Мой ангел-хранитель

Барри сел на кровать, глядя, как Лен наливает им ещё одну порцию. Смелость снова покинула его, и он постоянно сглатывал, чувствуя нарастающий нервоз. Лен посмотрел на него и приподнял уголок губ, совсем легко улыбаясь и осторожно вкладывая рюмку ему в руку. — Расслабься, Барри, — сказал он тихим мурчащим голосом, задерживая пальцы на его руке. Потом пододвинул салат поближе и протянул Барри вилку. Осторожно присел рядом, чокаясь с ним и кивая на закуску, предлагая попробовать. Барри нанизал на вилку несколько грибов, выпил залпом текилу и проглотил закуску, чувствуя, что становится лучше. — Вкусно, — улыбнулся он. — Ничего особенного, но спасибо, — отозвался Лен, проделав то же самое и ставя рюмку на столик. — Сиди смирно, ладно? И с этими словами он забрался на кровать с ногами, сбрасывая гостиничные тапочки, и расположился за спиной Барри. Помедлив несколько секунд, он мягко опустил ладони ему на плечи. — Ты слишком напряжён, — прошептал Лен, склоняясь к его шее и выдыхая прямо на покрывшуюся мурашками кожу. Барри ожидаемо вздрогнул и со свистом втянул воздух сквозь зубы, но не пошевелился, выполняя просьбу сидеть смирно. Лен начал осторожно поглаживать его плечи, постепенно переходя к настоящему массажу. Вскоре его ладони уже без всякой осторожности сминали, растирали и сжимали, двигаясь от плеч вниз по спине и снова поднимаясь вверх. Барри слышал размеренное дыхание за спиной и чувствовал прикосновения этих сильных рук, полностью отдаваясь им и ясно осознавая, что ему нечего бояться или смущаться. Это было слишком хорошо. Он чуть выгибался навстречу ладоням Лена, закрыв глаза и шумно выдыхая через нос, с трудом удерживая себя от стонов. В какой-то момент Лен, спустившись к его пояснице, подцепил край майки и потянул её вверх, и Барри не выказал ни малейшего сопротивления, просто поднял руки и позволил стащить её с себя. Отбросив майку в сторону, Лен придвинулся ближе, прижимаясь грудью к обнажённой спине Барри и обвивая его руками. Барри чувствовал, что Лен возбуждён, и это просто сносило крышу. Но он помнил — не спешить, — и заставил себя расслабиться, подаваясь чуть назад, позволяя себе чувствовать каждый миллиметр горячей кожи Лена. Лен поцеловал его плечо, медленно двигаясь дальше, целуя шею, зарываясь носом в волосы. Рот Барри непроизвольно открылся, когда он почувствовал, как Лен вобрал мочку его уха в рот и, коротко пососав её, прикусил, а потом выдохнул: — Ты потрясающий. Я готов делать это всё вечность, даже если я никогда не смогу зайти дальше. Барри снова содрогнулся, поворачивая голову, изгибаясь, чтобы взглянуть на Лена совершенно пьяными глазами из-под ресниц, поймать в фокус его губы, такие красивые, приоткрытые всего в дюйме от его собственных. — Но ты можешь, — сказал он, едва соображая. Было так чертовски трудно сохранять рассудок. — Да, — ответил Лен, улыбаясь и глядя на Барри, сжимая ладонями его грудь и ведя ими ниже, по животу, до кромки штанов. — Иди сюда, Барри, — прошептал он едва слышно прямо ему в губы. И Барри поддался, разворачиваясь навстречу, тут же снова оказываясь в крепких и жарких объятиях. Где-то на заднем плане тихо играла музыка, но Барри её совсем не слышал, не воспринимал. Единственный звук, который имел сейчас значение, был звуком дыхания Лена. Барри закрыл глаза, ныряя в него с головой, тут же оказываясь втянутым в новый поцелуй. Он с готовностью впустил язык Лена в свой рот, умирая от желания почувствовать больше, ещё и ещё больше. Они целовались как