Пока горит мой динамит

      Я сидела на стульчике и уныло смотрела в пол. Передо мной, вальяжно развалившись в дорогущем с виду кресле, закинув ногу на ногу, расположилась другая Хаято и наглаживала умостившегося у неё на коленях кота. Через шею и плечи было перекинуто красное боа, чёрное вечернее платье идеально сидело на её фигуре, а чёрные лабутены тревожно сверкали красными подошвами.       — …В кого ты такая тупая? — продолжала она чмырить меня. — Забыла уже, что обещалась не отпускать его? Кося-я-я-як!       Передо мной с громким — пуф! — появился беленький косячок-самокрутка, как минимум, метр в длину и уставился на меня грустными, как у собаки, глазами.       — Увлеклась настолько, что забыла о всякой осторожности? — В меня упёрся палец с выкрашенным в красный цвет ногтем. — Кося-я-я-як!       Дверной косяк? Да пожалуйста. Рядом с косячком-самокруткой в воздухе возник дверной косяк, поглядывая на меня взглядом побитой собаки. Я уныло смотрела на свои заметно угвазданные кеды, думая, что пора уже сменить их — своё они явно и отжили, и отслужили, а уж после сражения с Белом они могут уйти на заслуженный отдых. Пусть их сменят новенькие кроссовки или кеды.       Этот дурацкий сон, где моя Совесть приняла вид другой Хаято, изображая из себя Дона Корлеоне, был бы забавным, если бы мне удалось проснуться или заткнуть свою Совесть куда подальше. Я всё прекрасно осознавала и…       — Уважаемый мусор. — Где-то в стороне раздался голос Занзаса с нотками лёгкой паники.       Встрепенулись что я, что моя Совесть, и переглянулись.       — Уважаемый мусор, — повторил для кого-то Занзас уже более уверенно.       Мне начало казаться, что это уже не просто сон, а какой-то новый вид кошмара. Вот только снились мне не трупы убиенных, а… Вежливый Занзас.       — Да? — между тем фальцетом спросил Цуна.       Мы с Совестью завертели головами, не понимая, где Цуна и Занзас ведут столь милую беседу. Сон внезапно приобрёл краски радости вместо всепоглощающего меня уныния.       — Мне нужна твоя помощь! — скороговоркой выдал Занзас.       Я шлёпнулась задницей на пол, когда стульчик накренился и завалился на бок. Косячок-самокрутка, дверной косяк и моя Совесть покатились со смеху. Особенно странно было видеть себя со стороны, когда ты ржёшь так, что стопы в лабутенах мелькают в воздухе чёрно-красным пятном.       — Такеши Ямамото и Скуало Суперби, — не унимался Занзас, после чего запнулся и замолчал.       Тут пробрало на ржачку даже меня. Повизгивая и похрюкивая на полу, я забарабанила кулаком, давясь слезами.       — Скуало и Ямамото, — перешёл с фальцета на нормальный голос Цуна, по всей видимости, найдя в себе силы морально откачаться.       — Да, они, — согласился Занзас. И тут он разразился тирадой на тему «мусора», двух долбанутых Дождей, какие они кривые дауны и различных комбинаций всего этого. Это порядком удивило. Он тогда даже с зудом в жопе держался огурцом, а сейчас…       Распинался он минут пять — никак не меньше. Видимо, накипело.       — А если ближе к делу? — озвучил мои мысли Цуна.       О да, и Занзас заговорил. Я просто укатывалась, пока слушала. В один момент мне показалось, что сейчас помру со смеху, а этого никак нельзя допустить.       — Когда твой подчинённый подошел к моему крикливому мусору, меня это напрягло, — на полном серьёзе заговорил Занзас. — Туповатый мусор мог вполне себе устроить какую-нибудь глупость, но, в итоге, они вчера ругались. Думаю, ты и сам слышал?       Я просто рыдала навзрыд, хрюкая и развозя по лицу сопли.       — Эм… Ну да, — неуверенно заговорил Цуна. — И?..       — И я успокоился. — Последовало в ответ.       Я стонала, не чувствуя живота и почти выхаркивая лёгкие.       — Но?..       — Суть оказалась крайне проста. Пока вы с бешеной самкой дрыхли, а я отвлёкся на выбивание дерьма из Леви, ваш Дождь, недолго думая, цапнул крикливого мусора под локоток, как клянутся очевидцы. Что он ему втирал и как — осталось загадкой даже для меня. Но эти два дебила не придумали ничего лучше, чем прихватить с собой одну из Червелло в качестве судьи и наблюдателя и отправились разыгрывать кольцо в… Салон пачинко… — отчаянно выплюнул Занзас.       Легкие уже не просто просились наружу — они рвались наружу. Я, перевернувшись на спину, колотила ногами по полу, поскуливая и капая слюной, теряя последние остатки человечности и превращаясь в собаку Павлова.       — Когда я пошёл разнимать этих дебилов и заодно вынимать их из салона пачинко, то мне насовали в торец простые обыватели. Твоё узкоглазое племя. Первое, что я хотел сделать — это просто поубивать всех нахрен. Включая дуру Червелло, которая это одобрила. Но, как оказалось, дурацкая игра в пачинко уже была признана официальным поединком. И вмешайся я один — махом бы получил дисквалификацию. Потому я вынужден просить о помощи тебя, и просить вежливо. Приятного, конечно, мало, опыта совсем никакого, но стараюсь, как могу. Я скорее пообедаю своими собственными туфлями, чем допущу розыгрыш кольца таким образом! Так что, уважаемый мусор, — особенно серьёзно сказал Занзас, — помоги мне прекратить эту хрень. Ещё немного — и они разыграют кольцо Дождя в пачинко. Твою мать, да у нас нет времени!       Совесть принялась тыкать в меня палкой, в то время как я лежала пластом, вся зарёванная, в слюнях и соплях, умирая со смеху. Болели скулы, живот, лёгкие и всё то, чему болеть от смеха не положено.       Серьёзно, пачинко? Это вот та модифицированная версия пинбола, для которой производят специальные денежные игровые автоматы? Вот та безумно популярная штука, на которой доход владельцев салонов в год составляет миллиарды долларов? Я живо себе представила, как Такеши и Скуало, два дебила, купили по горсти металлических шариков, засыпали их в автоматы и при помощи рычагов принялись ими управлять. Ну и, соответственно, словила новый приступ ржачки.       — Уважаемый Савада, — продолжил Занзас, как только стихли мои повизгивания, — у меня есть ровно три варианта развития событий.       Видимо, Занзас в своем обучении хорошим манерам оказался прилежнее, чем я себе представляла, и прогрессировал с каждой минутой.       — Продолжайте, — невольно увлекся его манерой разговаривать Цуна.       — Вы берете на руки госпожу бешеную самку, и мы спешным шагом двигаемся в направлении салона.       — Прямо сейчас?       — Мы должны были выйти пять минут назад! — отрезал Занзас.       — А что со вторым вариантом?       — Я транспортирую эту дикую леди, как мешок картошки, — невозмутимо отчеканил Занзас.       Та-а-ак. Видимо, я поспешила хвалить новые манеры босса Варии.       — А третий? — Цуна морально подготовился. Как и я.       — Он несколько не дипломатичен.       — Тогда, пожалуй, не стоит.       — Очень даже стоит! — Донесся мой заинтересованный возглас откуда-то из-под кроватных подушек.       Хихикая, я зарылась так глубоко, что в моей полудрёме только ноги в красных лабутенах торчали, как пародия на флаг КНР.       — Сперва я прикончу вас, потом устрою настоящую бойню в салоне пачинко, а потом наложу на себя руки, — не поведя бровью, заявил Занзас.       — Обойдемся без совещания, нам по душе первый! — хором определились мы с Цуной.       Бедного мужика здорово допекла вся эта ситуация, совсем шарики за ролики заехали. С буйнопомешанными принято соглашаться, чтобы не травмировать их ещё сильнее. Только вот показываться на улице в таком виде мне не очень-то улыбалось, так что пришлось через мою обожаемую, уже ставшую родной медсестру, мне удалось раздобыть чьи-то тряпки, которые я смогла натянуть на свою задницу. Смекнув, что всю дорогу проделаю на руках у Цуны (вариант с инвалидной коляской не слишком удобен для бега), я сбросила часть своей сбруи в виде больничного одеяла и плюхнулась в нежные объятия моего благоверного.       