***
Эррор очутился в месте, просторном и светлом. Вокруг танцевали какие-то фигуры в пышных платьях и костюмах и масках. Безликие и будто бесформенные, что-ли. Играла приятная успокаивающая мелодия. Эррор очутился на балу, как принц из «Золушки». Да что уж там!.. Скорее просто мужская версия самой Золушки. Сам Егор, посмотрев на себя, удивился своему внешнему виду. Он был в красивом бархатном костюме синего цвета. Посередине комнаты на троне кто- то сидел, так похожий на Инка… Даже этот пресловутый шарф был на нём, то же пятно на щеке, те же цветастые глаза. Ещё шляпа с цветком на ней, кажется с Розой. Почти такая же, как и у его покойной матери. Он рассматривал всех окружающих людей почти скучающе, но увидев Ошибку остановился взглядом на нем, а затем он встал и подошёл к Эррору. У того встал ком в горле, и он был не в состоянии хоть что-либо сказать. — Не соизволишь… пригласить меня на танец? Миякэ, кивнув сам себе, протянул руку «принцу Иннокентию». Обхватив его за талию одной рукой, а другой взяв за свободную руку, он закружился с Чернильницей в танце. Он не знал, как он так хорошо танцевал, если никогда не умел, да и не учился. Ноги несли Эррора сами собой. Зрачки Художника меняли свой цвет с лилового на розовый и обратно. Глючный желтел всё сильнее, становясь самым ярким пятном в этом огромном зале. Он встал на одно колено и поцеловал Инка в «кисть» руки (хаха, тупой каламбур), промолвив: — Я л-люблю вас! ~ Инк внезапно сорвал с себя маску и с отвращением отдернул свою руку. Он засмеялся тихим злорадным смехом. Сначала тихо, но с каждой секундой становился все громче и громче, пока его смех не стал слышен в любом уголке этого замка. — Думаешь я люблю тебя? Мф, как же ты глуп… Оши…~ Музыка начала принимать зловещее звучание, пол — трескаться и разламываться, а после Ошибка провалился в белую пустоту, смотря на ехидного Шими через дымку собственных слёз…***
Глючный проснулся в холодном поту и с проступившими слезами на глазах. — Слава тебе господе, это был всего лишь сон! Фуууух… Рурушка посмотрел на часы. «6:25». Он стоял перед трудным выбором, который приходилось решать каждый раз, когда он спал дольше обычного. В душ или пожрать? Эррор надел форму, висевшую на стуле, и решил, что жрать — это святое и как вообще можно не жрать. Да и душок от него не был столь мерзким, как на той неделе, когда белка, сидящая на дереве, упала в обморок от вони. (короче натуральный нашатырь или же «анти-нашатырь»). Баг поздоровался со своими уже не спавшими братьями, сожрал всё как Флэш и тихим шагом двинулся к двери. — Ру-чан! — Пропел Роуз, уже встречавший любимую Ошибку у его дверей. Его яркая улыбка осветила утро Эррора как и всегда, но что-то было в ней фальшивого. Эти нотки боли, звучащие в его голосе, да и выглядел он как-то очень устало, будто не спал всю ночь. Плюс ко всему шрамы от стекла не прошли, но он не придал этому значения, так как в его голове крутилась музыка из сна. Вроде бы юноша её уже слышал, но забыл когда. И так они шли в школу, совершенно так же, как и многие годы назад. — О чём ты думаешь? — Да так… сон тупой приснился… там была такая мелодия знакомая… — Сыграешь мне на пианино? — В ответ он получил обеспокоенный взгляд со стороны темного скелета — Эй! Моя боль никак не связана с тобой, и… не злись на меня, как тогда…***
Эррору было 12, когда это случилось. Его мама была прекрасной пианисткой, любящей женщиной и хорошей матерью. Однако Оши, признаться… она любила чуточку больше остальных. Она все его детство учила Ошибочку играть — «Я стану лучшим» — говорил он. Мать занималась и садоводством и растила гортензии на заднем дворике с другими различными цветов. Руру и по сей день за ними ухаживает. Она всегда носила шляпки с большими полями или наоборот, маленькими, смотря по настроению, и любила вплетать в них гортензии. Еще она очень любила свой короткий шарф и много его носила. Она вознеслась на небеса, когда её сбила машина, в тот день. Эррор не мог себе этого простить. И забыть не смог. Некоторое время спустя, Персик попросил его сыграть на пианино, на что он из-за всех сил накричал на него и слегка поколотил по голове от своего горя. Да как он мог напоминать ему о том, что так сильно напоминало ему о матери? Они были в ссоре долгое время, но Гено помог им помирится. Ему тяжело вспоминать об этом. И именно поэтому, наверное, Инк ему так нравится. Он очень похож на неё. Этим характером, этой искоркой в глазах…***
— Всё нормально, уже не так мне и плохо… «Интересно… Инк любит гортензии?» — Так ты сыграешь? Ошибка погладил его по голове. — Если так хочешь… о! Уже пришли!..