сумасшедшие, неистово трогая и гладя друг друга, задыхаясь, отстраняясь на доли секунды, чтобы глотнуть воздуха, и тут же снова прижимаясь губами к губам. Барри подался вперёд всем телом, заставляя Лена откинуться назад, и, оторвавшись от его губ, как оголодавший, впился горячим поцелуем в его шею. Он не имел ни малейшего понятия, что творит, ему просто хотелось ощутить максимум Лена: его вкус, чистый, такой яркий и живой, его запах, не похожий ни на что другое, его слабую дрожь, которую Барри сцеловывал, зализывал, кусал и снова целовал, уже совсем себя не контролируя и что-то бессвязно выстанывая. Сильные ладони Лена прошлись по его плечам, стискивая и утягивая обратно наверх. — Тшшш, — прошептал Лен, гладя его лицо. — Не торопись. — Хочу тебя, — выдохнул Барри, опуская голову, чтобы поцеловать Лена в щёку, скулу, висок. — Ты получишь всё, что хочешь, — сказал Лен, проводя рукой по его спине. — Всё, что попросишь. Но сначала ты должен мне довериться. Барри кивнул, глядя в тёмно-синие, казавшиеся почти чёрными глаза. Лен осторожно высвободился, приподнимаясь, чтобы поменяться с Барри местами, подтягивая их обоих выше на постели. Теперь голова Барри покоилась на подушке. Спиной он ощущал прохладное покрывало, а грудью — жар тела, нависшего над ним. Он поднял руку, чтобы провести кончиками пальцев по руке Лена, прослеживая своё движение и замечая, как волосы на его коже встают дыбом. — Это так нереально, — тихо сказал он, глядя в улыбающиеся глаза напротив. — Всё реально, — покачал головой Лен, склоняясь ближе. — Просто помни, что в любую секунду ты можешь попросить меня остановиться, и я остановлюсь, хорошо? Я не сделаю ничего, чтобы навредить тебе, — прошептал он, снова целуя Барри в губы. Барри выгнулся, отчаянно желая почувствовать Лена. Между ними всё ещё оставалась преграда, и это начинало раздражать. Он не мог сказать вслух то, что так хотелось, но надеялся, что Лен поймёт сам. И перестанет наконец дразнить. — Флэш, — протянул Лен, обжигая шёпотом ключицу Барри. — Всё время торопишься… такой нетерпеливый, такой горячий… ты настоящее чудо, с великолепной силой, заключённой в твоих генах… Он шептал и шептал все эти слова, спускаясь поцелуями ниже, сильно сжимая ладонями бока, заставляя Барри выгибаться, облизывая его соски, рёбра, живот, ныряя языком в пупок и прихватывая зубами чувствительную кожу внизу живота, чтобы снова подняться тем же путём обратно. Всё тело Барри горело огнём, он сжимал ногами бёдра Лена, ярко чувствуя его эрекцию и давая почувствовать собственную в ответ, и был уже так сильно возбуждён, что не осталось ни намёка на стыд или стеснение. — Лен, — жалобно проскулил он. Тот поднял голову и посмотрел на Барри, усмехаясь, и его лицо было настолько красивым и родным, что Барри почувствовал слёзы, наворачивающиеся на глаза. Где, чёрт побери, был этот человек раньше? Почему они не встретились до всех этих событий? Почему только теперь… Он протянул руку и сжал пальцы на подбородке Лена, ощущая в себе нежность невероятной силы. Какие бы тайны он ни хранил, теперь Барри был уверен, что это самый настоящий подарок судьбы. И что бы ни готовило им будущее, этот момент принадлежит только им двоим, даже если завтра ад разверзнется и небеса упадут на землю, переворачивая мир вверх дном, — сейчас это не имеет никакого значения. Лен внезапно отстранился и сел между ног Барри, по-прежнему глядя ему в лицо и улыбаясь, безумно и потрясающе красиво. Он провёл руками от груди Барри до низа живота, зацепил пальцами резинку штанов и