***
Я присвистнула. — Надо же, настало моё время. — Не могла не усмехнуться. Почувствовав на себе взгляд Бела, я развернулась в его сторону. — Принцесска, завтра, да? — И-ши-ши… Посмотрим, как ты завтра запоёшь. Дождь хлестал лицо, у меня замерзло всё, что только могло замёрзнуть. Тело било в холодном ознобе. — Хаято, ты следующая? — спросил Такеши. Я коротко кивнула. — Типа того. — Если следующая ты, то у нас точно не будет проблем, — поддакнул Рёхей. Приходилось избегать внимательного и слишком обеспокоенного взора Цуны. Я понимала, что нужно сделать что-то, что чуть развеет обстановку. Что поможет ребятам прийти в себя. Труп Червелло, лежащий на полу, меня не очень-то впечатлил. Я давно прошла рубеж, когда тебя пугают такие вещи. Мне до сих пор снились члены Лямбды, которых я подорвала, как Хойши. И помнила каждого убитого. Спасало только то, что воспоминаний до Намимори у меня не было. Не знаю, сколько на самом деле крови на моих руках. — Бел, ты следующий? — между тем усмехнулся Занзас, сухенький, будто и не льёт дождина. Интересно, Цуна тоже так может? А я могу? — Неплохо. Эй, Скуало. — Он стрельнул глазами в сторону Скуало, всё это время держащего на своём плече Леви, на манер мешка картошки. — Делать нам тут больше нечего. За мной, мусор! — скомандовал Занзас. Вария и прихватившая напарницу Червелло покинули крышу, а я между тем недовольно глазела на Емицу-сана и Базиля, наблюдавших за боем Грозы с крыши соседнего корпуса, но они лишь кивнули мне и тоже покинули сцену. Я горько выдохнула. Тем временем Цуна вышел из гипер-режима, и эта странная сила исчезла. Не знаю, почему Занзас считает его пламя слабым. Оно просто… странное, необычное. Дело не в силе, а в использовании. Цуна задействовал что-то на основе моей теории Моря и пламени. Тут наверняка есть нюансы и подвохи. Интересно… А узнай Занзас получше Цуну, его тёмную сторону, он бы продолжил говорить всё это? Меня не могла не веселить эта ситуация. Пока я пребывала в своих мыслях, Цуна начал делиться своим планом выживания, смердящим наивностью и его натурой миротворца. Утешая, мол, продули — не беда, на деле-то всё равно выиграли. Мы ведь изначально планировали другое. Что кольцо получили — уже круто, и на том спасибо. Ещё и живы, да и Ламбо не пострадал. — Да? Не беда? — удивилась я, вмешиваясь в его тираду. Пора немного развеять обстановку. Мы зашли под навес пристройки крыши и начали спускаться по лестнице, прихватив свои зонты. — А разве нет?.. — Вылупился на меня Цуна своими карими глазёнками. — Ну-у-у… Вообще-то, у меня были слегка иные планы… — Я даже смутилась. В моих глазах можно было видеть, как рушатся призраки надежд. Огромный чёрный замок с недремлющим оком. И верные слуги сплошь в чёрном. Пылающие села, разорённый Рохан… — Но, сестрёнка… — Робко подёргал меня за штанину Ламбо. — Колец всего семь, а тебе нужно девять… — Как давно я думаю вслух? — «приходя в себя», поинтересовалась я. — Всё это время…. Я нагнулась, приблизив губы так близко к его уху, что Ламбо вздрогнул, и зашептала: — Я надеюсь, ты понимаешь, что после всего услышанного только суицид может решить проблему? Ламбо, поджав губы, убежал весь в слезах вниз по лестнице. Идущий рядом со мной Такеши фыркнул. — Что это с ним? — поинтересовался Цуна, который, в отличие от Такеши и Ламбо, не вслушивался в моё бормотание. Рёхей вовсе шёл впереди всех. — Честь для самурая дороже жизни! — козырнула в спину юного суицидника я. — Я и не думал, что он воспримет поражение так близко к сердцу… — умилился Цуна. — Он слишком много знал… — пробубнила под нос я и тут же перешла на крик: — Стой, куда?! Но было поздно. Мой босс (мой любимый и мой парень по совместительству), в конце концов, спешно бросился догонять и по всей видимости спасать компромат на ножках. «Аш назг дурбатулук, Аш назг гимбатул», — утешающе шептало в ушах у меня. — А нужно было это шоу? — обратился ко мне Такеши. — А что было-то? — вмешался Рёхей, видимо, не понимающий, куда так припустил Ламбо, и почему Цуна бежит за ним. — Да так… — хмыкнула я. Пока Цуна разбирался с Ламбо, я распрощалась с ребятами и решила навернуть круг по школе и переждать, пока Цуна покинет её стены. Зайдя в незнакомый мне класс, я взгромоздилась на парту и выключила телефон. Тот, прокрутив на экране логотип фирмы, отрубился. Я сидела в тишине класса и слушала, как дождевые капли колотят в стекло. С меня стекала вода, собираясь в маленькие ручейки, спадающие на пол, подобно микроводопадикам, и образующим небольшие лужицы. Вот и настало моё время. Я знала, что рано или поздно этот день настанет. Но больше боя Бела меня беспокоили другие вещи: во-первых, Занзас и Вария зачем-то уцепились за меня, и я не совсем уверена, что интерес во мне у их босса любовный, а во-вторых, так это третья сторона, наблюдавшая за сегодняшним боем. Если Емицу-сан и Базиль не скрывали своего присутствия, то некто (не факт, что это одна персона) скрыл свою ауру. Вария тоже заметила этого гостя, хотя виду не подавала. Я не могла понять, кто этот третий. Друг? Враг? Тот самый хранитель Тумана, с которым нас не успел познакомить Реборн, лишь намекая на его наличие и передавая мне от него подарочек? Посчитав, что выждала достаточно, я поднялась с насиженного места и покинула класс. Может, я поступала жестоко по отношению к Цуне, который наверняка обеспокоен ситуацией — тут и к гадалке не ходи, у него всё на лице написано, но у меня не было выбора. Я чувствовала: разговоры могут сбить мою решимость, и мой парень-босс имеет большие шансы склонить меня к решению отказаться от участия в бою. Этого допускать нельзя. Ещё и эти странные речи Занзаса, мол, готовься, бешеная самка. Что же хочет Вария конкретно от меня? Оставалось только надеяться, что Цуна поймёт мои намерения и не будет меня ждать под дверью, как Хатико. На всякий случай я, раскрыв над головой зонт, вышла не к школьным воротам, а с противоположной стороны школы, и просто перелезла через забор. Так и крюк до моего дома не пришлось делать. На моё счастье, Цуна не припёрся ко мне домой и не подпирал спиной стену. Первым делом я приняла горячий душ и ненадолго залегла в соляной ванне, вдыхая ароматы кофе и апельсина, пытаясь хоть как-то отогреться. Уже суша феном волосы, я мечтала о сне в тёплой постели — за окном заметно похолодало, пришлось даже закрыть окно, иначе бы это грозило затопить квартиру и попортить татами. Поставив будильник на пять вечера, укрываясь едва ли не с головой одеялом, я легла спать. Мне потребуется очень много сил на бой Урагана.***
