***
Голова раскалывалась. Что-то мешало сделать глубокий вдох. Может воздух был слишком тяжелым? Или туман вырвался из зеркал, заполняя комнату и мои легкие? Стон невольно сорвался с моих губ, когда я попыталась открыть глаза. Где-то рядом раздались шорохи шагов. Я бы и не услышала их, если бы не давящая тишина, окружавшая меня со всех сторон. Кто-то прикоснулся к моему лбу ледяной рукой. От этого прикосновения по всему телу побежали мурашки, заставляя силой открыть глаза. И я открыла. А передо мной была тьма. Его глаза были похожи на тягучий черный омут. И они не хотели меня отпускать. Там было что-то зловещее, ледяное, способное подчинить разум за доли секунды. И я готова была подчиниться прямо сейчас, если бы мне позволили смотреть в эту тьму вечно. Такими были мои последние мысли перед обмороком. Тихо потрескивали свечи, где-то вдалеке медленно капала вода. И если бы не монотонность, разрывающая разум, я бы ни за что не открыла глаза. Мое тело было укрыто темным, тяжелым покрывалом. Таким уютным и теплым, что не хотелось вылезать из-под него. Но стоило выяснить, куда я попала «под взглядами» зеркал. Свесив ноги с огромной кровати и оглядевшись, я пришла в неописуемый шок. Шизофрения дала о себе знать слишком рано. Я сидела на кровати в виде черного лебедя под сводами темной пещеры. Кровать в виде лебедя. Это невозможно. Словно услышав мои мысли, совсем рядом заиграл орган. Я закрыла глаза, уткнувшись лицом в похолодевшие ладони. Джейн, проснись. Это невозможно. Но мелодия набирала темп, отдаваясь болью в моей голове. И эта мелодия была мне очень хорошо знакома. Я сделала глубокий вдох и резко спрыгнула на пол. На негнущихся ногах, стараясь не упасть, нервно хватаясь за малейшие неровности каменных стен, я обошла кровать, выходя из-под арки в главную пещеру. Здесь все было в свечах, пахло сыростью от подземного озера и чем-то терпким, похожим на духи с нотками лаванды. «Как у Мэри», — пронеслось в голове. Я снова закрыла глаза, боясь посмотреть направо. Оттуда звучала музыка, и, черт возьми, я отлично знала, кто там сидит. Я отлично знала, кто играл эту мелодию. И, поборов страх, я посмотрела на него. Темная фигура нависла над клавишами органа, быстро перебирая пальцами. Он был не здесь, витая в своем мире музыки. Парик из длинных, черных волос, завязанных в хвост ленточкой. А я знала, что это парик. Медленно, я двинулась в его сторону, стараясь не думать о дикости происходящего. Я в пещере призрака оперы. Той самой пещере, которую все пытаются найти. Схожу с ума. Подойдя вплотную, я встала у него за спиной, глядя на широкие плечи и накачанную спину. Он был лишь в одной белой рубашке на голое тело. Мне захотелось прикоснуться к этой белоснежной шее, почувствовать гладкую кожу под подушечками пальцев. Я же так хорошо знала его историю, разве могла она не тронуть девичьего сердца? Очевидно, что могла. Он резко развернулся, перекидывая ноги через пуфик. Оказавшись лицом ко мне, он уперся локтями в колени и положил подбородок на руки. Эти глаза жадно изучали мою фигуру, начав с кончиков ботинок и закончив на макушке темных волос. Я снова забыла, как дышать. — Здравствуй, Эрик, — не своим голосом, произнесла я имя, наблюдая за его лицом. Он был без маски: безобразные шрамы покрывали правую сторону. Все это месиво больше походило на ожог. Красные рубцы блестели под неровным сиянием свечей. По удивленному выражению его лица, я поняла, что он не знает, что мне ответить. Конечно, представьте: появляется в вашей пещере незнакомка, в странной одежде совершенно не вашей эпохи, и произносит ваше имя, глядя прямо в