Как не спешил Цуна, он всё время отставал от чеканящего шаг своими длинными ногами Занзаса и был вынужден семенить за ним. В любое другое время это было бы маловероятно, но сейчас страх перед тем, что может натворить слегка поехавший вариец, причудливо смешался с желанием узнать, чем всё это закончится. Таким вот караваном мы двигались в сторону салона пачинко. Надо признать, что располагался он достаточно далеко от жилых кварталов, ближе к центру ночной жизни Намимори.       Чем ближе мы подходили к нему, тем сильнее становилось непонятное чувство тревоги, в конце концов, оформившееся в виде огромной толпы, которая концентрировалась у входа в салон. Предприимчивый хозяин игрового зала быстро смекнул, что в стенах его заведения происходит нечто небывалое, и вел прямую трансляцию на большие экраны на стенах своего заведения. По ним ранее транслировалась всякого рода реклама и анонсы состязаний, но и таким образом их, конечно, тоже использовали.       Занзас замедлил шаг, дожидаясь порядком отставший хвост, в виде меня и Цуны. Мы старались изо всех сил: Цуна почти бежал и обливался потом, а я, умостившись у него за спиной, болтала ногами в воздухе, стараясь не выглядеть слишком уж жизнерадостной.       Наконец, мы смогли разобрать то, что происходило на экранах.       — Чертов бейсбольный мусор! — скрипнули в относительной тишине зубами.       — Эй, Занзас! Ямамото не такой уж плохой парень! К чему всё это? — примирительно простонали.       — А это и не я сказал, — хмыкнул Занзас.       Под взглядом двух пар осуждающих глаз, я почувствовала себя неловко и даже слегка поёрзала на спине у Цуны.       — Как мы будем проникать внутрь? — перешла к делу я, стараясь скрыть свой конфуз.       — Грубой силой, конечно же. — И бровью не повёл Занзас, закатывая рукава рубашки.       — У меня на руках девушка, так что грубая сила будет только твоей. Надеюсь, ты сможешь сделать это так, чтобы никого не покалечить, — подал голос Цуна.       — Будет сложновато, но, думаю, я справлюсь, — неуверенно выдал Занзас.       — Вообще-то я достаточно окрепла, чтобы некоторое время стоять самостоятельно! — предвкушая зрелище, заявила я. — Думаю, даже смогу идти за вами. Правда, не очень быстро.       Цуна глянул на толпу и заспорил со мной:       — Это слишком опасно!       — Да положись ты уже на меня, а? Несносная ты селёдка!       Закончив военный совет, мы выступили спешным маршем в сторону скопления сил предполагаемого противника. Сначала всё шло крайне удачно: соприкасаясь с кулаками и ногами Занзаса, толпа подавалась в разные стороны, освобождая проход и нам с Цуной, но, ближе к самому входу, мы увязли гораздо плотнее. Дальним родственникам и коллегам Кёи было наплевать на то, кто там босс в той или иной семье. По сути, они были готовы выбивать дерьмо из каждого, кто помешал бы их законному развлечению и отдыху, что они и продемонстрировали.       — Бл*!.. — воскликнул Занзас, исчезая под волной тел, набросившихся на него с разных сторон.       — Ой!.. — успел пискнуть Цуна, увидев впечатляющих размеров кулак, летящий к его скуле.       — Я не с ними! — храбро крикнула я, заслоняясь от потенциальной угрозы при помощи живого (пока ещё) щита из Цуны.       Глядя на экзекуцию, я вжилась в роль. Что-то похожее на стыд и вину промелькнуло в моём сердце, но эти глупости быстро рассеялись под напором железобетонной логики: моя селёдка будет только рада, если все эти синяки и шишки, которые должны были достаться мне, перейдут на его многострадальную голову. Вылечив себя таким образом, я с чистой совестью поскандировала: «Бей-бей-бей!», добавила один раз с тревогой: «Только не в пах!», и когда убедилась, что всё в порядке, с чистой совестью закончила моральную поддержку: «Бей по голове, она все равно дурная!»       