стянул их с него одним движением вместе с бельём до колен. Барри приподнял ноги, позволяя снять их с себя до конца, и Лен отшвырнул это всё куда-то на пол, возвращаясь к нему и жадно оглядывая его тело, скользя взглядом ниже и бесстыдно рассматривая его член, болезненно напряжённый и стоящий прямо вверх. Барри знал, что на его щеках сейчас рдеют яркие красные пятна, но было абсолютно всё равно. Он рвано дышал через открытый рот, глядя на Лена и едва заметно подрагивая всем телом. Никто и никогда не разглядывал его так: так близко, интимно и жадно. — Разденься, — прошептал он, легко преодолевая свой внутренний барьер. И Лен тут же подчинился, быстро расстёгивая ширинку и стягивая джинсы вниз. Он выпутался из них, и Барри против воли уставился туда, куда сам Лен так жадно смотрел минуту назад. Совершенное безумие. Ведь это мужчина. Ведь это мужское тело. И оно было таким великолепным, настоящим, реальным, с совершенно настоящими волосами, окружающими тяжёлый, налившийся кровью член, с синеватыми венами, поднимающимися от ног выше, с красивыми мышцами, образующими букву V и почти сходящимися внизу живота. Совершенное безумие. Барри дотронулся рукой до живота Лена, восторженно ощущая тепло его кожи, развёл пальцы веером и провёл ими до самого низа, не сдерживая стона, когда коснулся жёстких курчавых волосков в паху, и наконец обхватил дрожащими пальцами чужой член. Лен всё это время позволял ему смотреть и трогать, почти не шевелясь, затаив дыхание и наблюдая. Он только придвинулся чуть ближе на коленях, удобнее устраиваясь на постели, и опустил свою ладонь ниже, кладя её поверх руки Барри, направляя, показывая, как нужно. Барри облизнул губы. Ему было мало прикосновений, он хотел большего, он хотел воспринимать происходящее каждым из своих органов чувств. — Медленно, Барри, — проурчал Лен, и Барри послушно кивнул, замедляя движения своей руки и поднимая на Лена расфокусированный взгляд. Тот улыбнулся ему и мягко отвёл его руку от своего члена, снова нависая над ним, вклиниваясь между ног и прижимаясь затем всем телом. Они снова целовались и гладили друг друга везде, где могли дотянуться. Барри был не в силах сдерживаться и вскидывал бёдра, чувствуя себя уже так близко к грани. И Лен, несомненно, это видел, продолжая дразнить его, ухмыляясь, легко целуя его шею, грудь, руки и лицо, пока Барри не взмолился: — Лен, пожалуйста! Лен, рассмеявшись, слава всем богам, подчинился. Глядя Барри в глаза, он медленно облизнул свою ладонь, обильно смачивая её слюной, и опустил руку вниз, обхватывая ноющий член Барри и начиная сразу же двигать ладонью по всей длине. — Блять!.. — заскулил Барри, утыкаясь лбом ему в плечо. — Ле-е-ен… Его хватка была потрясающе тесной и горячей. Скользкая ладонь двигалась вверх и вниз в идеальном темпе, сжимая его с идеальной силой, иногда задерживаясь на головке, а потом снова начиная скользить, всё быстрее и быстрее. Барри задыхался, выгибаясь в сильных объятиях, льнул к Лену, сбивая его с ритма, стонал ему в плечо и жмурил глаза. Никогда и ни с кем не было ничего подобного. Ни с одной девушкой, ни в одной фантазии. Лен уничтожил всё, словно до него действительно ничего не существовало в принципе. Словно он был самым первым во всех грёбаных смыслах. — Мне так жаль, — жарко прошептал ему на ухо Лен, опуская руку ниже и сжимая пальцами напрягшуюся мошонку, мягко перекатывая яйца в ладони, — что я и правда не подготовился, что я не могу трахнуть тебя сегодня. Барри захныкал, чувствуя, как непроизвольные слёзы