Высекая искры

      Яркая неоновая вывеска и свет нескольких близ расположенных фонарей позволяет увидеть небольшое пространство вокруг клуба. Правее — кирпичная стена старых складов, вдали мелькает железное ограждение парковки. Левее — вытянутая вдоль клумба с посаженными деревьями и жухлой травой.       Посредине фасада - массивная фигура охранника, из-под белых рукавов которого видны очертания татуировок.       Акире нравится это заведение в стиле лофт. Этот ночной клуб имел особое место в его жизни, пускай он наведывался в него крайне редко.       Зачем он пришел сюда? Наверное, чтобы залечить раны.       Ведь Шики - это арматура вшитая в кожу, не приживается, а вырвать боишься. Можно оставить и мучиться от тянущей боли и гноя, а можно вырвать - и разом станет намного, намного хуже.       Станет непонятно: не то все заживет и успокоится, не то в конце тебе придётся отрезать руку.       У Акиры в комнате холодно и душно, за распахнутым окном бушует ночь. Его узкая кровать у самой стены — маленький островок тепла. Одноместная, но могут лечь и двое, близко-близко. А вообще Акира не знает этого, тешит себя слащавыми мыслями. Потому что в этой квартире он всегда один.       Ему нравится это спокойствие, дождь за окном, два наваленных в кучу одеяла — чтобы было теплей.       Он не хочет очернять это место, да и пить, закрывшись в комнате, как табличка на шею «одинокий».       Акира знает, что его эмоциональная составляющая не самая надежная в мире вещь. Сам он себя окрестил как «поехавший». Его психика крепкая, но лучше уж ее не испытывать.       Акира знает, что в толпе оставаться спокойным намного легче. Поэтому он и выбрался в клуб, чтобы в полумраке, рассекаемом разноцветными лучами, вырвать из груди все железо. Уже навсегда забыть, что было между ним и Шики ранее. Даже если кровь перепачкает стены.       Это, однако, лучше, чем ходить из стороны в сторону, как припадочный, держась за голову, сжимая отросшие пепельные волосы в кулак.       Лучше, чем, упаси Господи, истерично засмеявшись, вскочить на стул и, тыкая пальцем в пустоту, кричать «Вы видите?! Вы ведите это, блять?!»       Акира верит, что до этого не дойдет, но исправно посмеивается над этим своим недостатком.       В обычные дни ему намного лучше дома. В тишине или под музыку. Под слабым светом ночника, что окутывает желтым облаком комнату.       Но сегодня он пришел сюда.       Он пришел в место, где множество тел сплетаются в странную, безобразную массу. Живой комок, состоящий из рук, ног, чьего-то декольте и пьяных глаз. Все смешивается. Различные цвета бьют по сетчатке; фиолетовый, красный, зеленый — тут хорошая светомузыка.       И Акира просачивается сквозь толпу, неаккуратные движения задевают его, но тот не обращает внимания.       Вот сейчас под рваную музыку, под сбитое сердцебиение он чувствует, как мысли исчезают где-то там, не пройдя порог децибелов.       Усаживается за барную стойку, локтями опирается о столешницу. Бармен легко справляется с заказами, успевая протирать стаканы и ловко показывать разные трюки с напитками.       И все довольны. Акира тоже доволен. Он спокоен и расслаблен, кажется, впервые за долгое время. Но только хребет тянет, будто в спинной мозг вставили острые иглы, диафрагму выкручивает, будто вот-вот вырвут ко всем чертям ось его тела. А Акира упадет безвольной тряпкой, прямо на пол и будет затоптан ногами. Наверное, именно такое описание подходит его состоянию. Пустота в голове, и удивительная, не подходящая ни под одно описание боль в теле. Машет рукой - и бармен подскакивает к нему, как заведенный.       — Виски, пожалуйста.       Большего ему и не нужно, он медленно выдыхает, чуть ссутулившись.       Акира осматривает толпу, и кое-что выделяется на фоне, будто свет прожектора на темной улице, как клоун, застывший на полигоне. Цепляет его взгляд крюком и тянет на поверхность, заставляя подавиться воздухом.       Красные глаза, обрамленные черными ресницами, смотрят прямо в душу. Как пулевые ранения прошибают.       Это Шики.       Шики сидит не то чтобы напротив. Не то чтобы близко. Но, кажется, протяни раскрытую ладонь - и вцепится.       Холодным потом прошибает, рубашка начинает удавкой давить.       Шики ощутимо так выделяется среди женских фигур и мужских тел. Шики выделяется, и Акира понимает, что не может оторвать взгляда.       Мысли в голове начинают звенеть, бурлить, высекать искры, будто нехило так коротнуло. Снова ток по телу скользит, заставляет напрячься мышцы.       И Акира понимает, что его маленький личный ад продолжается, выстраивает новые пути, заманивая его на новый круг. И, походу, осталось не так и много до конца, ведь Люцифера он уже видит.       Люцифер сидит. Не то чтобы напротив, не то чтобы близко…       Зрительный контакт. Натянутый и прочный, будто канат. Венозная кровь смешивается со ртутью, образуя адскую смесь.       Акира видит всполохи бушующей вечеринки в красных озерах напротив. Но все веселье, компании, разрывающий барабанные перепонки бит — все обходит их стороной.       Ведь между ними, между холодными взглядами, останавливается не то что музыка. Время замирает.       И кажется, что лишь крепкий алкоголь заставляет сердце биться. Кажется, что это единственное, что спасает от трупного оцепенения. Незнакомая девушка подсаживается на пустующий стул и оплетает Акиру руками-веточками. Шепчет в пьяном угаре ему в лицо, едва не мажет красной помадой по уху.       — Почему такой грустный, красавчик? Я могу помочь тебе рассл…       — Вали нафиг отсюда, дрянь.       Акира даже не оборачивается, ни один мускул лица не дергается, когда он произносит эти слова. Он уверен, когда-то они адресовались ему. Он просто цитирует.       Чтобы перебить одни эмоции другими. Имитирует, чтобы понять, что чувствует себя мерзко. Грязно. Пустота в душе медленно заполняется ядом.       Ему даже жаль потерявшуюся в толпе девушку, ее броский макияж мог отвлечь, но теперь… Сейчас, неверное, окружающим лучше не попадаться под руку.       Акира был бы не против взрыва, который бы убрал всех вокруг в радиусе нескольких миль.       — Повтори! — музыку приходится перекрикивать, но бармен понимает и так, будто прочитав по губам, будто уловив во взгляде, как сильно хочется парню приложиться к обжигающему горло виски.