Пушистые чувства

      Прошло несколько дней...       Наступило очередное утро учебной недели. Эррор через силу встал с кровати, желая ещё немного поспать, но вспомнив, что сегодня важный тест, умылся, оделся и нехотя пошел в школу.       За день ничего особо интересного не произошло, кроме теста. Глюк ожидал от себя высоких результатов, и сдал так, как и ожидал. На обеде, когда направлялся купить поесть, он увидел Чернильницу, бьющегося об стол, а рядом его друзей, пытающихся, по-видимому, его успокоить. Подобная картина заинтересовала, и немного позабавила его, поэтому он и решил подойти. — Чего страдаем?       Шими показал свой тест, на котором не набралось и проходного балла. Усмехнувшись про себя, темный скелет показал свой и у всех троих чуть челюсти не отпали. Ошибка почувствовал, как волна гордости за себя разливается по всему телу. — С-сто баллов… — С этими словами Художник-раздолбай опустил взгляд и чуть ли не заплакал. — Тц, — Оши не нравилось, что творец так много ныл, так что он решил пользоваться любыми способами успокоить монстра — я могу помочь, если ты перестанешь ныть, — эти слова преисполнили художника, он просиял и обнял Эру. — Только вот без этих телячьих нежностей. Хорошо? — Ошибка попытался спихнуть с себя скелета, и в ответ Чумазое горе кивнуло и отпрянуло.       Вырвав листок из блокнота для заметок, который Миякэ носил с собой на всякий случай, тот написал на нем свой номер телефона и адрес. — Приходи в воскресенье, — После этих слов он молча удалился и направился по своим делам.       День прошёл незаурядно и относительно скучно. Скелет вышел на улицу, желая побыстрее оказаться дома. Было пасмурно. Он обожал дожди, и был бы совсем не против, если слабый дождик пошёл бы прямо сейчас.       Это свершилось! Пошёл дождь, пошёл и Эррор. Он направился к своему дому, но намного медленнее и путём подлиннее, чем обычно, чтобы насладится дождём. Ошибка остановился на секунду и посмотрел в небо. Темный небосвод был затянут серыми грозовыми тучами, и с него летели маленькие капли, будто небо плакало. Крохотные капельки били по крышам домов, по ткани зонтов, по тротуару и по самому Глюку, в конце-концов. Они стекали ручейком с плеч скелета, обдавая приятным холодком. Хоть стихи пиши. Он просто шёл по улице, слушая приятное ничего в своей голове и наслаждаясь погодой. На темного скелета с такого же темного неба падают прохладные капли, пляшут вокруг него, поют. Прекрасно! Просто прекрасно! С каждой секундой каждая капля становилась немного больше, начинала сильнее бить по плечам, принося какое-то неизвестное ранее спокойствие. С каждой новой каплей он становился только счастливее, и вот, по улице идет глупо улыбающийся и промокший до костей (ba dum tss) Эррор. Тут он почувствовал, как его кто-то коснулся. Будто выйдя из транса, Ошибка обернулся уже без той глупой улыбки, что имел до этого, сменив её на обыкновенное для него пофигистичное выражение лица. Рядом с ним в эту прекрасную погоду под красным зонтом стоял… — Шими! Что ты тут делаешь? Тебе разве не нужно в твой клуб… как его там… — Клуб рисования! Вау! Не думал я, что кто-то, кроме меня умеет что-то забывать, — Самоиронично подметил ху***ник¹. — И что с того? Это не только твое индивидуальное качество. Не думай, что лишь ты можешь что-то забыть. И всё-же, почему ты не в клубе? — Мы по пятницам заканчиваем раньше! У меня такая политика, что перед выходными мы занимаемся меньше. И потом, мне надо знать, где ты живёшь... — Я же дал тебе адрес! — Возмутился Миякэ. — А у меня топографический кретинизм! Зрительная память лучше работает. Не смогу я прийти к тебе только по адресу на бумажке, по крайней мере без опоздания. И потом, ты можешь простыть... — Последние слова звучали так... ласково, что-ли... хоть Инку Эррор не особо-то и нравился, он не хотел, чтобы тот заболел, да и это бы точно не сыграло ему на руку, в его то положении.       Художник залился краской от того, что ляпнул, да и Глюк походу тоже, он явно это ощущал. А возможно, что это были просто последствия получасовой прогулки под дождём. Возможно Чернильница даже был прав, в каком-то роде, думал Миякэ.       Инк встал на носочки, чтобы укрыть его под зонтом и чуть не упал, но Глич успел поймать его. — Как скользко. Аргх! Ненавижу дождь! — Художник произнес это с небольшой агрессией в голосе. Эта фраза немного взбесила Эрорра, и он почти даже сказал что-то по этому поводу, но вовремя подумал о том, что не всем дождь обязан нравиться.       Посмотрев на страдания своего одноклассника, он все же выхватил зонт из рук Инка, избавив от мучений их обоих, и они пошли дальше. Им пришлось жаться друг к другу, чтобы не промокнуть ещё сильнее, хоть Эррор уже и не мог намокнуть больше, и это было очень неловко для них двоих, ведь они шли как парочка.       К сожалению или к счастью, они наконец дошли до дома Миякэ, из-за чего он даже немного расстроился, потому что больше не мог наслаждаться дождём, и, закрыв зонт, он отдал его владельцу. — А зачем ты всё-же помог мне? — Ты... ты ведь... спас мне жизнь! Я не знаю, чтобы делал без тебя в тот день! — И спасу ещё раз, ты можешь так и на второй год остаться. — Прости! — Инк залился краской, опустил голову и виновато потёр носиком, которого у него нет. Когда он это сделал, он напомнил Ошибке его старого друга, с которым он довольно давно не виделся. — Сам виноват... Ты чем думал, когда на уроках рисуночки рисовал? — так и не получив внятного ответа, он решил тактично сбежать домой — Ладно, пока. Холодно уже... — Пока! И Инк направился к себе домой...