измождённым. Я сдала Ламбо на руки Нане-сан. Мы сели от детей подальше, за отдельным столом. Цуна уныло подпёр руками лицо.       — Держите, это вам, — к нам подошёл Такеши, протягивая по банке с газировкой.       Я тут же прижалась щекой к холодной банке, будто она — бесценное сокровище.       — Ты просто спаситель! — поблагодарила я.       — Всегда пожалуйста, — улыбнулся Такеши, садясь за свободный стул и открывая банку за кольцо.       Мне очень нравился этот мирный день. Попивая холодную газировку, я даже не думала, что поблизости раздастся взрыв. Ударной волной в соседнем здании вышибло стёкла. Мы повскакивали со своих мест.       Вокруг в панике сновали люди, разбегаясь в разные стороны.       — Что происходит? — опешил Цуна.       У меня появилось плохое предчувствие.       — Давайте уходить отсюда, — нахмурившись, предложил Такеши.       Я кивнула.       — Валим от…       Но договорить мне не удалось. Раздался ещё один взрыв. В нашу сторону на огромной скорости летел какой-то большой объект. Мы с Такеши отбросили в сторону щёлкающего клювом Цуну.       Всё потонуло в дыму. Когда тот рассеялся, то мы увидели лежащего на земле ничком парня со светлыми волосами, иностранца. Его лицо мне показалось смутно знакомым.       Непонятно откуда появился Реборн.       — Базиль? Гокудера, помоги ему, — скомандовал он.       Похоже, Реборн опять тайно следил за нами. И ведь я даже не чувствовала слежки! Мне ещё предстояло многому научиться.       — Кто он? Кажется знакомым, — подхватывая парня под руку, спросила я. Такеши кинулся помогать.       Реборн был неожиданно хмур, даже зол.       — Это…       Площадь потонула в жутком вое, больно бьющем по барабанным перепонкам.       — Хэй, мелюзга. Вы ещё кто?! Я разрублю вас всех, если встанете на моём пути!       На крыше одного из домов стоял Скуало Суперби собственной персоной. Его длинные светло-серые волосы развевались на ветру. Во взгляде замерло желание убивать.       Я не на шутку испугалась. Появление этого человека грозило нам не просто неприятностями, а огромными неприятностями.       В этот момент парень, которого мы держали, завозился, и открыл глаза.       — Савада-доно, приношу свои искренние извинения. Меня выследили, — склонился он перед Цуной. Потянувшись к карману, он что-то достал.       — Сейчас не время для этого, Базиль, — хмуро сказал Реборн.       Я наконец-то вспомнила, кто такой этот парень. Это один из новых подчинённых Емицу-сана, которого недавно приняли в семью.       Базиль положил что-то в рот, и у него во лбу загорелось пламя предсмертной воли голубого цвета.       — Я задержу его, а вы уходите, — идя в сторону Скуало, сказал Базиль.       — Быстро. Уходим! — скомандовал Реборн.       Я не понимала, что тут происходит, но инстинкт самосохранения вопил как резанный. Подгоняя Цуну и Нану-сан с детьми, мы с Такеши и Реборном бросились прочь.       Вот только болезненный вскрик заставил меня обернуться. Скуало рубанул мечом наискось, отбрасывая Базиля прочь. Упав на землю, он больше не двинулся. Под ним начала разливаться лужица крови.       — А ну стоять! — окликнул нас Скуало.       Реборн цокнул.       — Гокудера!       Я послушно выхватила динамитные шашки из карманов. Такеши замахнулся своей битой, превращая её в меч.       — Реборн, — бросила я через плечо, — ты не предупреждал о таком!       — Я сам был не в курсе, — прозвучало недовольно в ответ.