Завершая свой новый образ фанатки соревнований пачинко, я, расхрабрившись, пару раз пнула ногой Занзаса. Ему теперь уже всё равно, а для меня это как два в одном: и ближе к народу, и душу отвела.       Толпа, почуяв новое развлечение, слегка отхлынула от входа в салон и стала подбадривать драчунов. Наши — порядком помятые Цуна и Занзас, слегка оклемавшись, пошли на второй раунд, а я тем временем прошмыгнула ужом за их спинами в куда более свободный, чем ранее, вход в игровой салон.       Внутри оказалось, на удивление, мало народу, видимо, это всё вип-персоны, которые весьма ревностно оберегали своё личное пространство. Внимательно оглядевшись, я заметила два стоящих рядом с друг с другом автомата и мелькавшие то тут, то там розовые волосы беспристрастной судьи — Червелло. Между респектабельными гостями заведения, одетыми в дорогие костюмы, я заметила совсем уж невысокую фигурку в балахоне. Тень, отбрасываемая капюшоном, скрывала лицо его владельца, но ошибки быть не могло. Это был хитрый казначей Варии — Маммон собственной персоной.       Еврейский коротышка наладил самый настоящий тотализатор и принимал ставки на обоих бойцов, а также на исход уличной драки, образовавшейся перед входом. Каким образом он узнал про неё — оставалось загадкой. Видимо, правы были те, кто говорил, что его всегда можно будет обнаружить там, где пахнет большими деньгами и лёгкой прибылью. Его сумка, карманы и небольшая, но очень вместительная и не пойми где и как добытая касса буквально ломились от сданной ему валюты всех сортов: начиная от йен, продолжая евро и заканчивая совсем уж пошлыми и банальными долларами.       Подобравшись к занятому своей работой букмекеру, я ловко подцепила его под локоток и отвела в сторонку, чтобы никто нам не мешал. Маммон морщился под своим балахоном, подсчитывая потерянную из-за нашего разговора потенциальную прибыль, но не спорил. Я была готова поклясться, что очень весомая часть сданных ему денег так и осядет в его не очень чистых, фигурально выражаясь, руках.       — Помоги нам остановить всё это! — шёпотом произнесла я, честно стараясь выполнить свой долг.       Коротышка возмущенно дёрнулся, но быстро взял в себя в руки и подозрительно легко успокоился.       — Бесполезно. Даже если бы парни сами захотели, им уже не дадут этого сделать.       — Червелло не могут одобрить такой фигни! — яростно зашипела я.       — Вообще-то они в доле… То есть, я хотел сказать, что они уже одобрили «как путь наименьшего кровопролития и настоящей спортивной дружбы».       — Там на улице выбивают всю пыль из нашего и вашего начальства! — проглотив часть с находящимися в доле Червелло, не сдавалась я.       — Да знаю я, что ты хочешь? — недовольно пробурчал Маммон. — Червелло не одобрят это, какую бы взятку я им не предложил. Да их одобрение и не нужно, если на то пошло. Там всё чисто на добровольной основе.       — А что сделает ЗЛОЙ И ПОБИТЫЙ ЗАНЗАС со всеми вами, когда этот балаган закончится?!       Капюшон балахона подозрительно колыхнулся.       — Ну… Что сделает, то сделает. Достанется только капитану Скуало. Ну, может, и кто другой попадёт под раздачу. Моё-то какое дело? Мне ещё предстоит бой Тумана, так что ничего мне не будет.       — Та-а-а-ак! — протянула я, пытаясь примерить ситуацию на себя, а не на нашу компашку. — Значит, говоришь, пострадают только зачинщики?..       Я недобро посмотрела на затылок некого бейсболиста. Ямамото Такеши будто бы ощутил мой многообещающий взгляд и зябко передёрнул плечами, что стоило ему лишнего потерянного шарика. Часть толпы радостно взревела.       — Значит, слушай меня сюда. — Я привлекла внимание коротышки, жестом фокусника доставая из складок своей одежды благополучно украденный у Цуны бумажник, а также пару кошельков якудз, которые были слишком уж рады моим пинкам по Занзасу, и, конечно же, ничего не заметили. — Эх, маловат капиталец… — посетовала я.       — Маловат?! — возмутился Маммон. — Да в случае победы ты сможешь купить себе небольшой остров!       — Эм… Ну, это если я ещё смогу победить, — пожала плечами я и отправилась к барной стойке поправлять подпорченный больничной едой желудок местными коктейлями. Говорят, алкоголь в целом и вино в частности здорово помогают при обильной кровопотере, вот мы и проверим эти непроверенные, но такие благозвучные слухи.       К тому времени, как изрядно побитые кандидаты на кресло босса сумели-таки проделать то, чего я достигла не благодаря грубой силе, а лишь с помощью врожденного женского обаяния, игра уже подходила к концу. Как бы не старался Такеши, каким бы спортивным духом не горело его сердце, шариков у него оставалось всё меньше и меньше, а вот его соперник был почти так же бодр и свеж, как и в самом начале. Ох уж этот Скуало.       Я поманила пальцем Маммона, который к этому времени стал смотреть на меня не как на досадную помеху, а как на полноценного коллегу и лицо, достойное всяческого уважения. Наклонившись к самому уху коварной еврейской рожи, я посоветовала продать билеты на вечернее шоу узкому кругу вип-персон.       — А вечером планируется какое-то шоу? — озадачился Маммон.       — А как же! Казнь Скуало Суперби в двух частях с вынужденным антрактом!       Маммон аж подпрыгнул от удивления.       — Но он же побеждает!       — А ты оглянись, — дружески посоветовала я.       Маммон, не привлекая внимания, бросил взгляд через собственное плечо и обнаружил лицо Занзаса, которое уже начала заливать синюшно-фиолетово-красная краска.       — Пожалуй, ты права. Пизд*ц капитану Скуало будет в любом случае, — протянул он. — Спасибо.       — Не спасибо, а 60% прибыли с продаж!       — Могу предложить 45%! — быстро соориентировалась еврейская рожа.       — Хм… 65%, и Занзас ничего не узнает о твоей роли в сегодняшнем вечере.       Мы ударили по рукам и разошлись в разные стороны, всем своим видом показывая, что не знакомы, и вообще не собирались даже разговаривать друг с другом.       Спустя уже каких-то пятнадцать минут Цуна, добрая душа, утешал расстроенного Такеши, задетого за самые чуткие из его спортивных чувств. Занзас, увидев окончание поединка, испарился из ненавистного заведения, а Маммон перестал прятаться, стараясь не попадаться на глаза гневливому начальству. Видимо, Занзас отправился на местную базу Варии, то есть, в отель, приводить свое побитое тело в порядок. Я думаю, что Скуало припомнят всё: и пачинко, и злобных якудз, и «уважаемый мусор», и все прочие унижения.       Я искренне надеялась, что мой друган, Скуало, сможет пережить эту ночь. Но я в любом случае быстро утешусь, ведь Маммон сможет расположить благодарных и щедрых зрителей, пусть даже и прикрыв их иллюзией, так что я в плюсе в любом случае. Конечно, я расстроилась, что у моего парня под глазом бланш, но настроение всё равно было прекрасным.       Как позже я узнала из скинутого Маммоном видео, в отеле Скуало, который был увлечён игрой и нифига не видел, ждал ну очень горячий прием.       — Босс, я выиграл! — сияя, как начищенный пятак, вопил Скуало. — Ой, а чё ты такой помятый?       Занзас молча поднялся и навис над довольным победителем.       — И выражение лица… Босс, ты как-будто злишься… — обеспокоился Скуало.       Занзас молча надвигался, как неотвратимый конец, как неумолимый рок.       — Нафиг тебе трость?..       Скуало очень скоро узнал, зачем боссу непонятно откуда раздобытая трость. Следующие полтора часа можно было наслаждаться зрелищем того, как Занзас гонял Скуало по всей территории отеля, старательно выбивая из него пыль и последние мозги. Гордый вариец не мог принять, что пока что единственная победа досталась ему таким унизительным образом.       Так вот и разыграли кольцо Дождя.