Пушистые чувства

      И вот, после долгого дня Эррор так и сыграл на пианино для Роуза. Он сыграл песню про еретика, в которой пелось:

«В доброту людей верую… И в любовь и в дружбу верную… И пока живу, верую я! И умру, веруя!»

      Розочка слушал и умилялся его красивому голосу и этой мелодии. Ошибкин не растерял того таланта, который у него был с самого детства. Конечно, голос огрубел, не оставив после себя и следа от того милого голоска, который у него когда-то был. И всё же Роуз не переставал любить этого, временами, засранца. Хоть тот того не знал, Персик уговорил переехать отца только из-за того, что Принц страшно скучал.       Но Роуз думал не только об Эрроре. Многие мысли о будущем посещали его, но он старался жить сегодняшним днем, а потому так сильно страдал. Совсем скоро должны были начаться летние каникулы и множество различных событий, а пока им было пора в клуб рукоделия.       Там их ждали Сакура и Окору, учащий делать оппонента первые узелки. — Эй, это моя работа! — Я просто помогаю… а разве это преступление, с-семпай? — Пф, ну ладно… но теперь моя очередь! — Хорошо-хорошо!       Прекрасный на улице день, птички поют, отцветает своё сакура, а президент клуба учит делать своего подопечного правильные узлы на плетении. Шапочник читает книгу Рея Брэдберри, которую он спи… *кхе-кхе* одолжил у того-же президента, Оши благополучно задрых, наблюдая как мирно и неспешно плетётся ещё один шарф. — Окору-кун! Если хочешь почитать — иди в литературный клуб! — Мне ещё жизнь дорога!       На подобные слова Сакура невольно хихикнул.       Казалось, что эти двое уже знакомы не меньше года, хотя прошло не больше двух недель. Забавно однако.       Даже несмотря на большие усилия Роуза и Окору, они не закончили шарф и наполовину. Им все время что-то мешало: то храпящий темный скелет, даже не начавший хоть что-то делать, то Окору, больше читающий книги, чем плетущий, то плохая погода, например дождь, капли которого стучали по крышам слишком громко. В такие дни еще и Эррор очень часто выходил на улицу, из-за чего Персик волновался и не мог сосредоточиться на шарфе. Работы им оставалось еще немало.       Но жизнь текла своим чередом. Куда им спешить?       Возможно, спешить и нужно было, но точно не с шарфом, а с помощью этому скелету с красной ленточкой. Роузу с каждым днем становилось все хуже, а Эррор с Инком с каждой минутой общались все лучше, и Персиковый Принц не знал, как успокоить свои чувства. Только с Окору он мог немного забыть об этом. Наверное поэтому Розочка проводил почти все свое свободное время в клубе — становилось легче       Так, все! Занесло нас немного в раздумия.       После пары часов посиделок все начали разбегаться по домам. Эррор проходил мимо клубных комнат, как вдруг увидел, как жопка Инка торчит из-под мольберта. Запахло жареным Егором, жаренным на собственном стыде. — Инк…прошу, не стой в такой позе (в позе «раком»). — Эррор! — Инк ударился бошкой об балку мольберта. — Н-не больно? — Спросил Баг, подходя к Художнику. — Нормально…       Оши облокотился об верхнюю часть предмета обихода художников. — А ты что там делал? — Мыл. — ответил он кратко. — Эм… а, не хочешь съездить со мной на мостик… покормить карпов. Я знаю, где можно купить отличный хлеб! — Звучит, заманчиво! «Ес! Не думал, что не зассу!»