Будильник истошно орал над ухом. Пытаясь понять: что я или кто я, какой сегодня день недели и почему мне так жарко, откинула одеяло в сторону. На мне были тёплые носки. Я растерянно смотрела на ноги, пытаясь понять, на кой-чёрт мне в жарищу тёплые носки, но потом вспомнила. — М-да… Зевая и на скорую руку готовя себе завтрак-обед, я сунулась в шкаф, заглядывая под висящую с вешалок одежду. Пять пузатых трёхлитровых банок с янтарной жидкостью радовали глаза. С трудом вытаскивая одну из них, боясь уронить, я притащила банку на кухню. Дожёвывая тост с маслом, я сняла с горлышка медицинскую перчатку и принюхалась к жидкости. Дрожжи сделали своё бродячее дело. Налив себе на блюдце, чуть пригубила. Яблочный сок хорошо забродил. Закрыв горлышко нормальной жестяной крышкой, я сходила переодеться и уже с банкой покинула квартиру, поднявшись по лестнице на третий этаж. — А ты чего не в школе? — удивился домовладелец, радостно встречая меня. — Да дел полно. — Пришлось отмахнуться. Домовладелец криво усмехнулся. Меня впустили в квартиру и провели в гостиную. Его жена, Теруко-сан, как раз осматривала модификацию патронташа, которую недавно я ей и поручила. — Сегодня ты выглядишь лучше, милая, — улыбнулась мне хозяйка, намекая на похмелье. Я поклонилась ей. — Вашими молитвами. Теруко-сан, вы закончили? Её узкие глаза хитро сузились. На обычно кротком лице мелькнула суровость. — Ещё спрашиваешь. Возьми. — Она протянула мне белый патронташ, и я принялась осматривать его. Стяжки были идеальными, даже и не верилось, что переделкой занималась «обычная» медсестра со скорой помощи. Отделения под гильзы стали кармашками различных форм и размеров. В них можно было положить и некрупные ёмкости, и ампулы, и пробирки, и динамитные шашки со всем прочим закрепить. — Огромное вам спасибо, Теруко-сан, — пребывая в полном восхищении, поблагодарила я, вновь склоняя голову перед женщиной. — Тебе не за что нас благодарить, Хаято, — усмехнулся домовладелец, уже пробуя из чарочки для саке, сакадзуки, мой домашний «сок». — Ты — подруга молодого господина. Помочь тебе только в радость. Я усмехнулась. Ну да, клан Хибари — страшная мощь на территории Японии. А Кёя, молодой господин, который то ли сам отправился в отдалённый от Токио городишко, то ли по заданию главы клана, его отца — важный человек. Формально городом заведует мэр, но как бы не так. Кёя и его дядя, который приглядывает за юным господином — вот истинные правители Намимори. О клане Хибари не знают в городе лишь единицы. И всё же группировки — страшно. В Италии есть Вонгола и Альянс семей, а в Японии — якудза. И так уж выходит, что Хибари — один из самых многочисленных кланов, имеющий в своих рядах более двухсот тысяч членов. Даже социальное жильё, в котором я живу — необычное. Три дома, которыми владеет Фуудо Юске, муж Теруко-сан, — необычные. В них в основном селят тех, кому не нашлось места в столице. Живу я тут по рекомендации Емицу-сана и Тсуёши-сана, а они, в свою очередь, друзья моего опекуна Шамала. Только благодаря им. И вот некая Гокудера Хаято является другом молодого господина, Хибари Кёи. — Говоря о Кё-сане, — я свернула патронташ и отложила в сторону, — вы не знаете, он уже вернулся из Токио? Домовладелец отрицательно покачал головой, вновь прикладываясь к чарочке. — Нет, он как уехал с одним из чужаков из этой… Ну, как её? — Он взмахнул рукой. — Вонголы. Он уехал с Каваллоне Дино, — подсказала я. — С тех пор и нет вестей. — Долго чужаки будут ещё шататься в Намимори? — Теруко-сан приложила ладонь к щеке, будто у неё болели зубы. Меня всегда умилял этот японский жест у женщин. — В больнице обеспокоены, не будет ли снова массовых жертв, как было в инциденте с Кокуё. Да и мои подруги из регистратуры в отеле напуганы. Я в красках представила себе, как Вария отжигает в отеле Намимори — единственном крупном гостиничном комплексе города. — В лучшем случае ещё пять дней. — А в худшем? — В меня упёрлись тёмно-карие глаза домовладельца. Пришлось развести руками. Домовладелец и Теруко-сан синхронно тяжко выдохнули. — Поскорей бы молодой господин вернулся… — покачала головой Теруко-сан. Я поднялась с колен, держа в руках патронташ. Да уж, мне бы тоже хотелось, чтобы Кёя поскорей вернулся. Его сила была бы очень кстати. Чёрт знает эту Варию и происходящее в голове у их босса. Я уже ничего не понимаю. — Что ж, я пойду… — И, распрощавшись с хозяевами, откупившись от них «соком» за помощь с похмельем и патронташем, я ретировалась из квартиры. Дух удалось перевести уже перед дверью в свою обитель. — Ну и, как подготовка? Я чуть не подскочила на месте. Обернулась. Моему взору открылась лестница левого крыла дома, а на её ступеньках — Шамал. Помяни чёрта, называется. Чувствуя, как сердце в грудной клетке колотится, как у загнанного зверя, я нахмурилась. — Вот нет, чтобы зайти, пока меня не было, а не ждать, как последнему бомжаре! С раздражением стала вытаскивать ключи, после я открыла дверь в квартиру и переступила порог, оставляя всё нараспашку. У Шамала, как у моего опекуна, был второй ключ. В договоре на квартиру также числилось его имя. Я не захотела жить с ним вместе по разным соображениям: не мешать личной жизни мужчины (вдруг он решит привести домой бабу, а тут я) и элементарное стеснение опекуна, опять же потому, что он — мужик взрослый, а я — девочка-припевочка. У меня тогда была каша в голове, я ни в чём не была уверена, как бы ни петушилась. К слову, каша эта у меня в мыслях до сих пор, но она стала менее густой, разжижела, так сказать. Я чётко знала, кем хочу быть и кто я есть. Что ещё нужно? А прошлое… Да, Лямбда стала тогда огромной неприятностью, может, у меня есть ещё враги, а не только Лямбда. Да, у меня есть отец с мачехой, биологическая мать, к которой я, судя по всему, была привязана, будучи парнем. Я бы и о Бьянки ничего не хотела знать, но она сама влезла, пришлось