прокладывают дорожки из внешних уголков глаз к вискам. — Но я обязательно сделаю это в самое ближайшее время, — продолжал Лен, возвращая руку на его член и снова начиная дрочить ему. — Я хочу, чтобы ты принадлежал мне, Барри, только мне, — горячее дыхание обжигало раковину уха, и Барри казалось, что вот сейчас, сейчас его рассудок, держащийся где-то в отдалении на тонкой ниточке, словно воздушный шарик, оторвётся и навсегда покинет его, улетит в атмосферу и исчезнет там, и останется только этот голос, пробирающий до самого сердца, влезающий в кости, начинающий течь по венам вместе с кровью. — Я твой, — хрипло выдохнул он, и его голос сорвался на едва слышный шёпот. — Твой… Взбрыкнув бёдрами в последний раз и сильно зажмурившись, он кончил, тонко скуля, содрогаясь всем телом и продолжая прижиматься к Лену, стискивая пальцы на его спине, пряча пылающее лицо на его шее. Оргазм оглушил и ослепил его, удовольствие взорвалось в паху и прокатилось горячей волной по всему телу, к поджавшимся пальцам ног, отчего почти болезненно сводило мышцы, к вмиг потяжелевшим рукам и совершенно пустой голове. — Лен… — беззвучно шептал он. — Господи… Лен медленно убрал руку, осторожно вытирая её о покрывало и снова возвращая на тело Барри. Он мягко поцеловал его в губы, пальцами стирая дорожки слёз, потерявшихся где-то в волосах. — Хочешь воды? — спросил он, гладя Барри по щеке. — Да, — сипло выдохнул тот. — Через минуту. Подожди. И обвил Лена руками и ногами, чувствуя, что силы возвращаются. Он не хотел выпускать этого человека из объятий. Сейчас ему хотелось только одного: навсегда оставаться в этом мгновении, чтобы эта ночь никогда не кончалась, а Лен никогда не отпускал его. Наконец Лен завозился, аккуратно выбираясь из хватки и спуская ноги с кровати. Потом легко встал, и Барри, приподнявшись на локте, смотрел, как он уходит в ванную, не заботясь о том, что на нём совсем нет одежды. Проводив его взглядом, Барри упал обратно, закрывая глаза и проводя ладонями по лицу. Ему всё ещё не верилось, что это происходит. И, несмотря на недавний оргазм, он чувствовал, что снова возбуждается от одних только мыслей о близости с Леном. Лениво опустив руку вниз, он провёл ей по своему животу, размазывая холодную и липкую сперму. В него тут же прилетело маленькое влажное полотенце, и он открыл глаза, снова приподнимаясь, чтобы вытереться. Лен тем временем достал из мини-бара бутылку газировки, налил её в стакан и подошёл к постели, протягивая его Барри. — Спасибо, — улыбнулся Барри, делая большой глоток и ощущая, как холодная пузырящаяся жидкость устремляется вниз по пищеводу, успокаивая его разгорячённое тело. Лен забрал пустой стакан, чтобы убрать его на столик, и хотел сесть на кровать, но Барри привстал, подползая к краю и останавливая его. — Подожди, — сказал он, шумно сглатывая. — Просто… стой так. — Барри, — Лен обхватил пальцами его лицо и заставил поднять голову. — Это вовсе не обязательно. Ты не должен… — Помолчи, — перебил его Барри с улыбкой, смущаясь этого пристального взгляда. Смущение вновь заставляло его краснеть, но он всё ещё безумно хотел… получить от этой ночи как можно больше, даже если они и не могут пока дойти до четвёртой базы*. Лен выдохнул и замолк, сдаваясь рукам Барри, которые сперва несмело, но затем с всё возрастающим пылом гладили его тело. Его расслабленный член дёрнулся, снова напрягаясь, когда Барри добрался ладонями до низа живота и, подавшись вперёд, коснулся губами левого соска, сперва просто пробуя, а потом осторожно обводя