***
Платье было какого-то болотного цвета с красивым вырезом на груди. Я провела рукой по ключицам, открытым теперь для всеобщего обозрения. Затем проверила на ощупь мягкость ткани, попробовала приподнять юбку. На меня из зеркала смотрела дама другого века, испуганная и невыспавшаяся. Разве можно выспаться, когда утро начинается с партий на органе? Ответ вы знаете. Он наблюдал за мной из угла комнаты, слившись с темнотой. Только два глаза блестели, когда взгляд бродил по моей фигуре. Он заметил смешанные эмоции на моем лице, но растолковал их иначе: — Не нравится? Тогда ходи голая, — прорычал он, вылетая из комнаты. Я лишь обернулась на проем в стенах пещеры, где мелькнула его фигура. Раненный зверь и тот так не бросается на людей. От этих мыслей стало очень больно. И, улыбнувшись своему отражению, я тихо произнесла: — Нравится. Он предупредил обо мне мадам Жири, которая теперь поджидала мою скромную персону у парадной лестницы. Я вошла в дверь, любезно распахнутую предо мной. Моя милая опера блистала, словно только недавно была закончена роспись потолков и лакирование перил. Ошеломленная красотой я не заметила приближения женщины в темном платье. — Вы Джейн, не так ли? Сами-знаете-кто попросил проследить за тем, чтобы вас приняли в театре. Меня зовут Антуанетта Жири, но все зовут меня просто «мадам Жири». Что вы умеете? Я растерянно захлопала глазами. Ни петь, ни танцевать я не умела. Разве что шить… И то очень неуверенно. — Пойдете в помощницы к мадам Ликур. Она занимается подбором и уходом за костюмами. Сюда, прошу вас. Мы миновали парадную лестницу и повернули в пыльный коридор. Там все суетились и бегали, готовясь к репетиции. О, этот момент я тоже прекрасно знала. — Все готовятся познакомиться с новыми владельцами оперы, не так ли, мадам? — спросила я, ища глазами Кристин и Мэг. Однако они, скорее всего, еще готовились к выступлению. — Слухи так быстро распространяются по Парижу, — лишь ответила женщина, не поглядев в мою сторону. Попала в яблочко — это называется. Я опустила подбородок, стараясь смотреть в пол, чтобы не сказать еще чего-нибудь лишнего. И зачем он вообще заставил меня подняться сюда? Мне прекрасно дышалось прокисшим воздухом его пещер! — Прошу прощения, но нам придется задержаться. Я должна проследить за репетицией, — вырывая меня из своих мыслей, проговорила Жири. Я лишь кивнула, останавливаясь там, где она оставила меня. Чуть позже издалека послышалось, как разрывается Карлотта, исполняя партию «Думай обо мне». Я поморщилась, слыша фальшь в ее голосе. Вдалеке показались две тонкие фигурки брюнетки и блондинки, в которых я сразу же узнала Кристин и Мэг. Они внимательно слушали ужасающее пение, боясь пошевелиться, чтобы не разозлить «богиню вокала». И в этот момент задник с диким грохотом обрушился на певицу. Я посмотрела наверх и улыбнулась, заметив темную тень, мелькнувшую среди веревок. Вот же хитрец… Все заметались, пытаясь помочь госпоже Гудичелли, так неудачно распластавшейся на полу сцены. Никогда не любила этот образ заносчивой, эгоистичной женщины. И после ухода Карлотты, до меня донесся этот волшебный голос. Словно соловей прилетел под утро в сад и начал петь деревьям, другим птицам, восходящему солнцу. Будто легкий ветерок пальцами коснулся прозрачных вод голубого озера. Я еще раз осознала, почему он влюбился так страстно в нее. Почему он желал эту юную девушку всем своим темным естеством. И на опере, где она стояла посредине сцены в ослепляющем белом платье, я чувствовала, как в моей груди что-то больно сжимается. Я не смогу бороться с ней. В его сердце всегда будет жить образ этой девушки, которую он сам научил петь. Резко развернувшись, ноги сами понесли меня куда-то за декорации, глубже в сердце оперы, где никто бы не видел моих слез. Пожалуйста, отправьте меня домой.4
9 мая 2018 г. в 23:29