подружиться с ней. Пусть прошлое останется там, где ему и следует быть. Люди, которые считают, что нужно обязательно вытаскивать наружу грязное бельё — идиоты. Зайдя в квартиру, первое, что я сделала — бросила рядом с футоном патронташ и принялась собирать по углам всё то, что мне сегодня понадобится: пробирки, пинцеты, пластиковые ложки, фарфоровый тигель для спекания, ступки с пестиком, лабораторная посуда, динамитные, дымовые и световые шашки. Адски хотелось курить, но если я и позволяла себе дымить в помещении, то не сегодня. Иначе мне грозил неплохой шанс поднять тут всё на воздух. И вытяжка не спасёт. Клеёнка нашлась в ящике на кухне. Я постелила её на пол и только после этого вытащила с нижней полки шкафа замотанные в тряпки склянки с добром, которое я тогда заказала через Реборна. Качественная подготовка перед боем — это важно. Шамал хлопнул входной дверью и вскоре зашёл в комнату с упаковкой пивных банок. Непочатой. Я фыркнула. Между тем Шамал подошёл к напольному столику, водрузил на него упаковку, а сам сел на подушку. Ему, как обычно, было тесно в этой крохотной комнатушке, но меня это мало волновало. Тут живу я, а не он. — Закусок под твоё пиво у меня нет, — надевая на руки нитриловые перчатки, строго сказала я. — Ничего, и так обойдусь, — фыркнул Шамал, отсалютовав уже открытой банкой пива. И мы занялись каждый своими делами: я — подготовкой, а Шамал посасывал пиво. Стрелки часов перевалили за шесть, шёл седьмой час. Сев по-турецки, положив между ног специальную ёмкость, я надела респиратор и защитные очки, а ступку с пестиком обернула бумагой, заготовив ещё несколько листов и положив их рядом с собой. У меня было не так уж много времени, ещё нужно принять душ. — Суровая у тебя подготовка, Хаято, — спустя какое-то время заговорил со мной Шамал. У него шла вторая банка. — Есть такое, — не могла не согласиться я, распределяя по пробиркам красный фосфор. На него у меня были большие планы. При нагревании и смешивании с водой красный фосфор начинает выделять гибрид фосфора — газфосфин. Совсем чуть-чуть, и… Бум? — Откуда у тебя дезоксин? Я скосила глаза на упаковку дезоксина, привезённого мне Реборном по тому длиннющему списку. Ну конечно же, Шамал знал, что это такое. Он же врач. Только вот кого-кого, а Шамала я не ждала сегодня. — Реборн по моей просьбе достал, — пожала я плечами, продолжая заниматься своими делами. Взаимодействие соляной кислоты и перманганата калия для получения хлора — вот Варии будет сегодня весело. Хотелось прямо сейчас заглянуть в недалёкое будущее и оценить финал. Надеюсь, всё удастся. Хотя, план гибкий. Думаю, всё будет хорошо. — Опасные он тебе вещи достал, я так погляжу. — Шамал кивком головы указал на мою маленькую химлабораторию, пока я получала газообразный хлор в колбу. — Из Америки тебе достали дезоксин? Зачем он вообще тебе нужен? Надеюсь, сама не употребляешь? — Ага, для похудания, — попыталась пошутить я, намекая на одно из использований лекарства, но мой опекун одарил меня дюже суровым взглядом. Даже и не скажешь, что он уже немного пьян. — Во время боя в кровь поступает очень много адреналина, а адреналин плюс мет… — Метамфетамин химически схож с адреналином, поэтому оказывает сильное адреномиметическое действие на периферическую нервную систему, сужая сосуды и повышая артериальное давление и ускоряя сердцебиение. Ты там решила поиграться с симпатической системой у Варии? Твой Савада знает? — Не-а, всего-то с Принцесской. И да, Цуна не в курсе. Шамал, — я закончила с хлором, получив пять пробирок с газом, сменила перчатки и достала этот злополучный дезоксин из упаковки, нащёлкав себе для начала три таблетки, — я не в шутки играю. И именно поэтому делаю всё возможное для победы. Мне нужна вторая часть кольца Урагана, и я достану её даже самыми грязными методами. Мне не в первые пачкать руки, ты же знаешь. И эти американские таблетки для лечения синдрома дефицита внимания и гиперактивности мне жизненно необходимы. Не метамфетамин в чистом виде — его я бы могла наварить хоть два кило, не вопрос. Мой бой сегодня с Бельфегором, Принцем-потрошителем. Только обдолбав его, у меня будет шанс на выигрыш. Будем честны, я слабая, а у Варии за плечами сотни боевых миссий и опыт. Именно поэтому на этом фарс-шоу я покажу ещё одно шоу. Я слаба, но именно в этом моя сила. Шамал ничего мне не ответил, а я тем временем размельчила лекарство, ссыпав его в очередную пробирку. Сегодня никаких взрывных устройств, только химия и газы. Подрывник — это вам не чайник с динамитом. В его арсенале есть всякое. Да и для многих бомб нужны химические элементы. Время безжалостно утекало сквозь пальцы. Я поскорей закончила с основной подготовкой и решила перед душем перекусить. Одной химией сыт не будешь. Перекусывая энергетическими батончиками, насыщенными витаминами, закусывая их поджаренными тостами и запивая всё это минералкой, я проветрила помещение. У меня есть вытяжка в комнате, раз уж я курю (пришлось долго клянчить у домовладельца разрешение на её установку), а то мало ли испарения остались. Заодно помыла все пробирки моющим средством и поставила их сушиться. — Эй, Шамал, есть желание притронуться к девичьей тушке? — окликнула я своего опекуна. Шамал чуть не захлебнулся своим пивом. Закашлялся, бедолага. — Совсем сдурела?! — Мне нужно обмазаться содой. Без шуток. Среда будет кислая. Защелачивать надо бы. Ну-у… То есть, буферные системы вывезут часть, но-о-о… — Ты можешь хоть иногда не грузить мозг? — возмутился Шамал, вытирая с губ пену. — Саваде своему так мозги не грузишь. Меня-то ты за что так ненавидишь?! Я пожала плечами. — Так получается. В общем, раствор соды я использую, полежу в нем. NaHCO3 двух-трёх процентов и большое количество воды. Раствор до. Раствор после. Надо участки кожи обработать, раз я буду долго находиться в среде. Может и душа с мылом хватит. Там тоже среда щелочная. В кусковом мыле есть катионы натрия ста процентов… — Я тебя сам ненавижу! — перебил меня Шамал. Поморщившись, я тем временем выудила из шкафа полотенце. Пришлось сбавить обороты, а то и правда разошлась. Нервишки-то шалили, но я не могла себе позволить принимать успокаивающее, иначе бы это грозило мне превратиться