языком. — Барри, — пробормотал Лен чуть слышно, запуская пальцы ему в волосы и начиная поглаживать. Он не давил, не направлял, просто гладил, передавая Барри уверенность и помогая справиться с неловкостью. И Барри расслабился, забивая на свою неумелость и неопытность. Он медленно проскользил губами ниже, целуя твёрдый живот и ощущая, как напрягаются мышцы под кожей, пахнущей таким ярким мужским запахом, чистым и возбуждающим. Его собственный член снова наполнялся кровью, пока Барри, уткнувшись лицом прямо Лену в пах, вдыхал его сшибающий с ног аромат, настоящий, будоражащий и бьющий прямо в мозг. У него дрожали губы, когда он склонился ещё ниже, а прямо перед его глазами оказался член Лена. Обхватив его взмокшей от пота ладонью, он провёл ей от головки до основания, сдвигая крайнюю плоть и жадно глядя на тёмно-розовую плоть. Судорожно вдохнув воздух, он закрыл глаза и коснулся головки губами, слыша, как Лен тихо стонет, не прекращая поглаживать его волосы. Потом приоткрыл губы, подстёгиваемый этими стонами, и накрыл ими головку, осторожно трогая её языком, пробуя на вкус, который был чуть солоноватым, сильным, непривычным. Барри осознал, что у него стоит, и поёрзал, занимая более удобное положение. И наконец взял головку полностью в рот, скользя языком по нижней стороне, лаская уздечку. Попробовал продвинуться дальше, но много принять не получилось. Лен обхватил свой член второй рукой, помогая Барри и позволяя ему сосредоточиться на головке, быстро двигая ладонью по стволу. Барри думал, что у него сейчас поедет крыша, он забыл родную речь, своё имя, забыл, где находится и почему. Всё, что осталось — это тяжесть чужой плоти на языке, подрагивающая ладонь в его волосах, напряжённые, словно каменные бёдра под пальцами, которые он сжимал, притягивая Лена ближе. В какой-то момент он опомнился и заменил руку Лена своей, начиная ласкать его в им же заданном темпе, стараясь повторить движения и силу давления, ориентируясь на звуки, которые издавал Лен. — Боже, — прорычал Лен, подаваясь бёдрами навстречу и стискивая волосы Барри в кулаке. — Боже, Барри… И Барри открыл рот шире, решаясь, впуская его глубже. До конца всё равно не получалось, но это оказалось не так страшно. Он продолжал синхронно двигать ртом и рукой, каждый раз проходясь языком по уздечке, от чего Лен стонал сквозь зубы, то порыкивая, то шепча что-то совсем неслышное. Потом он резко отстранился, снова кладя свою ладонь поверх пальцев Барри, и тот наконец поднял голову, чтобы поймать совершенно безумный взгляд. Глаза Лена словно горели синем пламенем, вспыхивающим яркими искрами вокруг зрачка, на щеках алел румянец, а с красивых губ срывались полустоны-полувсхлипы. — Я… сейчас… — выдохнул он, запрокидывая голову, и Барри перевёл завороженный взгляд обратно на его член, глядя, как их переплетённые ладони движутся вместе в быстром темпе. Он колебался пару секунд, разрываемый впечатавшейся когда-то давно в подкорку мыслью, что это унизительно, и диким желанием не только увидеть, но и почувствовать и попробовать на вкус оргазм Лена, и второе победило. Разомкнув губы, он поймал ими головку, тут же начиная кружить языком вокруг неё, и Лен, в последний раз с силой сжав пальцы, замер. Барри ощутил, как ему на язык толчками выплёскивается горячая сперма, и закрыл глаза, не думая отстраняться и начиная сглатывать. — Проклятье… господи, да… — вымученно простонал Лен, пропуская волосы Барри между пальцев. Барри смущённо улыбнулся, пытаясь выровнять дыхание и отодвинуться, но Лен ему не