глаза. Что тут скажешь? Только если… — Как ты сюда попала? — отчеканивая слова, спросил он. "Мне тоже безумно интересно, поверь", — так я ответила ему только в своей голове. А в реальности… — Не знаю, — переходя на неровный шепот, сказала я. Он болезненно поджал пухлые губы, продолжая сверлить меня своим тяжелым взглядом. — Не боишься? — глухо спросил он. — Пока не произошло ничего страшного, — ответила я появившимся откуда-то голосом. Он так же резко развернулся обратно, хватая с клавиш органа белую полумаску. Я сглотнула, глядя на то место, где лежал этот предмет его гардероба. — Идем, — коротко кинул он, уходя за орган. Мне оставалось лишь повиноваться. Переступая через реки из исписанных нотных листов, я следовала за призраком к круглому столу. А на нем уже красовался поднос с фруктами, тарелка с дымящейся курицей и высокий графин с чем-то бордовым за толстым стеклом. Жестом он пригласил меня присесть. Я боялась смотреть на него, боялась дышать при нем. Мне все еще казалось, что я сплю. Резко схватив вилку, я приставила ее к своей руке, нажимая зубчиками на нежную кожу. Спустя мгновение из маленьких ранок брызнула кровь. Эрик озадаченно наблюдал за мной, а я лишь ответила: — Проверяю, не сплю ли я. — К твоему сожалению нет, — отозвался он, продолжая стоять рядом со столом. — Почему к сожалению? — очень хотелось бы, чтобы в голосе было меньше ноток паники. — Я не люблю свидетелей моей жизни. Обычно от таких принято избавляться. Я сжала вилку еще сильнее. Избавляться, как же. — Если вы поможете мне попасть домой, то я и не вспомню об этом месте. Об-бещаю, — промямлила я трясущимся голосом. Он же действительно может убить, каким красивым бы не был. Маньяк оперный. — Неубедительно. Сказал, как отрезал. Еще мгновение, и он точно что-нибудь мне отрежет. Думай, Джейн, думай, как спасти свою жалкую жизнь. Язык и рот работали отдельно от мозга, потому что я очень удивилась своим собственным словам: — Я расскажу вам о событиях следующих нескольких месяцев. И если мои слова не совпадут с происходящим, то можете повесить меня на своем любимом узле. Держи руку на уровне глаз, ведь так? Он оторопел, когда я задала этот вопрос. Эрик сел, глядя во все глаза на меня. А я, поняв, что завладела его вниманием, продлив себе тем самым жизнь, вальяжно оторвала от кисти винограда ягодку и закинула ее себе в рот. Да, я пересказала ему то, что видела в фильме, опустив концовку. И поняла, что оказалась в самом начале. — А чем кончится история? — нахмурившись, спросил он, изучая серебряный нож. — Это твоя жизнь, а не моя. Сам увидишь. Я не заметила, как перешла с ним на «ты». А он не сопротивлялся. Только мрачнел с каждой секундой все больше. Я боролась с желанием положить на его руку свою ладонь. Столько всего вылилось на этого человека сегодня. — Откуда ты взялась? — спросил он, снова заглядывая мне в глаза. Мне показалось, что тьма рассеялась. Остался лишь приветливый туман. — Я живу в двадцать первом веке. Как я сюда попала — для меня тоже загадка. Не думай, что я хочу причинить тебе вред. Я уйду, если ты поможешь найти выход в мое время. Он подумал немного и кивнул. — Тебе нужно переодеться. В таком виде вряд ли тебя примут в нынешнем обществе, — он почти выплюнул эти слова, резко поднимаясь из-за стола. — Мне нужно будет подняться на поверхность? — спросила я у его спины. — Не будешь же ты торчать в этой сырости, — ответил он, потом добавил, — Будешь спать в комнате, смежной с моей. Комнате, как же. Когда шаги перестали отражаться от холодных каменных стен, я с жадностью накинулась на сочную курицу.3
23 апреля 2018 г. в 12:51