в овоща. — Будет фосфин, а он может меня убить. Это мера предосторожности. Мыло же это липид, к которому прилили щёлочь. Если это катионы натрия, то оно твёрдое. Катионы калия — жидкое. Смысл в том, что я буду в агрессивной кислой среде. — Я принесла с кухни кусок мыла — простое хозяйственное — и показала ему. — Но хочу ещё перестраховаться и покрыть некоторые участки кожи содой. Так-то хватит мыла, но… — Перестраховщица, — покачал головой Шамал. Я скрылась в ванной, напоминая себе, что времени уже в обрез. Когда я выползла, Шамал уже ждал меня. — И всё же удивительно, — усмехнулся Шамал. — Вроде и знаешь это всё, хотя потом забываешь ненужное. — Ну да, обычное мыло, — хихикнула я, когда мне стало особенно щекотно. — После помыться. И всё. Химия не так страшна, как её малюют. Даже когда с радиацией работают. Радиохимия. Тип… Главное вымыться. Уже стоя перед раскрытым шкафом, я думала, что же мне надеть на сегодняшний бой. Что-то и удобное, и значимое. Но глаза разбегались. Да и не хотелось портить то, что ещё носить-не-сносить. А уж Бел-то сегодня постарается на славу. — Может, наденешь что-то, что принадлежало тебе, когда ты была парнем? — предложил Шамал, стоя за моей спиной. — Блин, предлагаешь мне надеть одну из этих дорогущих рубашек от Армани или ещё какой бренд? — возмутилась я. — Я только недавно разжилась машинкой и планировала потом всё перекроить под себя. Это ж такое расточительство! Такая гора шмотья! А одежда безумно дорогая! Шамал развёл руками и ретировался из моего поля зрения от греха подальше, вернувшись к своему пиву, а я всерьёз задумалась. Слова опекуна задели что-то во мне. Пусть я не помню себя в прошлом, но где-то эта часть меня жива? И избрали именно её Ураганом для Десятого Вонголы. Хаято-парень достоин номинально присутствовать на сегодняшней битве. Я решительно сорвала с вешалки синюю рубашку от Армани, уже заранее прощаясь с ней. Цвет, как Небо, которому служит Ураган. Очень символично. Я натянула на себя белую майку, а сверху накинула рубашку, застёгивая её на пару пуговиц. Как и предполагала, она была мне велика. Штаны Хаято надевать попросту бесполезно даже с ремнём — как мешок будет висеть, потому решила пожертвовать ради сегодняшнего дня чёрными брюками. Они были стрейчевые, двигаться удобно, так что подойдёт. Вернувшись на середину комнаты, я подняла с пола патронташ, рассовывая по кармашкам пробирки и пропихивая через отделения дымовые и световые шашки. Ради собственной безопасности динамитные решено было не брать. Временно на манер обруча я надела защитную маску, а на шею повесила респиратор, на мгновение задержавшись на нём. — Держи, — сказал мне тогда Реборн, передавая мне коробки с моим заказом. Среди вещей был и необычный респиратор. — Это тебе подарок от того, кого выбрали хранителем Тумана. Его не увидят даже Червелло. Тебе ведь он необходим? Я тогда попыталась узнать, кто же тот таинственный хранитель Тумана, и что это за респиратор, но взяла его, пусть Реборн и не ответил. Фосфин может и убить, так что защита для глаз и дыхания мне не помешает. Удивительно, но патронташ оказался удобным. Теруко-сан хорошо его подогнала под мои параметры. И тут ударил Шамал тогда, когда я меньше всего ожидала: — И всё же я рад, что ты так изменилась, — пьяненько гыгыкнул он. — Что ты имеешь в виду?.. — У меня пересохло в горле. — В прошлом тебе было бесполезно говорить что-либо. Хаято был упёрт, как баран. Твердолобый. Я тогда думал, что всё, допрыгался, мелкий пакостник. У меня зачесались внутренние стороны локтей, там, где когда-то были следы от капельниц. Когда я очнулась в квартирке Шамала, то моё тело пребывало не в лучшем состоянии. — Хороший взгляд! Во-о-от, бойся, Хаято. Только те, кто зависят сами от себя, и думают о том, как выжить, смогут найти пути для этого. Мои друзья-идиоты в своё время свято верили всему, что им говорили… Знаешь, что с ними стало? — Мертвы? — Именно, давно мертвы. Остались в живых только те, у кого были припрятаны секреты. Так что выживи, Хаято. Я фыркнула. Недавно он отчитывал меня за дезоксин, а теперь благословляет. Ну, что за нелепости?***
Цуна с прошлой ночи пребывал в лёгкой панике. Хаято пропала, а по какой причине — тут и думать нечего. Он как раз хотел предложить ей сдаться, ведь бой был не против абы кого, а против Бельфегора — первого гения Варии, «Принца-потрошителя». Цуна слышал от Реборна, пока тот ещё не уехал, что это даже более страшный человек, чем Леви-А-Тан. Не то, чтобы Цуна не верил в Хаято. Скорее наоборот. Он боялся её потерять. Только не снова. — Савада, да не волнуйся ты так, это же наша Гокудера! — Рёхей размашисто хлопнул Цуну по спине, и одним ударом вышиб ему из лёгких кислород. Тот тут же закашлялся. — Именно потому, что это она, я и беспокоюсь… Такеши шёл рядом с ними, заложив за голову руки, и задумчиво надул губы. — Ну, Хаято рисковая, — согласился он с Цуной. — Иногда ей не хватает тормозов. Поморщившись, Цуна вздохнул. Они подходили к школе. То, что с ним соглашался главный безалаберный рубаха-парень, его ничуть не утешало, даже напротив. Когда человек с жизненным кредо «жизнь — игра» говорит, мол, твоя девушка рисковая, то это совсем, ну вот совсем, блин, не утешает. — Всё так, Савада-доно. Бельфегор получил своё прозвище из-за того, что любит убивать людей, разделывая их на части. — К ним из-за угла вышел Базиль, правда, без Емицу. Цуна с подозрением прищурился и спросил: — А отец где? — Сегодня я один буду наблюдать за боем, как представитель от CEDEF. У учителя неотложные дела. — Тогда этот Бельфегор экстримально как тот Джек-потрошитель. Это опасно! — обеспокоился даже Рёхей, а это о чём-то да говорило. Школа замаячила перед глазами. И раздражало тут сильнее всего то, что Хаято отключила телефон и не выходила на контакт. Цуна не стал навязываться и идти к ней домой, но его теперь изнутри пожирало нешуточное беспокойство. Предчувствие чего-то плохого. — Но принц… Он реально принц? — засомневался Такеши. — Да, Реборн говорил, что у Бельфегора, похоже, королевская кровь, — нехотя подтвердил Цуна. Добавлять, что у Бельфегора ещё, судя по всему, нечеловеческие, неуправляемые способности, он не стал. Но добавил: — И он сам