позволил. Толкнув его на кровать, он опустился сверху, тут же впиваясь в его губы жадным поцелуем, и Барри захлестнуло новой волной возбуждения, потому что только что у него во рту была сперма Лена, а теперь там хозяйничал его язык, и это в очередной раз вышибало почву из-под ног. Он плыл и плыл в нескончаемой горячей дымке, окружённый терпким запахом Лена, его влажным от пота телом, резко подаваясь вперёд навстречу его руке, вбиваясь в тесный кулак и поскуливая, ощущая, что сил у него совсем не осталось. Это не заняло много времени: несколько сильных движений, пара засосов на его шее, укус в ключицу, и он выгнулся, кончая второй раз и проваливаясь в абсолютное блаженство. Чуть позже, когда Лен сам обтёр его и напоил холодной водой, Барри немного пришёл в себя, хотя силы к нему не вернулись. Всё тело гудело, напоминая о длительной прогулке днём и устроенном безобразии вечером. Конечности были тяжёлыми, но это была такая приятная тяжесть, как и состояние на грани бодрствования и сна, после которого засыпаешь сразу и крепко, а просыпаешься полным сил и отдохнувшим. Он дождался Лена из ванной, и они вместе залезли под одеяло. Лен выключил музыкальный центр, который уже давно издавал вместо музыки только тихое ненавязчивое шипение, чего они оба даже не заметили. Потом погасил свет, дотянувшись до выключателя, и повернулся на бок, лицом к Барри, который лежал и смотрел на него из-под потяжелевших век. — Всё хорошо? — шёпотом спросил Лен, придвигаясь ближе, просовывая одну ногу между ног Барри и кладя руку на его плечо. — Да, — ответил Барри с усталой, но счастливой улыбкой. — Лен… Это ведь всё по-настоящему? В его голове это звучало совсем не так глупо и наивно, как вышло вслух. Он неловко поёрзал и открыл рот, чтобы что-то добавить, но Лен его понял. Погладив его по руке и зарывшись пальцами в волосы, он тихо сказал: — По-настоящему, Барри. Я… не знаю, что будет дальше, и не я не буду ничего загадывать, но ты должен знать, что я ещё никогда за всю свою жизнь не был так серьёзен, как сейчас, когда говорю тебе: всё по-настоящему. Хоть мы и знакомы не так долго... совсем недолго, это для меня не имеет значения. Я никогда не откажусь от тебя добровольно. Барри перестал улыбаться и тоже придвинулся, обнимая Лена руками и сползая чуть ниже, чтобы устроить лицо у него на груди. Последняя фраза почему-то причиняла боль, которая кольнула его в самое сердце тонкой, но очень ощутимой иголкой. После всего, что между ними сегодня произошло, эта фраза снова швыряла его в реальность, напоминая о том, что у Лена есть тайны, и эти тайны, судя по всему, могли разрушить их хрупкое только-только сформировавшееся счастье. — Лен… — начал он шёпотом, но передумал и замолк. — Тшш, Барри, — отозвался Лен, прижимая его к себе и уже почти привычно целуя в висок. — Помнишь? Не думай. Просто будь со мной. Здесь и сейчас. Барри закрыл глаза, ничего не отвечая и отдаваясь лёгким поглаживаниям. Здесь и сейчас. Ему хотелось что-то спросить, ещё раз попытаться выяснить, но сонливость окутывала его слишком быстро, и тепло тела Лена было таким потрясающе успокаивающим и убаюкивающим, что он отпустил все свои страхи и сомнения, медленно проваливаясь в сон. Лишь бы Лен был рядом утром, лишь бы он никуда не исчез. Они обязательно придумают, как во всём разобраться. Что бы это ни было, Барри твёрдо решил, что ни за что не отпустит Лена, не позволит себе повторить ту же самую ошибку, из-за которой он потерял многих других близких ему людей. Он ни за что не потеряет Лена.