присоединился к этой Варии. Его никто не заставлял. — Я слышал о нём от учителя, — Базиль с каким-то отчаянием смотрел вперёд, — и беспокоюсь за Гокудеру-доно. Если посмотреть на способности в бою, то Бельфегор — самый талантливый в Варии. Они замолчали. Бой обещал быть жестоким. У школьных ворот Хаято не оказалось. Где должен был проходить бой — неизвестно, но, даже спустя десять минут ожидания, Червелло не появились. Их немногочисленная компания зашла в школу и вскоре оказалась на освещённом этаже, где располагались библиотека и учебные классы. — Так бой будет проходить… здесь? — Цуна завертел головой. — Но Гокудеры-доно всё ещё нет… — Базиль уставился на стоящих в конце коридора Червелло, а позади них членов Варии. Хаято действительно нигде не наблюдалось. — Да что она делает-то! — нахмурился Рёхей. — Ха-ха, да придёт она, не переживайте! — рассмеялся Такеши. «Я как раз и беспокоюсь, что она придёт, — пронеслось в голове у Цуны. — Хаято-сан, не приходи…» — Даже если она не придёт, я всё равно её убью, — усмехнулся Бельфегор. Червелло на это ничего не сказали, и стало понятно, что всё, что происходит на боях — допустимо. Правила так-то были непонятными. Сперва казалось, что они подстроены ради Варии, но нет. Червелло действовали по каким-то своим непонятным критериям. «Да кто вообще эти Червелло?» — в очередной раз подумал Цуна. — Когда стрелки часов дойдут до одиннадцати, Хаято Гокудера будет дисквалифицирована, — начали вещать Червелло, — и Бельфегор выиграет по умолчанию. Оставалось только ждать и молча гипнотизировать стрелки часов. Когда до одиннадцати оставалась только минута, послышались шаги. Из лестничного пролёта к Цуне и остальным неторопливо вышла Хаято. — Извините за задержку, но по-настоящему крутые герои всегда опаздывают, — усмехнулась Хаято, выпуская изо рта сигаретный дым. Она остановилась рядом с Цуной, и ему на миг показалось, что от неё пахнет пищевой содой и хозяйственным мылом. — Главное не вмешивайся в этот бой, иначе я тебя не прощу. — Донеслись до его ушей тихие, точно шелест листвы, слова. — Стой на месте и просто смотри. Ладно? — Эй! — крикнул ей вслед Цуна, но Хаято, не оборачиваясь, зашагала по коридору. Цуна смотрел ей в спину, видя необычный для себя образ Хаято: развевающиеся края мужской рубашки очень красивого синего цвета, он бы сам не отказался от такой, защитная маска на лице и слишком выделяющийся на чёрных брюках белый странный ремень, он такие видел только в фильмах, причём преимущественно в боевиках. — Вы прибыли в последнюю минуту, потому можете принять участие, — недовольно произнесли Червелло. — Видишь, она пришла, — улыбаясь, Такеши пихнул Цуну в бок. — В этом-то и проблема… — себе под нос пробурчал Цуна. Беспокойство внутри всё росло и росло. Цуна топтался на грани какого-то предчувствия. Червелло тем временем проверили подлинность частей колец Урагана. Хаято стояла напротив Бельфегора и обильно дымила, уперев руку в бок. — Да, кольца настоящие, — объявили Червелло. — Можно… — Эй, мужик… — разглядывая Бельфегора, начала Хаято и, взмахнув рукой, отвела от лица тлеющую сигарету. — Ну, ты же мужик? Просто если ты баба… — С громким «пфф» она шлёпнула губами. — Так в девках и останешься… Такеши взорвался смехом. Рёхей не отставал. Цуна с удивлением отметил, что уголки губ Скуало трясутся. Бельфегор, изваянием замерев на месте, стоял с открытым ртом. Маммон, вытащив из-за пазухи телефон, принялся фотографировать своего коллегу. — И чем это ты занят? — В голосе Бельфегора мелькнуло раздражение. — Фоткает он тебя, — подсказала Хаято. — Это я и без тебя вижу… — Капитан, — Маммон подплыл к Скуало, — сколько вы заплатите мне за эти фо… Скуало подтянул его к себе и что-то зашептал на ухо. Цуна уже ничего не понимал. Хаято с самодовольной физиономией курила, Бельфегор злился, а Червелло ждали, пока все угомонятся. Червелло так-то привыкли ждать Хаято: то два дня терпеть, пока та проспится, то пока наведённый ей «ураган» устаканится. Цуна в очередной раз подумал, что его девушка ну очень проблемная. — Мы создали специальное поле боя для этого сражения, — с кислой миной начала одна из Червелло. — Специально для хранителей Урагана. — Сражайтесь достойно, — вторила ей вторая Червелло с не менее кислой миной. Цуна даже засомневался, что эти девушки — просто безэмоциональные клоны. Они смотрели на них так, будто сами прибить тут всех хотели. Цуна втянул голову в плечи. «Хаято-сан… что же ты творишь, а…» — Итак, время. Поля боя — весь третий этаж школы. Корпуса соединены между собой. Сражаться можно не только в коридорах, классах и прочих помещениях, пока те прилегают к третьему этажу, — продолжали Червелло. — Однако… С грохотом вышибло стёкла. Из классов, раздробленные на щепки, посыпались остатки парт и стульев. Одна из Червелло выкатила на тележке странный аппарат. — Что это? — тут же спросил Цуна. — Ураганные турбины, — тут же ответили Червелло. — Они способны выдавать ветер в любую из четырёх сторон. Учтите: это очень сильный ветер. Хаято подошла к выкаченной из класса турбине и, неизменно продолжая курить, обошла её вокруг. — Так и знала, что вы придумаете какую-нибудь хрень. То ринг для Солнца с адскими светильниками, то громоотводы для Грозы, а сегодня — шайтан-машины. Вам вот совсем денег не жаль? Эти турбины, да в мирных целях… — А это не слишком? Турбины эти… — Такеши повёл плечом. — Точно-точно! Угоди такая штука в нас — нас вынесет вон отсюда! — не сдержался Рёхей. Цуна не сводил глаз с Хаято, которая на это только насмешливо выпустила изо рта дым и поглядывала на Бельфегора, который, в свою очередь, очень мило скалился в ответ. Похоже, её шутка его сильно задела. — Но это ещё не всё. — Вырвал Цуну из мыслей голосок Червелло. — Время схватки ограничено. В ураганные турбины установлены бомбы с лимитом. Они будут взрываться одна за одной. И заранее предупреждаю, Хаято Гокудера, — Червелло вся аж нахохлилась, — их нельзя разминировать. Лучше вообще не трогайте. Хаято печально опустила плечи. — Блин, а такой хороший план был! — Так что вы можете погибнуть. Вмешиваться в бой, само собой, никому нельзя. Это грозит дисквалификацией. И не могли вы нас не трогать? Цуна даже не сразу понял, что не так. Между двумя Червелло стоял доктор Шамал и тискал девушек за грудь. Хаято безразлично отвела лицо в сторону и буравила взглядом стену. — Я думала, ты продолжишь квасить у меня дома… — Как я могу? Тут кто-то балуе… — Договорить Шамал не успел. Червелло с нечеловеческой скоростью ударили его, и тот отлетел в сторону, врезавшись спиной в стену. — Любвеобильность тебя погубит, старый ты извращенец, — хмыкнула Хаято. — Ох, как же хороши эти леди… — Шамал сымитировал в воздухе движения руками, как в момент, когда он тискал Червелло за грудь. — Такие упругие, такие быстрые… Хаято тихо прыснула. Червелло довольными назвать было никак нельзя. — Шамал, вы в порядке?.. — Цуна с ребятами подбежали к мужчине. Вария тихо переговаривалась о чём-то своём. — Ладно, я тут побывал, посмотрел. Ещё увидимся! — Шамал как ни в чем ни бывало поднялся с пола и, отходя, помахал Варии рукой. — Вас, парни в похоронных одеждах, это тоже касается. — Да вали ты уже! — Хаято отмахнулась от своего опекуна, как от надоедливой мошки. Цуна давно утратил нить происходящего и уже перестал чему-либо удивляться. — Давайте начнём? — обратилась к Червелло Хаято. — Пока нам снова не помешали. Девушки вытащили что-то из карманов, и прежде чем Цуна и остальные успели среагировать, перед ними с шумом опустились металлические створки с проходящими между них лазерами. Со стороны Варии опустилась такая же дверь. — На поле битвы установлены камеры, — заговорили Червелло, — чтобы следить за помещениями. Во время сражения, дабы предотвратить вмешательство в битву, мы включили инфракрасные лучи — сенсорное устройство, работающее как боевой лазер. Сражение будет проходить пятнадцать минут. Сквозь лазеры было плохо видно, потому ребята тут же уткнулись в экраны, опустившиеся из разъёмов потолка. Цуна видел, как к спокойно стоящей и курящей Хаято подошёл Бельфегор и дотронулся до её плеча. — Эй, не лапай меня, наглец. — Хаято смахнула его руку. — Можно считать это проявлением уважения к сопернику, и-ши-ши, — разразившись странным смехом, усмехнулся Бельфегор. Динамики шуршали, искажая голоса. Да и слышно было плохо. Цуне только и оставалось, что молиться за благополучный исход, но предчувствие говорило об обратном. — Битва за кольцо Урагана: Бельфегор против Хаято Гокудеры… Начать! — скомандовали Червелло. Хаято выхватила из своего странного пояса одну из динамитных палочек (Цуна их не различал у неё) и, бросив её на землю, исчезла в клубах дыма. Но какого же было удивление Цуны, когда дым рассеялся. Хаято всё ещё стояла на месте и, более того: она продолжала курить, не сместив тело даже хоть немного в сторону. Всё внутри Цуны похолодело, но прежде чем он дёрнулся, на нём повисли Базиль и Рёхей. — Савада! — Савада-доно, нельзя! Они застали курящую Хаято. Будто так и надо. — Да что она творит?! — вспылил Цуна. — Хаято-сан, что ты делаешь?! Бой ограничен пятнадцатью минутами! — заорал он так, что было слышно даже Варии. — Не говори, что забыла про ограничение по времени! Хаято выдохнула дым и сделала ещё одну затяжку, поглядывая прямо в висящую перед ней камеру. По её лицу было сразу понятно, что ей так хорошо-хорошо. Прям великолепно. — Блин, а что вы мне предлагаете? — Она пожала плечами. — За пятнадцать минут ничего путного не придумать. Только врага рассмешу, Бел ведь любит посмеяться, проказник. Я же вам не Рэмбо. Даже Рэмбо не пятнадцать минут готовился. И курила она демонстративно. На глазах у охреневающей с неё и Варии, и друзей. Цуна поклялся себе, что если они выберутся из этой заварушки живыми — он всё-всё припомнит Хаято.***
Играть на нервах Цуны, подобно пианино — просто шик. Это позволило мне хоть немного собраться с мыслями. Контролировать пламенем красный фосфор на грани газфосфина и распыленный по воздуху хлор — та ещё задачка. Пусть я проводила с другими веществами похожие опыты, когда мы с М.М. тренировались, но сегодня всё оказалось гораздо сложнее. Эти дурацкие ураганные турбины норовили вынести газ и фосфин. Пока я привыкала к контролю через пламя, осторожно скосила глаза на Варию и Червелло, но никто, похоже, не заметил респиратора, который я надела, пока всё находилось в дыму. Тогда же я и разбила пробирки с красным фосфором и хлором. На полу столько стекла, что прибавка в виде мелких осколков не будет заметна. Спасибо турбинам. Я вновь выдохнула изо рта Дым — распространение моей способности. Да фиг вам я буду просто так курить посреди боя. Совсем недавно я и вовсе произвела в воздухе химическую реакцию, как следует все разогрев пламенем Солнца и Урагана, но пока не добавляя Дождя. Ещё рано. Только вот Бел, собака такая, даже не хихикал. Я видела, что он был настороже из-за дыма. Ну да, не простой дым, а волшебный. Потом узнаешь, что за дым, сладенький. Мы стояли и пока ничего не предпринимали. Я улыбалась, Бел улыбался. Идиллия. Наверное, никто не ожидал такого… спокойного начала боя у самых взрывных атрибутов — Урагана. — Бел, какого чёрта ты творишь?! — взревел Скуало. Я подумала, что пора. Выхватив из отделения патронташа дымовую шашку, я бросила её на пол и припустила по коридору, спрятавшись за учительским столом в кабинете биологии. И вовремя — прогремел мотор ураганной турбины, и часть оборудования и парт вылетела наружу. Контролировать частицы в воздухе становилось всё сложнее и сложнее. Я ещё и тащила за собой хлор, опускающийся ближе к полу — он тяжелее воздуха. Внезапно над моей головой нависли ножи. Сгибаясь под ношей Моря и собственного пламени, я потеряла возможность уклониться. Ножи вошли в плоть, принося мучительную боль. Сигарета выпала у меня изо рта, я едва успела её погасить, чтобы тут всё не рвануло раньше времени, подняв на воздух. В респираторе и защитной маске было слишком тяжело дышать и смотреть на окружающий мир. Откуда эти ножи, как они ко мне долетели? Бел не мог так быстро вычислить, где я укрылась. На ходу вытаскивая из плоти ножи, бросая их на пол, я заскрежетала зубами. Подлечить бы раны, но каждая частичка моего пламени драгоценна. Вновь взревела турбина. И без того раненную меня отбросило в сторону, впечатывая в стену. Но нельзя больше стоять на месте. Бел уже знал, где я. Я вскочила на ноги, чувствуя, как от использования пламени и потери крови деревенеет тело. Хорошо нам дано всего пятнадцать минут. Надеюсь, к концу боя я буду в состоянии худо-бедно двигаться, иначе мне конец. Выскочив в коридор, я увидела сквозь разбитые стёкла кабинета Бела, стоящего там же, где он был изначально — в коридоре главного корпуса. — Но… Как? Ему настолько везёт?! — сорвалось с моего языка, но времени болтать у меня не было. — Принцу не нужно полагаться на везение. — Он вошёл в кабинет биологии. — Это не сложно. Нужно просто чувствовать ветер. Я укрылась за углом, вынимая из отделения патронташа дымовую шашку. Бел нёс какую-то хрень. Так не бывает. — Благодаря этому я всегда попаду в цель. Бросив себе под ноги дымовую шашку, не слушая, о чём там снова распинается Бел, заговаривая мне зубы, я думала, как мне лучше продвигаться по своему плану дальше. Ведь нельзя выпускать всю предсмертную волю за раз. Так никаких сил не хватит. Мне требовалась выносливость, развивать которую мне, как саппорту, — дело первостепенной важности, но я начала тренироваться только недавно. Выходило пока плохо. Да и контролировать свою силу, но не порезать боевой потенциал… Контроль — вот, что важно. Но… Чувствуя, как ноют раны, как тело постепенно наливается свинцом от усталости, я думала: может, проще было вести бой одним динамитом? Пытаясь отдышаться, терпя сбившееся дыхание — я бы посмотрела, как другие побегали в респираторе! — и, раздумывая, как дальше быть, мне с трудом удавалось сгладить дыхание. Я даже среагировать не успела, как мимо моего лица просвистел нож-стилет Бела, разрезая плоть, и мне не удалось подавить вскрик боли. Как, как эта скотина каждый раз знает, где я нахожусь? Использует ситуацию для своей выгоды — да, похвально, но это всё ещё не делает его гением. Хотя лично я всё ещё не преуспела в использовании турбин себе на пользу. — Прошло три минуты! — объявили Червелло. К-как три? Всего три?! Я перекатилась по полу коридора, думая, как можно видеть движения потоков воздуха. Неужели он тоже как-то по-своему использует нечто вроде Моря? Такова его мечта, его фантазия? С трудом подтянувшись на двери в пустой класс, я попыталась встать более-менее прямо, чтобы не выглядеть слишком жалко. Контролировать красный фосфор, хлор и сюрприз для Бела было всё труднее и труднее. Мне оставалось только надеяться, что метамфетамин начнет действовать на Бела раньше, чем я выдохнусь и не смогу шевелиться, поддерживая Море. — Ты знаешь, в чём истинное предназначение хранителя Урагана? — спросил меня Бел. — Быть бушующими волнами Урагана, не останавливаясь ни на шаг. Я могу так делать, но вот ты — нет. Тогда, в автобусе, ты застала нас врасплох, но сейчас… Ты ведь просто бегаешь от принца? Блин, ты серьёзно говоришь это бабе, которая держит на своих плечах частицы химических веществ, контролирует их и параллельно накачивает тебя метом? Серьёзно? Но довольно шуток. Пора поработать мозгом. Я выхватила сразу три световые шашки. Даже если он ходит с опущенной на глаза чёлкой, то я-то догадываюсь о некой проблеме, Бел. Ты ведь чувствителен к яркому свету, раз твои глаза всегда в тени? А ещё ты наверняка ширяешься, ибо не может быть адекватный человек… — …Таким долбанутым! — уже вслух закончила я, зажмурив один глаз и позволяя себе ослепнуть только на один, бросая на пол световые шашки. С шумом те взорвались, мир для меня и Бела дрогнул и погрузился во тьму. Жмуря поражённый глаз и открывая нетронутый, я со всей силы припустила вперёд, замечая, что Белу таки попало по глазам. Нужно бежать и найти укрытие как можно дальше, пока у меня есть фора. Удар по глазам — это надолго даже для Бела. Я на всякий случай установила на дверях дымовые шашки. Если дёрнет леску — те взорвутся и вновь скроют обзор, дезориентируют. Повсюду работали турбины в своём бешеном ритме, и у меня не было времени изучать, как они действуют и с какой периодичностью. Вокруг летали листки бумаги. Пока я переводила дух, заметила, что рядом есть ещё одна турбина. Пока она не сработала, я, двигаясь ползком, как собака, поползла по полу. Болело всё. Легкие горели огнём. Контролировать воздух становилось невыносимо. Сумасшедшая игра в прятки. — А?.. — Я сперва не поняла, почему лежу на полу. Ошалело разглядывая торчащие из бока стилеты и не чувствуя плеча, я видела, как они начинают насыщаться бурыми пятнами от крови. У меня просто не было выхода. Вырывая из себя ножи, я активировала пламя Солнца и поочерёдно коснулась сначала бока, а затем плеча. Стало немного легче, но я вновь потеряла драгоценное пламя, а его резервы у меня не резиновые. Хаято, ты сможешь. Держись. Подтянувшись на локтях, поднимаясь с пола, мой взгляд на мгновение задержался на одном из стилетов. — Это всё, на что ты способна? — Донёсся до меня из коридора голос Бела. — И это — хранитель Десятого босса? Просто смешно! Дымовые и световые шашки? Что дальше? Смех с переизбытком шипящих заставил меня подорваться с места и на ватных ногах бежать прочь. Бежать не останавливаясь. Я знала куда, я знала зачем. Я знала, в чём прикол силы Бела. Мне всё стало понятно. Перед глазами прокручивался бой с самого начала, нет, до того, что было «до». Просто техника. Не Море, не пламя. Долбанная техника, а я зациклилась на ожидании, пока Бела накроет от переизбытка адреналина в сочетании с метом. — Я сделаю из тебя кактус с тысячью иголок, а потом расчленю! И-ши-ши, и-ши-ши! — вторило мне эхо, разбавляемое шумом турбин, пока я бежала в сторону библиотеки. Посмотрим, кто засмеётся последним. Пробегая мимо кабинета биологии, я сдёрнула с плеча прозрачную нить и прицепила её к модели человека. Это даст мне лишних секунд тридцать. Бежать в этом разрушенном Аду все равно больше некуда, раз Бел так контролирует свои нити. Ох, хорошо этого всего не видит Кёя. Вот бы он порадовался… У меня отнялась рука, повиснув плетью. Боль в бедре мешала бежать. На теле почти не было живого места, но я упрямо плелась вперёд. К библиотеке. Мне было жаль Цуну, который должен видеть весь этот ужас. Потом извинюсь перед ним. Нельзя бежать туда, где уже был Бел. Там все сплошь в нитях. Библиотека… Да… А зачем она мне нужна?.. Сознание медленно уплывало. Я чуть не упустила момент, когда почти потеряла контроль над красным фосфором и хлором, но, влепив себе звонкую затрещину, мне удалось прийти в себя и продолжить бег мелкой рысцой. Я обязательно выиграю и получу полноценное кольцо Урагана для своих опытов и для нашего с ребятами выживания! Сумасшедший смех, как дьявольская трель разносящаяся по коридорам, настигла меня, когда Бел попал в мою маленькую ловушку с моделью человека. — Пролилась! Королевская кровь пролилась! — орал где-то позади Бел. Я, не понимая, что такого в пролитой крови — меня-то он порезал знатно, только припустила вперёд, еле-еле волоча за собой ногу. Мне не хотелось знать, что там у него съехало в его крыше под действием мета. Не хочу понимать его странности. Меня точно схватила за холку холодная рука. Леденящий ужас. Такое я испытывала, оказавшись в руках у Мукуро, когда он захватил моё тело. Но добежать до библиотеки я не успела. Сначала мне в спину с режущей болью воткнулась россыпь ножей, а затем один стилет замер у самого лица. Через стекло защитной маски увидела перед собой Бела. Меня сейчас убьют, если я ничего не предприму — поняла я. Второй рукой, ещё не предавшей меня, я выхватила последние световые шашки и бросила их на пол наугад перед собой и Белом. Вшух! — раздалось у меня за спиной, когда я рванула вперед, слыша, как работают турбины. Сейчас будет ветер. И, как я и думала, ветер перекрыл Белу путь, пока я плелась к библиотеке, волоча за собой ногу. — Ураганные турбины будут уничтожены через шесть минут! — объявили через громкоговоритель Червелло. Ещё не легче. Турбины не бесконечные, их ограниченное количество, а библиотека — то, что клан Хибари наверняка запретил трогать. Прости, Кёя, но я разрушу её сегодня. Мне жаль все книги, которые тут есть, но вини в этом Вонголу и Альянс семей! Спрятавшись за одним из книжных стеллажей, я осела на пол, подтягивая к себе незаметную обычному глазу дымку из пламени вперемешку с сюрпризами. Когда послышались шаги Бела, и он вошёл в библиотеку, я вызвала перед дверью небольшой ураганчик из смешения пламени, и та закрылась. Вот ты и попался, сладкий. Что ж… Прости, Цуна. Не знаю, насколько буду цела к финалу. Можешь меня потом ругать, сколько тебе влезет. В библиотеку вёл только один вход, но и он теперь закрыт. Мы полностью в кислой среде, где всё кишит красным фосфором, осевшим над полом хлором и остатками мета, которыми наширялся Бел. Правда, Цуна, прости. Я выживу, но меня немного помнут. Бел принялся меня искать, а я благодарила библиотеку школы, в которой учился Кёя, за её огромные размеры и множество стеллажей. Он неумолимо опрокидывал стеллажи, срезал углы полок. Книги падали в беспорядке. А я считала в голове время до взрыва турбин, уже не контролируя вещества в воздухе, позволяя себе морально подготовиться к тому, что меня ожидает. Какие же Ураганы, всё же, шумные. Не можем мы тихо. А ведь как всё спокойно начиналось. Я чиркнула зажигалкой и прикурила. Нити Бела срезали угол стеллажа, за которым я укрывалась, продолжая сидеть на полу. Сил стоять просто не было. Я догадывалась, что подняться у меня уже не получится. Нога… Я не чувствовала её, как и правую руку. — Нашё-е-е-ел! И-ши-ши! — прогремело у меня над ухом. Я посмотрела прямо в камеру. — Не вздумай вмешиваться! — приказала я Цуне, наверняка желающему вмешаться в бой. Но не теперь, когда я выдержала все эти издевательства Бела. У меня не было возможности двинуться. Нити были везде — перед лицом, над плечом, проходили наискось между груди, натягиваясь на ней, захватили в плен бёдра и стопы. Я походила на марионетку, которую оплел нитями неумелый кукловод. Сеть из режущих нитей. И не двинуться. Вот дела. Вот только когда мой кукловод потянул за нити вверх, натягивая на гладкую поверхность стеллажа между полки, нити впились в кожу. Я закричала от боли. — Это конец, и-ши-ши! — маниакально смеясь у меня над ухом, смеялся Бел. Мне заломили руки, я была зажата между нитей — двинуться никак. — М-м, какое шикарное тело, — прошептал мне на ухо Бел. — Так и хочется его порезать. Но для начала снимем-ка с тебя одежду, а потом я тебя расчленю. Когда он разрезал мою майку снизу вверх, то я поняла: живого места на мне не останется. Пуговицы рубашки упали на пол и покатились. Стилет вспорол и ткань старенькой утяжки, оголяя грудь, и навис на выемке между рёбрами, упираясь в неё остриём. Он хотел расчленить меня на полном серьёзе. Все, пора заканчивать этот фарс. Я расплылась в улыбке, глядя поверх плеча Бела. Респиратор всё ещё находился на лице, а защита в виде соды была на мне. — Слушай, Бел… Вот я была жертвой… Но мы поменялись местами, а ты даже этого не заметил? Гений, да… Эй, Скуало! — громко позвала я. — Давай я не взорву твоему ненаглядному подчинённому воздух в лёгких, а ты сдашься. Как тебе вариант? Бел, скалясь и ничего не соображая, вогнал остриё мне в кожу. Я вскрикнула. Под ключицей, возле сердца, вспыхнула боль, затмившая всё остальное. — Скуало, я не шучу. Это очень больно. Но, думаю, ты мне не веришь, думая, что я блефую? Раз нахожусь в таком плачевном состоянии? Я старалась игнорировать разрезаемую кожу. Слёзы катились из глаз, застилая их. Поджечь осевший над полом хлор будучи пленённой было проще простого. Такого фаэр-шоу, уверена, никто не ждал. — Серьёзно, дружище. Я убью сейчас Бела. Это адски больно. Он меня по живому режет, ты в курсе? И вновь была тишина вместо ответа. — Считаю до десяти, и десять уже было. Когда я досчитаю… Девять… То ты лишишься своего гениального подчинённого…. Восемь… Вария много потеряет?.. Семь… Твою мать, как же больно… Шесть?.. Занзас тебя самого не убьёт?.. Пять… Он его даже по имени называет… Четыре… Знаешь, я… — Вария сдаётся. Хаято Гокудера побеждает в этом бою! — отозвались динамики ответом Скуало. — Бел, твою мать, что ты творишь?! Как ты допустил эту х*рню?! — разразился Скуало своим могучим голосом. — И живо оставь девку в покое! Босс тебе голову оторвёт! Бел! Стилет замер, а мир вокруг меня помутнился. Сознание начало уплывать. Силы покинули меня. Я уронила голову на плечо, и мои глаза закрылись. «Спасибо», — прошелестел на периферии моего сознания, точно пожухлая листва, незнакомый мальчишеский голос с лёгкой хрипотцой. Мир померк.